№10.2019. Елена Сафронова. Землетрясение в Антарктиде. О премиальном листе премии «Поэзия»

Елена Сафронова

Землетрясение в Антарктиде

Премиальный лист премии «Поэзия» был оглашен 15 сентября 2019 года. Назвать лауреатов премии организаторы обещают в первой декаде ноября. Но мне кажется, в ноябре не произойдет ничего интереснее того, что уже произошло.

Краткая предыстория. Весной этого года объявили, что на смену существовавшей 13 лет премии «Поэт» явилась премия «Поэзия», учрежденная Благотворительным фондом «Достоинство» и облеченная той же целью: «находить и поощрять выдающиеся произведения современной поэзии и поэтического перевода, литературную критику, посвященную поэтическому творчеству» (цитирую новость ТАСС с сайта премии). Материалом премии стали публикации 2018 года на русском языке – стихи, поэтические переводы и критические статьи либо книги. Для стихов в премиальном отборе участвовал лишь один текст, опубликованный в сетевых и печатных СМИ.

Признаться, я не заметила, чтобы «потомица» сильно отличалась от «предшественницы». В жюри «Поэзии» вошли литературовед Игорь Волгин, поэт Дмитрий Воденников, публицист Евгений Бунимович, профессор МГУ Татьяна Венедиктова и другие. Даже если состав жюри изменился поименно, это не значит, что концептуально. Правда, члены жюри могли участвовать в премии на общих основаниях, но тогда не работать в жюри – и здесь ничего принципиально нового. Что еще? Немаловажные цифры – за «Стихотворение года» положена награда в 300 000 рублей, за «Поэтический перевод» и «Критику» – по 200 000 рублей. Я бы, наверное, сделала наоборот, ибо родить стихотворение от всей души легче, чем найти в чужой поэзии «источник высокого наслаждения» (см. Стругацких, «Сказку о Тройке») и написать об этом статью, но… остается согласиться с мнением организаторов. Упрощен премиальный процесс: оглашение Короткого списка не предусмотрено, претендентами на премию становятся все члены Премиального списка. Ну и на этапе работы экспертов (а он длился пять месяцев, с 1 марта по 1 августа) были попытки представить в премии популярных сетевых авторов и рэперов поэтическими текстами в отрыве от медийных форм их присутствия. Это было интересно задумано, но, как показали дальнейшие события, не так воплощено. Во-первых, «оторвать» текст от медийной формы оказалось невозможно: к стихотворению Ростислава Амелина приложена ссылка на ролик в Youtube – это место публикации или медиапродукт? Во-вторых, попытки отбора вызвали почему-то неудовольствие представителей рэп-тусовки.

К середине сентября эксперты «новорожденной» премии отобрали сто поэтических публикаций 2018 года, 15 поэтических переводов и 10 критических статей. И понеслось. Насчет поэзии. Насколько могу судить, критика и переводы не вызвали такого – да и никакого – ажиотажа. Я нисколько не удивилась, прочитав в обоих списках хорошо знакомые имена. Видимо, как и все.

Михаил Визель назвал поэтов премиального листа деятелями «широчайшего эстетического спектра» и привел несколько имен: «…от всем известных Дмитрия Быкова и Веры Полозковой до … радикала-верлибриста Кирилла Медведева, от представителей старшего поколения Аллы Боссарт и Яна Каплинского до молодого экспериментатора Ростислава Амелина… прозаики Ксения Букша и Алексей Сальников, а также директор Государственного литературного музея Дмитрий Бак».

Смиритесь – я приведу полностью премиальный список номинации «Стихотворение года».

