№3.2025. Артур Давлетбаков. Славный командир славного батальона

«Медведь»

О любом из служащих здесь воинов можно написать очень много. Но есть один, которого каждый шаймуратовец упоминает с большим почтением, с уважением называет «Батя». Это – командир батальона. Воин с позывным «Медведь» служит в батальоне имени Шаймуратова с первых дней его формирования. Сначала был командиром роты, а в октябре 2022 года ему оказали доверие командовать батальоном. И это решение несомненно было, самым правильным в первую очередь для самих шаймуратовцев, а во-вторых, и для республики.

Нашу встречу с «Медведем» можно назвать счастливым случаем, большим везением. Потому что он месяцами не выходит с передовой. Но, даже и выйдя, через день снова оказывается там.

– И в Херсонском направлении, и здесь он показал себя настоящим воином, – рассказывает о своём командире боец с позывным «Певец». – Говоришь ему: отдохни немного, так нет же, он и в баню не пойдёт до тех пор, пока не помоется последний солдат. Таких командиров, как он, больше нет. Тактику хорошо знает. Сколько раз он поднимал батальон на штурм, и во многих случаях мы выходили с минимальными потерями. Конечно, совсем без потерь не бывает, есть и «двухсотые», и «трёхсотые». Но рядом с комбатом каждый боец чувствует себя уверенным, защищённым.

Нам довелось наблюдать за обучением на полигоне только что прибывших в батальон новобранцев. И «Медведь» здесь. Десять парней до этого прошли обучение на слаживании. Но заместитель командира батальона с позывным «Салим» обучает их совсем по-другому.

Когда выдаётся возможность, стараюсь разговорить комбата. Нет, не получается. Такие люди, как правило, не многословны. В течение нескольких минут общения успеваю выяснить, что родом он из Бирска, работал в Кумертау начальником уголовного розыска и с этой должности вышел на пенсию. Жена тоже из этой сферы. Есть сын. Сам «Медведь» когда-то окончил Московское высшее военное училище, кто тогда знал, что спустя годы ему пригодится военная специальность. Пытаюсь подначивать его, что можно было на пенсии спокойно лежать в обнимку с женой. «В том-то и дело, что не спокойно, – говорит он. – Если не мы будем родину защищать, то кто? Вот победим, тогда и будем спокойно, мирно жить».

Судьба комбата тесно связана с батальоном Шаймуратова. Прибывший сюда в звании старшего лейтенанта, воин поднялся до капитана, а сейчас ему уже присвоено звание майора. Трижды награждён орденом «За отвагу». Документы его представлены к награде Героя России. Парни показали одно видео. Как будто фильм о Великой Отечественной войне смотрится. «Бойцы! “Медведь” и другие ваши командиры в наших руках, вы остались без командиров! Сдавайтесь! Даём вам гарантию оставить в живых!» Вот такую запись озвучивает вражеский дрон над нашими позициями. Вооружённые силы Украины хорошо осведомлены о большом авторитете комбата среди наших воинов и потому не чураются использовать это в своих подлых целях. Даже назначили вознаграждение в пятьдесят тысяч долларов за его голову. Однажды рядом с командным пунктом разорвалась бомба, образовалась воронка глубиной в три метра, диаметром – двадцать метров. А наш комбат жив и здоров. Пусть так и будет до самого конца.  

– Знаете ли всех солдат? – спрашиваю, и самому становится неудобно.

– Да, тех, кто служит давно, знаю, – говорит комбат. – Только многих уже потерять пришлось. Сейчас прибывает новое пополнение, стараемся работать с каждым отдельно. Много таких, кто возвращается снова из госпиталей, после ранения. Один из них – «Салим». Моя правая рука, любое дело, нисколько не сомневаясь, с полным доверием могу поручить ему». 

«Салим»

Проведя на полигоне несколько часов, ещё больше осознаёшь, насколько сегодняшняя специальная военная операция для нашей страны, нашего народа является серьёзным, тяжёлым испытанием. А особенно это становится ясно после того, как послушаешь, о чём говорят парням инструкторы. «Салим» – воин, прошедший семь горячих точек. Чувствуется, что каждое его слово пропитано солёным потом тяжёлого солдатского труда.

