№9.2023. Галим Хисамов. В отрогах Урала

Книга вторая

 

Продолжение. Начало в № 7, 8.

Перевод с башкирского Г. Хасанова

 

Борьба за госсобственность

 

Организация под названием Госплан находилась на той стороне Белого дома, где располагался Совет Министров республики. Ее работник Салават Ризаев сидел в своем кабинете, пил чай и рассматривал бумаги, лежащие перед ним. Открылась дверь, вошли двое. Одного, конечно, он знал: заместитель председателя Жемалетдинов. Второй протянул руку и представился:

– Рахимов.

Жемалетдинов добавил:

– Муртаза Губайдуллович. Директор нефтеперерабатывающего завода. У него к вам есть вопросы.

– Как будет произведена оплата за продукцию завода, которую мы отправили за рубеж? Хотел об этом узнать, – сказал Рахимов.

– Оплата будет перечислена в долларах на ваш специальный счет в банке.

– На эти доллары мы сможем закупить оборудование за рубежом?

– Конечно. Это же ваши средства.

– Вот, спасибо, – Рахимов заулыбался.

С этих пор прошло немало времени. Когда в кабинет президента зашел Салават Ризаев, Рахимов, пожимая ему руку, вспомнил об этом случае. Но произнес другое:

– Тебе сказали, что мы тебя хотим назначить председателем комитета по госсобственности?

– Да, сказали.

– Я тебя знаю, – продолжил Рахимов, – ты ведь там давно работаешь?

– Как только создали комитет. Сначала работал начальником отдела, сейчас заместитель председателя.

– В курсе, что ваш председатель подал заявление об отставке?

– Знаю.

– Вот он предлагает на свое место тебя. Как смотришь?

– Если доверите, думаю, справлюсь.

– А ты знаешь, что на заседании Верховного Совета нынешнюю приватизацию Барлыбаев назвал всеобщим обманом и воровством? Сейчас тебе придется находиться в самом центре этих дел. Не боишься?

– Чего бояться, если сам не будешь воровать.

– А ты не воруешь?

– Ни копейки чужого не брал.

– Тогда хорошо, в добрый путь.

– Спасибо.

Салават – уфимец во втором поколении. Его родители приехали в Уфу на работу и остались здесь жить. Они хотели, чтобы сын не забывал и хорошо знал их родной башкирский язык. Поэтому его устроили в башкирскую школу рядом с домом, затем в башкирскую школу-интернат. Салават благодарен родителям. В обеих школах преподавание предметов было поставлено на очень высоком уровне, знание башкирского языка позволяло легко освоить и иностранный язык. Учился он прилежно, поступил на экономический факультет института. И здесь он остался верен себе. Вышел из института хорошо подготовленным специалистом, поэтому молодого выпускника сразу же пригласили на работу в отдел по экономике Совета Министров республики. Затем вместе с Халилом Барлыбаевым перешел в комитет по госсобственности. Сейчас вот Барлыбаев предложил на свое место его кандидатуру, а Рахимов прислушался к нему. Что тут скажешь? Раз доверяют, надо засучив рукава браться за дело.

Когда вышел указ, задумался Салават. Как себя вести? Сейчас он в республике занимает довольно высокий пост, очень многое зависит от него. Все будут думать: какие документы он будет подписывать? Станет на защиту государственных предприятий республики или подружится с толстосумами? Эти вопросы интересовали многих, в том числе и Рахимова.

 

Приступив к работе, Ризаев не стал в корне менять деятельность комитета по госсобственности. Решил сначала завершить дела, начатые вместе с Барлыбаевым, разработку порядка и правил приватизации предприятий, расположенных в республике. От этих документов зависело очень многое, можно сказать, судьбы миллионов людей. Москва дала указание, чтобы предприятия очень быстро и оптом раздали в частные руки. У нее была только одна цель – раздать государственную собственность и начать строить капитализм. Якобы жизнь в России тяжела потому, что хозяином всего богатства является государство. При капитализме все отрегулирует рынок и жизнь в стране станет как в Европе. В Башкортостане не верили этому. Салават Ризаев подготовил документ, согласно которому при приватизации предприятий больше половины их акций должно оставаться в собственности республики, а остальную часть под контролем комитета по госсобственности можно будет продавать или менять на акции других предприятий.

Подготовив данный документ, Ризаев зашел к Рахимову:

– Муртаза Губайдуллович, – сказал он, – на днях на сессии Верховного Совета рассмотрят вопрос о порядке приватизации предприятий в Башкортостане. Я хотел посоветоваться с вами по этому поводу.

– Давай.

Ризаев отдал подготовленный им документ Рахимову и подробно рассказал о его сути.

– А что думаешь делать с той частью предприятия, которая принадлежит России?

– Сначала больше половины всех акций предприятий забираем в распоряжение республики, затем в оставшейся части определим объем вклада России при создании данных предприятий и цену этих акций.

– Хочешь сказать, на все, что находится на территории республики, хозяева мы сами?

– Нет, хозяином является народ, образовавший республику, – усмехнулся Салават. Рахимов понял его. При обсуждении проекта Декларации о государственном суверенитете Башкортостана Рахимов сам настаивал, чтобы в текст было включено словосочетание «образовавший республику народ». Салават напомнил ему об этом.

– Скажем, из всех акций предприятия «Полиэф» 50 процентов и плюс одна акция принадлежит Башкортостану, около 500 миллионов долларов средств, потраченных на покупку и установку оборудования Россией, – это принадлежит ей, а здания строили на средства республики, значит, их акции – наши. Правильно я тебя понимаю?

– Да, правильно.

– Кажется, ты прав. Ладно, внеси это свое предложение на рассмотрение Верховного Совета.

Верховный Совет одобрил документ, подготовленный комитетом по госсобственности. Надо сказать, затем такой подход к приватизации в России признали самым оптимальным. С этим вынужден был согласиться и Чубайс, который постоянно обвинял Башкортостан в торможении хода приватизации.

Однажды к Ризаеву зашел директор нефтеперерабатывающего завода.

– Я хотел с вами посоветоваться, – сказал он. – До того, как Муртаза Губайдуллович стал руководителем республики, работал директором нашего завода. Когда завод приватизировали, ему тоже досталась часть акций. Сейчас у нас появилась возможность увеличить количество наших акций. Как вы думаете, может, добавить и на долю Рахимова?

– Так сразу вам ничего не могу посоветовать, – ответил Салават. – Появится возможность, спрошу у него самого. Что скажет.

Вскоре такая возможность появилась. Как-то они с Рахимовым остались вдвоем. Он задал ему тот вопрос. Рахимов ответил одним словом резко:

– Нет.

В дальнейшем неоднократно этот ответ пришлось повторять самому Салавату. Его вместе с председателями комитетов по госсобственности городов Санкт-Петербурга и Москвы избрали членом Коллегии по госсобственности России. Толстосумы, которые интересовались собственностью Башкортостана, с нетерпением ждали его приезда в Москву и чуть ли не устраивали на него «облаву». Цель одна – познакомиться, накормить, напоить, задарить и через него добраться до собственности Башкортостана. Салават каждый раз отвечал им, как Рахимов: «Нет». А те даже не думали отстать от него. Пришлось чуть ли не скрываться от них. По приезде в Москву отключал телефон, ночевал только в представительстве Башкортостана, его сотрудников предупреждал, если кто спросит, скажите, что Ризаева тут нет.

Однажды в этом представительстве произошел курьезный случай. Салават приехал в Москву для участия в коллегии России по госсобственности. Сказали, что ему звонят, просят подойти к телефону. Он зашел в соседнюю комнату, взял трубку. Оказывается, звонил руководитель представительства Башкортостана:

– Муртаза Губайдуллович ищет вас. Срочно приезжайте сюда.

Салават быстро собрался и поехал в представительство. Зашел в комнату Рахимова, там рядом с Муртазой сидят двое. Рахимов, увидев Салавата, поднялся со своего места и сказал:

– Вот пришел наш Чубайс. Поговорите с ним. Я тороплюсь.

Муртаза, оставив их, вышел из комнаты. Вслед за ним поднялись со своих мест и те двое. Эти были хорошо знакомые Салавату толстосумы, которые неоднократно пытались его уговорить за бесценок продать им акции предприятий Башкортостана. Потом Рахимов сказал Салавату:

– Хотели выкупить за дешевку акции одного предприятия. Замучили своими уговорами. Пришлось все стрелки перевести на тебя.

Так, защищая интересы республики, не жалея своих сил и энергии, работал Ризаев. Все же решение судьбы одного предприятия повиляло на будущее самого Салавата.

Как-то Рахимов пригласил к себе премьер-министра Бакиева, его заместителя по имущественным вопросам Шакирова и Салавата.

– Рассмотрим состояние предприятия «Синтез», – сказал он, – слово тебе, Ризаев.

Салават не был готов к такому началу разговора, растерялся, но вскоре взял себя в руки.

– Предприятие работает. Пока простоев нет, продукцию выпускает, продает ее за хорошую цену. Цена его акций вот уже полгода остается без изменения. Наблюдается стабильность во всех отношениях.

– Значит, хорошее предприятие? – спросил Рахимов.

– Да, неплохое предприятие.

– Тогда понятно, почему московские богачи хотят обменять часть акций своих предприятий на его акции. Говорят, что хотят разнообразить свою деятельность. Якобы так выгоднее. Например, если произойдет кризис в химической отрасли, убытки могут покрыть промышленные предприятия энергетики. В этом, наверное, есть своя логика.

Мне звонил очень влиятельный член Правительства России. Говорит: обменяйте акции. Спросил его: будет ли насчет этого какое-либо распоряжение? Сказал: разве моего указания тебе недостаточно? Ну, что будем делать? Я вас вызвал по этому поводу.

– Акции каких предприятий нам предлагают? – спросил Салават.

– Вот список, посмотри, – Рахимов протянул ему листок бумаги.

Салават бегло посмотрел на список предприятий.

– Тут же нет ни одного путевого предприятия. Таких и у нас достаточно. Если бы они входили в состав какого-нибудь крупного объединения, то можно было бы согласиться на обмен.

– А вы как думаете? – обратился Рахимов к Бакиеву и Шакирову.

Бакиев промолчал. Шакиров как-то неуверенно произнес:

– Ризаев прав.

На этом совещание закончилось. Спустя некоторое время состоялось очередное совещание в расширенном составе. Рахимов сразу набросился на Ризаева:

– Почему ты соглашаешься на обмен акций «Синтез»?

– Я?! – от неожиданности соскочил со своего места Салават. – Я никогда не давал согласия. Правда, недавно заходили, просили подписать проект распоряжения о «Синтезе», говорили, что вы велели его подписать. Отказался, сказал, пока не переговорю с Муртазой Губайдулловичем лично, не буду подписывать.