Богдан Агрис

Нина Александрова

Ростислав Амелин

Ольга Аникина

Анна Аркатова

Дмитрий Бак

Вадим Банников

Полина Барскова

Василий Бородин

Алла Боссарт

Ольга Брагина

Ксения Букша

Игорь Булатовский

Дмитрий Быков

Дмитрий Веденяпин

Алина Витухновская

Татьяна Вольтская

Мария Галина

Владимир Гандельсман

Дмитрий Гаричев

Анна Глазова

Линор Горалик

Григорий Горнов

Андрей Грицман

Андрей Гришаев

Юлий Гуголев +

Данила Давыдов

Дмитрий Данилов

Илья Данишевский

Надя Делаланд

Александр Дельфинов

Егана Джаббарова

Олег Дозморов

Анна Долгарева

Ирина Евса

Андрей Егоров

Всеволод Емелин

Михаил Ерёмин

Максим Жегалин

Сергей Завьялов

Дмитрий Зернов

Сергей Золотарёв

Сергей Ивкин

Александр Кабанов

Ян Каплинский

Катя Капович

Игорь Караулов

Алёна Каримова

Светлана Кекова

Бахыт Кенжеев +

Всеволод Константинов

Владимир Коркунов

Андрей Коровин

Елена Костылева

Ирина Котова

Владимир Кочнев

Денис Крюков

Инга Кузнецова

Илья Кукулин

Виктор Куллэ

Дана Курская

Елена Лапшина

Денис Ларионов

Виктор Лисин

Владимир Лукичёв

Карина Лукьянова

Мария Малиновская

Григорий Медведев

Кирилл Медведев

Вадим Месяц

Елена Михайлик

Станислава Могилёва

Василий Нацентов

Евгений Никитин

Лев Оборин

Ирина Перунова

Евгений Пивень

Елена Погорелая

Вера Полозкова

Андрей Полонский

Евгения Риц

Анна Русс

Галина Рымбу

Алексей Сальников

Жанна Сизова

Екатерина Симонова

Дмитрий Строцев

Ната Сучкова

Андрей Тавров

АйгеримТажи

Марина Тёмкина

Зоя Фалькова

Елена Фанайлова

П. И. Филимонов

Феликс Чечик

Алексей Швабауэр

Ганна Шевченко

Сергей Шестаков

Ирина Шостаковская

Лета Югай

Из этого списка мне незнакома где-то десятая часть имен, разрешите обойтись без примеров. В остальном же – та же предсказуемость, что и в других номинациях. В большинстве случаев предсказуемость оправданная – поэты-то и вправду хорошие. С одним но, о котором дальше.

Промежуточный выбор оргкомитет сопроводил комментарием, подкаст коего прозрачен: «Мы живём в тесном литературном пространстве предсказуемых реакций. Несложно заранее воспроизвести претензии к проекту по отдельным именам и целым направлениям, включенным в списки, со стороны профессиональных игроков. Но мы уверены, что представленные стихотворения – в нашем случае мы можем написать «стихотворение» вместо нейтрального «текст» – лучшее из того, что создаётся сегодня в пространствах традиционных поэтических практик. Премиальный список показывает широкий, пусть и не полный, диапазон методов и способов письма, сосуществующих на поляризованном, объединенном лишь русским языком поле, на котором работают современные авторы».

Уже вечером 15 сентября в соцсетях стали появляться краткие, как восклицательные знаки, посты выбранных авторов, делящихся радостью. Под ними стремительно нарастали поздравления и похвалы. А параллельно с ними, в той же виртуальной реальности, нарастали язвительные реплики. Вскоре они трансформировались в рассуждения о том, правомерно ли был включен в список Такой-то да Сякой-то, гадания, почему обошли вниманием Того и Этого, не было ли в решении экспертов предвзятости Тех и Других. В ход пошли и национальные темы: кто-то взялся подсчитывать в списке количество жителей других государств, где говорят (особенно пишут стихи) по-русски, и насчитал до обидного мало. Его выпад тут же уравновесили тезисом, что, напротив, русской поэзии в списке недочет. Прозвучали «более русские» и «менее русские» имена – тоже с полемикой. Эксперты, разумеется, взялись объяснять, парировать, урезонивать…

В общем, оправдалась ирония организаторов насчет предсказуемых реакций. А не отреагировать на премиальный список стало даже как будто неприлично. Отчего один хороший прозаик высказался гениально: «Вкус мой в поэзии застарелый, прямой и покрытый мхом. Ходасевич, Иванов, Заболоцкий и т. п. Поэтому я стараюсь не вступать в дискуссии о стихах, понимая, что есть люди, которым нравится совсем другое. Вот и о премиальном списке премии "Поэзия" ничего толком сказать не могу». Мой личный вкус тяготеет не к Ходасевичу, а к «Московскому времени», но я в фейсбуке не высказалась по другой причине: решила написать эту статью.

