№2.2024. Татьяна Семенюк. Гончарный круг

Телефон в кармане пуховика задребезжал, сигнализируя о доставке сообщения. «Опять кредит предлагать будут?» – с раздражением подумала я.

«Дорогие друзья! – дружелюбно высветилось на экране. – Приглашаем всех 15 января в 17:30 на презентацию выставки художника-керамиста Артура Алимгузина “Мелодия земли”. Каждому посетителю в подарок от автора – миниатюрная ваза. Приходите сами и приводите друзей. Вход свободный. Уфа, ул. Октябрьской революции, 10».

– Так уж и каждому? – засомневалась я. – И что это за аттракцион невиданной щедрости в наше-то время. И кто это – Артур Алимгузин?

И я набрала в поисковике указанную персону.

Артур Ахатович Алимгузин – художник, дизайнер. Родился 4 марта 1984 года. Учился в средней школе д. Смаково Мелеузовского района, затем в Республиканской художественной гимназии имени К. А. Давлеткильдеева и в Уфимском училище искусств. В 2008–2017 гг. жил и работал в Москве, создавая дизайн-оформление корпоративных мероприятий для крупнейших российских и международных компаний. Автор проекта «Творец Мира». Призер Russian Аrt Week – 2012. Участвовал в выставках: 2004 г. – «Сияние лун – 3» (Стамбул), 2005 г. – IV Новосибирская биеннале графики (Новосибирск), 2007 г. – Gliwice 2007 Exlibris (Польша), 2011 г. – Межрегиональный проект «Страна Шурале» (Уфа), 2012 г. – Российская неделя искусств (Москва). Работы хранятся в частных коллекциях России, Великобритании, Германии, Индии, Австралии.

Про керамику в найденной информации ни слова. Но тем не менее приглашение на выставку было. И мне захотелось узнать, как и почему в достаточно зрелом возрасте художник и дизайнер Артур Алимгузин стал гончаром. Так и состоялась наша встреча. Артур оказался улыбчивым и открытым собеседником, разговор наш получился и о керамике, и о жизни в целом.

– Артур, как и почему вы решили стать художником, а потом и гончаром?

– О том, что я буду художником, не было сомнений ни у меня, ни у окружающих. Сколько себя помню, я все время что-то рисовал и лепил. Все стенгазеты в школе были мои. Хотя так получилось, что в Республиканскую художественную гимназию им. Давлеткильдеева я попал благодаря литературе. А если точнее – моим стихам, своему школьному учителю, который отправил их в журнал «Аманат», главному редактору Ниязу Магадееву, их опубликовавшему, и известному драматургу Динису Булякову.

– Заинтриговали. И как же сложился этот невероятный пазл?

– В 1996 году в Смаково было открытие Литературного музея Д. Булякова, он уроженец нашей деревни. На мероприятие приехали писатели, телевидение, редакции республиканских изданий. А я был в составе танцевального коллектива, который должен был выступать перед гостями. Меня выдернули на интервью, сказали, чтобы представился и ответил на вопросы. Я себя называю, и тут один из присутствующих останавливает съемку, приносит журнал «Аманат» и спрашивает, мои ли стихи. Этим человеком оказался Нияз Магадеев, главный редактор журнала «Аманат». И он с ходу мне говорит, что надо ехать учиться в Уфу, поступать в башкирскую гимназию-интернат Рами Гарипова, а потом, мол, станешь писателем. А я ему отвечаю, что буду художником. Тогда он предложил поступать в художественную гимназию. И действительно сам привез меня в Уфу, договорился, я сдал экзамены, и меня приняли в Республиканскую художественную гимназию имени К. А. Давлеткильдеева.

– Трудно было привыкать жить одному в большом городе?

­– Труднее всего было маме отпускать 12-летнего мальчишку. А я был увлечен живописью, учиться было интересно, по спецпредметам были одни пятерки. Поэтому дальнейший путь был ясен – в училище искусств. А вот окончить мне его не удалось. У родителей не было возможности меня финансово поддерживать, и очень рано пришлось идти работать. Вышел как уличный художник, сидел рисовал портреты в Гостином дворе. И тут еще одна интересная встреча. Подошли двое мужчин, посмотрели, как я работаю. Сделали заказ на портрет и дали адрес. Пришел, а это Уфимская епархия православной церкви на улице Сочинской. Оказывается, один из подошедших был архиерей Никон. Заказали сначала один портрет, а потом серию. Появились деньги, смог пройти дизайнерские курсы и устроился в Агентство цифровой печати. Жизнь закрутилась по-новому. В 2008 году, когда уже был ведущим дизайнером в агентстве, понял, что достиг в Уфе потолка. Уехал в Москву. И десять лет работал дизайнером в одном известном агентстве. Но в столице не хватало творчества. В 2018-м вернулся в Уфу и снова стал рисовать, сделал персональную выставку в музее Наиля Лутфуллина.

