Юрий Татаренко. «Груше» - полвека!

– Вы десять лет готовились к поездке на Грушинский фестиваль – и сразу стали лауреатами. Всему свое время? Андрей, расскажи о своих впечатлениях о легендарной «Груше»!

А. Х.: Ездить по фестивалям мы решили после гастролей в Нидерландах в 2019-м. На Грушинский мы ехали с горячим желанием стать лауреатами. Но не потому, что была так нужна медаль. Хотелось новой публики. А там гала-концерт собирает десятки тысяч.

– Ноги не задрожали при виде такой аудитории?

А. Х.: Сказать по правде, легендарная сцена «Гитара» пока единственная, где меня охватило волнение. Представь только: сцена на воде, перед тобой гора, на ней все с фонариками, над ними звездное небо. Ты как будто в космосе. Мы исполнили песню «Нежность», приняли ее очень хорошо.

– Андрей, ты однажды назвал «Грушу» спортлагерем – почему?

А. Х.: Да потому что там был день, когда мы играли семь с половиной часов – на разных сценах!

– Признавайтесь, что пили?

А. Х.: В том-то и дело, что ничего – некогда было!

– Последние медицинские вопросы. Бард – это диагноз? Насколько «все запущено» в жанре авторской песни?

А. Х.: Да, бард – это диагноз. Знаю лишь нескольких, кому удалось излечиться. Быть бардом – круто.

– Я не ослышался? Петь бородатым мужикам про лесное солнышко всю ночь у палатки – Андрей, прости, это несерьезно!

А. Х.: А танцевать от заката до рассвета в клубе, если завтра на работу – это серьезно? Песни в лесу – это прекрасно. Авторская песня – отдельная субкультура. В ней нет агрессии, абсолютно. Нравится тебе петь под гитару – пой, никто не запрещает. Бард – человек, познавший самого себя. Он также прекрасно осознает, что все люди разные.

Симфонический оркестр тоже нужен. Для определенных переживаний. Но классика не отменяет эстраду. Комплексный обед лучше, чем одно первое или два вторых. Туристы любят природу, в поход оркестр с собой не возьмешь, а гитару – запросто. Мастерство необходимо в любом деле, и в авторской песне сегодня немало виртуозных музыкантов. На фестивале «Звездное небо» выступала скрипачка из Германии, Тамара Сидорова. У моего друга, барабанщика Сережи Косых, слезы наворачивались, когда он слушал ее игру. Гениально играла! Про таких можно сказать: забирает тебя всего, сразу и без остатка, когда ты будто и не принадлежишь сам себе… Мы иногда выступаем вместе с саксофонистом Игорем Тимофеевым из «Аквариума», с трубачом Юрой Сабитовым, солистом оркестра Гараняна – это тоже гении.

Т. Х.: Жанр живет своей жизнью. Число фестивалей не сокращается. Народ туда ездит, выступает, слушает. Барды – это не мейнстрим. Это образ жизни. То есть авторская песня – массовое явление. Я помню, в 90-е на Груше собиралось 350 тысяч человек. Сейчас в 10 раз меньше. Но и это вполне себе серьезные цифры. Да, барды перестали быть диссидентами с гитарами наперевес. В конце 90-х фестивали были лабораториями сочинителей авторской песни, все ходили с кассетными диктофончиками, записывали друг друга. Теперь песни у костра – это просто кайфовое времяпрепровождение. Море непрофессиональных авторов-исполнителей – и небольшое количество звезд: Ким, Никитин, Митяев, Городницкий, Егоров, Сергеев, Козловский, Киреев, Иващенко и Васильев… Рядом с ними – крутые ребята чуть помладше: Чикина, Полтева, необарды Пиковский, Уриевский, Фахртдинов, Ромарио, сюда же и «Санки» запишем (улыбается). Но следом идут талантливые дети, толпы детей – я видел их практически на каждом фестивале.