Глядя по соцсетям, премия «Поэзия» вызвала в обществе хайп, сравнимый по накалу и значимости с отношением к «московскому делу». Многие разгневанные, вопрошающие, резонерские и ядовитые посты модернизированный фейсбук уже увел с глаз долой, так что их теперь не отыщешь (или сами авторы убрали). Запомнился вопрос кого-то из рэперов или деятелей сетевой визуальной поэзии, почему их так мало на сто человек – и ответ организаторов, что, мол, честно искали, да не нашли достойных. В преамбуле к премиальному списку было сказано: «Поэзия» продолжит работу в этом направлении в будущих сезонах. Напряжение сняли?.. Время покажет.

Некоторые не поленились провести собственный анализ премиального списка и назначить ему альтернативу. Одного товарища, пишущего под псевдонимом (что и помешало, по его словам, борьбе за премию «Поэт», ибо псевдонимы не рассматривались) ругали за осеннее состояние души, но все равно репостили с приговоркой «некоторое развлечение». Читать кое-где забавно:

«Ростислав Амелин – наивная паранаучная космогония про Золотые Астралы, демонстрирующая явные признаки шизофрении.

Полина Барскова – какой-то черновик, постепенно теряющий рифмы и смысл, с дурной пунктуацией и даже орфографическими ошибками.

Василий Бородин – типичный журнальный стишок, написанный скорее нейросетью, чем человеком, причём почему-то на мотив английских баллад.

Ольга Брагина – плоская акынская проза скучающей женщины.

Ксения Букша – ещё один пример черновика, только более лаконичного.

Карина Лукьянова – ещё одна имитация Драгомощенко.

Мария Малиновская – снова имитация Драгомощенко.

Григорий Медведев – опять имитация, только Рубцова.

Кирилл Медведев – и опять имитация, но уже Летова.

Станислава Могилёва – ещё один закос под Драгомощенко.

Василий Нацентов – из пяти куплетов четырёхстопного хорея автор справился с тремя.

Евгений Никитин – 12-строчная зарисовка на мотив «Мурки», смысл не обнаружен».

В личный шорт-лист эксперта, на «взгляд, лишённый соперничества», некоторые с оговорками про «безрыбье», вошли Ольга Аникина, Дмитрий Быков, Всеволод Емелин, Сергей Золотарёв, Александр Кабанов, Игорь Караулов. Все участники этого же списка, а не привлеченные со стороны граждане. Любопытно будет посмотреть, насколько «любительское» голосование совпадет с профессиональным.

Стопроцентная объективность премирования невозможна, как невозможен в природе абсолютный вакуум. Выбор жюри всегда основан на собственном понимании прекрасного, представлениях об авторитетах, встроенности участников и отборщиков в культурный контекст, концептуальных предпочтениях и множестве других факторов, которые становятся реальностью, данной нам в ощущениях. Жюри нашей премии не стало исключением, назвав в числе критериев «точки сгущения общественного интереса», «всплески резонанса в литературном сообществе» и «календарный год» в качестве временной рамки, – то есть выстроило собственную систему координат, как сделало бы любое жюри на своем месте.

Оспаривать субъективную реальность так же глупо и бессмысленно, как объективную – реальность холодного снега, мокрого дождя и взрывающегося пороха. Чем бодаться с жюри, заведи собственную премию да вручай её «от противного». Хорошо сказал Дмитрий Кузьмин: «… самое любопытное …с премией «Поэзия» – это то, чего с ней не произошло. Не столь важно, кто из действующих русских поэтов не представлен в исходном «списке ста», – мы и так знали, что в современной русской поэзии действует больше ста поэтов». Знанием этим и утешимся. Кузьмин считает, что премия не слишком отличается от премии «Поэт», так как все равно сведется к определению и увенчанию лучшего поэта года. Культуртрегер хотел бы от нее большей революционности. Его пожелания оспаривать тоже не будем.