Наше знакомство с «Салимом» тоже получилось довольно интересным. Упомянутый уже выше мой друг Вадут сказал мне перед отъездом, что для воюющих на СВО наших бойцов не лишне будет в качестве гостинца привезти сало, я тут же сходил на рынок и купил хороший шматок. Его «Салиму» и вручил. «Эх, брат, я ведь не ем сало, мне стараются его не привозить. Но всё равно спасибо за гостинец, лишним не будет, ребятам передам», – сказал он, и опять я оказался в неловком положении.

Службу свою «Салим» начал одновременно вместе с командиром батальона. Вот что поведал он о том, что пережил до сегодняшнего дня в период службы в зоне специальной военной операции:

– С «Медведем» мы познакомились во время формирования батальона. Он командир роты, я – командир взвода. С тех мы вместе. Поначалу у него не было военного опыта. Мой же прежний опыт участия в разных военных конфликтах помог нам правильно организовать работу в батальоне. Сегодня же сам видел, парни полтора месяца проходили подготовку до прибытия к нам. Но ни один из них ни разу не видел войны, не участвовал в боевых действиях. Инструктора не могут подготовить их с психологической точки зрения. Мы поговорили и решили использовать опыт ЧВК (частная военная компания). Парни должны были впервые пойти на штурм. Однако в первом же наступлении «укропов» мы потеряли двоих наших бойцов. Думаете, в чём была главная причина их погибели? Я их обоих пригласил, настоятельно попросил глубже копать окопы, знали они и о том, что нужно оставить на глубине окопа запасное место, сделать нишу, где можно укрыться. Только что тут поделаешь. Лень стоила им жизни. Они выкопали до пояса и на том успокоились. Враг дал нам на подготовку три дня. Мы жили спокойно, распивали чаи, в одних только тапочках ходили. А затем они бросили на нас танки, обрушили миномётный огонь, бомбили и жгли. Два дня «утюжили». Рядом с окопом тех двоих наших бойцов упал танковый снаряд и буквально разорвал парней. После этого, даже не дожидаясь приказаний, все начали копать окопы как следует. Те, кто участвовал в прежних горячих точках, военных конфликтах, думали, что здесь будет так же. Но на СВО совершенно другая обстановка. Мы воюем со страной, у которой своя регулярная армия, своя авиация, артиллерия, которой помогает, можно сказать, весь мир.   

Вот это я и пытаюсь объяснить бойцам. Из десяти увидевших штурм и наступление трое после первого же боя готовы сбежать, пятеро боятся снова идти на передовую, и лишь двое становятся профессионалами. После того случая я взял всю ответственность за командование на себя. Посоветовались с «Медведем» и решили сменить позицию. Отошли немного назад и окопались, укрепились возле лесопосадки. Через некоторое время начался артобстрел с вражеской стороны наших прежних позиций, практически с землёй сровняли окопы. Только так мы смогли спасти наших парней. Потом нас пытались обвинить в отступлении. Но если бы мы не сменили позиций, никого бы из пятой роты не осталось в живых. Здесь можно встретить разных солдат. Кто-то любит красиво одеваться, хвастаться. Но настоящий воин никогда не бывает красивым.     

У войны есть одно правило: боец не должен выделяться среди других. Во время наступления кого первым убивают? Конечно, того, кто выделяется на фоне других. Это или офицер, или же нужный специалист. После того боя мы с «Медведем» стали близкими друзьями. По сравнению с первыми днями сегодня комбат – командир с большим опытом. У него есть хорошие качества – всё сказанное быстро впитывает, выслушав других, умеет поступать по-своему. Не будет преувеличением, если скажу, что сегодня он командует целой бригадой. Командиры всех батальонов в округе ждут, что он скажет.

Нас много раз пытались отделить друг от друга. После ранения мне пришлось и в центре подготовки с прибывающими в роту новобранцами работать. И должность у меня была неплохая – заместитель начальника центра по военной подготовке. И всё же, как только освободилось место, снова вернулся в батальон. Были среди нас и «500-е» (то есть сбежавшие, дезертиры). В своей трусости они пытаются обвинить командиров. Но только, если ты в душе не воин, не ищи причину в других. Возможно, в мирной жизни ты хороший специалист. Некоторые, приехав сюда, рассчитывали легко заработать денег. А когда увидели настоящую войну, поспешили сбежать. Я никого из них не виню. В этой жизни у каждого своё место. 

