№9.2021. О мычании летающих. Светлана Чураева, Юрий Козлов, Юрий Татаренко о сборнике Розалии Вахитовой «Качели»

Вахитова, Р. А . Качели: рассказы. –Уфа: Китап, 2021. В Башкирском издательстве «Китап» имени Зайнаб Биишевой ежегодно выходят произведения молодых авторов, пишущих на русском и башкирском языках. Такого, пожалуй, больше нет ни в одном регионе: чтобы за государственный счёт начинающие литераторы получили полноценную книгу. Существуют различные гранты, отдельные программы, благодаря которым оплачиваются первые книги «будущих классиков», но чтобы так – из года в год – поддерживать молодую литературу это похоже на чудо. Но и результат налицо – уровень поэзии и прозы в республике стабильно растёт.

Также с 2015 года в Уфе проводится Молодёжный литературный фестиваль «КоРифеи», а с 2018-го главным его событием становится ежегодное Всероссийское совещание Совета молодых литераторов Союза писателей России.

Пишущая молодёжь в РБ получает поддержку ещё со школы – имеет возможность участвовать в детской части культурно-просветительского проекта «КоРифеи» и печататься в нашей рубрике «Классный журнал»; затем талантливые ребята вливаются в студенческую и молодёжную части проекта, их работы обсуждаются на семинарах во время фестиваля, публикуются в журнале «Бельские просторы» и других «толстяках». А лучшие по итогам всех программ как раз и рекомендуются к печати в серии «Голоса молодых» издательства «Китап».

Прозаик Розалия Вахитова прошла весь этот путь – школьницей принимала участие в детских программах журнала «Бельские просторы» и Союза писателей РБ, вошла в число авторов журнала; затем становилась участницей, лауреатом, а впоследствии и одним из организаторов фестиваля «КоРифеи»; была неоднократно рекомендована на совещания молодых литераторов Союза писателей России. Также прозу Розалии печатали журналы «Юность», «Детская роман-газета», «Веретено», «Молодёжная волна», представлена она и на сайте Союза писателей России. Даже университетский диплом Розалии Вахитовой посвящён современной уфимской прозе. В 2021 году девушка стала лауреатом Ежегодной Литературной премии Справедливой России и смогла порадоваться своему первому сборнику. Сегодня она работает в журнале «Бельские просторы» и возглавляет Башкирское отделение Совета молодых литераторов.

О книге «Качели» Розалии Вахитовой высказались два серьёзных критика, ведущих семинары для молодёжи, – Юрий Козлов (Москва) и Юрий Татаренко (Новосибирск). Главный редактор журнала «Роман-газета» прозаик Юрий Вильямович Козлов написал рецензию на несколько рассказов Розалии Вахитовой в рамках проекта «Pechorin.net», отрывок из неё был поставлен на обложке книги «Качели». Журналист и поэт Юрий Анатольевич Татаренко прочитал полностью готовый сборник. Первый обратил внимание на плюсы представленных текстов, второй сконцентрировался на недостатках. Трудно спорить и с тем, и с другим. Единственно, можно было бы возразить Юрию Анатольевичу, который назвал «бесплатным угощением пародисту» предложение «Просыпаюсь от мычания голубей» из рассказа «Дуршлаг и стена». «Напишите про воркующих коров, Розалия, умоляю – ну что вам стоит?» – иронизирует критик. Но ведь у одного из лучших современных поэтов Дмитрия Воденникова есть такие строки:

Я загнан, я подстрелен, я дрожу

в кустах предзимних: я не выдержал погони.

В мычаньях бабочкиных, в крылышках бизоньих

я больше ни к кому не выхожу…

Руководитель ОРП Союза писателей Башкортостана Светлана Чураева

О рассказах Розалии Вахитовой[1]

Рассказы: «Атасызлык», «Дуршлаг и стена», «Перед смертью», «Краков», «Стучит кто-то», «Качели», «Шапку забыл», «В больнице».