Я не об оценках экспертов и соответствию званных – избранным, а о другом.

С 2015 по 2018 год я на страницах «Бельских просторов» вела рубрику «Книги и прилавки». Рубрика соединяла критический разбор поэтических книг с публицистическим обозначением темы: где, на каком «прилавке» и за какую цену можно приобрести сегодня сборник стихов каких авторов. Рубрика выходила три года с перерывами. Она «охватила» лотки литературных фестивалей, книжные лавки культурных центров и знаменитого ЦДЛ, онлайн-продажу книг и некоторое количество книжных магазинов в разных городах России, включая самодостаточный «Фаланстер» и «обыкновенные» книжные сети. Прекратилось ведение рубрики, когда я поняла, что новыми прилавки будут разве что географически, но не по сути. В продажу попадают в основном книги раскрученных и медийных авторов – и я писала о сборниках Бориса Гребенщикова, Эльдара Рязанова, Евгения Евтушенко, Веры Павловой, Вероники Долиной и Солы Моновой.

Из сегодняшнего премиального списка премии «Поэзия» я купила в открытом доступе книги Юлия Гуголева и Бахыта Кенжеева. Я авторов в списке плюсиками пометила. Сборник Гуголева 2010 года приобретен на яблочно-книжном фестивале «Антоновские яблоки», в эпицентре статусно-весёлой литературной тусовки (каковая в этом году не состоялась из-за отсутствия финансирования), то есть в месте, тоже претендующем на элитарность. Но фестиваль несколько лет сочетал элитарное культурное наполнение с народными гуляниями, пока не выяснилось, что это не окупается… На том же фестивале, в том же 2015 году был приобретен и сборник стихов Ремонта Приборова – но он не считается, потому что этот автор-гомункул в премиальный список не входит. И лишь книга Бахыта Кенжеева «Крепостной остывающих мест» досталась мне в гуще народной – в магазине «Fix price» в Гороховце Владимирской области. Рядом с ним продавались книги стихов Кирилла Ковальджи, статей и прозы Лидии Чуковской и Александра Иличевского. Какими неисповедимыми путями они попали в магазин «Все по одной цене», понятия не имею (коммерческая тайна!), но больше никогда ни до, ни после я не встречала таких качественных книг в непрофильных торговых точках.

Ясен месседж? Такие страсти закипели вокруг предварительного списка лауреатов премии «Поэзия», а ведь все эти сто поэтов известны ограниченному кругу людей. Их книги продаются в узкоспециализированных магазинах в столицах и самых «продвинутых» городах страны; на творческих вечерах; в интернете «по требованию»; раздаются друзьям и сочувствующим; сдаются в библиотеки. Вряд ли кто-то питает иллюзии относительно числа «требований» или спроса в библиотеках – но лучших способов нет. Читателям не из (с горькой иронией) «нашего круга» были доступны книги лишь двоих претендентов почти за десятилетие. Да, я не могла скупить для своего проекта все книги в России, наверняка кого-то пропустила – но численные поправки вряд ли будут существенны. И особняком стоит Дмитрий Быков с его газетными колонками в стихах, другая история.

Мы уверены в уместности формулировки о «точках сгущения общественного интереса»?..

Ну, сегодня все эти хорошие поэты «висят» в сети и там наиболее доступны. Извините, но там еще много кто висит, и все они – поэты, и все они с читателями, а то и с фан-клубами… Настроив оптику, видишь – происшедший вокруг премиального списка хайп в масштабах общества – никакой не хайп. Он даже не буря в стакане воды. Он для подавляющего большинства россиян, даже вроде бы культурных и читающих, что-то вроде землетрясения в Антарктиде – далеко и не трогает. Даже когда будут подведены итоги, «Поэзия» не потрясет Россию и не сделает поэтов ближе к их потенциальным читателям-почитателям. Для этого нужно что-то совсем другое… Придумать премию, ставящую поэтов в центр внимания всего общества – вот это была бы революция!..

