Тансулпан Гарипова. Мышиные истории

* Перевод с башкирского А. Хусаинова

 

 

1. Мыш-Мыш и Мышка

 

У самого подножья горы Иремель, посреди просторной долины, вырос, говорят, огромный дуб. Ветвями своими он упирался в небо, а корни его проникли в самую сердцевину земли. Под этим дубом была норка, в которой жили Мышабай и Мышабика, очень почтенные мыши. Жили они на белом свете очень долго, и однажды, когда уже и не надеялись, родились у них близнецы — мальчик и девочка. Как им обрадовались престарелые родители, и передать невозможно! Куда письмо доходило — туда письмо послали, куда всадник добирался — послали гонца, и вот собрали родных и близких на великий праздник. “Родителям своим будьте опорой, отечеству своему будьте любезны”, — напутствовали младенцев многочисленные гости.

Мышки-малышки росли быстро. Родители холили их и нежили, ни в чем не отказывали, и вот превратились мышата в непослушных сорванцов.

Побегут они играть на улицу, а Мышабай и Мышабика — за ними. Не отстают, знают, что глаз да глаз нужен за ребятишками.

— Не играйте с мышунами, они плохие, — говорили они своим детям. — Играйте только с мышайками, они хорошие.

Вы еще не знаете, наверное, кто такие мышайки и мышуны? Мышайки — это воспитанные, послушные мыши. Младших они никогда не обижают, со старшими всегда уважительны. А вот мышуны совсем наоборот — на улице ведут себя развязно, курят, громко разговаривают, смеются над прохожими, а если кого встретят в темном переулке, то могут и побить. Вот каковы эти самые мышуны!

А жизнь в маленьком домике возле корней могучего дуба понемногу шла и шла. Осыпались дни, как широкие листья с дерева, и вот однажды сказал Мышабай своей супруге Мышабике:

— Что ж, мать, вот и осень настала. Пора пойти в поле, запастись продуктами. Дети у нас уже подросли, обычных наших запасов теперь нам на зиму не хватит.

— Да что ты, что ты! — запричитала Мышабика. — Стоит ли ради этих припасов жизнью рисковать? Не попался бы ты в чьи-нибудь лапы.

Как в воду глядела Мышабика. Потому что ушел Мышабай да и сгинул где-то в чистом поле, не вернулся больше к родному очагу, к жене любимой да к деткам малым.

Мышабика, ожидая мужа, долго плакала, только детям их все было нипочем. Раз еды вдоволь, то об отце даже не вспоминали. А мать свою совсем слушаться перестали. Уйдут куда-нибудь далеко-далеко и не возвращаются долго-долго.

— Вы, дети мои, не водитесь с мышунами, очень они плохие и вас ничему хорошему не научат. Слушайтесь мать, мать плохого не пожелает. Старики не зря говорят: кто мать не слушал, того кот скушал, — говорила им Мышабика.

Но Мыш-Мыш и Мышка, так звали юных мышат, и слушать не хотели свою мать. Мало того, в конце концов они с этими самыми мышунами подружились, стали с ними время проводить, на соседские сараи набеги совершать. Пошла о них дурная слава по всем знакомым.

— Ну, надо же, из хорошего да дурное вышло! — говорили соседи и качали серыми головами.

А Мыш-Мыш с Мышкой и в ус не дули, им было все равно, что о них думают соседи да знакомые, а посидеть да поразмыслить обо всем им было просто лень.

И вот в один из дней, когда северный ветер сорвал последние листы с могучего дуба и заморозил сладкую росу, что сбегала по его ветвям, Мышабика слегла. Что ее свалило — тоска ли по пропавшему мужу, печаль ли оттого, что дети стали такими непослушными, — нам то неведомо. Да только заболела она очень сильно.

— Дети мои, захворала я, не покидайте меня, пожалуйста, — сказала она Мыш-Мышу и Мышке. Да куда там!

— Что, одна поболеть не можешь? Нам некогда с тобой сидеть, нас друзья ждут. — И непослушные убежали на улицу, даже дверь за собой не прикрыли.

