Светлана Семенова. Образы губернской Уфы

Эта статья посвящается тем, кто гордится сохранившимися до наших дней живописными образами уфимской городской среды XIX-начала ХХ века.

Известно, что каждая эпоха рождала свой образ улицы. Так, картина уфимской улицы XVII-ХVIII веков, вернее слободы, весьма характерна для России. Улица была выстроена из заборов, зеленых палисадников домов, видов на храмы и дальние пастбища. На ней отсутствовали торговые заведения.

В ХIХ веке улицы выпрямились за счет уплотнения застройки по красной линии, и ее оживили торговые заведения.

В ХХ веке, по мнению премудрых теоретиков архитектуры, городское пространство театрализуется. То есть улица складывается из разнообразных картин, отличающихся друг от друга своими сценариями.

Лучше всего мог оценить образы губернской Уфы ХIХ века свежий взгляд путника, проезжавшего через город по почтовому тракту. Можно попытаться угадать его мысли. Разгадку мы обязательно найдем на улице Большой Ильинской (ныне Фрунзе). Она интересна тем, что строительство домов здесь на протяжении веков протекало весьма интенсивно. Эта по уфимским меркам аристократическая улица была одним из притягательных мест для элитарных сословий уфимского общества. Среди владельцев домов были дворяне, чиновники губернских учреждений, юристы и преподаватели. И сегодня в Уфе живут потомки Гутопов, Россинских, Султановых, Еникеевых, Терегуловых, Юсуповых и др.

Чтобы понять дух этого места, обратимся к истории. В ХVII веке улица уже существовала и доходила почти до улицы Ново-Мостовой (бывшая Спасская). На Ильинской стояли городские ворота и деревянная церковь, которая в ХIХ веке была заменена на каменную. Остальная часть улицы складывалась в ХIХ веке. Ее жители жили интенсивной культурной жизнью. Так, в 1860-е годы наметились наиболее престижные места у Театрального сада с зимним театром и у Соборной площади с большим парком.

Событием в жизни улицы была постройка в 1841 году в центре Соборной площади кафедрального собора. Вероятно, тогда часть Ильинской получила статус почтового тракта (транзитной магистрали). В Уфе он начинался у Оренбургской переправы (ныне автомобильные мосты). Отсюда из-за крыш обывательских домов, плавно поднимавшихся в гору, были видны минарет соборной мечети и колокольня кафедрального собора. И ведшая к нему улица Ильинская, пожалуй, самая удобная для восприятия зрителем, перед которым постепенно в процессе движения раскрывалась пространственная композиция ансамбля Соборной площади. Особой силы эмоциональная выразительность восприятия достигала во время перехода от перспективы деревянной усадебной застройки к контрастирующим с ней монументальным строгим формам зданий стиля классицизма.

На кафедральный собор, как опорное сооружение, прежде всего устремлялся взор идущих и едущих путников. Он лишь на время прерывался у перекрестка улицы Спасской. Слева в глубине квартала виднелась мечеть, а справа — купол Спасской церкви. Не успевал путник подумать о мирном сосуществовании двух конфессий, как перед ним открывалась часть ансамбля Соборной площади, состоящей из Воскресенского кафедрального собора, зданий духовной семинарии и епархии. Отсюда читались лишь контуры остальных зданий площади — губернаторского дома, гимназии и присутственных мест.

Таким образом, во всем своем величии путнику открывался административный центр Уфимской губернии. Может быть, именно здесь он задумывался над тем, как средствами архитектуры утверждалась власть в стране.

Но за поворотом, не доехав до площади всего квартал, этот прекрасный вид исчезал. Ямщик сворачивал на улицу Больничную (позднее Телеграфная, сегодня Цюрупы). Торопясь на почтовую станцию, где его ждал обед, отдых и перемена лошадей, путник, вероятно, и не обращал внимания на большой угловой каменный дом городской больницы совсем небольничного вида. Через несколько лет в него переехала более соответствовавшая его архитектуре земская управа (ныне здесь находится завод "Уфимкабель"). В 1820-е годы это место было центром внимания и уфимцев, и иногородних, ведь отсюда начиналось исчисление верст почтовых дорог, то есть здесь стоял городской почтамт. В нем принимали и выдавали корреспонденцию. О том, как он выглядел, еще не ясно историкам, но, возможно, это был обычный одноэтажный дом на 8 комнат и с девятью окнами на главном фасаде. Так он выглядит на одном из проектных чертежей, который хранится в архиве Петербурга. Историкам предстоит узнать, претворился ли он в жизнь. При доме на чертеже нарисована целая усадьба размером 30х30 саженей, состоящая из большого открытого двора, флигеля для конторы, флигеля для служащих, постройки для конюшни и каретника на 16 лошадей, ледника, амбара, бани и огорода.