P.S. Славы Вольфа Мессинга мне не добиться. Самонадеянно заявив, что вряд ли произойдет что-то более интересное, чем уже произошло, я отправила статью в редакцию. А оно произошло!..

Того, что конфликт вокруг премиального списка наберет новые обороты, в принципе, стоило ожидать. Любопытно то, как эскалация произошла.

Пока все это вершится лишь в фейсбуке, где и началось, и не выходит на официальный сайт премии – да и выйдет ли?.. На страницах литераторов стали появляться статусы – разборы стихотворений из премиального списка под хэштегом #премия_поэзия_разбор. Как можно судить со стороны, начал рецензировать коллег по списку Евгений Никитин, затем предложил коллегам продолжить его дело, и многие авторитетные в литературном мире люди присоединились и продолжили. Те разборы, что я читала, были доброжелательными – но спровоцировали полемику, а в литературной полемике иные берегов не видят. Затем один из организаторов премии Виталий Пуханов (хотелось бы обойтись без имен, но не представляю как) связал этот флэшмоб с тем фактом, что поэт Владимир Гандельсман попросил снять свое стихотворение с рассмотрения жюри. Стихотворение Гандельсмана рассматривал Василий Бородин и сделал качественный разбор – и аналитический, и лестный. Якобы в комментариях под разбором возникли споры, и прозвучало слово «травля». Позиция Пуханова в том, что «команда поддержки» Никитина «устроила балаган» из обсуждения стихотворений премиального списка, который оскорбляет заслуженных поэтов. Позиция Никитина – флэшмоб благо, в его рамках многие люди взялись писать рецензии, и все они были восхищенными, кроме нескольких, написанных самим Никитиным. Он даже намекнул, что пока выходили благожелательные отзывы, всех все устраивало. Разумеется, под постом Пуханова началось столкновение мнений, куда влились и лично заинтересованные, и наблюдатели; разумеется, эта полемика в литературных рамках не удержалась, перешла на личности и на обидные словесные конструкции. На воскресенье, 22 сентября, выразили желание изъять свои стихи из премиального списка также Лев Оборин и сам Евгений Никитин, причем каждый назвал своего «виновника» такого решения. Не исключено, что поветрие пойдет, и жюри будет работать с основательно усеченным списком стихов – и это главное, ради чего я придала статье постскриптум. Есть ли шанс, что и организаторская команда претерпит изменения к ноябрю, предсказывать не возьмусь, уже прокололась с одним «прогнозом»…

Мне ближе позиция тех спорящих, кто считает, что стихи (да и романы, картины, пьесы и музыкальные композиции, все, что мы зовем искусством!) обнародуются ради реакции публики, а не только узкого круга почитателей и ряда высоколобых специалистов. Нет – той самой широкой аудитории, ставшей, если кто не понял, главной героиней этой статьи. Я как идеалист думаю: чем больше людей имеет возможность читать стихи самых возвышенных поэтов, тем лучше. И если читатели «недопонимают» – самое время просвещенным проводить то, что братья Стругацкие называли «пассивной реморализацией». Но, честно говоря, я не верю, что реплики, похожие на травлю, исходят от совершенно посторонних людей просто в силу их неподготовленности – чаще они становятся методами сведения счетов или способами реализации литераторов.

Вечен антагонизм на тему, какой надлежит быть критике – но он странный. Как будто между полюсами исключительной хвалебности и разудалого хамства не существует промежуточных остановок. Фамилию покойного Виктора Леонидовича Топорова в спорах вокруг «Поэзии» просклоняли знатно в контексте рубки сплеча. Не знаю, не знаю, по-моему, давно уже ему на смену пришли другие критики, не топором, а напалмом выжигающие несимпатичных авторов и не умеющие держать себя на грани «порки» текста без личности писателя… Мне-то казалось: достаточно в литературной критике не путать объективные указания на недостатки с унижением – но и корректность с подобострастием. Достигнет ли «шум» вокруг премии «Поэзия» ушей народа, станет ли он поистине социальным явлением, покажет время.