Бедной матери становилось все хуже и хуже, и вот настало такое время, когда Мышабика не смогла подняться с постели. Целыми днями она лежала, страдая от жажды, а ее непутевые дети носились неизвестно где и делали неизвестно что.

Собрав последние силы, Мышабика встала, взяла коромысло и медленно пошла за водой. Тут в норку ворвались Мыш-Мыш и Мышка.

— Мы есть хотим! — с порога закричали они. — Пшенную кашу, и немедленно!

— Сходите за водой, я совсем без сил, — отвечала им мать.

— Сходи сама да кашу нам свари! — закричали Мыш-Мыш и Мышка и тут же опять убежали к мышунам.

Горько заплакала Мышабика, и две слезинки выкатились из ее глаз. Белый свет померк для нее, потому что не слезинки это были, а ясные глаза ее выкатились от безутешного материнского горя. Превратилось тут коромысло в крылья, и стала Мышабика Летучей Мышью. Полетела она высоко-высоко, и очень скоро скрылась с глаз. Никто ее с тех пор не видел, и что с ней стало — тоже неизвестно.

 

 

2. Как Мыш-Мыш и Мышка поссорили Кошку и Пса

 

После того, как Мыш-Мыш и Мышка потеряли своих родителей и стали сиротами, перебрались они жить в подвал одного большого дома. Все было хорошо, да только стали они завидовать кошке по имени Мяу-ханум*, которая жила в этом доме.

 

 

* Ханум — госпожа, так обращаются ко взрослым женщинам.

 

 

— Ну и здорова спать эта кошка, — говорил Мыш-Мыш. — Обнимет подушку и спит целыми днями! Красота!

— А сколько ест! — вторила ему Мышка. — А какой голос противный! Все мяу да мяу!

— И зачем только Хозяин ее кормит? — кипятился Мыш-Мыш.

— Да, да! — поддакивает ему сестрица.

— Вон Пес дом охраняет, а что кошка делает? Только ест да спит!

— Обжора! — подхватывала Мышка. — Хозяин ее и мясом, и молоком, и сметаной кормит, а она все равно подворовывает в доме. Хозяин во двор, а она сметанкой балуется!

Наконец Мыш-Мыш вскочил да как закричит:

— Что же мы тут лежим! Пойдем хотя бы спать ей помешаем!

Мышка, которая всегда была готова поддержать своего братца, тут же согласилась:

-Ууу-ух! Я буду грызть доски в углу, в котором она спит, а ты крикни ей прямо в ухо: “Бур-бур”!

Высунули мышата свои головы наружу и остолбенели — Мяу-ханум вовсе-то и не спит, свернувшись в теплом углу, а, наоборот, стоит перед зеркалом да ноготочки свои острые раскрашивает. Ну надо же, как она вырядилась! Губки накрасила, тени на веки навела, а платье, платье-то какое надела!..

Мышка тут же пропищала братцу:

— Вот это платье! Я тоже такое хочу!

— Глупая! Куда тебе! Такое платье надевают, когда замуж выходят!

— Ну и что! — не сдалась Мышка. — Тогда я тоже замуж выйду!

— Хы! — только и сказал Мыш-Мыш. — Жениха сперва найди!

— А вот и найду! — пропищала Мышка. — Вон Мяу-ханум нашла, и я найду.

— Как раз она-то их и “нашла”, — развеселился Мыш-Мыш, — всех твоих женихов извела!

— А у тебя тоже подружки нет, — только и сказала Мышка, не зная, чем же таким уязвить своего насмешливого братца.

— Постой! — одернул ее Мыш-Мыш. — Кто-то в дверь стучится!

А Мяу-ханум уже выводила сладким голоском:

— Захаа-аадите, захаа-аадите, пожалуйста, милости проаа-аасим!

Мыш-Мыш и Мышка тут прямо остолбенели: в дверь входил не кто-нибудь, а всем известный Волчок Гавгаев. Ох, как он себя подает! Поклоны-то бьет, Мяу-ханум, этой жеманнице, лапку целует, прямо как с цветком обращается. А принарядился-то как — костюм у него черный, рубашка белая, на голове шляпа. Мяу-ханум уж не знает, что сказать, куда гостя посадить:

— Ах, дорогой Волчок, в этой комнате и будет наша свадьба. Вот только гостей немного — одна Мяуша, да Мурия-туташ*, да Марфуша...