Почтовые станции строились по типовым проектам, где комнаты главного корпуса или дома станционного смотрителя были предназначены для отдыха проезжающих, то есть для ночлега были оборудованы ямщицкая и господская половины. В комнате же смотрителя станции производился расчет за прогон лошадей. Как она выглядела, можно представить с помощью путеводителя по музею "Дом станционного смотрителя" (деревня Выра Московской области) и описи вещей за 1883 год, принадлежащих станции в уездном городе Белебее. (К сожалению, сведений по городу Уфе не обнаружено.) В красном углу находилась икона Николая-чудотворца — покровителя путешественников, над столом висел портрет императора, на столе лежали книжки для записей, чернильница с песочницей, нож, стальной штемпель с литерами для клеймения корреспонденции, штемпель для пломб, медные подсвечники, весы с гирями. Рядом стояли два шкафа, табуретка, сундук для денег и документов, почтовые часы.

О том, что небезопасно было работать на почте, напоминают указанные в списке сабля и револьвер.

Почтовые станции, или как их еще называли почтовые дома, конторы, располагались примерно на расстоянии от 18 до 25 верст (верста — 1067 метров). Проехав этот путь и доставив почту или людей до следующей станции, ямщик с лошадью возвращался обратно. В XIX веке местонахождение почтовых станций  в Уфе менялось, так как их содержатели тоже менялись.

Одно время путники останавливались на станции у городской больницы, потом дальше по улице Больничной, по которой проходил следующий участок почтового тракта. Он пролегал параллельно главной улице города (ныне Ленина), оставляя невидимой для путешественников всю уфимскую цивилизацию, которая расположилась вокруг Дворянского собрания с пансионом, музея, гостиниц.

На Больничной путник встречал довольно скромную архитектуру жилых и казенных домов (народное училище, полиция и др). Но живописные образы улиц, пролегающих через зеленые глубокие овраги по деревянным  мостикам, навевали мысли о гармонии мира, о победе сил природы над человеческим разумом, логике "естественности". То есть как ни насаждала государственная власть европейские жесткие линии "регулярного" градостроительства, как ни выпрямляли линии кварталов и мостовых, все равно среда средневекового города мало менялась.

Эту мысль подтверждали нудный стук колес по бревенчатому полотну мостика через Ногайский овраг и тусклый свет от уличного керосинового фонаря, пыль от известкового щебня и песка с илом, которыми покрывали мостовую. Но нерусский звук заграничных курантов напоминал, что велика в России и тяга к европейскому образу жизни, его комфорту. И даже архитектура кирпичной башни полицейского управления, где висели куранты, имела черты европейского строительства.

От развилки почтового тракта путники направлялись или к северной границе города, где начинался Сибирский тракт, или к западной, к Бирскому тракту и переправам через реку Белую.

Последнее направление вновь заставляло путника философствовать, искать соотношения европейского и российского в городской культуре. Ведь он проезжал через самое оживленное место в городе — Верхне-Торговую площадь с гостиным двором. Ее разновременная, в основном каменная застройка с каждым годом уплотнялась, росла ввысь и украшалась всевозможной торговой рекламой.

Покинув площадь и проехав несколько кварталов, путник оказывался в Нижегородской слободе на окраине города. Ее строили с ХVIII века ремесленники, с 1880-х годов — железнодорожные работники: в это время через Уфу прокладывали Самаро-Златоустовскую железную дорогу. Неудобные для строительства кручи с оврагами они облепили своими жилищами. Упорядочить здесь строительство не удавалось, как ни старалась городская дума. И вновь живописные образы города напоминали путнику о своеобразии России, о ее непохожести на Европу.

Таким образом, внимательный путешественник замечал, что уфимский почтовый тракт, прошедший в XIX веке рядом с административным и торговым центрами города, "держал" не храмы, а общественные задания, что усиливало значение Уфы как административного центра. Церкви и мечети, Соборная и торговые площади хорошо просматривались с тракта в перспективах улиц.

Я не думаю, что это заслуга архитекторов XIX века, которые якобы для услады взора проезжавших по Уфе составляли архитектурный сценарий. Просто чиновники, видя как становится более цивилизованным городской уклад жизни, ломали линию почтового тракта так, чтобы выгоднее было показывать образы губернской Уфы.

Из архива: август 1999 г.