№6.2024. Янина Свице. Коновальные мастера

Окончание. Начало в № 5

До второй половины XIX века одними из самых зловонных ремесленных мест в российских городах были те, где шла переработка мяса и внутренностей домашнего скота: бойни, салотопни, кишечные заведения. Они становились своеобразной клоакой, их старались выносить в предместья и на берега водоемов, куда спускались отходы. Знаменитые московские Чистые пруды до XVII века именовались «Погаными», так как в них сбрасывались отходы со скотобоен. Не лучшими оставались санитарные условия в этом ремесле и в городах Европы.

До XVIII века убой скота в Росси осуществлялся прямо при мясных лавках и в мясных рядах. Первые большие изменения в мясной отрасли России произошли в Петровскую эпоху. В 1709 году по велению Петра I из Германии были выписаны колбасных дел мастера и также предпринимались первые попытки контроля за скотобойным делом. Сенатский указ 1713 года гласил: «…в мясных рядах скотину бить и продавать по-прежнему здоровую, а ежели у кого явится больная, и такой не бить и не продавать, и смотреть крепко, чтоб тайно мясники того не делали». Первая общественная (государственная) скотобойня была учреждена в Санкт-Петербурге в 1736 г., но большие предприятия с налаженным и механизированным процессом появились в Российской империи только к 1870–1880-м годам. К этому же времени, наконец, удалось наладить их приемлемое санитарное состояние и организовать постоянный санитарный и ветеринарный контроль. До этого отбросы от убоя не только загрязняли водоемы, но зачастую гнили на прилегающих территориях; кроме того, разлагался не убиравшийся месяцами навоз, и все это вызывало невероятное зловоние, долетавшее до жилых кварталов даже в тех случаях, когда бойни были вынесены за городскую черту.

Где размещались уфимские бойни?

На первом известном плане Уфы, составленном в 1732 году, между крепостным холмом и берегом реки Белой обозначен довольно большой мясной ряд. Можно полагать, что здесь же производился и убой скота, а близость реки позволяла отправлять в нее отходы.

По переписи торгово-промышленных заведений города Уфы, проведенной в 1865 году, в городе отмечены мясные лавки (на нижней базарной площади и в мясном ряду на Верхнеторговой площади), но бойни как заведения в переписи не значатся. Хотя в эти годы они существовали. По крайней мере, Михаил Сомов в разделе своего исследования «Описание Уфы», опубликованного в 1863–1864 гг., где он сообщает о древних курганах в черте города, писал: «…только один из таких курганов, небольшого размера, опавший и несколько попорченный, сохранился и доныне на западной стороне города, близ бойнь». До конца XIX убоем на них занимались сами мясоторговцы.

В 1870 году после введения в Российской империи «Городового положения» было запрещено проводить убой скота на усадьбах и вообще в черте городов, исключение делалось только для мусульман и только в праздник Курбан-Байрам. Уже в силу закона бойни предписывалось размещать за пределами городов. Огромный вклад в упорядочение убойного дела, организацию ветеринарно-санитарного надзора при них внес выдающийся русский ученый-ветеринар и практик Михаил Александрович Игнатьев (1850–1919) – основатель первой в России станции микроскопического исследования мяса при санкт-петербургских городских скотобойнях (и патолого-анатомического музея при них). Игнатьев является одним из пионеров развития в России научного товароведения продовольственных товаров, автором многих научных и научно-популярных трудов.

Вслед за столицами и провинциальные ветеринары включились в борьбу с традиционно царившей на бойнях вопиющей антисанитарией.

А. Д. Пиотрович в своей брошюре «Иллюстрированные заметки об уфимской городской ветеринарии» писал, что по данным за 1897 год в городах и крупных поселениях Уфимской губернии располагались 45 скотобоен. Среди них были две общественные: в Бирске (построена в 1876 году) и в Мензелинске (сооружена в 1870-м). «…В городе Уфе 16 деревянных сараев, выстроенных уфимскими мясоторговцами на вершине оврага при реке Белой, представляли из себя скотобойни и салотопни, ни под каким видом не отвечающие своему назначению как с точки зрения санитарной, так и гигиенической: остатки от убоя сваливались в овраг при самих бойнях и впитывались частью в почву, а частью изливались в реку Белую, в том месте, которое расположено выше города по течению реки. Полы и стены боен, пропитанные разложившеюся кровью и покрытые кусками вонючего сала, скудно промывались и то лишь после многократного требования ветеринарно-полицейской власти, во исполнение которого мясоторговцами приносилась вода в ведрах или привозилась в бочках… сквернословие, пьянство и драки буйного характера были заурядным явлением в этих притонах. Отвратительное зловоние давало себя чувствовать на значительном расстоянии, а вид убоя скота в этих грязных клоаках вызывал на долгое время отвращение к мясным продуктам, продаваемым в мясных лавках Уфы, так что большинство консументов предпочитала привозное мясо, допуская вполне основательно, что разделка такового производилась при более чистой обстановке, чем на частных бойнях».