 

 

*Туташ — так обращаются в молодой девушке, к тому же родственнице.

 

 

— И я своих позвал, — басом говорит Волчок и сапоги свои снимает. — Погоняла придет, Догоняла и сам Калигулла Хватаевич пожалует.

У мышат душа прямо в пятки ушла.

— Все, пришел нам конец, — сказала Мышка. — Если в доме будет жить Волчок, спокойная наша жизнь кончилась.

— Э-хе-хе, — согласился с ней Мыш-Мыш. — Дела наши плохи. Этот Волчок по ночам не спит, так что и мы не сможем промышлять, как раньше.

— К тому же он так лает, что я даже в норке пугаюсь!

— Да уж, его голос приятным не назовешь.

— Так, может, уйдем отсюда, а?

— А куда?

— Ну, к соседям... Или куда глаза глядят... Да мало ли еще куда!

— Да, — сказал Мыш-Мыш и поболтал в кармане маленькой лапкой. — У меня, как увижу эту породу, сразу ноги дрожать начинают. А ведь сколько мы здесь добра нажили! Все норки у нас забиты добром-то этим!

— Я уж от отчаянья так говорю, — едва не прослезилась Мышка.

— Ладно, ладно, не торопи. Дай подумать.

— Подумай, — сказала Мышка и добавила, хотя думать не любила: - Давай вместе подумаем.

Сели они напротив друг друга и думали три дня и три ночи. Не ели, не пили, даже не спали. Что уж они там надумали, неизвестно, но только ранним утром четвертого дня оказались на том же месте — в углу кошкиной комнаты.

Было самое время, чтобы проснуться. Вот Хозяин встал, попил чаю и вышел на широкий двор накормить кошку и собаку. Кошке молока в широкую чашку налил, а собаке бросил кусок мяса. С тем Хозяин и удалился. В это время приоткрылась дверь спальной, и послышался тоненький, дрожащий голосок Мяу-ханум:

— Мои... тапочки...

— Вот, пожалуйста, — суетится Волчок.

— Э, спасибо... Халатик... Не этот, в полоску... И не этот, мягкий.

— Сейчас, это... помогу! — подскакивает Волчок.

— Э, спасибо!

— Душенька моя, радость!

— Светик мой!

Мышка даже подпрыгнула от спектакля, который разыгрывали счастливые новобрачные.

— Вот кривляки! — запищала она, не помня себя от злости.

— Молчи! — зашипел на нее братец. — Все испортишь.

В это время одевание подошло к концу. Мяу-ханум взяла своего супруга под руку, и они вместе вышли во двор — позавтракать.

— Приятного аппетита, дыраго-ой!

— И тебе того же, душенька!

— Давай, начинай!

— Нет, только после тебя!

В это время Мыш-Мыш ловко привязал конец веревочки к куску мяса, а его отважная сестрица привязала другой конец к хвосту Мяу-ханум. Счастливые супруги ни о чем не подозревали и все ворковали да любезничали. Когда же они наконец приступили к трапезе, Волчок вонзил свои зубы в кусок мяса, а Мяу-ханум принялась за молоко. Но не тут-то было — из маленькой дырочки, в которую только таракан пролезет, высунулась маленькая лапка Мыш-Мыша и изо всех сил ударила по чашке. Молоко брызнуло, Мяу-ханум фыркнула и услышала песенку, которая ей очень сильно не понравилась:

 

Кошка, кошка, кис-кис-кис!

Ну-ка, пей, не торопись!

 

Забыв обо всем на свете, Мяу-ханум бросилась на эти голоса и... потащила за собой кусок мяса!