На наш концерт в Туле пришла министр культуры Татьяна Вячеславовна Рыбкина. И сказала интересную вещь. В современной отечественной музыке есть большая форма (оркестры, ансамбли), малая форма (топ-солисты) и третье искусство, к которым относятся, к примеру, барды. Я же думаю, что третье искусство – это музыканты-непрофессионалы, которые любят петь. Выйти за пределы этого круга крайне сложно. Но возможно. Тот же Митяев – смог. Его песни знает вся страна.

– Как думаете, будут ли лет через тридцать петь «Солнышко лесное»?

Т. Х.: Стопроцентно! Пока существует авторская песня, хиты Визбора будут звучать. Есть «Солнышко», митяевский хит «Как здорово», возведенные в ранг джинглов. Если песня хорошая, она будет жить. Долго и счастливо. И плевать, что это считается третьим искусством.

А. Х.: Вспоминать будут точно. Как и другую легендарную песню – «В лесу родилась елочка». А ей уже больше ста лет! Это произведения, которые ты услышал раз – и они остались в голове навсегда. И авторская песня тоже на все времена. Потому что у нее есть корни. Девиз авторской песни: мы поем стихи. Барды – хранители истории, традиций. На фестивале «Куликово поле» 95 % исполнителей – молодежь. Ну разве это не прекрасно? Да, ребята играют песни с другой гармонией, но смысл их прежний – человечность.

– У Визбора много прекрасных песен. Почему выстрелила именно «Милая моя»?

А. Х.: Песня простая. Вроде бы. Но мелодия – удивительная, она легко запоминается. Песню с этими словами на другую музыку давно забыли бы! Это настоящая магия – когда песня приводит в восторг, когда она объединяет огромное количество самых разных людей…

– Кто есть кто в «Санках»?

Тимур Хабибуллин:

– Я отвечаю за музыку, Андрюша – за тексты. Иногда немного корректирую его слова. А он, в свою очередь, высказывает свои музыкальные пожелания. У нас – соавторская песня!

Ю. Т.: Этот жанр – неконфликтный?

Андрей Хакимов:

– Выступать вдвоем – это идеальный вариант! Во-первых, тебе никогда не скучно. Во-вторых, что бы ни случилось, всегда можно из сложной ситуации выскочить без особых потерь – если подключать чувство юмора. Когда я приношу Хабе новую песню, ее гармония в процессе работы может измениться до неузнаваемости. И это нормально. Мы с ним – экспериментаторы. То есть не ставим заборов в творчестве.

Сложности начинаются там, где человек стремится к популярности любой ценой. Люди, заточенные на успех, перестают замечать все, не имеющее отношение к достижению этой цели. «Санки» – про другое. Все, что мы делаем – это чистой воды самоирония. Мы развенчиваем человеческие трагедии.

– Для чего?

А. Х.: Чтобы люди не впадали в безрадостное состояние. Суть человека – радость. Человек улыбается, когда ему что-то интересно. Когда ему хочется жить.

– У Тома Уэйтса был блокнот для ежедневных наблюдений, черновиков песен. Андрей, а у тебя такой имеется?

А. Х.: Я склонен доверять своей памяти – ничего никогда не записываю! Запоминаю лица, голоса – легко, имена – сложнее. Впервые записал тексты песен на бумаге пару лет назад, когда мы прошли в конкурс Грушинского фестиваля. Я отнесся ответственно, попросил Свету Чураеву правильно расставить запятые.

 – «Санки» именуют эксцентрик-дуэтом. Но есть мнение, что, прежде чем влезть в эксцентрику, нужно знать, где центр. Согласны?

А. Х.: Абсолютно. Наш центр, ядро, зерно – это доброта. И любовь.

– А где черта, за которой пошлость?

А. Х.: Видишь ли, мой дед был историком. Потом ловил немецких шпионов в Польше. Потом учил трудных подростков. Все его дети стали инженерами. Аналитический ум двух поколений нашей семьи позволяет мне сразу отличить хорошее от плохого.

Однажды я попал в жюри конкурса спортсменов-водников, а им по уставу полагалось соревноваться в номинации «Бардовская песня». И вот пара ребят вышли на сцену и ужасно проорали песню «Катюша». Все члены жюри демонстративно вышли из зала, один я поставил парням высший балл – за искренность. В итоге на следующий год водники состязались сугубо в спортивных дисциплинах.