Розалия Вахитова – молодая писательница, в творчестве которой удивительным образом сочетаются лаконичный и точный русский литературный язык и национальный башкирский колорит. Розалия Вахитова пишет исключительно о том, что сама пережила, что отстоялось в её сознании, а потому её тексты интересны читателям разных возрастов. Её проза достоверна и талантлива. Мир в рассказах Розалии Вахитовой предстаёт жёстким, местами мрачным, но не безнадёжным, как это часто бывает у других молодых авторов, выносящих окружающей действительности приговор без возможного «обжалования» в иных – надмирных – инстанциях. Розалия Вахитова как бы позиционирует себя «вне» и «над» двумя мировыми религиями – Исламом и Христианством, но в то же время не заступает «красную черту». Она не атеист, но агностик:

«Я не верю в жизнь после смерти и прочую чепуху. Я вряд ли стану ветром или буду наблюдать за всеми с небес. Я просто умру. Выключусь как моя первая нокиа. И больше никогда не включусь. И все двадцать с лишним лет впустую, в никуда. Не узнаю, чем закончится забытая на полке книга, не выучу заданное стихотворение, так и не допишу рассказ. <…> Только тёмный экран на веки вечные. Я умру, а мир будет жить дальше, как будто ничего не случилось. Словно и не жила на этом свете. Кем я была? Куда делись галактики моей головы? И кто вспомнит обо мне? От этих мыслей ещё страшнее». («Перед смертью»)

Агностик Розалия Вахитова куда более «мягкий», нежели Иван Карамазов («Братья Карамазовы», Достоевский), признававший Бога, но отрицавший мир, который Он создал. Молодая писательница не отрицает мир, но ищет в нём смысл, который оказывается предельно простым: смысл жизни – сама жизнь. Хорошо, когда у человека хватает воли изменить её к лучшему. Но если нет, то надо хотя бы жить так, чтобы люди вокруг не страдали.

Рассказы Розалии Вахитовой – не «чернуха». Это зеркало, где отражается причудливое сплетение людей, характеров, мыслей, переживаний, бытовых и природных пейзажей. Одним словом, всего того, из чего, как Афродита из пены морской, рождается литература. Автор владеет техникой письма – рассказы читаются легко, в них бьётся местами горькая, местами мудрая, местами отчаянная мысль. Но всё искренне, нет ни единой фальшивой ноты.

Мне часто приходится читать работы молодых литераторов, и я признаю, что по уровню литературного мастерства проза Вахитовой опережает многих (по крайней мере, известных мне) представителей новейшего, уже не постсоветского, а двадцать первого века поколения.

В основу рассказов «Атасызлык», «Качели», «Шапку забыл» легли, как можно предположить, «детские» впечатления автора. Яркость и свежесть незабытых ощущений и переживаний в них гармонично сочетается с социальной проблематикой современной провинциальной России (бедность, безработица, неполные семьи, выживание в сложных условиях, повсеместная «рыночная» реальность, когда за всё надо платить и на всём экономить). Да, люди несовершенны, а временами истеричны и не сдержанны. Да, их терпение на пределе и их испортил «квартирный вопрос», но это люди, и часто «что-то человеческое стучится в их сердца» – вослед Булгакову говорит читателю Розалия Вахитова. Её отношение к своим героям не сентиментально и не критично. Оно, скорее, сущностно, как, допустим, к природе или погоде. Люди такие, и другими им не быть. Крупинки человечности рассыпаны по рассказам, как золотые блёстки. Благодаря этому в них нет ощущения безнадёжности. Автор не судит героев, а погружает читателя в их жизнь, предоставляя ему самому делать выводы.

Проза молодой писательницы кинематографична, в ней есть динамика – сюжетное движение от простого к сложному.

Хорош рассказ «Стучится кто-то». Здесь тонко и не без юмора передано ощущение перманентного, сковывающего людей недоверия к жизни за пределами запертой на все замки двери собственной квартиры. Если в квартире, где живут бабушка и внучка всё более или менее понятно и предсказуемо, то странный стук то ли этажом выше, то ли в подъезде воспринимается ими как следствие или предвестие чего-то нехорошего. Именно так относится сегодня к окружающей действительности большинство не удостоившегося попасть в «элиту» народонаселения. Автор точно передаёт это общее ощущение:

«Может, крикнем им, что вызовем полицию? – предложила Таня.

– Чтобы они потом за нами пришли?

– В смысле?

– Пока ты спала, я слышала чей-то вскрик, – бабушка понизила голос. – Там кого-то держат.

