№3.2024. Юрий Горюхин. Базис и надстройка

Хороший фильм «Мастер и Марга­рита»? – Да.

Плохой фильм «Мастер и Маргари­та»? – Нет.

«Да» тождественно «Нет»? Или бли­же к теме: зло может быть добром?

Это не упражнение в софистике, это попытка понять смысл романа Михаи­ла Булгакова «Мастер и Маргарита». Как бы мы ни оценивали фильм 2024 года и все предыдущие киноверсии, перво­основа одна, с нее и надо начинать.

Итак, в Москву прибывает абсолют­ное зло – Сатана. Чтобы не пугать публи­ку, Булгаков выбирает ему имя, один раз мелькнувшее в «Фаусте» Гете, – Воланд. Но сути это не меняет. Зло остроумное и, можно сказать, милое, окружение Зла веселое, злодейств особых не творят, так пустяки: всего две головы, одна – отре­занная трамваем, и одна – оторванная котом Бегемотом, тут же, впрочем, при­деланная назад. Есть одна нестыковка с убийством Азазелло Мастера и Маргари­ты, но это в книжке, и опять же там бес­толковщина: то ли убил, то ли не убил, то ли метафора, то ли жена дописала…

А куда зачислять убийство барона Май­геля, ума не приложу, ведь его застрели­ли на балу у Сатаны, то есть уже как бы в аду, а в аду это уже не смерть, там все и так мертвые.

Зачем же прибыло наше милое аб­солютное зло в Москву? А Бог его зна­ет! Действительно, знает ли что-нибудь об этом центральный персонаж Иешуа, он же Иисус Христос? По роману, они с Сата­ной чуть ли не прия­тели. И вообще, у них там, в потустороннем булгаковском мире какие-то странные взаимоотношения, судит и прощает почему-то не Христос, а Сатана, кано­нический евангелист Левий Матфей (в романе Матвей) выступает в роли ку­рьера и упрашивает Сатану-Воланда от имени Иисуса, чтобы тот взял Мастера с собой и наградил покоем: «Неужели это трудно тебе сделать, дух зла?» Воланд, конечно, соглашается, правда, резонно спрашивает, чего к себе-то не берете? Ответ замечательный: «Он не заслужил света, он заслужил покой». Это в аду-то покой? Хотя, как недавно я слышал, что и ад – вовсе не ад, и дьявол – не дьявол, потому что Сатана – это падший ангел, а потому, в сущности, добрый и отзыв­чивый – «вечно хочет зла и вечно совер­шает благо». Чую, не одна диссертация защищена на этом пассаже.

Кстати, создатели фильма 2024 года дали зрителю возможность связать кон­цы с концами: Мастер прыгает вниз с высокого балкона психбольницы, Мар­гарита запивает свою записку мужу красным вином с подозрительным белым порошком, то есть перед нами два самоубийства – деяния, достойные только Ада, и потому Воланд законно забирает Мастера и Маргариту с собой в преисподнюю (домик с венецианским окном, вьющимся до самой крыши ви­ноградом, свечи и даже старый слуга – трудно не позавидовать мучению в та­кой преисподней).

Вернемся к первому евангелисту Матфею. Булгаков, наверное, не зря его ввел в повествование. От первого Евангелия до «тысяча первого», ведь, судя по всему, именно апокрифиче­ское евангелие сочинял Мастер? Если были поставлены такие амбициозные задачи, все по-взрослому и перед нами не гарри-поттеровское фэнтези, то от­чего Булгаков совсем забыл про пятую книгу Нового Завета – Откровение Ио­анна Богослова? Ведь в Апокалипсисе тоже про нашего душку Воланда, только бьются с ним и его нечестью ангелы под руководством второй раз пришедше­го на Землю Христа не на жизнь, а на смерть. Как новозаветные блудницы, драконы, звери номер 666, Гог и Магог, Антихрист и сам дьявол, неизбежно по­верженный Спасителем, соотносятся с булгаковской добродушной сатанин­ской компанией?