– Но вот же проект этого распоряжения, – Рахимов показал бумагу. – Против твоей фамилии стоит «птичка». И мне сказали, что ты согласен. Ну, что, ты согласен или против?

– Я против. Об этом вы знаете. Я не буду подписывать это распоряжение.

– Даже если будет прямое указание Правительства России?

– Пусть дадут письменное указание. У нас же есть соглашение между Российской Федерацией и Башкортостаном. На его основе мы можем не подчиниться и таким указаниям.

Установилась гнетущая тишина. Все уставились куда-то. Ризаев молча продолжал стоять. Вскоре все тихо разошлись. После этого Ризаева реже стали приглашать на такие совещания, иногда некоторые решения принимали и без его подписи на документах.

 

Парень из Бурзяна

 

Сообщили о гибели в Чеченской Республике Василия Анохина, служившего в войсковой части № 645515. Он был из города Кумертау.

(«Башкортостан», 7 января, 1995 г.)

***

Президент Казахстана Н. Назарбаев сказал, что приложит все усилия для объединения прежних советских республик в единую экономическую зону. Он выразил свое недоумение, что эти его действия не одобряет Россия.

(«Башкоростан», 2 февраля, 1995 г.)

 

Наверное, среди руководителей республики не было человека, который не знал о взаимоотношениях Муртазы Губайдулловича Рахимова и Исмагила Ахмадулловича Габитова. Они особенно сблизились, когда Муртазу Губайдулловича избрали председателем Верховного Совета Башкортостана. Они понимали друг друга с полуслова, у них совпадали взгляды на вопросы политики, экономики, социальной сферы. И не только. Муртаза Рахимов, который родился и вырос в небольшой деревне Таваканово Кугарчинского района, добился в жизни всего благодаря своей настойчивости, целеустремленности, в бурзянском парне Исмагиле Габитове видел те же черты, которые он ценил в человеке: трудолюбие, искренность, надежность, способность глубоко мыслить и анализировать, умение находить выход из критической ситуации. Прошедший трудовой путь от рядового оператора до директора завода, Рахимов всегда старался подбирать себе таких специалистов, которые обладали этими качествами. Не изменил своему принципу, когда стал президентом Республики Башкортостан. Надо отметить, редко ошибался. Когда руководитель его администрации Салават Аминев перешел на другую работу, он пригласил на его место Исмагила Габитова. Иначе говоря, попросил стать его правой рукой. Эта была очень ответственная должность. Габитов согласился.

Окончив Стерлитамакский педагогический институт, Исмагил вернулся в свой родной Бурзянский район с огромным желанием активно участвовать в превращении его в цветущий край. Его трудолюбие, целеустремленность подняли молодого математика в жизни на такие высоты, о которых он и не думал. Известно, шахматисты во время игры думают на несколько ходов вперед. Исмагил любил шахматы. Но в политике, государственной деятельности никогда не делал неожиданных для президента, правительства ходов. Как некоторые, не окружал себя карьеристами, мало к чему способными родственниками, друзьями, знакомыми. Он любил ответственных, преданных, требовательных к себе и окружающим людей.

Назначение на должность руководителя администрации президента Габитов воспринял не только как высокое доверие ему Рахимова, но и всего народа Башкортостана. Всегда помнил слова своего отца Ахмадуллы:

«Любую вещь можно отмыть, если загрязнишь совесть, душу, уже не отмоешь».

Летом 1995 года он был избран депутатом Государственного Собрания-Курултая Республики Башкортостан. Как избранник народа, он принимал самое активное, непосредственное участие в укреплении государственности, в рассмотрении и принятии для этого необходимых законодательных актов, в обеспечении стабильной работы исполнительных органов власти.

В те годы в республике прошло немало значимых политических компаний. Среди них особое место занимали выборы президента Башкортостана. В то время он много работал, не уходил домой, ночевал в Доме республики. А когда в городах и районах были образованы новые администрации, назначены их главы, все свои силы и энергию приложил для обеспечения их эффективной деятельности.

 

Колыбель поколений

 

Исмагил Габитов благодаря своим способностям занял довольно высокую государственную должность. Человек такого уровня живет интересами всего народа. Но как забудешь ту землю, где сделал свои первые шаги?! Она родная не только для тебя, но и для твоих детей, внуков, правнуков. Она еще будет колыбелью для многих последующих поколений.

Такие же мысли, вероятно, не покидали не только руководителя администрации президента Исмагила Габитова, но и самого президента Башкортостана Муртазу Рахимова. Его родная деревня находится вдали от основных дорог. Если посмотреть на карту, то от Таваканово до Бурзяна напрямую через горы и леса не так уж далеко. Как живет народ в этих отдаленных местах, оба мужчины знают уже с тех пор, как только открылись глаза.

Конечно, в Башкортостане немало земель, которые благословил сам Аллах. Они богаты нефтью или черноземом, которые равноценны золоту. В таких местах издавна народ жил сравнительно зажиточно. Обилие нефти позволяло ему строить дороги и дома, социально-культурные объекты. В то время как жители деревень Туймазинского, Дюртюлинского, Чекмагушевского районов жили почти в городских условиях, и это они считали естественным. В то же время во многих населенных пунктах Белорецкого, Бурзянского, Зилаирского районов не было даже телефонной связи. Съездить из Бурзяна в город Белорецк было одно мучение. В Илишевском, Дюртюлинском районах круглосуточно работают мощные строительные организации, а в Бурзянском районе или Хайбуллинском даже сооружение небольшого моста было заветной мечтой. Здесь нет вины народа. Для прежних руководителей республики проще было заботиться о беспроблемных районах, чем там, где требовалась огромная напряженная работа.

Надо было выравнивать уровень и условия жизни населения республики. Решили организовать выездные семинары глав администраций районов и городов. Одно дело – проводить совещания в Уфе, увидеть проблемы воочию, наметить пути их устранения – это другое.

Решили начать с Бурзянского района. Почему оттуда? Выбор пал на этот район не случайно. Именно здесь были сконцентрированы все социально-экономические проблемы, которые были характерны для всех остальных районов. Во-первых, здесь, можно сказать, совсем не была развита промышленность. Во-вторых, очень серьезного подхода требовали вопросы развития сельского хозяйства. В особом внимании нуждались и проблемы культуры, образования. Руководство республики думало, если главам районов показать, рассказать обо всех этих проблемах, на семинаре наметить пути их решения, затем выполнить все намеченное, на примере Бурзянского района легче будет добиться поставленной цели.

Июль. Горы. Воздух насыщен ароматом цветов и меда. Чуть ниже скалы Инсебика есть удивительно красивая поляна. Здесь издавна проводила свое время детвора, поэтому в народе ей дали название «пионерский лагерь». Крупные массовые мероприятия в районе всегда проводят здесь. Хотя и стояла прекрасная погода, на этот раз на поляне не было праздничного шума-гама. Руководители республики, главы районов собрались не для веселья.

Выступая перед собравшимися, Рахимов отметил, что развитию районов нужен единый подход, должна быть оказана каждому соответствующая помощь. Обратил внимание премьер-министра правительства Рима Бакиева на то, что программа социально-экономического развития районов и городов должна быть разработана не в виде намерений, а как конкретный план развития.

– По своей территории, по ресурсам, по производственным возможностям, по численности населения и по многим другим показателям наш Башкортостан превосходит некоторые европейские государства. Однако мы не используем свои возможности. Наглядный пример этого – Бурзянский район. Его особенность – отсутствие крупных промышленных предприятий, не во всех направлениях эффективно работает сельское хозяйство. Район богат своими историческими, духовно-культурными традициями, однако мало делается для их сохранения и развития.

Президент подчеркнул, что для достижения этих целей необходимо опираться на местное население, вести среди жителей активную разъяснительную, агитмассовую работу. Каждый может заняться благоустройством своего двора, улицы. Что это за мужик, если живет на селе и не может бороться с пьянством. Трезвое общество невозможно построить только при помощи компании. Надо находить и удалять корни этого социального зла. Только общими усилиями можно поднять социально-экономическое развитие районов и городов и улучшить качество жизни людей.

С тех пор как состоялся данный семинар, немало воды утекло, пополняя моря по Агидели, Каме, Алагуяну. За эти годы неузнаваемо изменился облик района. В деревне Галиакберово построили новую среднюю школу, такую же школу и участковую больницу открыли в Иргизлях. Распахнул свои двери новый дом культуры в селе Старое Субхангулово. На новое место переселили деревню Максютово. Ежегодно сдавали в эксплуатацию около 9 тысяч квадратных метров жилья. В домах появилось спутниковое телевидение и интернет. В 1997 году в районе началась газификация, построили 26 котельных. Сейчас газом пользуются около 700 домохозяйств. Самое главное – строятся дороги. Асфальтовая дорога соединила Старое Субхангулово с деревней Тимясово Баймакского района, по добротной дороге можно доехать до Мраково Кугарчинского района. Большая работа произведена по строительству мостов. Огромную роль в жизни района сыграл новый мост через Агидель около деревни Котан. Здесь нельзя не отметить большой вклад ОАО «Управление по строительству мостов» под руководством генерального директора Рима Закировича Жданова. Данная организация сдала в эксплуатацию 4 моста, кроме того, построила в Старом Субхангулово четырехэтажный корпус больницы.

В районе со смехом рассказывают, якобы из Белорецка кто-то приезжал в Старое Субхангулово и по возвращении домой говорил: «Бурзян как город стал, а Белорецк каким был, таким и остался». Наверное, не случайно во время торжеств, посвященных открытию новой средней школы в деревне Галиакберово, один из выступающих, поблагодарив президента, сказал: «Поразительно изменилась наша жизнь после семинара, который состоялся около Инсебики. Только сосны на скалах берега Агидели по-прежнему словно часовые остались на своих постах».

В дальнейшем такие семинары ежегодно проводили в других районах. Менялись их программы, тематика, методы организации. Они посвящались развитию образования, культуры, здравоохранения, бытового обслуживания, благоустройству населенных пунктов и тому подобное. Но неизменным оставались цели и задачи – повышение уровня жизни людей. В этих мероприятиях всегда участвовали президент Муртаза Рахимов, председатель Государственного Собрания – Курултая Константин Толкачев, премьер-министр правительства Рафаэль Байдавлетов. Эти семинары дали мощный импульс дальнейшему социально-экономическому развитию сел, городов и в целом республики.

 

 

Новое соглашение

 

На свой день рождения каждый смотрит по-своему. Одни в этот день подводят некоторые итоги, другие рассматривают его, как начало новой жизни. Если будешь сидеть на своем рабочем месте, не дадут покоя, без конца к тебе будут подходить, поздравлять, хвалить, дарить цветы, подарки. Чтобы избежать этой суеты, Рахимов в свой день рождения, 7 февраля, решил проехать по районам. Естественно, и там без поздравлений не обойтись.