– Ты опять сериалов насмотрелась, – отмахнулась Таня. – Почему тогда никто не кричит?

Бабушка обиженно завозилась на кровати:

– Может, ей рот заклеили?

– Кому – ей?

– Ну, девице той, которая квартиру хотела продать. Вот и стучит. Надеется, что услышим.

Таня рассмеялась так громко и внезапно, что кот прибежал с кухни и ошалело на неё посмотрел.

– Тихо ты! – шикнула бабушка. – Вот бестолочь! Услышат ведь!»

Рассказы «Дуршлаг и стена», «Краков», «Перед смертью» – это скорее философские экзерсисы на тему любви. И здесь Розалия Вахитова стремится подобрать свою «необщего выраженья» мелодию. Удивительно, но сегодня молодые писатели редко пишут о любви. А если пишут, то как-то вяло, без вдохновения. Не так, как писали когда-то Тургенев («Первая любовь») или Паустовский («Романтики»). Определённая сдержанность ощущается и в рассказах Вахитовой на данную тему. Её лирическая героиня не столько живёт чувствами, сколько анализирует их, ищет «якорь», который должен за что-то зацепиться, но не находит «дна». Любовь у Вахитовой – не взрыв, но неизбежная дань возрасту, что тоже типично для современной молодёжи.

Психологически выверены и убедительны рассказы «Качели» (хотя тема отцовского «греха» предельно сложна и болезненна) и «В больнице».

Давать какие-либо советы молодому автору вряд ли имеет смысл. Розалия Вахитова талантлива и самостоятельна в своём постижении мира. Талант живёт и развивается по своим законам, точнее, как считает нужным. Хотя посвятить сегодня жизнь литературе – дело трудное, мучительное и ответственное. Надеюсь, Розалия Вахитова сделает правильный выбор.

Главный редактор журнала«Роман-газета»Юрий Козлов

[1] Рецензия написана в рамках литературного проекта «Pechorin.net»

Юрий Анатольевич Татаренко родился в 1973 году в Новосибирске. Поэт, журналист, театральный и литературный критик. Член Союза писателей России. Лауреат Всесибирского конкурса литературной критики и Всероссийской премии имени Рождественского в номинации «Критика». Публиковался в журналах «Кольцо А», «День и ночь», «Дружба народов», «Сибирские огни», «Юность», «Наш современник», газетах «Культура», «Литературная газета», «Аргументы и факты», «Литературная Россия», «Независимая газета», «Аргументы недели», «Учительская газета» и др. Ведущий литсеминаров СП России в Москве, Омске, Новосибирске, Самаре, Уфе, Ленинске-Кузнецком.

Качели у песочницы

Этим летом в издательстве «Китап» вышел дебютный сборник прозы молодой уфимской писательницы Розалии Вахитовой. На обложке – отзыв классика отечественной литературы Юрия Козлова, завершающийся утверждением: «…Нет ни единой фальшивой ноты». Согласитесь, далеко не о каждом писателе можно прочесть такое – а уж тем более, когда речь идет о вчерашнем новичке в большой литературе, где и спрос идет по-взрослому, без каких-либо скидок. Козлов также свидетельствует, что у Вахитовой – «лаконичный и точный русский литературный язык», «ее проза достоверна». Увы, не могу не поспорить с мэтром, щедрым на комплименты.

В сборнике «Качели» восемнадцать рассказов. В одиннадцати из них – неотредактированные фразы, местами перлы. Начнем по порядку. Открывает книгу рассказ «Снежный мастер». В первом же абзаце – цепляющая фраза: «Вспыхивали уличные фонари, загорались магазинные вывески, пуще искрился свежевыпавший снег». Господа, в каком веке живем и трудимся? Откуда взялось слово «пуще» в лексиконе молодого автора?

Далее Вахитова пишет: «На главной площадке стояла нарядная ель, не такая высокая и красивая, какие обычно ставятся возле торговых комплексов, но вся усыпанная сверкающими гирляндами, разноцветными шарами и блестящей мишурой». Люди добрые, мишура бывает не блестящая? А на нарядной елке? Ну, и, наверное, все же не стоило описывать, что именно кроется за выражением «нарядная ель». К сожалению, подобных излишеств в книге немало.

