№6.2023. Алик Шакиров. Чужой среди своих

В 2020 году известный башкирский литератор, народный писатель республики Амир Аминев написал новое, необычное произведение «Сит бауыр» («Чужой»), определив его жанр как повесть-диссертация. В том же году повесть была опубликована в башкирском литературном журнале «Агидель».

Я прочитал эту вещь в оригинале, на башкирском, и долго ходил под впечатлением от прочитанного. Главного героя своей повести Амир Аминев завуалировал под именем «Талгат Гайнуллин». Но уже через несколько страниц становится ясно, что Талгат Гайнуллин – это известный писатель Анатолий Генатулин – Талха Гиниятуллин. Мне не стоило труда догадаться об этом, потому что в свое время зачитывался его рассказами, и особенно военными повестями. Думаю, что не только я, но всяк литературно просвещенный человек сразу об этом догадается. И не только потому, что в повестях Анатолия Генатулина, посвященных Великой Отечественной войне, главного героя зовут так же, Талгат Гайнуллин, но еще и потому, что Амир Аминев перечисляет названия повестей и рассказов, написанных именно Талхой Гиниятуллиным – Анатолием Генатулиным.

Несмотря на то, что в повести много документального, воспроизводятся реальные события, «Чужой» – это все-таки не документальное произведение о писателе Анатолии Генатулине, а вполне себе художественное произведение, правда, со множеством узнаваемых лиц, персонажей, только переименованных. Автор мастерски описывает царившую в 70–80-е годы того, советского времени атмосферу и в обществе, и в литературной среде республики. И в этом контексте прослеживается судьба, во многом, может быть, даже трагическая, башкирского писателя, волею судьбы вынужденного жить и творить не у себя на родине, а в Москве, и не на своем родном языке, а на русском. Причем сделавшего карьеру писателя неимоверным трудом, титаническими усилиями, безмерным упорством. И вот он, наконец, получил признание на Олимпе русской литературы, стал известным. Его читают в стране, его повести и рассказы издаются московскими толстыми журналами, в московских же издательствах большими тиражами выходят книги.

Между тем на родине, в Башкирии, его знают мало, не переводят, не печатают в республиканской прессе, не издают книг. А ведь он считает этот край своей родиной, приезжает каждое лето в свою родную деревню и живет там до глубокой осени. В литературной среде здесь он, конечно, более-менее известен. Но башкирские литераторы относятся к нему настороженно, стараются не признавать своим, башкирским писателем, аргументируя это тем, что пишет на русском, да и живет в Москве. Присутствует, наверное, и чисто человеческий фактор, пресловутая зависть, которой нередко «болеют» представители творческой интеллигенции. И тут невольно вспоминается фильм Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих», именно в такой ситуации оказался герой повести Амира Аминева.

Это как бы один пласт повести, касающийся жизни и творчества Талгата Гайнуллина – Талхи Гиниятуллина – Анатолия Гентатулина. Другой пласт – это рассказ о произведениях главного героя. Автор повести не просто перечисляет, а делает подробный анализ этих произведений, дает им обстоятельную, профессиональную литературную критику, рецензию, на основе которых можно было бы защитить научную диссертацию. В этом смысле выбор жанра как повести-диссертации автором вполне оправдан.

Есть и третий пласт, он связан с рассказчиком, повествователем. Повесть написана от первого лица, от автора. И этот автор в повести предстает отдельным героем, а вовсе не реальным Амиром Аминевым, автором повести. Амир Аминев никогда не учился в Башкирском государственном университете, он окончил Литературный институт в Москве, и диссертации по произведениям Талхи Гиниятуллина он тоже не писал, и сам Анатолий Генатулин тоже не приезжал в Уфу преподавать в университете. Как признался мне сам Амир Аминев, это чисто его выдумка, фантазия. Но диссертацию такую он вполне мог бы написать, столько материала у него скопилось за годы общения с Анатолием Генатулиным, за то время, что он переводит его произведения на башкирский язык. Конечно же, во многом рассказчик в повести – это и сам Амир Аминев, потому что именно он открыл башкирскому читателю Талху Гиниятуллина, не раз встречался с ним, состоял в переписке, о чем в повести и рассказывает. Жизнь повествователя, сотрудника литературного журнала, показана в повести во всем многообразии. Здесь и его повседневная жизнь, работа в журнале, и ухаживания за любимой девушкой Зульхизой, и взаимоотношения с начальством, главным редактором и ответственным секретарем журнала, и с коллегами по работе, очень живо представлен заведующий отделом Сабур-агай, вполне узнаваемый персонаж, известный башкирский писатель, выписанный и с юмором, и с любовью.

Мастерство писателя Амира Аминева проявилось и в самом построении повести-рецензии. Она начинается с пролога о том, как вожак прайда львов расправляется с чужими, рожденными не от него львятами. Заканчивается повесть эпилогом этой же картины. Таким образом, повесть как бы закольцовывается, как венок сонетов в поэзии. Таким прологом и эпилогом писатель хочет еще раз подчеркнуть свою мысль о том, что в человеческом обществе, как и в мире дикой природы, есть свои прайды, куда не допускают чужаков.

Поскольку Анатолий Генатулин писал на русском, и лишь спустя много лет, благодаря усилиям Амира Аминева, стал и башкирским писателем, логично было бы предположить, что повесть-диссертация на башкирском языке о Талхе Гиниятуллине должна появится еще и на русском языке. Что и случилось спустя два года после ее написания.

Честно говоря, опыт литературных переводов с башкирского языка на русский у меня пока не большой. В свое время помогал переводить Тайфуру Сагитову его роман «Нинель», перевел все произведения башкирского писателя-фронтовика Гаяна Лукманова – один роман, две повести и около 30 рассказов, они уже вышли недавно, в мае этого года отдельной книгой в книжном издательстве «Китап». Поэтому, когда Амир Аминев обратился ко мне с просьбой перевести на русский его повесть-диссертацию «Чужой», я был немного удивлен, но в то же время обрадован и польщен. Это было большой честью. И большим доверием. Смог ли я его оправдать – судить читателю.