Уже слышу: чего привязался со сво­им каноническим писанием, роман про любовь, про плохой социализм, хоро­ший, в смысле совсем плохой, стали­низм и удушающую свободное творче­ство действительность. Что ж, согласен, любовь душевная, а в фильме так во­обще замечательная! Евгений Цыганов в роли Мастера – просто мастер! Мар­гарита, как и положено, красива, строй­на, сексуальна, модель Юлия Снигирь всем этим параметрам соответствует. Но в начале картины мне вдруг пока­залось, что Маргаритой будет актриса с незабываемой внешностью – Поли­на Ауг. Вот это было бы ошеломляюще смело! Все недруги Михаила Локшина тут же забыли бы про истраченные на его творческие изыски тринадцать мил­лионов народных долларов. Но Полине досталась всего лишь второстепенная роль вампирши Геллы.

Социализм в фильме тоже хорош, Москва аутентична времени, строи­тельные деревянные настилы нату­ральные, уже возведенные площади – широкие и просторные, много воздуха и света – не захочешь, голову кому-ни­будь трамваем отпилишь! Художнику- постановщику, гримерам, операторам, «картинке», одним словом, – респект, снимаю шляпу!

По поводу унижения художника «братьями по разуму»: опять возвра­щаюсь к первоисточнику. Есть стойкое ощущение сведения автором, Булга­ковым то есть, счетов, а это, даже если подлые поступки требуют справедливо­го наказания, для «великого романа» – а именно так его позиционируют в эпи­графе к фильму – мелковато.

Отчего такие крамольные предпо­ложения про сведения счетов? В 1931 году пьеса Булгакова «Кабала святош» была допущена к постановке, но тут же в допущении ей было отказано – один в один, как у героя Цыганова в фильме. Разве такое забудешь и про­стишь? В 1936–37 годах параллельно с «Мастером и Маргаритой» Булгаков пишет еще одно неоконченное сочи­нение – «Театральный роман», начина­ет его сразу же после бесповоротного разрыва с МХАТом и, конечно же, по доброте душевной всех соприкоснув­шихся с ним по театральной работе «объективно» в романе выводит. Жена Булгакова Елена Сергеевна, видимо тоже по доброте душевной, потом со­ставила огромный список персонажей романа и соответствующих им прото­типов – никто не забыт, ничто не забы­то! К чему это все? А к тому, что на вы­ходе получается раздвоение личности: утром пишем «Театральный роман» и раздаем каждой сестре по серьге, а ве­чером стряхиваем обывательскую ше­луху, надеваем халат Мастера и творим вечное, нетленное.

Масштаб происходящих в то время в России (СССР, конечно) событий, как созидательных, так и трагических, а порой апокалиптических требовал и требует для осмысления нечто боль­шего, чем рефлексия о снятии пьесы, исключении из Союза писателей, отлу­чении от ресторана «Грибоедов». Дей­ствительно, в чем сакральность и тра­гизм фигуры Мастера в романе, отчего такое внимание темных и светлых сил? За что ему вечный домик между небом и землей? В чем подвиг жизни? В на­писании истории про Понтия Пилата и Иешуа? Так ведь мук особых не принял, даже трухнул при стуке в дверь – бросил написанное в печку. Получается, что только за прикосновение к Теме Христос просит за него, и не абы у кого, а у лютого врага своего! А чтобы Мастеру было нескучно, ему в придачу любовь неземная! Хотя по любви тоже есть вопросы…

Что еще смущает в романе? Не скла­дывающаяся в пазл мозаика событий. Действия не стыкуются между собой. В фильме это не сильно смущает, пото­му что легко списывается на запой Ма­стера или белый порошок Маргариты, которые чего хочешь в пазл сложат. Но для чего, к примеру, в сюжетной канве нужен бал Сатаны? В чем смысл в этой череде убийц и злодеев, целующих голое колено Маргариты? С чем или кем они коррелируют в романе? Опять ищем прототипы? Отчего Маргарита их королева? У нее, кроме разгромленной квартиры критика Латунского, ни одно­го злодейского актива за спиной. Ах да! Еще рога мужу, который «молод, кра­сив, добр, честен, обожает свою жену» но, видимо, сильно занят, ведь «сделал важнейшее открытие государственного значения» (не могу не спросить: зачем эта повисшая в воздухе подробность про «важнейшее открытие»? Чтобы мы не ошиблись и распознали мужа Елены Сергеевны полковника Шиловского, от которого она сбежала к Булгакову? Так вроде никто и не сомневается, что она прототип Маргариты).