Пятый год он занимает высшую должность в Башкортостане. Сначала был председателем Верховного Совета, сегодня – президент. Срок немалый. Добился ли поставленных целей? Подумает об этом, в душе возникает неудовлетворенность собой. Почему-то в такие минуты ему вспоминается Борис Ельцин. Вместе с ним он прошел довольно большой путь. Естественно, не шли по одной тропе, наступая на пятки друг другу. Все же шли рядом, в одном направлении. Если Ельцин что-то сделал или не сделал для России, то же самое случилось с Рахимовым и Башкортостаном. Конечно, сегодня Башкортостан не такой, каким он был четыре года назад. За эти годы он во многом изменился. Рахимову Башкортостан сейчас напоминает статного мужчину, крепко стоящего на ногах, уверенно смотрящего вперед. Но ему кажется, что то там еще не успел сделать что-то, то до другого не дошли руки.

Когда из поездки вернулся в Уфу, уже было темно.

– Вас домой? – спросил телохранитель.

– Нет. Давай-ка заедем на работу.

В Доме республики свет горел в кабинете Аюпова. Оказывается, еще не ушел с работы и Муксинов. Открывая двери своего кабинета, сказал Бакирову:

– Урал Насирович, пусть принесут закусить. С Муксиновым, Аюповым зайдите ко мне.

Пока он разделся, помыл руки, собрались и приглашенные. Рахимов достал из шкафа бутылку виски и разлил по стаканам.

– Давайте, мужики, не будем нарушать наши традиции.

– С днем рождения, Муртаза Губайдуллович!

Рахимов выпил, сел и, уставившись в одну точку, о чем-то задумался. Затем произнес:

– До сих пор мне что-то не давало покоя. Сегодня, кажется, догадался, в чем дело. Это до конца не отрегулированные взаимоотношения между республикой и Россией. Аюпов, Муксинов, вдвоем, доведите-ка это дело до конца. За основу возьмите нашу Декларацию о государственном суверенитете, Декларацию Российской Федерации, есть наше Приложение к Федеративному договору. Кроме того, подписано двенадцать соглашений по различным отраслям между Правительством России и нашим кабинетом министров. Наверное, доросли до того уровня, что пора заключить межгосударственное соглашение между Российской Федерацией и Республикой Башкортостан. Давайте за это дело возьмемся всерьез.

На следующий день Аюпов и Муксинов решили посмотреть, что же сделано в данном направлении, ничего не обнаружили, даже не было и наметки. Оказалось, все оставалось на уровне пустых разговоров.

Составили план, в рабочую группу привлекли председателя постоянной комиссии Государственного Собрания – Курултая Михаила Бугеру, председателя комитета Зуфара Енекеева, заведующего отделом международных отношений и по делам национальностей администрации президента Ильдуса Юлбарисова и других ответственных лиц. Однако вскоре выяснилось: подготовка межгосударственного соглашения не находит поддержку общественности. Представители башкирского национального движения сказали, что такое соглашение никогда не будет выполняться Россией, если оно и будет подписано, все останется только на бумаге. Это они обосновывали историческими примерами. В 1557 году башкиры заключали договор с царской Россией, оно постоянно нарушалось. В 1919 году правительство Башкортостана заключило соглашение с правительством центральной советской власти об автономии Башкортостана. Через 15 месяцев оно перестало действовать. И русская, и татарская общественность негативно отнеслись к подготовке нового соглашения, говорили, что это пустая трата времени, по их мнению – государственный суверенитет России един и неделим. Деление жизни между центром и регионом равносильно попытке раздробления России. Права и обязанности каждого прописаны в Конституции, нарушение ее положений приведет к развалу страны.

Мало того, не было единства и среди ученых-краеведов. Большинство склонялось к такому мнению, что взаимоотношения должны складываться не на основе соглашения, а за счет укрепления законов и строгого их соблюдения.

Все же рабочая группа Аюпова нашла то, за что можно было ухватиться. Конституция России республики, входящие в состав России, признает государствами. Значит, Российская Федерация – объединение государств. Это говорит о том, что республики – независимые государства. Поэтому республикам не только можно, но и необходимо заключать соглашения о взаимоотношениях с Россией – центром объединения независимых государств.

Опираясь на эти положения Конституции России, рабочая группа разработала проект соглашения «Об основах межгосударственных отношений между Республикой Башкортостан и Российской Федерацией». Муртаза Рахимов написал письмо президенту страны Борису Ельцину, где сообщил, что в Башкортостане создана рабочая группа под руководством государственного секретаря Мансура Аюпова, которая разработала проект межгосударственного соглашения между Башкортостаном и Россией. Чтобы завершить эту работу, он попросил Ельцина создать похожую рабочую группу Российской Федерации. Рахимов думал, что глава страны будет противиться их затее, к его удивлению, тот не стал возражать.

Вскоре в Доме Правительства России, в кабинете заместителя председателя Правительства России Сергея Шахрая состоялось совместное заседание двух рабочих групп. Со стороны России в нем принимали участие три человека, со стороны Башкортостана – пять. Открывая заседание, Сергей Шахрай сказал:

– Сегодня мы начинаем большую и сложную работу. Как мне сказали юристы, такого соглашения в мире нет. Правда, есть такие соглашения между центральным правительством и штатами Америки, но они регулируются законами общего государства и штатов. Нам нужно подготовить нечто подобное, предстоит отрегулировать взаимоотношения двух государств. Во-первых, Российская Федерация добровольно передает некоторые полномочия Республике Башкортостан. Во-вторых, Башкортостан принимает эти полномочия и претворяет их в жизнь. В-третьих, Башкортостан добровольно передает некоторые свои полномочия Центру. В-четвертых, Центр их принимает и пользуется ими в интересах Башкортостана. Как видите, задачи довольно сложные. Наша цель – защита и обеспечение соблюдения прав и свобод граждан Российской Федерации и Республики Башкортостан, добровольно переданных ими государству полномочий. Сейчас я предоставляю слово руководителю рабочей группы, государственному секретарю республики Мансуру Анваровичу Аюпову.

– На просьбу нашего президента Муртазы Губайдулловича Рахимова президент Российской Федерации Борис Николаевич Ельцин очень быстро откликнулся. Благодаря его благословению мы сегодня собрались здесь. Спасибо Борису Николаевичу.

«Умный, хорошо знает, что делает», – услышав это, подумал об Аюпове Шахрай. Если разговор начинается со слов благодарности, он не заканчивается ссорой.

– Проект соглашения, который предлагается Республикой Башкортостан, включает в себя двенадцать направлений, – продолжил Аюпов. – Возможно, здесь мы не все предусмотрели. Поэтому в дальнейшем к разработке данного документа целесообразно привлечь экспертов. Было бы хорошо, если в будущем совместные заседания рабочих групп проводить поочередно – то в Москве, то в Уфе.

В заседании участвовали в основном ответственные работники министерства по работе с регионами и национальной политике. Шахрай поручил им продолжать работу над проектом соглашения. Кроме того, направил документ другим министерствам, ведомствам, отделам Правительства России. Назначили с обеих сторон ответственных за дальнейшую работу над каждым разделом проекта соглашения.

На этом завершилось первое совместное заседание рабочих групп. Разошлись, договорились встретиться через неделю.

– Пока нельзя сказать, что дела идут хорошо или плохо, – сказал Аюпов Рахимову, когда вернулся в Уфу, – главное – началась подготовка соглашения.

Ровно через неделю рабочие группы вновь встретились. К этому времени президентом России Ельциным был издан указ о создании комиссии по разработке межгосударственного соглашения о взаимоотношениях Российской Федерации и Республики Башкортостан. В ее состав согласно указу вошли: С. М. Шахрай – заместитель председателя Правительства Российской Федерации, председатель комиссии, Р. Г. Абдулатипов – заместитель председателя Федерального Собрания Российской Федерации, С. А. Шаповалов – председатель комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по делам федерации и региональной политике, А. Г. Шаповальянц – заместитель министра экономики Российской Федерации, А. М. Поздняков – заместитель министра по делам национальностей и регионов Российской Федерации, А. В. Маслов – заместитель начальника государственно-правового управления администрации президента Российской Федерации, А. П. Козлов – начальник департамента аппарата Правительства Российской Федерации по взаимоотношениям с регионами Российской Федерации, В. А. Печенов – заместитель начальника управления по работе земельными ресурсами.

Рахимов посмотрел на этот список и на некоторое время задумался.

Большая, представительная комиссия. Некоторые фамилии впервые встречает.

– Что скажешь? – обратился он к Аюпову.

Тот только пожал плечами. Ему тоже еще не приходилось работать с такой комиссией. Впрочем, межгосударственное соглашение тоже разрабатывают впервые.

– Посмотрим, Муртаза Губайдуллович. Главное, у нас есть Приложение к Федеративному договору. Его положения возьмем за основу соглашения.

– Давай, Мансур, вперед! Только ты сможешь все это дело довести до конца.

– Спасибо, – еле слышно произнес Аюпов. А на душе бурлило. От такой похвалы, доверия президента он почувствовал себя былинным героем, который готов был горы свернуть.

Разработка соглашения шла нелегко. Во-первых, для обеих сторон это было совершенно новое дело. До сих пор Россия никогда никому не делегировала часть своих полномочий, а Башкортостан никогда не получал от центра каких-либо полномочий. Это было похоже на два одеяла. Одно – большое и тяжелое, другое – маленькое, как детское, легкое. Как их резать, как их потом соединить, чтобы получилось хорошее одеяло? Конечно, в таких случаях намного проще их распороть и сшить по новой, как тебе нравится. Но Россия и Башкортостан – не одеяла.

Нет опыта работы разделения полномочий в деятельности финансовых структур, судов, прокуратуры, в обеспечении безопасности страны, граждан. Поэтому каждый член комиссии при обсуждении того или иного положения настаивал на том, как он это понимал. После многочисленных совместных заседаний наконец пришли к общему согласию. Соглашение было готово к подписанию, все успокоились, пожелав друг другу всего хорошего, разъехались. Но прошло не так уж много времени, неожиданно позвонил Шахрай, сказал, что членам комиссии Башкортостана нужно срочно прибыть в Москву, необходимо провести новое заседание. Группа Аюпова уже привыкла к этому, собралась и вылетела в Москву. К назначенному часу члены комиссии Башкортостана подошли к знакомому кабинету. Москвичи уже ждали их.

– Что случилось? Что за заседание?

– Пришлось заново собирать комиссии, – ответил Шахрай. – На проект соглашения поступило очень много поправок. Их всего – 29. Придется нам их все рассмотреть.

