№5.2024. Виктор Лязин. Моя Уфа

Шары над Уфой

Высится Уфа моя над рекою Белою,

Стрелами пронизана липовых аллей.

Жизнь промчалась целая – всё чего-то «делаю»;

Не плыву по реченьке – отражаюсь в ней.

Утренней прохладою обнимают улицы,

Ветер разыгравшийся отгоняет сон.

По делам торопятся милые уфимцы,

Заставляя сердце биться в унисон.

Над Уфой проснувшейся, над любимым городом

Проплывают стайками пёстрые шары.

Рулевой задумайся, здесь мы были молоды,

Годы нашей юности – города дары.

Как хочу над городом пролететь на шарике,

Помахать с воздушного чуда землякам.

Днём улыбкой радовать, вечером фонариком,

Птицею почувствовать и вернуться к вам.

Мемориал Шаймуратова

Площадь народному празднику рада,

Слёз благодарных порою не счесть.

С нами в строю генерал Шаймуратов,

Дед и отец наш, и гордость, и честь.

Сросшись с конём, генерал вырастает

Над головами пришедших сюда.

Слава его лишь могилы не знает,

Но для живых он живой навсегда.

Конники наши на головы вражьи,

Что под Парижем, что под Москвой,

Грозной лавиной сходили отважно,

Нас от врага закрывая собой.

В бронзе солдаты в бессмертье несутся.

У постамента притихшая мать.

Здесь молодые ребята клянутся,

Жизнь за страну, если надо, отдать.

Снова в Европе проснулись вояки.

Встали башкирские снова полки.

Не забывай, немчура и поляки,

Не притупились в России штыки.

Тукаевская улица

Живой приют отдохновенья,

Альков Уфы из старых лип.

Наперебой пернатых пенье,

Дерёв усталых тихий скрип.

Нет, век и год я не попутал.

Здесь кроны из забытых слов.

Истории кораблик утлый

Среди знакомых берегов.

Уходит старая Уфа,

Как слуг архитектуры шалость.

Грудь, где рождается строфа,

Переполняют грусть и жалость.

А над моею головой,

Как сомкнутые пальцы, ветки.

Их разговор несёт покой,

Как будто живы наши предки.

Монумент Дружбы

С реки бежит прохладный ветерок.

Иду сюда, поверьте, не по службе.

Между моих вольнолюбивых строк

Есть посвященье монументу Дружбы.

Едины здесь и русский и башкир.

В кругу друзья с Урала и Поволжья.

Не тесен нам подлунный этот мир,

Ведь Бог един, а дружба не безбожье.

Она крепка, как этот монумент.

Она освящена в боях дедами.

Она прошла по жизни с нами,

Как оберег, как прошлого привет.

Солдатское озеро

Озеро Солдатское в городском саду,

Тени боязливые по аллеям жмутся…

Жизнь свела израненных, обманув беду,

Погадать с удачею, как домой вернуться...

Дело это давнее. Выжили не все.

Должники понурые в праздники с цветами…

Все цветы у озера по утрам в росе,

Все росинки падают вдовьими слезами.

Летом солнце долгое, коротко ненастье,

По лазури мечется детский гвалт кругами…

Если ты задумался, что такое счастье,

Становись вкруг озера в очередь за нами.

Размышления под дубом

Обласканный вниманием природы,

Как долгожданный первенец в семье,

Он старший брат, он щит от непогоды,

Всё доказавший младшим и себе.

Он не искал укрытия в лощинах.

Неведомы ему ни боль, ни страх.

Прославленный в преданьях и былинах,

Стоял веками на семи ветрах.

И подрастающим под кронами деревьям

Он был как дед в их юную пору.

А ветерок в ветвях, смущая пеньем,

Заигрывал с пернатыми в жару.

Но были в памяти его и злые годы,

Когда пила, с издёвкой, что остра,

Брала, как дань, в хорошую погоду

Живую плоть для праздного костра.

У дуба есть и время, и терпенье,

И опыт есть над жизнью размышлять.

Толстой нам завещает всетерпенье,

А надо ль подлость глупому прощать?

Я не Пьеро, шлепков не собираю.

Пусть кто другой работает шутом.

Меня не соблазнить загробным раем,

Я отложу молитвы на потом.

Вот старый дуб задумался на взгорке.

Он любит жизнь, какой бы ни была.

Прочёл свою от корки и до корки –

Пора осмыслить, отложив дела.

Так жизнь моя похожа, откровенно,

На каплю влаги на стекле окна.

Она, стекая медленно, но верно,

Кого-то напоить в конце должна.

Старая Уфа

Шумит посад и торжище рядами,

Кремля опоры ссыльные кладут,

Дружина с воеводой за стенами,

И на семи холмах расселся люд.

Моя Уфа – и боль, и вдохновенье,

Хмелеет ветер от цветущих лип,

Пяти веков истории творенье

Обидно втиснуть в торопливый клип.

Аксакова аллея вековая:

Цветочек алый просится с листа, –

Глаза навстречу свету открывая,

Здесь Нестеров являет нам Христа.

Вот Исмагилов – тенью за пюпитром:

Великий мастер опер и кантат,

Влетает к нам на скакуне рысистом

С ним неотступно гордый Салават.

Но годы рушат храмы и мечети:

Они ключи забвения куют,

И нынешних домов немые клети

Едва ль в стихах потомки воспоют…

Здесь Старая Уфа – и память снова

Взывает к нам, страдая за окном:

Мы лики предков города живого

Потёмкинским закрыли полотном.

Поэт горит, он презирает тленье,

Фальшивый слог свернётся от огня –

Жить городу тоскливо без меня:

Он отражается в моём стихотворенье.

Я верю: для идущих страхи мнимы,

Хоть жизнь крута, как Сочинский подъём,

Ведь города цветут, когда любимы…

В разлуке мы с тобой свиданья ждём.

Русский язык

Я русский язык и люблю, и лелею,

Как палец замёрзший дыханием грею.

А мысли звучат на родном языке

И слово за словом плывут по реке.

Река между тем носит много названий:

То жизни река, то сомнений, то знаний.

За словом я образы вижу нередко,

Они выплывают на волю из клетки.

Слова обитают средь нас ненапрасно,

Я музыку слышу согласных и гласных.

Они наполняют общение смыслом

И служат в нелёгком пути коромыслом.

Тяжёлая ноша – стихов сотворенье,

Без них нет ни песен хороших, ни пенья.

Они укрощают всезнаек строптивых

И волю, как звенья, несут коллективов.

Но помни значенье минуты молчанья.

Лишь слёзы без слов равнозначны отчаянью.

Помочь можно словом.

Убить можно словом.

«Болтун» может стать приговором суровым.

Имеют слова разноцветные грани.

Они благородны, чураются брани.

Любите себя, не бросайтесь словами,

Умейте держать свой язык за зубами.