И все же, к балу. Для чего нужно было убивать барона Майгеля, жарили бы на тефлоновой сковородке до нежного хру­ста или, еще логичнее, взяли бы в свою команду. Он же не младенец, чтобы пить его кровь из черепа Берлиоза. Да и Сатана не вампир. Но Булгакову виднее, как сделать Маргариту исчадьем. Новое исчадье меж тем великодушно до стран­ности. Маргарита рискует любовью всей своей жизни – Мастером – и вымаливает прощение детоубийце Фриде, чтобы той не подавали платок, которым уда­вила младенчика. Правда, перед этим по-девичьи советует просто упиться вусмерть. Мизансцена, должно быть, рассчитана на выжимание слезы, но у нас под рукой бесхозный платочек: не убедительно! Уж лучше бы из первого круга Ада Данте Алигьери вызволила  Овидия, Гомера, Платона, Аристотеля, Сократа и всех рожденных до Христа добрых людей!

И обещанный вопрос о Любви с большой буквы: отчего такая легкость или, как говорит сама Маргарита, «лег­комысленность» при выборе между «ду­рой» (по Воланду) Фридой и Мастером? Ведь ей поначалу дали только одно же­лание, это потом слабохарактерный Са­тана исполняет еще одну просьбу. Вы­ходит, любовь никакая не сакральная, а, как и Маргарита, «легкомысленная». Предвижу усмешку адептов романа: как не понять всю тонкость момента, неоднозначный сложный внутренний мир Маргариты! Простоват, каюсь.

Искать логику там, где ее нет, смысла немного, лучше воспользоваться хроно­логией.

Первый вариант романа, тогда в нем еще не было ни Мастера, ни Мар­гариты, был написан в 1929 году и на­зывался «Копыто инженера», в 1930-м сожжен (но мы же помним, что рукопи­си не горят, кое-что осталось), в 1932- м создается новая версия, еще силь­но отличающаяся от канонической, в 1934-м появляются персонажи Мастер и Маргарита, но и это не окончатель­ный вариант! В 1937-м Елена Сергеевна пишет в дневнике об окончательном названии «Мастер и Маргарита», в это же время, как было уже сказано, пи­шется «Театральный роман» с неиз­бежным влиянием одного произведе­ния на другое.

В 1940-м Булгаков уже безнадежно бо­лен, и хотя доказывается, что он про­должает работать над романом, делать это полноценно в предсмертном состо­янии вряд ли возможно. То, что роман остался незаконченным, признают все. Отсюда и разноголосица сюжетов, на­верняка созданных в разное время с разными творческими задачами и фи­зическим состоянием автора. Честь и хвала сподвижникам творцов, только благодаря им творцы чаще всего и до­живают до триумфа. Но у меня всегда возникает чувство неловкости, когда незавершенные произведения редакти­руют, сводят воедино, завершают жены, дети, внуки, сподвижники то есть.

А в фильме, если я правильно понял концовку, социалистическую Москву, а может быть, и не только социалистиче­скую, уничтожают – все взрывается, все горит. Мастер и Маргарита, наверное, все же речь об их душах, тихо счастли­вы. Возможно, душа Мастера даже бу­дет чего-нибудь писать белым гусиным пером, вопрос – только о чём эта душа будет писать? Самые яркие впечатления остались в разрушенном третьем Риме – Москве, а в домике с венецианским ок­ном и вьющимся виноградом Цыганов каждое утро будет открывать глаза и видеть одно и то же личико Снигирь во веки вечные. Может быть, это все же Ад?

Хороший фильм «Мастер и Марга­рита»? – Да.

Плохой фильм «Мастер и Маргари­та»? – Нет.