– Откуда столько поправок?

– От министра по делам национальностей и региональной политике Егорова.

– От Егорова? А до сих пор куда он смотрел, это же его хлеб!

– Так-то оно так. Наверное, не было времени изучить проект соглашения.

Члены комиссии еле сдерживали себя, чтобы не высказать в адрес Егорова довольно лестные слова «благодарности». Комиссии рассмотрели все поправки Егорова, внесли необходимые изменения в текст проекта и вынесли решение, что он готов к подписанию. Члены комиссии Башкортостана прилетели в Уфу ночью. Утром Аюпов зашел к Рахимову.

– Можно к вам, Муртаза Губайдуллович?

– Мансур? Уже прилетел? – обрадовался Рахимов. – Для тебя слетать в Москву, что сходить в магазин в соседнем дворе. Ну, рассказывай.

– Муртаза Губайдуллович, проект соглашения готов. Можно подписывать.

– Вот спасибо! Я не сомневался, что ты это дело доведешь до конца.

Спустя несколько дней в Кремле состоялась церемония подписания соглашения между Российской Федерацией и Республикой Башкортостан. Со стороны России его подписали президент Российской Федерации Б. Н. Ельцин и председатель Правительства Российской Федерации В. С. Черномырдин, со стороны Башкортостана – президент М. Г. Рахимов, премьер-министр Республики Башкортостан Р. С. Бакиев. В торжествах приняли участие А. Н. Чилингаров, С. М. Шахрай – заместитель председателя Правительства Российской Федерации, Н. Д. Егоров – министр по делам национальностей и региональной политике Российской Федерации, Ю. С. Демин – исполняющий обязанности председателя Верховного Совета Республики Башкортостан, Э. Ф. Шаретдинов – заместитель председателя Верховного Совета Республики Башкортостан, М. А. Аюпов – государственный секретарь Республики Башкортостан, И. Ш. Муксинов – депутат Государственной Думы Российской Федерации, В. М. Паращенко – генеральный директор «УМПО», А. Б. Ярлыкапов – постоянный представитель Республики Башкортостан при президенте Российской Федерации.

Позже Верховный Совет Республики Башкортостан на своем заседании рассмотрел вопрос о соглашении между Российской Федерацией и Республикой Башкортостан. Выступил перед собравшимися президент Республики Башкортостан М. Г. Рахимов. Он сказал:

– Данное соглашение по своему содержанию и обновлению государственности Башкортостана стоит в одном ряду с Декларацией о государственном суверенитете республики, Приложением от Республики Башкортостан к Федеративному договору, обновленной Конституцией Республики Башкортостан. Соглашение укрепило взаимоотношения между Российской Федерацией и Республикой Башкортостан, является соглашением между государствами. В этом заключается его историческое значение!

Конечно, он прав, сказанное им соответствует сегодняшней действительности. Все же Рахимов даже сам до конца не верил своим словам. Будет ли Москва признавать Уфу равноправной себе? Разве он мало видел, как московские чиновники приезжали в Уфу, произносили очень красивые слова, потом уезжали и тотчас забывали о своих обещаниях. Уфимцы для них всегда были второсортными людьми. На Уфу смотрели как на источник своих доходов. Впрочем, не только на Уфу.

 

Государственное Собрание

 

В воскресенье в Узбекистане состоялся референдум о продлении полномочий президента И. Каримова до 2000 года. В голосовании приняло участие большинство населения – более 11 миллионов 244 тысяч человек.

***

В Нижневартовском начали производить бензин, дизельное топливо и мазут. До этого они топливо получали из Томска и Уфы.

(«Башкортостан», 30 марта 1995 г.)

 

Структура Верховного Совета давно вызывала много вопросов у Рахимова. Она была слишком громоздкая. Только депутатов – более 250 человек. Наверное, думают, чем больше людей, тем качественнее будет их работа. С одной стороны, все правильно, но с другой – не всегда так получается. Основная работа Верховного Совета – разработка, принятие законов и необходимость добиться их неукоснительного соблюдения. А исполняет их правительство и другие властные структуры республики.

Кто же готовит проекты этих законов? В большинстве случаев занимались ими юристы правительства и другие ответственные специалисты, затем отдавали в Верховный Совет, где их рассматривали на заседаниях комитетов, на сессиях и доводили до уровня законов. Получается, правительство разрабатывает законы для себя, потом само же их выполняет, а Верховный Совет практически ограничивается лишь голосованием. Таким образом, порядок жизнедеятельности целой республики определяет небольшой круг людей. Об этом Рахимов не раз заводил разговор. Однажды к нему зашел Зуфар Еникеев. Рахимов пристально посмотрел на него и сказал:

– Зуфар, ты же по образованию юрист. Как ты думаешь, у нас правильно поставлена система принятия законов? Как поставлена эта работа в зарубежных странах?

Оказалось, что и Зуфар был недоволен законодательной деятельностью в республике.

– Большие полномочия, которые даны нашим депутатам, не дают гарантии, что они примут самые необходимые, качественно разработанные законы. Я не верю, что доярка из какой-то отдаленной деревни приедет сюда и примет какой-то закон. И не только она, даже некоторые юристы с высшим образованием, большим жизненным опытом не способны разработать проект закона, – ответил Зуфар. – В передовых странах законодательной деятельностью занимается двухпалатный парламент. Нижняя палата в основном состоит из профессиональных юристов, которые разрабатывают «скелет» закона. Затем за дело берутся другие – «скелет обрастает мясом». В дальнейшем проект поступает в верхнюю палату. Здесь депутаты – представители разных отраслей производства, имеющие большой жизненный опыт. Хотя они и досконально не разбираются в законотворческой деятельности, но хорошо понимают, к чему может привести принятие того или иного закона. В принципе, основное предназначение законодательных актов – это стабилизация, развитие страны, жизни общества. На это и направлена законодательная деятельность в развитых странах.

После этого разговора Рахимов еще больше задумался над этой проблемой и пришел к выводу: законотворчеством, как и любым другим делом, должны заниматься профессионалы. Значит, надо переустроить всю работу Верховного Совета. Только как? На этот вопрос ответа не было.

Однажды Аюпов собрался ехать в Москву по делам. Рахимов пригласил его к себе и сказал:

– Ты же все равно побываешь в Верховном Совете России, узнай-ка, как они собираются работать в дальнейшем? Не собираются ли реформировать систему законодательной власти?

По приезде из Москвы Аюпов зашел к Рахимову и сказал:

– Муртаза Губайдуллович, в Москве хотят создать двухпалатный парламент. Обе палаты будут работать на постоянной основе.

Тут Рахимов окончательно решил, что надо полностью реорганизовать Верховный Совет республики. В дальнейшем по этому поводу неоднократно собирались руководители Верховного Совета, специалисты в этой области. Посоветовавшись, решили создать двухпалатный парламент. Одна из них будет работать на постоянной основе, другая соберется по мере необходимости.

– В Москве свою нижнюю палату хотят назвать Государственной Думой, а верхнюю – Советом Федерации. А какое название дадим мы своему парламенту?

Надо было найти ответ и на этот вопрос. Всем хотелось, чтобы название парламента было звучным, в то же время понятным, учитывало тонкости и особенности башкирского языка. Немаловажное значение имело и то, чтобы само название указывало, что это парламент Республики Башкортостан, отличалось от законодательных органов других регионов. Поэтому довольно долго ломали голову. Как нередко бывало до сих пор, выручил Зуфар Еникеев. Он предложил президенту дать название «Государственное Собрание – Курултай».

– Почему? – спросил его Рахимов.

– Государственное Собрание – всем понятно. Наши депутаты собираются на собрание нашего государства. Слово «курултай» в переводе на русский язык означает «собрание». Еще с древних времен, когда башкирские роды собирались обсудить какие-то вопросы, они называли это мероприятие курултаем.

– Вообще-то, ты прав, – одобрил предложение Еникеева Рахимов, – и мой отец так говорил. Однажды он собрался в Юмагузино. Я спрашиваю: «Куда едешь?» Он отвечает: «На сессию». – «А что такое сессия?» – продолжаю я интересоваться. «Сессия – это по-нашему будет курултай, где собираются, обсуждают вопросы, принимают решения», – ответил он. Тогда еще подумал, почему не говорят сразу «курултай»? Красиво же звучит.

Зуфар не стал объяснять весь смысл слова «курултай». История этого слова уходит в глубину веков. На башкирском языке слово «кур» означает «строй», «создай», а «курул» – «построенный». Скажем, «дом построенный». Иногда говорят: «курган». Значение обоих слов «курул» и «курган» одинаковое, то есть создано, построено, собрано руками человека. Есть даже город Курган, построенный людьми. Вторая часть слова «курултай» – «тай – атай» означает «Отчизна». Таким образом, «курултай» – «созданная, собранная Отчизна», иными словами «собрание Отчизны».

Известно, что башкирский народ складывался из 49 родов. У каждого из них был свой курултай. На этих собраниях их представители обсуждали насущные вопросы и принимали по ним решения, которые были неукоснительны для выполнения. Эти курултаи можно сравнить с сессией, заседанием Совета народных депутатов.

На курултаях родов избирали своих представителей для участия всех башкир. Его называли «Башкур». Участников-делегатов называли «башкортами», окончание «т» означало множественное число. Вполне возможно, что от этих слов и появилось название народа «Башкурт».

Так, с опорой на историческое прошлое башкирского народа создали новый парламент республики. Первым его председателем стал Михаил Александрович Зайцев.

В 1993 году Муртаза Рахимов приехал в Уфимский юридический институт. Его встретил статный круглолицый мужчина.

– Я – Толкачев Константин Борисович, – представился он президенту. – Пойдемте в зал, там уже собрались все сотрудники института.

– Подождите, перед встречей с людьми давайте сначала ознакомимся с институтом. Вдруг начнут задавать вопросы, а я буду стоять, как истукан, – остановил его Рахимов.

– Ладно, только я сам здесь человек новый, не все хорошо знаю. Сейчас позову кого-нибудь на помощь.

Где-то полчаса ходили Рахимов с Толкачевым по юридическому институту. Что бросалось в глаза президенту – кругом чистота, порядок, почти воинская дисциплина. Это заметил Толкачев:

– Здесь так должно быть. Учебное заведение полувоенное.

Актовый зал института был полон людьми в милицейской форме. Среди них в гражданской одежде Рахимов почувствовал себя как-то неуютно. Он подошел к трибуне и сказал:

– Я хочу представить вам нового начальника вашего института. Это – Толкачев Константин Борисович. Он назначен приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации по согласованию с нами – руководством Республики Башкортостан. Желаю всем удачи.