Музыкантом я стал очень поздно – в тридцать восемь лет. До этого, конечно, брал гитару в руки – совершенно не мечтая о выходе на сцену. Инструмент подарил мне папа – на день рождения, мне исполнилось семнадцать. Муж старшей сестры показал довольно сложные произведения классического репертуара, а также несколько аккордов. Я все это выучил. И стал играть – для себя. Подбирать чужие песни не умел, а петь хотелось. Вот и сочинял песенки. Друзья радовались. До сих пишу песни для друзей, не для человечества.

Мне нравится находиться в авторской песне, потому что люди, приезжающие на фестивали на природе, любят смотреть на нерукотворное – небо, лес, горы, реки. И отождествляют себя с этим.

Каждое лето мы с друзьями справляемся по реке Белой. Там никто из нас не смотрится в зеркало – мужская компания, все нормально. И в какой-то момент ты уже не знаешь, как выглядишь. То есть сливаешься с природой. Избавляешься от своего эго – и абсолютно счастлив.

Т.Х. : Дуэт «Санки» полюбили за уникальность, такого в Башкирии точно раньше не было. На фестивале «Агидель» в 2014 году Юлий Черсанович Ким сказал, что запомнил только эксцентрик-дуэт докторов, нащупавших новый жанр. Было приятно, конечно.

– Летом 2019-го была просто волна успеха: вы стали лауреатами фестивалей авторской песни «Соловьиная трель» в Курске, «Гринландия» в Кирове и даже на самой «Груше» под Самарой. Всероссийское признание, получается…

Т. Х.: Нас поддерживал Эльшад Теляшев, говорил, что пора ездить с концертами, светиться, где только можно. Поскольку на местных фестивалях «Агидель» нас отмечали все почетные гости: Иващенко, Ким, Сергеев, Суханов, Егоров… И мы рискнули заявиться в конкурс «Соловьиная трель», председателем жюри был как раз Вадим Егоров. Стали там лауреатами – поехали на «Грушу». Выступили тоже хорошо, а уже на «Гринландии» нам дали Гран-при. После этого успели дважды съездить в гастрольные туры. Но грянула пандемия, наш последний, один из двух концертов в Туле пришлось отменить.

 Участвовали в онлайн-фестивалях, недавний Грушинский был просто супер. Мы выезжали на Волгу, где был ограниченный состав участников «живьем», провели шуточную музыкальную викторину из четырех конкурсов. В одной команде были Галина Хомчик, Ксения Полтева, Борис Кельман, Наташа Кучер, в другой – Саша Щербина, Никита Дорофеев, Леша Хомчик, Марина Дмитриева… Всем так понравилось, что решили проводить ее постоянно.

А.Х.: Одну из новых песен, под рабочим названием «Кроличья нора», мы презентовали как раз в Самаре, на онлайн-фестивале имени Валерия Грушина. Больше всего она там зашла детям – десятилетним, шестнадцатилетним: ребята прибежали за сцену и поблагодарили. Было очень приятно, конечно. Эта поездка запомнилась и другими радостными моментами. Мы провели круглый стол «Как сочинять хиты», музыкальную игру-викторину – да на Грушинском всегда классно, что говорить!

Для создания песни нужно особое эмоциональное состояние. Оно накрывает, когда приходит первая фраза – надо только понять, первая она в этой песне или нет. Если фраза достойна повториться несколько раз – стопроцентно это строчка припева. Финальную строку надо придумывать, исходя из логики сюжета. Когда песня написана, приходит эйфория. Ходишь и повторяешь знаменитую реплику: «Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!»

Т.Х.: В телевизоре по-прежнему в основном те, кто стартанул в 90-е или еще раньше. Начни он сейчас – не факт, что стал бы топ-артистом. Время другое, ритмизация текста другая, музыкальная фактура сильно изменилась. Артист должен суметь попасть в нерв времени. А «Санки» – не про это совсем. Наша музыка – ни к какому тренду не отнесешь ее, такие дела. Мы попали в тусовку авторской песни – и это хорошо. Музыканту без тусовки, без обоймы нельзя.