На стр. 4 – новая неточность: «В чудесных ледяных конях, выпиленных так филигранно и искусно…» Вашему покорному слуге довелось наблюдать, что и как используют резчики на конкурсе ледовых скульптур, а вот Розалии, похоже, нет. Иначе выражение «филигранно выпиленный» не появилось бы в этом тексте…

Далее на стр. 6 выясняется, что ребенок мог провести два часа на морозе в мокрой одежде – и хоть бы хны! Допустим, лавры геройски погибшего генерала Карбышева многим и сегодня не дают покоя. Но совершенно непонятно, как могло намокнуть пальто, если дети «затаились за мусорными баками и пару часов просидели там без движения», а после «бросились наутек», испугавшись призрака…

На той же странице – еще одна небрежность: «И только мне было интересно, почему прекрасные животные из снега перестали появляться». Позвольте уточнить – животные из снега или перестали появляться из снега?

Фрагмент текста на стр. 7 – поразительный! Оказывается, ночью в небольшом поселке можно добежать до ближайшего (!) магазина – и он будет работать! Ну, знаете… В огромной Уфе далеко не каждый магазин работает круглосуточно, так что трудно поверить, будто в глуши дела обстоят совершенно иначе.

На той же странице встречается и такое «из неотредактированного»: «А пес рассерженно мотнул головой и как зарычал!» Все-таки по-русски – как зарычит…

Рассказ заканчивается. Что ж, первое впечатление об авторе создано. Ну, наошибалась девушка – с кем не бывает? Но и к следующему рассказу, «Жилган туган», вопросов не меньше. На стр. 8 можно прочесть следующее: «Завидев, как переваливаются ее волосатые ноги в галошах…» Друзья мои, режьте меня на казылык, но ноги – не переваливаются, даже самые волосатые!

Читаем далее, на стр. 9 можно встретить гусей с лягушачьими лапками – обычную домашнюю птицу в Башкирии…

А на стр. 13, – неправдоподобный диалог: «…И теперь живет там в Раю, – ответила нанайка. – Рай? – Рай – это место, где всем хорошо». Сразу понятно: Вахитова – девушка несуеверная: на странице с несчастливым номером тоже можно вызвать огонь на себя – и сразу из «Катюш». Эта атака – против фальши. Не может дошкольница, услышав новое слово в предложном падеже, тут же переспросить, что это, поменяв падеж, – голову даю на отсечение. Хотя… Главная героиня этого рассказа – явно не от мира сего, редкий вундеркинд. На стр. 16 пятилетняя (!) Эля формулирует свои запросы к миру в лице нанайки следующим образом: «Разве Бог слышит нас?.. А как ангелы выглядят?»

А добравшись до стр. 20, можно убедиться, что наречие «наутро», по мнению Вахитовой, пишется раздельно. Да и бог с ним. За этим нагромождением нелепостей даже не сразу замечаешь, что у рассказа нет финала…

Хм, в книге – 160 страниц. Читаем дальше – припомнив Пушкина: «О, сколько нам открытий чудных…» Рассказ «У меня появился жираф» удивляет синтаксической конструкцией в предложении на стр. 26: «Если у каждого ребенка было бы по жирафу, то все были бы гораздо счастливее». Эх, были бы глаза у редакторов издательства – не читали бы вы сейчас этот отзыв… Так, а что тут по соседству? Малыш-пятиклассник, родом из XXI века, восклицает: «Вот так диво будет!» И как только слово «пуще» проглотил, ума не приложу.

Лексическая ошибка – в рассказе «Шапку забыл», на стр. 30: «В палате лежали только маленькие мальчики, которые чуть что бросались в слезы». Чудесная картина – лежали и бросались… Да-да, в слезы – а куда еще?

На стр. 32 настоящее открытие: «…Алеша тут же идет ко дну. Вода заполняет сапоги…» Спасибо, Розалия, буду знать, каков главный признак того, что ушел под воду с головой!

В рассказе «А на нашей улице» новый десант из машины времени. На стр. 36 соседи, стараясь утихомирить хулиганов, грозят вызвать… милицию. Но уже десять лет, с марта 2011-го, милиция переименована в полицию указом президента Медведева. Не все слыхали об этом? Ну, может быть, может быть, охота пуще неволи, автору виднее…

В рассказе «Воскресенье», на стр. 43, ребенок с мамой спускаются по лестнице. И тут откуда ни возьмись – что бы вы думали? Нет, не милиция. «”Не закрывайте!” – раздавался звонкий голосок. Это была Ленка с седьмого этажа». Но что ей нужно, зачем она здесь, какую дверь не надо закрывать и почему голосок раздавался, а не раздался – неясно.