Первая встреча Толкачева и Рахимова длилась недолго, но запомнилась обоим. С уверенным в себе, но надежным человеком придется работать, подумал Толкачев. Спокойный, не отвлекается на мелочи, не забудет о своей основной работе, заключил Рахимов. После знакомства особых причин для встреч не было. Толкачев осваивал новую для него работу, Рахимов занимался своими повседневными делами.

В 1999 году Толкачеву предложили избираться депутатом Палаты представителей Государственного Собрания – Курултая Республики Башкортостан. Его кандидатуру выдвинул коллектив института, который он возглавлял. Вскоре избиратели Октябрьского района города Уфы избрали его депутатом. К этому он отнесся спокойно, особого значения не придал, но, когда ему сказали, что его хочет видеть Рахимов, насторожился. Зачем приглашает? Что-то где-то не так сказал? Вроде Рахимов не из тех руководителей, которые копаются в чужом белье, ищут недостатки в его работе.

В назначенный день и час он зашел к Рахимову. Поздоровался, сел напротив Муртазы. Тот испытующе посмотрел на него и произнес:

– Константин Борисович, я хотел бы вас видеть в кругу руководителей республики. Вот уже несколько лет я слежу за вашей деятельностью, во всех отношениях вы нам подходите. Хотим вам предложить должность председателя Палаты представителей Государственного Собрания – Курултая. Вы по специальности юрист, хорошо разбираетесь в сфере законотворчества, в юридической науке. Имеете большой жизненный опыт, возглавляли крупные коллективы, и в московских кругах вы не чужой человек. Давайте работать вместе.

От неожиданного предложения Толкачев сначала немного растерялся, но затем взял себя в руки, подумал и, глядя прямо в глаза президента, сказал:

– Как вы знаете, Муртаза Губайдуллович, я человек неместный, не уроженец этой республики. Но, если вы доверяете мне, я готов служить Башкортостану. Я согласен работать с вами.

Спустя несколько дней председателем Палаты представителей Государственного Собрания – Курултая депутаты избрали Толкачева, председателем Законодательной палаты – Амирова. Нельзя сказать, что работа нового руководства парламента сразу пошла без сучка, без задоринки. До них Курултай уже проработал один созыв, накопил некоторый опыт по законотворчеству и контролю за исполнением законодательных актов. Но и проблем еще было немало. Им особенно радовались недруги Башкортостана. Своим неистовством отличался московский тележурналист Сергей Доренко. Но, как говорится, собаки лают, караван идет. Государственное Собрание – Курултай работал стабильно, принимались самые необходимые законы, повышалось их качество. Все было направлено на одну главную цель – на социально-экономическое развитие республики и в интересах ее многонационального народа. В этом немалая заслуга Константина Толкачева. Он делал все возможное, чтобы Курултай успешно справлялся с поставленными перед ним задачами. Для этого приложил весь свой опыт, знания, работал, не жалея своих сил и энергии, за что очень ценил его президент. И не только он. Все руководители считали, что парламенту Башкортостана повезло с руководителем.

 

После теракта

 

После тех событий Иванова искали около двух недель, задержали его в соседней области. Сначала закрыли в камеру предварительного содержания милиции, затем перевели в прокуратуру. Начал допрос Хажин:

– Не буду спрашивать, почему сбежали, где и как скрывались. Надеюсь, обо всем сами подробно напишете, потому что чистосердечное признание облегчит ваше положение. Если будете врать, то сами понимаете… А сейчас расскажите поминутно, что случилось ночью перед взрывом машины Рахимова.

– Сколько времени прошло. Думаете, я все это помню?

– Придется вспомнить. В ту ночь вы один работали? Никто больше не приходил?

– Нет. Только я работал.

– Кто трогал машину Рахимова?

– Никто. Я никого не видел.

– Тогда почему машина стояла не там, где ее оставили вечером?

– Не знаю, – Иванов побледнел.

– Кто разобрал и собрал провода от ключа зажигания?

– Не знаю.

– У пассажирского сиденья машины была металлическая защита. Кто пытался ее продырявить?

– Не знаю.

– В багажнике нашли пистолет ТТ. Кто его туда положил?

– Не знаю.

– К машине прикрепили взрывное устройство. Кто его установил?

– Не знаю.

– Как я вижу, кроме «не знаю», других слов вы не знаете. Давайте попробуем разобраться. По своим должностным обязанностям обо всем, что я спрашивал, вы должны знать. Однако вы наплевательски отнеслись к своей работе, что привело к гибели человека. За это вас привлекут к ответственности. Это как минимум три года тюрьмы. Кроме того, некоторые преступные действия совершили именно вы, скажем, пытались сделать дырку в металле пассажирского сиденья. Это неопровержимый факт. На дрели обнаружены отпечатки ваших пальцев. То есть вы готовили теракт против своего руководителя. Это уже пятнадцать лет тюрьмы.

По мере того как Хажин приводил свои доказательства, все ниже опускалась голова Иванова. Это обстоятельство не осталось без внимания опытного следователя, он решил воспользоваться состоянием Иванова.

– Конечно, около пятнадцати лет – большой срок. Да и в тюрьмах сейчас несладко. Они забиты арестантами, там грязно, свирепствуют болезни, особенно туберкулез. После двадцати лет выйти оттуда живым шансов почти нет.

Иванов вообще сник. Хажин продолжил:

– Говорят же: судьба каждого зависит от него самого. Вижу, под влиянием кого-то вы оступились и сейчас мучаетесь, не знаете, что делать. Правильно говорю?

Иванов кивнул.

– У вас есть возможность поправить свое положение. Законы это позволяют. Скажем, двадцатилетний срок можно сократить почти наполовину.

У Иванова заблестели глаза.

– Как?

– Очень просто. Вы досконально, правдиво рассказываете о совершенном преступлении, как и кем оно готовилось. Учитывая ваше сотрудничество со следствием, прокуратура будет просить суд смягчить приговор. Согласны?

– Я должен подумать.

– Думайте, только недолго. Учтите: мы изолируем вас от ваших дружков. Посидите в одиночной камере. Встретимся завтра.

Хажин приказал поместить Иванова в одиночную камеру и никого к нему не пускать. Меры предосторожности оказались очень уместными. Пришла женщина, представилась сестрой Иванова и попросила свидания с ним. Когда ее не пустили к нему, оставила пакет для передачи. Проверили содержимое – апельсины оказались отравленными. Стало ясно: Иванова хотят убрать. На следующий день его вновь привели на допрос к Хажину.

– Ваши друзья оказались очень «заботливыми» людьми, – сказал следователь Иванову. – Вчера вас хотели угостить отравленными апельсинами.

Тот побледнел, разволновался, начал бормотать:

– Это он! Это Хозяин! Говорил же, если я не сделаю, как он хочет, мне шею свернет!

– Кто этот Хозяин? Хотя подождите, не говорите. Сначала составим письменное соглашение о вашем добровольном сотрудничестве со следствием. Данный документ нужен для смягчения приговора. Ну, что? Составим соглашение?

Иванов кивнул в знак согласия. Молча подготовили необходимую бумагу, поставили подписи.

– Сейчас мы партнеры, – сказал Хажин. – Я стараюсь раскрыть преступление, а вы мне помогаете. Начнем с того, как вы устроились на работу к Уралу Рахимову. Кто вас ему порекомендовал?

– Хозяин.

– Как имя, фамилия Хозяина?

– Зовут его Гавр Федорович, фамилию не знаю. Все указания я получал от него. Сначала я звонил по номеру телефона 227-44-45, затем он назначал место и время встречи. В основном встречались в гостинице «Девон». Иногда я там ночевал. Там есть уютный ресторанчик, после небольшого застолья уединялись в отдельной комнате.

– К Рахимову он направил?

– Да. Сказал, что с Рахимовыми переговорили, он меня возьмет на работу. Сказал вести себя тихо, работать старательно, что делать дальше, сообщат потом. Вот я и работал тихо, мирно.

– Где жил?

– Снимал квартиру.

– А деньги откуда?

– Хозяин давал, не жадничал. Только не позволял пить, вести разгульный образ жизни.

– Дальше.

– Однажды позвонил Хозяин, он сказал, чтобы я пришел в гостиницу «Девон». Там он мне вручил сверток и дал задание. Обещал очень много денег. Сказал: «Выполнишь задание и иди, куда хочешь, здесь не оставайся».

– Какое было задание?

– Об этом вы сами хорошо знаете.

– А вы рассказывайте, говорите.

– Сказал, чтобы я на поддон машины установил радиоуправляемую мину, просверлил броню сиденья, заранее положил пистолет в багажник и сам, улучив момент, спрятался там. Когда машина выедет со двора офиса, немного отъедет, застрелить Рахимова и выскочить из машины, а другой человек должен был взорвать автомобиль.

– И что пошло не так?

– Хотел ночью просверлить броню сиденья. Оказалось, шофер поставил машину слишком близко к стене, невозможно было открыть заднюю дверь, надо было сдвинут машину вперед. Пытался толкнуть, не получилось. Пришлось открыть замок зажигания и завести машину.

– А этому где научились?

– В военном училище. Там готовили диверсантов, еще не такому учили. Только вот заболел, не успел окончить.

– Ладно, давайте дальше. Что случилось в гараже потом?

– Завел машину, сдвинул вперед и взялся за броню. А та оказалась очень прочной, даже сверло сломалось. Тут кто-то зашел в гараж, я спрятался. Это был наш командир. Говорили, что он так внезапно частенько проверяет посты. Оказалось, не врали. Подошел к машине, посмотрел вокруг, видимо, ничего подозрительного не заметил, вышел из гаража, пошел в сторону офиса. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Вышел во двор, закурил. Тут вышел командир, спрашивает:

– Где ходишь? Я тебя не могу найти.

– Вышел покурить, – говорю, – в офисе ведь запрещено курить.

– Да, запрещено. Надо бросать.

– И так стараюсь.

– Как тут у нас, все в порядке?

– Да, все нормально.

– Ладно, я зайду в офис, а ты еще раз все проверь. Скоро, наверное, и наши ребята подойдут.

Я быстро зашел в гараж, установил мину, а на остальное уже не было времени. Вскоре на другой служебной машине подъехал Рахимов. Водитель «Тойоты» хотел заправить машину, но, как только автомобиль выехал за ворота, он взорвался.

– А вы что делали?

– Хозяин дал мне такое указание, чтобы после взрыва я пошел к той гостинице и зашел в нашу комнату. Пошел туда. Вскоре подошел Хозяин. Спрашивает:

– Почему не довел дело до конца?

Говорю:

– Машина же взорвалась.