— Что такое! — только и сказал Волчок, когда завтрак выпрыгнул у него изо рта. Потом он бросился за ним в погоню. Догнал, приготовился было возобновить трапезу, но в это время Мышка запищала в другом углу, и кошка опять сорвалась с места. Удивился Волчок, — его завтрак прыгает с места на место! Да вроде не сам — за Мяу-ханум следом!

— Ага, мяса захотелось, воровка! — зарычал Волчок и вцепился ей в хвост.

На шум появился Хозяин, разнял кошку с собакой, поразмыслил и выгнал пса на улицу — дом сторожить да гостей непрошеных отгонять. Кошку пожалел, да и ведь сам слышал, как мыши в доме шебуршат.

С тех пор и пошла у кошки с собакой вражда не на жизнь, а на смерть. Завидит кошка пса, тут же взбирается на вершину ближайшего дерева, спасается от зубастой пасти. А как собака увидит кошку, так и рвется разорвать ее на кусочки. Затем и говорят про людей, которые вечно ссорятся, что живут они, как кошка с собакой. Вот так — кошка с собакой дерутся, а мышам — потеха!

 

 

3. Как Мыш-Мыш и Мышка одурачили Мяу-ханум

 

Было это в то самое время, когда Мыш-Мыш и Мышка дружно готовились к зиме. Уже они заполнили все погреба, все щели в сарае своими припасами. Даже если всю зиму лежать на печи да похрустывать сухариками, — даже тогда они бы не кончились, эти припасы. Так много всего заготовили брат с сестрой, так они постарались. И вот в это самое время долетел до ушей Мышки, которая все бегала в поисках свободного места для припасов, разговор Мяу-ханум с самим Хозяином.

— Хозяииин, — сказала сладким голосом Мяу-ханум. — На базар бы сходиить.

— На базар? — удивился Хозяин.

— Ну да... Новую шубу присмотреть бы...

— А что со старой-то случилось?

— Уж очень она тонка.

— А в новой теплой шубе, что, в лес за дровами будешь ходить?

— Ну, что дрова? Тут такое дело — мыши день и ночь покоя не дают.

— Ой, спасите, помогите! А ты на что? Бей их, круши да ешь!

— Ох, Хозяин! Я бы их так и ела, так и крушила. Но ведь они в подвале живут да в сарае, а я там долго не могу продержаться — замерзаа-аю.

Хозяин поразмыслил и согласился.

— Ладно, так и быть, купим тебе шубу. Только смотри какая подешевле.

— Ой, спасибо, Хозяин, спасии-ибо! — рассыпалась в благодарностях Мяу-ханум. — Уж я поищу самую что ни на есть дешевую!

Вообще-то были у Мяу-ханум совсем другие планы. “Куплю на базаре самую теплую, самую красивую шубу. Надену ее и пройдусь перед Волчком Гавгаевым. Когда он будет на цепи, конечно! Что, не пройдусь? Обязательно пройдусь. Неужто он все обижается на меня?”

Мяу-ханум тут же стала собираться на базар, а Мышка, которая до этого сидела не шелохнувшись, со всех ног понеслась к своему братцу рассказать о том, что ей довелось услышать.

— Братец, дорогой! — закричала она с порога. — Наши погреба, полные припасов, больше нам не понадобятся! — и заревела в голос.

— Ты что, ты что? — всполошился Мыш-Мыш. — Ты что болтаешь?

— Мяу-ханум хочется спуститься в наши погреба. Она хочет на базаре взять теплую шубу!

— Ну, моя маленькая, шубу просто так не возьмешь. За нее платить надо.

— Ей Хозяин денег дал. Она пообещала нас с тобой извести!

— Ладно, не плачь! Дай подумать!

— Ага, — сказала Мышка сквозь слезы, и они принялись думать. А ранним утром залезли в мешок, какой берут с собой, когда идут за покупками, и в нем затаились. И вот Мяу-ханум пошла на базар! Настроение у нее великолепное. А хорошее настроение покоя не дает, веселит, так что она запела частушку:

 

Шубу я себе куплю

замечательную!

Всех мышей переловлю —

обязательно!

 

Услышишь такое, не удержишься от смеха. Вот и мыши не утерпели и весело запищали:

 

Кошка, кошка,

Ври, да немножко!