Фальшивость – то, по чему явно скучает молодой прозаик Вахитова. Но терпит аж до 54-й страницы. И – вот он, короткий капустник: в рассказе «История одного грека» дед, балующий шестилетнюю внучку длинными мемуарами, говорит: «Здесь мы столкнулись с новыми проблемами». До этого места в дедушке нельзя было заподозрить отставного чиновника – но это неважно, спишем на большой дефицит читательской фантазии.

На стр. 56 – крайне спорный эпитет. Вот он, родимый: «…Как вдруг его окликнул древний старик». Видимо, автор уверен, что, помимо древних, бывают еще старые и престарелые старики, а этот – не такой, совсем не такой…

Со страницы под номером 62 начинается рассказ «Молотилка», где вновь – странный диалог не на русском языке: «”Поступили жалобы, Василий Павлович!” – “На кого?” – “Флюра Комарова”». Падежи – наше все, госпожа Вахитова, не так ли? На вопрос, в каком полку служили, правильный ответ: «Кавалерийский!»? Так точно, на стр. 65 читаем: «Что баксада приходится работать с раннего утра!» Работаем не в огороде, а огород – что ж, бывает. «Есть многое на свете, друг Горацио…» – особенно с раннего, с раннего, с раннего утра…

Отсутствие кавычек и заглавной буквы в названии модели телефона – сущая ерунда. Берите все пример с Розалии Вахитовой – долой предрассудки! Смелость города берет – как в рассказе «Перед смертью», в котором все изложено грамотно, кроме разве что этого: «Выключусь, как моя первая нокиа»…

Публичная казнь великого и могучего – дело трудное, долгое. Вахитова справляется как может. В рассказе «Девятнадцать – тридцать семь», на стр. 138, – до боли знакомое полешко в костер: «Мурат аккуратно одел металлический браслет, украшенный цветами, мне на руку». Глагол «надеть» – для слабаков, ясен пень.

Уф, заключительный рассказ! Название запоминающееся – «Дуршлаг и стена». А что в нем? Прочтите – не забудете, клянусь своим дурацким лбом, да хоть вот это наблюдение на стр. 147: «На кухне сами по себе варились яйца и булькал в турке кофе». Вот в кастрюльке с яйцами кофе булькал бы и отлично себя чувствовал – но в турке сие невозможно. На той же странице – еще одна фраза, бесплатное угощение пародисту: «Просыпаюсь от мычания голубей». Напишите про воркующих коров, Розалия, умоляю – ну что вам стоит?

Подведем итоги. Есть большие сомнения, что этот сборник перед выходом от корки до корки подвергся тщательной редактуре – слишком уж много ляпов в текстах двадцатитрёхлетней писательницы. При этом сама Вахитова – выпускница филологического (!) факультета, как сообщается на обложке рядом с фото… Помнится, раньше к произведениям дебютантов был весьма строгий подход: первая книга – всегда не столько аванс, сколько первый взнос в то, что именуется репутацией. «Вахитова? А, это та, у которой кофе в турке булькает?» – подобных ли откликов хотел автор «Качелей»?

Что же касается смысловых пластов прозы Вахитовой… Перечитайте рассказы Виктора Драгунского и Виктора Голявкина – энциклопедию детских психотравм. Но в их произведениях – и глубина, и тонкий юмор… По большому счету, автору «Качелей» пока нечего сказать читателю. По форме и содержанию проза Вахитовой – это качели у песочницы, забавы старшей группы детского сада. Не хочется верить в то, что писатель нынче тот, про кого можно сказать: виртуоз совочка с ведерком…

А свой последний вопрос я даже не знаю, кому адресовать. Зачем нужно было так торопиться и публиковать невычитанные тексты? На филфаке изучают латынь – но, видимо, некогда крылатая фраза «торопись медленно» стала одной из тех, что можно забыть сразу после экзамена.

Поэт, журналист, театральный и литературный критик Юрий Татаренко