Тут заметил, что Хозяин пытается достать что-то из-за пазухи. Меня не проведешь, я сообразил, что он хочет достать пистолет и застрелить меня. Не зря же учился в школе диверсантов, в два прыжка оказался рядом с ним и ударил его ногой так, что он без сознания упал на пол. Я ушел, но, что делать дальше, не знал. Обещанные большие деньги не получил, а без них далеко не уедешь. Решил подзаработать, но тут ваши меня и взяли.

– Все рассказали?

– Да, ничего не скрыл.

– А пистолет?

– А-а… ТТ. Мне его тоже дал Хозяин вместе с миной.

– Ладно, – Хажин завершил допрос, – конвой, уведите задержанного!

Как же найти Хозяина? В городе проживает более миллиона человек. Не известны ни имя, ни фамилия этого человека. Но конец нити к нему, сам того не подозревая, Хажину дал Иванов. Он сказал номер телефона Хозяина. Хажин попросил своих помощников узнать, кому принадлежит номер телефона 227-44-45. Те быстро выяснили. Это номер телефона ООО «Петролеум», установлен в кабинете заместителя директора. Хажин набрал данный номер. На конце провода не заставили себя долго ждать.

– Алло.

– Мне нужен Гавр Федорович.

– Я слушаю.

– Я приехал из Тюмени. Привез договор о поставке нефти по железной дороге.

– Договор можно было отправить по факсу. Зачем же надо было приезжать?

– Вы же просите оригинал.

– А-а.

– Куда привезти бумаги?

– На договоре есть наш адрес. Привезите туда.

– Таксист сможет вас найти?

– А вы разве не на машине?

– Нет, приехал на поезде. Хотя живу и работаю в Тюмени, но родом из Башкортостана. Когда узнали, что я собираюсь в родные края, попросили попутно завезти вам эти бумаги.

– Ладно, скажите таксисту наш адрес, найдет он нас.

Хажин скомандовал:

– Оперативная группа, за мной!

Повезло. Вскоре Хозяина доставили в прокуратуру.

Конечно, Хозяин – это не Иванов. Ничего не признавал, все отрицал. Хажину пришлось надавить на него более веским аргументом. В одной из комнат для допросов было установлено затемненное окно. Хажин подвел Хозяина к нему.

– Посмотрите-ка в окно.

Тот взглянул. В комнате за окном сидел Иванов. Сидит за довольно богатым столом, со вкусом ест.

Хозяин выругался.

– Как видите, мы все знаем, – сказал Хажин. – Ваше признание или непризнание своей вины уже особого значения не имеет. Того, что мы знаем, уже достаточно, чтобы суд дал вам пожизненный срок. Кроме того, есть и свидетель.

– Какой свидетель? – закричал Хозяин. – Этот, что ли? Он сам преступник! Я, что ли, застрелил Гайнуллина и Власова? Это дело вашего свидетеля!

– Но вы же дали ему и задания, и пистолет.

– Это еще не преступление! На моих руках нет крови. Если я и дал ему задания, но и я тоже выполнял задания.

– Чьи?

– Вашего Рахимова и Исаакова.

– Какого Рахимова?

– Естественно, не отца, а сына.

– Какие же они давали задания?

– Застрелить Гайнуллина и Власова.

– Задания вдвоем давали?

– Как вдвоем?

– Рахимов и Исааков вместе дали эти задания?

– Задания дал Исааков. Но они часто говорили о Гайнуллине и Власове.

– А задание насчет Рахимова от кого поступило? Опять от них двоих?

– Не будет же человек сам себя заказывать.

– Тогда кто же заказал?

– Исааков, конечно. Кто же еще?

На этом месте Хажин решил прервать допрос. Зашел к Рамазанову.

– У меня есть предложение, – сказал он прокурору.

– Какое?

– Надо задержать Исаакова и Урала Рахимова. Они могут быть причастными к убийству человека, – Хажин подробно рассказал о проведенном допросе.

– Да…

– Для их задержания нужна санкция.

– Ладно, не кипятись. Иди погуляй, остынь.

После ухода Хажина Рамазанов с кем-то поговорил по телефону и тоже вышел. Спустя некоторое время он сидел в приемной президента. Ждать пришлось недолго, вскоре его пригласили. Рамазанов подробно рассказал Рахимову о результатах расследования, связанных со взрывом машины его сына.

– Здесь нет вины Урала. Он мне рассказывал о своих взаимоотношениях с Исааковым. Я уверен, к этим убийствам Урал не имеет никакого отношения. Кроме того, если Гайнуллина и Власова они заказали вдвоем, то зачем одному взрывать другого? Обычно в таких случаях вину за совершенное преступление стараются свалить друг на друга, каждый хочет выйти из воды сухим. А тут один хочет взорвать другого… Он хочет всю вину взять на себя? Здесь нет логики. Ладно, я переговорю с Уралом, а Исаакова задержите. Смотрю, как он рвется в члены Совета Федерации, видимо, хочет получить иммунитет неприкосновенности.

 

***

 

Прошло несколько дней после разговора с Рамазановым, Муртаза еле дождался звонка сына.

– Отец, радуйся! Извини, что прерываю твою работу.

– Подожди, не торопись, чему я должен радоваться?

– Хочу вас познакомить с вашей будущей невесткой. Хотим прилететь в Уфу.

– Поздравляю. А где хотите жить?

– Отец, я купил дом.

– Наша невестка немка, что ли?

– Нет, настоящая башкирка. Живет здесь, есть своя квартира.

– Ладно. Мы готовы познакомиться с невесткой. Только вот что, ты продай свой дом, а так же все, что там приобрел. Наше министерство финансов отправит тебе телеграмму с указанием номеров своих счетов, куда нужно перечислить эти средства. В нашем деле у нас не должно быть грязных денег. Если и невестка купила квартиру на подобные средства, то пусть поступит так же. Потом приедете.

Даже не попрощавшись, Муртаза бросил трубку.

Прошла неделя. Урал и Сания прилетели в уфимский аэропорт. Урал оглядывался вокруг, он ожидал, что кто-то их встретит, однако знакомых лиц не увидел. Взяли такси, поехали в город. Урал открыл дверь квартиры своим ключом. Он словно снова попал в детство, дома так вкусно пахло. Услышав, что открылась дверь, держа в руках полотенце, из кухни вышла мать.

– Мама, мы приехали.

– Очень рада вам, проходите.

– В аэропорту никто не встретил, или мы разминулись?

– Нет, я никого не отправила вас встречать, дорогу ведь знаешь. Да и отец говорит, что сейчас все спокойно. Нередко и сам гуляет без охраны.

– А где отец?

– Как где? На работе.

– Сегодня же выходной.

– У отца когда-нибудь разве был выходной? Проходи, дочка. Вот так мы и живем. Дома, кроме меня, нет женщины, вот и приходится делать все самой.

– Давайте я помогу.

– Ладно, отдыхай. Наверное, устала от дороги.

– Нет, не устала, я же еще молодая.

Женщины ушли на кухню.

Муртаза вернулся домой поздно. Увидев вышедшую из кухни Санию в переднике, постоял немного, молча глядя на нее, и сказал:

– Так вот эта девушка будет нашей невесткой? – приобнял Санию. – Добро пожаловать в нашу семью.

Улучив момент, Урал шепнул на ухо Сание:

– Первый экзамен выдержала. Говорят, что отец человека видит насквозь.

– Что ты там шепчешь? Ты выполнил то, что я тебе сказал?

– Конечно, отец. Есть документы. Там написано, что средства отправлены на счета министерства финансов. Так же поступила Сания.

– Очень хорошо. Сейчас спокойно на душе, с чистой совестью можем готовиться к свадьбе.

Все четверо заулыбались.

***

Оказывается, прошло около сорока лет, как Рахимовы начали жить в городе. За это время им не приходилось участвовать в свадьбах или подобных мероприятиях, которые проходили в Уфе. Как все это делается? Выяснилось, что они вообще не знают свадебные обряды. Когда Муртаза завел об этом разговор с женой, та ответила:

– Откуда я знаю? И потом, обычаи, традиции в ваших краях не всегда совпадают с нашими.

Муртаза решил позвонить брату Гарею.

– Брат, Урал хочет жениться. Хочется все свадебные мероприятия организовать по нашим башкирским обычаям, только не знаю, с чего начать. Может, подскажешь, поможешь?

– Конечно. Прежде всего поздравляю тебя, сноху, Урала с большим событием в вашей жизни, желаю вам счастья и семейного благополучия. По обычаю, сначала родителям невесты надо заслать сватов.

– Ее родителей нет в живых.

– Из ее близких родственников есть кто?

– Есть брат и сестры.

– Вот им и засылай сватов.

– Откуда я возьму этих сватов?

– Близких друзей нет, что ли, чтобы исполнить такую твою просьбу?

– Не знаю… Подожди, брат, не морочь мне голову. Давай я отправлю к тебе Урала, сделайте все вдвоем как надо.

– Хочешь так легко отделаться? Не получится. Закончат свое дело сваты, начнутся другие обряды. Все равно без тебя не обойдемся.

– Конечно, подключусь, только нет времени заниматься мелочами. Ладно, завтра к тебе приедет Урал.

На другой день Урал уже был у своего дяди Гарея. Приехал на автобусе. Мог бы воспользоваться и служебной машиной, но Урал был в отпуске, не стал никого беспокоить. Так обычно делает и отец.

– На автобусе, что ли, приехал? – с удивлением посмотрел на него Гарей.

– Да.

– На чем поедем к родственникам невестки?

– Отец сказал, что ты недавно купил новую машину.

– И ты с надеждой на мою машину приехал?

Уралу хотя и было немного неловко, все же улыбнулся.

– Ладно, машина – моя, бензин – твой.

Поехали к родственникам Сании. За рулем был Урал. По дороге заехали в супермаркет, Гарей попросил Урала, чтобы он купил будущим сватам подарки и гостинцы.

Доехали.

– Ты веди себя как шофер, пусть никто не знает, что ты жених, – сказал Гарей Уралу. – Засмеют, скажут, жених сам приехал в качестве свата.

Вроде с поставленной Муртазой задачей успешно справились. Родственники Сании согласились выдать ее за Урала. Гарей решил все дело довести до конца.

– Сватья и свахи, – сказал он, – сразу договоримся, как нам организовать бракосочетание и провести свадьбу?

– Давайте.

– Вы знаете, кем работает отец жениха. У него мало свободного времени. Вы не против того, чтобы в один и тот же день провести и бракосочетание, и свадьбу?

– А что? Очень хорошее предложение. Экономия и времени, и денег. Да и обычаи не нарушаем.

Гарей позвонил Муртазе, рассказал ему о договоренностях с родственниками невесты и сказал:

– Где и как организуешь все эти мероприятия – это уже твое дело. Мне это не под силу.

Муртаза поблагодарил брата за помощь и позвонил в Мраково Вениру Азнагулову.