– Ваше сердце все время требует крутых перемен, страха перед новым вы не испытываете?

– Я не вижу никаких резких перемен. Просто у меня есть путь, по которому я иду, и я ему не изменяю. Меня некоторые спрашивают: «Ты перестал рисовать, значит, ты теперь не художник?»

Для меня это звучит странно, потому что все, что я хочу сказать, я говорю, используя другой инструмент. И то, что в живописи я мог выразить красками, я выражаю через керамику.

– И тем не менее в вашей жизни были судьбоносные встречи, после которых все очень сильно менялось. Верите в свою счастливую звезду?

– Я верю, что если человек искренне ищет свой путь и чувствует свое предназначение, то все вокруг складывается в нужный пазл. И люди встречаются нужные, и события происходят, которые открывают те самые двери. Если человек максимально вкладывается и делает все, что от него зависит, то вселенная неизбежно подстраивается под него. Хотя и миру тоже нужно оставлять свободу выбора, чтобы он мог привести нас туда, куда нужно.

– И в какой-то момент мир привел вас к гончарному кругу. Как это произошло?

– Переход к глине произошел естественно. В 2021 году позвонила художница Рушания Бадретдинова и предложила попробовать вести мастер-классы для детей по лепке. Я согласился, приехал, взял уроки у преподавательницы, которая увольнялась. И впервые сел за гончарный круг. И за год полностью погрузился в эту тему – смотрел мастер-классы, читал книги, показывал детям, как делать простейшие вещи. Спустя полгода работы с детьми я уже мечтал о своем гончарном круге. Во сне видел, как сижу и вытягиваю вазу. Наконец, купил круг и целый год провел в мастерской. У меня было 30 кг глины, и всю зиму я лепил, браковал и переделывал снова и снова. Пока не почувствовал, что диалог с материалом состоялся.

– У кого учились гончарному мастерству?

– Есть известный гончар Александр Поверин, он автор учебников по ремеслу, очень доходчиво объясняет, как работать с материалом, все по этапам, вплоть до постановок пальцев. Начинал с него, потом пересмотрел европейских мастеров. Сейчас учусь у азиатов, они что-то необыкновенное вытворяют. У азиатов привлекает простота и искренность. Минимум средств при максимуме выразительности.

– Исходя из своего опыта, можете сказать, что самое сложное для новичка?

– Для новичка самое сложное не отступиться, потому что в первый раз не получится, и второй раз тоже не получится, и в третий, скорее всего, тоже. Это нормально, ученик должен понять характер материала, с которым работает. А еще владеть своим телом, вестибулярным аппаратом, чувствовать земную ось. Без этого чувства не распределишь равномерно глину по центру круга и не вытянешь изделие. Конечно, это понимание приходит только со временем и ежедневной практикой.

– А как же на мастер-классах люди изготавливают вещи?

– Помогает мастер. Направляет руки, правильно распределяет кусок глины. На мастер-классе мы даем человеку надежду. Это такой маленький обман во благо. Самая главная фишка – новичок должен почувствовать глину, понять те физические процессы, которые происходят в материале в момент вращения. Бывает, объясняешь, а ученик что только ни вытворяет руками, и ничего не получается, и вдруг хоп – озарение. По моему наблюдению, если внимательно и трепетно относиться к тому материалу, с которым работаешь, слушать его, то и материал даст ответ. Глина очень отзывчивая субстанция.

– А бывает так, что изделие отличается от задумки?

– Почти всегда. Заранее знаешь, что оно будет чуточку другим, чем ты его представлял. Материал тоже диктует свои условия, в глине эта особенность очень ярко выражена. С глиной нужно войти в некий диалог: не только ты ее должен полюбить, но и она должна ответить взаимностью, тогда глина готова открыть свои секреты. Например, когда начинаешь лепить, замечаешь, что у глины есть своя память. Бывает, при переносе изделия на сушку появляется вмятина, ты ее исправляешь, а в момент обжига дефект возвращается.