 

Мяу-ханум осмотрелась, но никого не увидела. “С этими мышами я скоро с ума сойду, мне они всюду мерещатся”, — подумала она и пошла дальше. И вот — базар. А на этом базаре шуб — просто глаза разбегаются. Каких только нет! Из самых разных стран, отовсюду понаехали купцы. Глаза у Мяу-ханум разбежались, голова пошла кругом. Вот Медведица-апа* хвалит свой товар:

 

 

* Апа — тетя.

 

 

 

Поскорее подходите,

Шубы теплые берите!

 

Волк-агай** тоже нахваливает:

 

 

** Агай — дядя.

 

 

Покупай, моя душа,

Шуба больно хороша!

 

А Лиса! Лиса так сладко выводит:

 

Ты поверь своей судьбе, —

Эта шуба — по тебе!

 

Мяу-ханум каждую шубу рассматривает, пробует на ощупь, прикидывает да примеряет. Одна слишком длинная, другая слишком плотная, а третья тесновата, — не подходят они ей. Так она ходила по базару, пока не остановилась перед такой шубой, что дух захватывало и в глазах темнело, — перед соболиной шубой. Ой-ей-ей! Даже если самая невзрачная кошка наденет эту шубу, все во дворе глаз с нее не сведут! А Вол-чок! А Волчок как увидит, так сразу забудет всех соседских кошек. Даже смотреть в их сторону не станет!

— Эй, соболиха, почем твоя шуба будет? — вкрадчиво спросила Мяу-ханум. Соболиха подбоченилась, носик вздернула и горделиво так пропела:

 

Мы тут золотом берем,

Нищете не подаем.

Ты глаза побереги,

Осторожнее смотри!

 

Нам, кума, не след ругаться,

Лучше будем торговаться! —

 

сладенько ответила Мяу-ханум, стараясь понравиться соболихе. Долго ли шел торг, коротко ли, да только настал и в жизни Мяу-ханум сладкий миг счастья. У нее в руках была шуба, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Уложила она ту шубу в заплечный мешок и, не чуя ног от радости, заторопилась домой.

— Ну что, удались тебе твои дела, — спросил ее Хозяин.

— Да, Хозяин, какую шубу я отхватила! Всем шубам шуба! Царская! Да что там царь, — самому Аллаху носить такую шубу!

— Ну, показывай, — сказал Хозяин, и Мяу-ханум стала развязывать свой мешок. А внутри мешка оказалась только большая дыра, ловко прогрызенная мышами. Так и осталась стоять Мяу-ханум, не в силах вымолвить ни слова...

 

 

4. Как мыши проучили Мяу-ханум

 

Так и жили Мыш-Мыш и Мышка в своем погребе тихо и спокойно. И вот настало время, когда детишки всех зверей в лесу отправляются в школу. И тогда Мыш-Мыш сказал своей сестрице:

— Надо и тебе в этом году идти в школу. В свое время мы с тобой не учились, с мышунами болтались, родителей не слушались. Правда, я потом наверстал немного, а вот ты так и осталась неучем.

— Как же я учиться-то буду? У меня и платья приличного нет...

— Ничего, найдется, — ободрил сестрицу Мыш-Мыш и ткнул пальцем себе в маленький лобик. — Вот этому верь, не подведет!

Жизнь в подполе тихая да привольная, — никто не шумит, не ругается, мир и покой. А вот наверху, в доме, никак не успокоятся, никак не придут к согласию. Вот и сейчас от голоса Хозяина стены ходуном ходят:

— О Господи! Что же мне делать! Мыши грызут амбар, губят пшеницу! Мало того, мешки с мукой тоже прогрызли! Я бы все понял, если бы в доме не было кошки. Дармоедка! Целый день только спишь да ешь!

— Хозяин! Беру небеса в свидетели, — ничего не могу поделать, мыши меня умнее!

— Если уж мыши тебя умнее, то какого черта я тебя держу дома!