– Ты мне как-то говорил, что в Мурадымовском ущелье построил домики для туристов?

– Да. Три домика. Сейчас строим еще три.

– В этих домиках можно провести свадьбу? Урал женится. Конечно, можно ее организовать в каком-нибудь ресторане Уфы, но не хочется особого шума, лишних разговоров.

– Понял вас, Муртаза Губайдуллович. Сейчас я съезжу, посмотрю состояние этих домиков, потом вам позвоню.

В тот же день Азнагулов перезвонил Рахимову:

– Муртаза Губайдуллович, домиками можно пользоваться. В одном из них есть большая кухня, где можно все приготовить для стола. А в других можете располагаться вы со своими родственниками и родственники вашей невестки. После свадьбы можно поехать в Мраково и переночевать в гостинице. Гостиница наша неплохая, сами знаете. Родственников невестки сколько пар?

– Пять.

– Значит, пять комнат. Приготовим и для них места.

– Займись-ка, Венир, этими делами.

– Обязательно, Муртаза Губайдуллович.

Так мероприятия, связанные со вступлением в законный брак Урала и Сании, прошли без особой помпы. Молодожены около недели жили у родителей Урала, затем сняли квартиру.

 

Янган-Тау

 

В Японии открылся новый крупный банк. Его средства составляют 800 миллиардов долларов. Обслуживает банк 210 человек, ими руководят 69 директоров.

***

По данным февраля в России из 6,1 миллиона безработных 55,1 процента составляют женщины и 35, 8 процента – молодежь.

(«Башкортостан», 3 апреля 1996 г.)

 

Прошло около трех часов, как выехали домой из соседней области. Несмотря на то что машина часто подпрыгивала на ухабах, Рахимов вздремнул. Давала о себе знать дальняя дорога, усталость требовала отдыха. Однако, как только машина перестала подпрыгивать, Рахимов проснулся. Он посмотрел в окошко, оказывается, заехали в Салаватский район Башкортостана. Здесь дорогу отремонтировали и заасфальтировали в прошлом году. До сих пор она находилась в плачевном состоянии. Было стыдно, район носит имя национального героя башкирского народа, а дорог нет. Основная дорога считалась дорогой федерального значения, поэтому Рахимов решил поделиться своими планами по реконструкции и строительству дорог с председателем Правительства России Виктором Черномырдиным. Тот в ответ лишь злобно посмотрел на него и буркнул:

– У тебя денег пруд пруди, ремонтируй и строй сам.

О чем идет речь, оба хорошо понимали. Башкортостан вот уже несколько лет не перечисляет в дорожный фонд России столько средств, сколько требует Москва. Она хочет работать по старинке, собрать деньги со всех регионов, а потом сидеть и раздавать им обратно, кому сколько нужно. Рахимов сказал тогда Черномырдину, что Башкортостан не зря объявил о своем суверенитете и исправно выполняет переданные ему Москвой полномочия и взятые на себя обязательства. Среди них – перечисление средств на работу министерства иностранных дел, на содержание войсковых частей, сотрудников органов внутренних дел, на обслуживание железных и автомобильных дорог и т. д. Оставшиеся средства республика использует для своих нужд. Это зафиксировано и в Приложении к Федеративному договору от Республики Башкортостан.

Надо отметить, что такие отношения республики с центральной властью осложнились еще в период работы премьер-министром СССР Павлова, затем продолжались после распада СССР, когда его место заняла Россия. Ельцин считал такое положение справедливым. Особенно вольготно чувствовал себя Башкортостан, когда правительство России возглавлял Егор Гайдар. Хотя он и считал себя крупным экономистом, кажется, не понимал, что деньги любят счет. Некоторые бумаги подписывал, едва взглянув на заголовок документа.

Рахимов приготовил необходимые документы, вновь зашел к Черномырдину. Муртаза рядом с ним всегда чувствовал себя уверенным. Они давно знали друг друга. Можно сказать, были земляками. Черномырдин – уроженец соседней Оренбургской области, которая когда-то входила в состав Большой Башкирии. Оба когда-то работали в смежных отраслях промышленности. Черномырдин – газовик, Рахимов – нефтяник. Как-то, во время одной из встреч, Черномырдин решил угостить Рахимова бараниной. Накрыл хороший стол, начал хвалить мясные блюда:

– Кушайте, дорогие гости, кушайте. Попробуйте мясо барашки. Барашка наша, оренбургская, питалась сочными травами наших степей.

Об этом он сказал несколько раз. Наконец, Рахимов не выдержал:

– Хватит, Виктор, не говори ерунды. Хотя и живешь ты в степи, оказывается, не можешь отличить барашку от барана. Это баранина, мясо барашки невозможно есть.

Черномырдин замолчал, осознал свою оплошность.

– Я же тебе сказал, Муртаза, – встретил Рахимова Черномырдин, – для строительства дорог деньги ищи у себя.

– Подожди, Виктор, ты барашку с бараном не путай, – ответил Рахимов, оба заулыбались. – Я же не прошу деньги на строительство и ремонт местных дорог, речь идет о федеральной трассе. Там ездят в основном машины из других регионов.

Черномырдин махнул рукой:

– Ладно, оставь свои бумаги, рассмотрим.

Справедливости ради надо сказать, он был человеком слова. Хотя и долго ждали ответа, премьер-министр выделил средства.

Подъехали к деревне Чулпан Салаватского района.

– В санаторий «Янган-Тау» здесь ведь заезжают?

– Да.

– Давай-ка заедем.

Конечно, этот санаторий хорошо знаком Рахимову. Здесь он не раз отдыхал, не раз осматривал его, будучи руководителем республики. Подъехали, вместе с помощником вышли из машины и неторопливо пошли пешком. Многие кивком головы здороваются с ними. Наверное, узнают. Одна женщина в шортах остановилась перед ними, подвинула идущую рядом дочку в сторону и протянула руку Рахимову:

– Здравствуйте, Муртаза Губайдуллович.

– А-а… Здравствуйте. Отдыхаете?

– Да. Вот уже два дня. Лечимся.

– Где остановились?

– Нефтяники поставили ангар на берегу Юрюзани. Там живем.

– Там же нет окон, да и с питанием не все в порядке.

– Да, но что поделаешь, комнаты в санатории слишком дорогие. А в Чулпане и ангаре цены вполне приемлемые.

– От лечения есть польза?

– Конечно. Как только здесь побываю, на несколько месяцев забываю о своих болезнях.

– А там, в ангаре, есть доктора, повара, уборщицы?

– Можно сказать, и есть, и нет.

– Как это?

– Заплатишь – доктор придет, заполнит необходимые бумаги, назначит лечение. С питанием и уборкой помещения то же самое. Заплатишь – все есть.

– Вот оно как, оказывается… А вдруг там с кем-то что-то случится?

– Что поделаешь, все же сюда приехали добровольно. Никто никого не принуждал.

Тут прибежал главный врач санатория.

– Я – Хайруллин, – представился он. – Не предупредили, встретил бы вас около ворот. Нехорошо получилось.

Рахимов будто не слышал его слов:

– Вот говорят, что доктора не следят за состоянием больных. Вдруг кто-то внезапно умрет, кто будет отвечать? – спросил он, обращаясь к главврачу. – Ты ведь сюда перевелся из Уфы? Ты знаешь, что такое ответственность?

Хайруллин не ожидал, что так начнется разговор. Растерялся.

– Люди иногда приезжают без лечебной карты. Как им откажешь? Они приезжают к нам с какой-то надеждой.

Рахимов взглянул на врача, мол, правильно говоришь, доктор. Люди приезжают к тебе с надеждой, а ты их лишаешь надежды. Но вслух Хайруллину ничего не сказал. Только спустя некоторое время обратился к нему:

– Тут у вас начали закладывать фундамент нового здания. Где он?

– Вон там. Только он зарос бурьяном.

Обошли вокруг заброшенной стройки.

– Сколько человек сможет обслуживать это здание? – спросил Рахимов у Хайруллина.

– Надо хорошенько посчитать.

– Считайте. Найдите проект этого здания. Посчитайте, сколько материалов и какие нужны для строительства. Потом зайдите ко мне.

Рахимов уже хотел было уйти, но тут Хайруллин сказал:

– Муртаза Губайдуллович, может, хоть чай попьете?

Рахимов повернулся к своему помощнику:

– Урал Насирович, будем чай пить?

– Может, есть кумыс?

– Есть, есть. Кумыс у нас двух видов.

– Как двух видов?

– Увидите.

В столовой, пока повара на кухне что-то готовили, Хайруллин поставил на стол два графина с напитком белого цвета, разлил по стаканам.

– Вот этот кумыс из молока кобылы, есть у нас свой табун.

– Как в санатории «Юматово»?

– Нет, у нас кобыл маловато. Там же содержат более ста голов, а у нас нет и тридцати.

– Вот достроишь новое здание, появится возможность расширить свой санаторий.

– Да, только у нас мало пастбищ, чтобы содержать большие табуны.

– Об этом надо подумать.

– Вот этот кумыс из козьего молока, – Хайруллин налил напиток из другого графина в стаканы.

Рахимов попробовал и поставил свой стакан в сторону. Наверное, кумыс из молока козы не понравился.

– Наш народ не занимался изготовлением козьего кумыса, – начал философствовать Бакиров. – Это напиток других народов, потому что у них не было земли, чтобы содержать большое количество лошадей.

– Скажу-ка Шаймиеву, у него же нет своего национального напитка, – улыбнулся Рахимов.

– Не надо, обидится. Он человек обидчивый.

– Ладно, шучу.

Спустя несколько дней в кабинете президента республики собрались главный врач санатория «Янган-Тау» Хайруллин, председатель фонда социального страхования Богомолов, заместитель премьер-министра и несколько министров республики. Когда все расселись за большим длинным столом, Рахимов начал разговор:

– По мере преодоления кризиса в стране у нас появляется больше возможностей для социально-экономического развития. Как вы знаете, хорошими темпами идет строительство дорог между городами и районами. В течение нескольких лет асфальтные дороги должны соединить между собой все районные центры, затем перейдем к дорогам между деревнями. В то же время развиваем промышленное и сельскохозяйственное производство. Уделяем большое внимание объектам культуры и образования. Но этого недостаточно. Упускаем из вида вопросы здравоохранения. В последнее время я побывал в двух санаториях. Они работают. По силе своих возможностей обслуживают население. Но если говорить об эффективности их деятельности, качестве работы, очень много проблем. Путевки дорогие, поэтому многие их просто не могут посещать. Раньше своим работникам в приобретении путевок помогали профсоюзные организации, сейчас они самоустранились от этого. У санаториев нет возможностей для самостоятельного развития. Что мы можем сделать в этих условиях? Надо посоветоваться. Санатории, дома отдыха и в дальнейшем пусть работают, как могут, или нам необходимо вмешаться в их деятельность, дать им какое-то направление развития? Кто хочет выступить? Богомолов, начинай ты.