– Итак, сначала глину нужно хорошо вымесить, потом создать изделие, далее следует сушка, обжиг? Я правильно перечисляю порядок работы гончара?

– Не совсем. Сначала появляется образ. Нужно это изделие представить, потом спроектировать: определиться с размером, толщиной стенок и затем приступить к пробному эскизу. Сделать и… выкинуть. Потому что, чтобы смастерить что-то настоящее, нужно быть готовым, что с первого раза не получится. А на какой-то, скажем, десятый – работа зазвучит.

Потом много технических нюансов. Вот, казалось бы, обыкновенная кружка, а если сушить неправильно, ручки высохнут раньше и при обжиге может появиться трещина. Поэтому при сушке изделие и накрывают, и переворачивают, и при необходимости смачивают. Все это нужно знать и нужно пройти. Далее следует первый обжиг при 900 градусах, его часто называют утильный, так как именно при первом обжиге самая большая вероятность брака. Глазурь наносится только после первого обжига.

– С какой глазурью вы предпочитаете работать?

– Я обычно использую прозрачную, белую, голубую. Сейчас видов глазури очень много – и у новичков просто глаза разбегаются. Сделают какую-нибудь вещицу и начинают экспериментировать с цветом. Но глазурь – это все-таки одежда, украшение, а форма первична. Я очень много вещей оставляю в первичном обжиге. Мне нравятся такие изделия – они матовые, простые, без бликов. Хотя многое зависит и от характера глины.

– Глину добываете сами или покупаете?

– В Башкирии есть несколько мест, где я беру глину. Под Кумертау есть большой карьер, там неплохая белая глина. И в Ишимбайском районе на речке копаю красную глину. Из нее не получится больших изделий, но для мастер-классов подходит. Сейчас можно купить любую глину. Очень хорошая «Брауни», ярославская. Раньше большой популярностью пользовалась славянская глина. Она светлая, красивая, «прощала» многие ошибки, но пока поставки прекратились.

– У каждого гончара есть свое клеймо, а у вас?

– Я всегда подписывал свои картины тремя буквами «А», также и с керамикой – на дне изделия выцарапываю свой автограф. Хотя мне бы хотелось, чтобы мои работы узнавались и без клейма.

– Как бы вы определили свой почерк сами?

– Минимализм, чистота и функциональность.

– Расскажите о своих ближайших планах.

– Я не очень люблю раскрывать планы. Их всегда много. Например, очень хочу сделать настоящий аутентичный гончарный круг, такой, на котором работали наши далекие предки. Еще работаю над тем, чтобы гончаров становилось больше, сообщество керамистов в Уфе росло. Мне хочется развивать это направление.

– Почему?

– Это ремесло делает людей счастливее. Я имею в виду и тех, кто работает с глиной, и тех, кто пользуется авторскими изделиями. Когда ты создал вещь, от которой тебе радостно, то и у того, кто этой вещью пользуется, жизнь тоже становиться ярче, красивее.

– Именно поэтому гончарные мастер-классы сейчас так популярны?

– Да. Это нормальное стремление человека быть счастливым. Люди все примерно одинаковые, у нас одни и те же боли, и радости. Человек интуитивно чувствует, что работа с глиной ведет к гармонии и, если хотите, душевному здоровью. Мы задуманы как тактильные существа, неслучайно на кончиках наших пальцев тысячи рецепторов, которые напрямую связаны с мозгом. За одно прикосновение человек получает огромный объем информации. Взаимодействуя с материалом, мы в каком-то роде сами становимся этим материалом, а материал становится нами. А теперь вспомним, что гончар имеет дело с глиной, которая возникла миллионы лет назад. Она лежала и ждала, когда ее оживят и она зазвучит. А ты – тот самый, который дает ей возможность заговорить. А после обжига получается керамика, которую не разрушит ни огонь, ни вода, ни воздух. Представьте, что ваза, которую вы сделали, будет жить тысячелетия и, даже разбившись на черепки, останется, сохраняя тепло ваших рук, мелодию вашей души. Меня эта мысль завораживает. Это же самый настоящий мостик в бессмертие.