Крепко доставалось в последнее время Мяу-ханум от Хозяина. Стала она думать, что не сегодня — завтра выгонит он ее на все четыре стороны. Однако не сдавалась, собрала всю свою смекалку и говорит:

— Хозяин, есть у меня одна задумка...

— О-о! Еще одна задумка! Знаешь, где у меня все твои задумки! Вот где! Сыт ими по горло!

— В последний раз, ну, пожалуйста... — бормотала Мяу-ханум, понимая, что семь бед — один ответ.

— В последний раз, говоришь? Хорошо, но только учти — это действительно в последний раз.

Мяу-ханум еще более тонким голоском продолжала:

— Я тут, Хозяин, хотела пойти в Лесную школу, поучиться...

— Ну и что это тебе даст?

— Ума поднаберусь... Таких умных мышей как еще поймаешь?

— Учат-то в школе бесплатно или как?

— Нет, не бесплатно. Мои прошлые хозяева, такие жадины, денег пожалели, вот и осталась я неучем...

Хозяин поморщился. Уж никак ему не хотелось, чтобы и о нем пошла слава как о плохом хозяине.

— Сколько нужно? — спросил он, смягчившись.

— Тысячу рублей, Хозяин. А если учиться только на пятерки, их вернут обратно.

— Хе, — сказал задумчиво Хозяин. — А не получится как с той шубой?..

— Нет, нет, я буду хорошо учиться, спасибо большое! — запела Мяу-ханум, поняв, что дело выгорело.

Вот так, говорят, положив тысячу рублей в карман, и отправилась Мяу-ханум учиться в школу. У самых ворот школы встретила ее Лиса-хылыукай*, ухоженная, изысканно одетая, с осиной талией, раскрашенная во все цвета радуги.

 

 

* Хылыукай — так обращаются к очень симпатичной девушке.

 

 

— Ваше имя? — осведомилась она.

— Мяу-ханум.

— Фамилия?

— Котобаева.

— Хорошо, Мяу-ханум Котобаева. На каком отделении нашей школы вы хотите учиться?

— А разве у вас много отделений?

— Да, конечно. “Секреты охоты”, “Тактика и стратегия охоты”, “Как спастись от врагов”, “Методика набегов”, “Методика сохранения нажитого”, “Право и долг”...

— И-и-и, как много... — разочарованно произнесла Мяу-ханум. — Я даже не знала, что такие предметы существуют на свете.

— А вы сначала запишитесь на один курс, — сказала Лиса, открывая маленькую записную книжку. — А там посмотрите.

— Стыдно признаться, но я ведь ни читать, ни писать не умею.

— Вот с этого и надо было начинать! — сверкнула глазами Лиса. — Для таких, как ты, у нас есть начальная школа.

Вот так Мяу-ханум отдала тысячу рублей и попала в начальную школу.

— Учитесь старательно, тогда ваши деньги к вам вернутся, — наставляла Лиса по дороге в класс. — Здесь вы будете учиться с самыми разными зверями. В школе категорически запрещается смеяться друг над другом, тем более нападать друг на друга. А если такое случится, виновный сразу же предается смерти.

— Даже если я... увижу мышь?

— Конечно, Мяу-ханум Котобаева. Здесь даже волки и овцы учатся вместе. Когда я училась, со мною в классе была курица по имени Пеструшка. Сидели за одной партой!

Как только вошли в класс, Мяу-ханум увидела, что за первой партой сидит... Мышка! Та самая Мышка, которая живет в их подполе! Ну, надо же, как она сидит! Прямо ангелочек. А ведь это она со своим братцем поссорила Мяу-ханум с Волчком Гавгаевым! Глазки опущены, усики приглажены, на лице старательное выражение. А сама пострашнее своего братца. Прямо в сердце ударил Мяу-ханум мышиный запах.

Мышка тоже увидела Мяу-ханум, машет ей.

— Иди сюда, вместе сядем. А то мне одной скучно.

— И у меня здесь пока нет знакомых, — сказала Мяу-ханум, еле-еле сглотнув слюнки. — Хорошо, что ты встретилась. — А у самой в ушах слова Лисы гремят, грозят страшным наказанием.

— А где твой брат?