Как вести себя после ранения? Это тоже на войне очень хороший урок. К примеру, в одном из боёв сзади в плечо моему другу попала пуля. Вижу, плохо ему. «Думаешь, умру я?» – говорит он, умоляюще глядя на меня. «Да пустяк твоя рана», – вырвалось у меня. Так я его успокоил. Перевязали, передали санитарам. Самое радостное, что, несмотря на тяжёлое ранение, друг мой остался жив.

В этом году «Салим» и сам с тяжёлым ранением лежал в госпитале. Несмотря на то, что у него были все возможности уехать домой, в свой родной Туймазинский район, после излечения он снова вернулся в батальон. 

– В одном из боёв почувствовал, как что-то резануло по животу, – рассказывает замкомбата. – Оказалось, пуля задела. Очнулся и вижу, что парни топчутся возле меня, не зная, что делать. Гляжу, пуля-то основательно порвала. Ладно, рану ещё можно перевязать, а вот что делать с вывалившимися кишками, этому наших санитаров не обучили. Взял себя в руки, заправил на место внутренности, взмолился быстрее перевязать и потерял сознание.

Лежал в нескольких госпиталях, после его отправили в Москву.

– Очнулся от звуков раздающейся в соседней палате молитвы, – рассказывает «Салим». – Оказывается, по госпиталю мулла ходит. Вот он подошёл ко мне. Муратом-хазратом представился. «Прочитать тебе молитву?» – спросил, я лишь кивнул в знак согласия. Он поставил свою ладонь на мою рану и стал читать. Удивительно, но в этот момент я почувствовал на месте раны тепло. Через некоторое время совсем горячо стало. Но никакой боли не было. Хазрат долго сидел возле меня, оставил религиозные книги, амулеты, чётки. Когда он ушёл, я заметил, что место операции как будто стало затягиваться. Утром во время обхода доктор посмотрел и удивился. Мне бы спокойно и терпеливо лежать на своём месте, так нет же, взял в руки прикрепленные через трубочки на месте операции, в других местах бутылочки, поднял их и быстрее помчался в туалет. Сам не заметил, как уже затягивающаяся было рана начала открываться. Вернулся на своё место, лёг и закрыл начавшую кровоточить рану, чтобы врачи не заметили – если узнают, что вставал, крепко попадёт от них. Утром снова пришёл Мурат-хазрат. Накрыв рану рукой, довольно долго читал молитвы. Когда он ушёл, я заснул и так сладко спал. Проснувшись, увидел, что рана моя снова затянулась. И как после этого не поверить в высшие силы? Теперь уже и сам учу наизусть, читаю молитвы. Сначала тяжело было, как будто между нами какой-то шайтан стоит. Постепенно стал легче выучивать.

У причины отказа от свинины тоже есть своя история. В очередном из сражений с парнями остались в окружении – два чеченца, два тувинца, татарин, русский. Шансов вырваться было мало. И тут чеченцы стали молиться. Я их прошу помолиться и за меня, не знаю молитв. Те говорят: для этого ты должен покаяться перед Аллахом. А что делать, вроде и грехов-то особых нет. «Свинину ешь?» – спрашивают они меня. «Да, – говорю, – ем». Ну, вот и пришлось покаяться, дать слово, если выйду живым из окружения, и в рот не возьму сало. Слава богу, всем удалось спастись из той заварушки. С тех пор держу своё слово. На войне, в госпитале Бога, Аллаха вспоминаешь. Он ближе становится к тебе. А когда тебе хорошо, ты о нём и не помнишь. И парням своим постоянно говорю: заходите в мечеть, подавайте хаир-садака – милостыню, родителям своим позванивайте, пока они живы. Слушаются, и вправду легче стало, говорят. К нам постоянно Хамза-хазрат и протоиерей Виктор приезжают. Такие душевные, открытые это люди. Они тоже, поговорив с каждым солдатом, пообщавшись, закладывают в их души зёрна надежды. Когда обучаю солдат, стараюсь не смотреть им в глаза. Скольких проводили на передовую, скольких потеряли… Если посмотрю им в глаза, то кажется, что через эти взгляды погибшие будут укорять меня. Ну, а так, фотографируемся вместе, эти снимки в телефоне храню. Частенько вновь и вновь смотрю на эти фото и молюсь за жизнь каждого бойца.