– Раньше, при советской власти, всеми вопросами оздоровления и отдыха трудящихся занимались профсоюзы. Они содержали и санатории, и дома отдыха. Они давали и путевки. Только профилактории находились в собственности предприятий. Сейчас вопросы социального страхования отделили от профсоюзов. Соцстрах заботится об укреплении здоровья людей, но это лишь третья часть прежнего уровня. За счет соцстраха невозможно содержать санатории.

– Интересно получается, – прервал Богомолова Рахимов, – в республике есть санатории, но там нет отдыхающих, желающих отдохнуть много, но нет путевок или люди не могут их купить. Если и дальше так пойдет, скоро санатории превратятся в какие-то хибары, а земли вокруг них – в кладбища. Хайруллин, чтобы достроить здание на том фундаменте в твоем санатории, сколько еще нужно денег? Подсчитали?

– Да, Муртаза Губайдуллович, – Хайруллин назвал цифру. Рахимов продолжил:

– Не так уж много. Если достроить это здание, в полную мощность пустить существующие, санаторий сможет удовлетворить потребности людей?

– Нет. Даже если будем работать в две смены.

– Что нужно делать?

– Мы подготовили проект здания для лечения больных сухим воздухом. Надо его построить, тогда мы сможем работать с восьми часов утра до восьми часов вечера, и потребности отдыхающих будут удовлетворены.

– Сделаем так: министерство имущественных отношений, вы начинаете работу с Москвой по переводу санаториев в собственность республики. Думаю, отдадут. Санатории для них – как петля на шее. После перевода в нашу собственность начнем выделять средства для их восстановления и развития. А пока фонду социального страхования необходимо взять санаторий «Янган-Тау» в свое распоряжение и начать работу с путевками и наполнением его отдыхающими. А вы, министр строительства, организуйте сооружение двух зданий, о которых говорил Хайруллин. Следующее заседание по строительству состоится на следующей неделе в санатории «Янган-Тау». Проведу сам. Министр строительства, пригласите всех, кого считаете нужным.

Так начиналась работа по восстановлению санаториев в республике. Здание, воздвигнутое на том фундаменте, было седьмым по счету. Оно позволило значительно увеличить количество отдыхающих. Здание для лечения сухим воздухом, построенное только из древесных материалов, стало своеобразным украшением санатория. Но и недоделанного еще хватало. Скрепят полы, остались старые двери. Да и с питанием не все обстояло благополучно. В основном подавали щи, котлеты с макаронами и чай. Тут еще Рахимову начали поступать сигналы о том, что в санатории близкие к главному врачу люди воруют строительные материалы, присваивают денежные средства. Президент терпеть не мог воровства. Привыкший все делать от души, никогда не пользовавшийся своим особым положением, довольно безразличный к личному богатству, он полагал, что все люди должны быть такими. Конечно, есть и те, кто не прочь присвоить чужое. Но ему никогда и в голову не приходила мысль, что такие люди могут оказаться в его окружении, среди тех, кому он доверял. Когда начали поступать сигналы из санатория «Янган-Тау», от ярости он готов был раздавить главного врача. Ладно, рядом был Урал Насирович, смог его немного успокоить. Сказал, что надо сначала проверить информацию, соответствует ли она действительности. Сейчас любителей сигнализировать много. Возможно, в основе этих сигналов лежит зависть. Главврач же спокойно и часто общается с самим президентом. Рахимов прислушался к совету своего помощника. Проверили сигналы. Некоторые факты подтвердились, но к ним главный врач не имел отношения, однако с его стороны соответствующего контроля за работой своих подчиненных не было. Рахимов не стал строго наказывать главного врача, но в душе остался осадок. Заметив изменение отношения президента к себе, Хайруллин сам подал заявление об освобождении от занимаемой должности. В санаторий «Янган-Тау» пришел новый руководитель. Это был Бадретдинов, который до этого работал заместителем главы администрации в соседнем Дуванском районе. Человеком он был опытным, долгие годы проработавшим среди людей. Самое главное – инициативный, целеустремленный, всю жизнь посвятивший служению своим землякам, улучшению условий их жизни. Бадретдинов начал с наведения порядка. Каждый на своем рабочем месте должен был трудиться честно и добросовестно, всегда доводить начатое дело до конца. Такими были его основные требования. Если кто не согласен, то может писать заявление об уходе. Конечно, не всем это понравилось, начали писать жалобы президенту. Проверили – ни одна из них не подтвердилась. Писали те, кто не хотел работать по-новому. Бадретдинов никогда не останавливался на достигнутом, кропотливо изучал опыт работы не только лучших санаториев России, но и зарубежных, старался внедрять у себя самые передовые методы обслуживания. Так, в лечебных корпусах появилось современное оборудование, в столовых – «шведские столы», во дворах санаториев – «чистые квадраты» и т. п. Все это поднимало настроение отдыхающих, повышало и ответственность за свой участок работы сотрудников. Вскоре санаторий «Янган-Тау» было просто не узнать. На месте обшарпанных полуразвалившихся зданий возник современный комплекс отдыха, которому по европейским меркам можно было присвоить четыре звезды.

Осмотрев и оценив все это, президент пришел к выводу, что он на правильном пути. Надо развивать сеть санаториев. Прежде всего это нужно для населения республики. Во-вторых, они будут одной из особенностей Башкортостана. Еще в разгар строительных работ в «Янган-Тау» Рахимов обращал внимание на санаторий «Красноусольский». «Янган-Тау» – это место, не имеющее аналогов в мире, где лечат при помощи естественных подземных источников пара и тепла. А в «Красноусольском» лечатся выходящими из-под земли водой и различными минералами. Грех не воспользоваться такой уникальной возможностью.

Во время одной из своих поездок Рахимов осмотрел санаторий «Красноусольский». Остались печальные впечатления. Он мало чем отличался от пионерских лагерей, которые существовали в советские времена. Длинные коридоры, которые делят здание на две части, в обе стороны ряды комнат, рассчитанные как минимум на четырех человек. В отдельных зданиях находятся столовая и лечебница. Отдыхающих мало. А ведь когда-то сюда трудно было достать путевку. Чтобы поднять этот санаторий, организовать настоящий отдых людей, их лечение, нужны большие средства. Деньги Рахимов нашел, разумеется, не сразу. Естественно, источник один – налоговые поступления в бюджет. Конечно, и раньше были такие поступления, но для содержания санаториев денег никогда не хватало. Средства от налогов забирала Москва, республикам оставались копейки. Когда у центральной власти просили денег на реконструкцию санаториев, домов отдыха, на строительство школ, больниц, ответ был один: тут не хватает денег на содержание армии и правоохранительных органов, а вы хотите слишком хорошо жить. Санатории, дома отдыха подождут, на ремонт школ и больниц немного денег дадим. После заключения Федеративного договора бюджетные средства регионов заметно выросли, появилась возможность заняться санаториями и домами отдыха.

После реконструкции санатория «Красноусольский» настала очередь  «Юматово», затем «Карагая» и детских лечебно-оздоровительных учреждений. Раньше санатория под названием «Карагай» вообще не существовало. На его месте располагался межколхозный дом отдыха Мечетлинского района, который состоял из нескольких двухэтажных домов. Здесь на дне озера было много ила. Он оказался целебным. Жители окрестных деревень приезжали сюда, чтобы восстановить им свое здоровье. Возможно, этот дом отдыха и в дальнейшем функционировал бы, но началась «перестройка», колхозы и совхозы, которые его содержали, распались. Однако его директор Юнир Султанов оказался очень деятельным человеком. Он сделал все возможное, чтобы дом отдыха продолжил работать. Прежде всего добился, чтобы статус дома отдыха подняли до санатория, дали название «Карагай» – по-русски «сосна». Дом отдыха располагался в сосновом бору. Недалеко из-под земли вытекала целебная вода, Султанов дал ей название «Родник соловья», организовал разлив воды по бутылкам и ее продажу. Подготовил проектно-сметную документацию на реконструкцию старых зданий и на строительство небольшого нового домика. Занятый этими хлопотами, как-то он сидел в своем рабочем кабинете, тут зашел незнакомец:

– Здравствуйте. Вы директор?

– Здравствуйте. Да, я директор.

– Я из Екатеринбурга. Каждый раз, проезжая мимо вашего санатория, останавливаюсь около магазина, покупаю воду. Очень хорошая вода, целебная. У меня к вам есть предложение: давайте организуем ее продажу в Екатеринбурге.

Султанов поехал в Екатеринбург, изучил возможности реализации воды в городе и его окрестностях, одновременно интересовался работой санаториев и домов отдыха, чтобы перенять их передовой опыт. Вскоре в Екатеринбурге началась продажа воды из «Родника соловья».

Человек, который предложил Султанову идею реализации воды в Екатеринбурге, оказался из близкого окружения губернатора. Он рассказал ему о санатории «Карагай». Губернатор удивился:

– Откуда у Рахимова деньги, чтобы реконструировать и восстанавливать санатории?

– У них же есть суверенитет. Кроме того, подписали специальное Приложение к Федеративному договору.

Губернатор тоже решил добиться суверенитета своей области, но вскоре понял, что Москва этого ему не позволит. Значит, надо создать республику – Уральскую Республику. Поднялся шум, скандал не только на всю страну, но и на весь мир. Ладно, дали суверенитет национальным автономиям, сейчас хотят суверенитета области, где большую часть населения составляют русские. Если так пойдет, недалек тот день, когда Россия распадется на отдельные части. Этого Москва допустить не могла. Центральная власть крепко взялась за «сепаратистов».

Как-то Юнир Султанов со своими предложениями по восстановлению санатория зашел к президенту. Рахимов улыбнулся и пошутил:

– Это ты хочешь строить республику «Урал»?

– Какая там республика, хожу и думаю, как восстановить санаторий и запустить его в полную мощность.

Президент понял, что Султанов не в курсе тех больших событий.

Нашли выход из положения. Поговорили с руководителем Башкирского отделения Российского фонда социального страхования Маратом Латыповым, попросили его стать основным инвестором в работе по развитию «Карагая». Так началось восстановление этого санатория.

Рахимов, как всегда, начатое довел до конца. Когда узнал, что в Аскинском районе из-под земли вытекают целебные родники, для жителей северных районов построили санаторий «Танып», в Белорецком районе открыли санаторий «Ассы», в Абзелиловском районе санаторий «Якты-Куль» довели до европейского уровня. Много сделали для развития и оснащения современным оборудованием детских оздоровительных учреждений.

 (Продолжение следует)