— О, мой брат учится в самом старшем классе, в академии!

— Нн-неужели? — только и смогла пробормотать Мяу-ханум.

Конечно, попробуй справиться с мышью, которая в академии учится! Вот прозвенел колокольчик, и в класс вошла Медведица-апа, прижимая к груди большой портфель.Все звери дружно ее приветствовали:

— Доброе утро!

— Учиться мы будем так, — сказала Медведица-апа, неспешно открывая портфель. — Здесь у меня много шаров. На каждом из них нарисована буква. Я вам расскажу, что это за буквы, а потом вы по очереди будете вытаскивать шар и говорить, какая буква вам попалась. Все поняли? Ответите — “пять”, не ответите — “два”. Кто сто раз пятерку заработает, тому все деньги вернутся.

Урок начался. Медведица-апа вытащила разноцветные шары и стала показывать:

— Вот это буква “а”, вот это буква “б”... Смотрите хорошенько, запоминайте. После перемены буду спрашивать...

На перемене все дети стали играть в разные игры, и только Мяу-ханум стояла в стороне, весьма озадаченная. Дело в том, что она не запомнила ни одной буквы. С самого рождения она различала только два цвета — черный и белый. Тут из дырки в полу показалась голова Мыш-Мыша.

— Подойди-ка сюда, Мышка! — тихонько позвал он сестренку.

— Да, братец, в чем дело?

— Слушай, я сейчас залезу в портфель к учительнице. Как ты просунешь лапку, я подам тебе белый шар. На нем буква “а” нарисована.

— Ладно, — сказала Мышка и побежала на урок. Медведица-апа стала спрашивать учеников. Как только дошла очередь до Мышки, в ее руках оказался белый шар, и она пропищала:

— Это буква “а”!

Учительница подивилась такой сметливости и поставила Мышке пятерку. Так и пошли дни за днями. Мышка за хорошую учебу и примерное поведение попала на Доску Почета Лесной школы, и только у Мяу-ханум дела никак не ладились. Сколько бы она ни запускала руку в портфель, все попадался ей черный шар, но какая буква нарисована на нем, она никак не могла запомнить. А ведь ей еще перед Хозяином надо ответ держать! Не зная, как быть, решила Мяу-ханум спросить у Мышки совета.

— Учеба скоро кончится, а я ни одной буквы не знаю, — пожаловалась она. — Ты же только на пятерки учишься. Научи меня, как это тебе удается.

— Это очень просто, — сказала Мышка, ничуть не удивившись вопросу. (Она уже ходила на курсы “Как обмануть противника”). — Я ведь перед тем, как пойти в школу, проглотила тридцать три шара с 33 буквами.

— Что? — удивилась Мяу-ханум.

— Да, да, а что тут такого? Я только с виду маленькая, а так ого-го! Во мне много чего помещается!

Этому Мяу-ханум ничуть не удивилась: столько они с братом хозяйского добра в момент переводят!

— Хы... Может, и мне... решиться?..

— Решительный камень съел, говорят люди, что там буквы! Только смотри, чтобы никто не знал. А то все начнут глотать, шаров не хватит.

Мяу-ханум чуть не обняла Мышку от радости. На перемене все дети побежали на полянку, а Мяу-ханум замешкалась и, когда в классе никого не осталось, подошла к портфелю учительницы. Вот они лежат, хранилища знаний! Вздохнула Мяу-ханум, положилась на Аллаха и тут же все шары один за другим проглотила.

Прошло какое-то время, и детишки стали кричать: “Ой, Мяу-ханум плохо, помирает! На помощь!” Притащили носилки, положили на них Мяу-ханум и потащили в больницу. Там врачи вспороли ей живот, и оттуда весело выпрыгнули тридцать три шара — разноцветные, все с буквами. Дальше было хуже. Хозяина вызвали в школу. Там ему сказали, что за покушение на имущество школы Мяу-ханум оштрафована, а за то, что хотела легким путем знания получить, ее из школы выгоняют. Так и не удалось Мяу-ханум стать ученой.

(Продолжение следует)

Из архива: июль 1999 г.