Как сообщал Пиотрович, осмотр приводимого скота мог производиться только периодически. И вообще ветеринарно-санитарный надзор Уфе в это время был организован еще очень слабо. Для осмотра всех мясных продуктов не только на бойнях, но и на рынке не хватало специалистов, не было оборудованных помещений. Кроме того, «скотское кладбище помещалось при одной из главных улиц города… Бродячие собаки целыми стаями производили нападения на проходящих по улицам, а частые случаи укушения бешеными собаками наводили панику на жителей».

В конце XIX века, благодаря активной деятельности уфимских ветеринарных врачей и городской думы, в этой сфере произошли значительные изменения. Систематическая организация ветеринарно-санитарного дела в Уфе началась по инициативе городского головы Александра Александровича Маллеева и уфимского купца, члена Городской управы (заведующего хозяйственной частью) Клементия Артемьевича Лаптева. Они же способствовали сооружению городской скотобойни, которая открылась 1 октября 1898 года. Построенная по проекту городского техника, она обошлась в 20 000 рублей (на начальном этапе эксплуатации до 1000 рублей в год тратилось на переделки и ремонты).

В районе въезда на современный Затонский мост, от улицы Пархоменко, среди автомоек, гаражей и мелких автопредприятий под гору петляет разбитая улочка Собинова (в дореволюционные годы она называлась Кишечной). Далее она переходит в улицу Златоустовскую, которая спускается к Сафроновской пристани. В нижней части будущей улицы Златоустовской, в тогда еще не заселенной горно-лесной местности, и была обустроена Городская бойня.

Место оказалось удачным, и не только для обеспечения мясом жителей Уфы, но и для создания крупного производства с вывозом продукции в другие регионы. Улица Центральная (ныне Ленина), спускающаяся до Сафроновской пристани, была замощена, рядом находилась не только пристань, но и железная дорога, а в районе современного Затонского моста – переправа через Белую, через которую гнали гурты скота, в недальнем расстоянии была еще одна переправа – Вавиловская. По всей видимости, в этом месте за Белой находилась и городская карда (оборудованный загон для скота). По крайней мере, в 1898 году на одном из заседаний Уфимской думы обсуждался вопрос «О способе эксплуатации карды для скота на городской земле за рекой Белой» (к этому времени ее устройство было почти закончено). Были утверждены правила ее деятельности: открыта круглосуточно; при карде выстроен дом, в котором размещался пункт ветеринарно-полицейского надзора и могли останавливаться скотовладельцы. За все время нахождения скота на карде взималась плата: с крупного по 5 коп с головы, с мелкого по 2 коп. За пастьбу на специально выделенных выгонах соответственно по 2 коп и 1 коп, но уже в сутки.

Городская скотобойня разместилась на частично вымощенной площади в двух деревянных корпусах, с отделениями для мусульманского и еврейского способов убоя. Были отдельные помещения для убоя лошадей, овец и свиней (в свинобойне устроена шпарня). Полы асфальтовые, стены и полы обильно промывались водой, проведенной из протекавшего рядом «гремучего» ключа (возможно, из того, что до сих пор течет между улицами Ленина и Златоустовской). Под полами были проведены желоба для стока жидких остатков после убоя, по гончарным трубам через осадочные колодцы они уходили в глубокий овраг и «прорвы» (вероятно карстовые пустоты). «…Более же плотные отбросы через люки выбрасываются в наружные ящики, а из них уже на колымагах вывозятся в места, отведенные исключительно для отбросов после убоя, паталогические же вырезки в особых ящиках относятся, по мере накопления их, в особую яму, заливаются неочищенной карболовой кислотой, засыпаются известкой и землей, а затем яма прикрывается крышкой».

При конторе находилась оборудованная лаборатория и кабинеты для ветеринарного врача и фельдшера, которые проверяли весь скот до убоя и мясо после него. Вся деятельность на бойне согласно инструкциям документировалась, велся строгий учет и отчетность, в том числе и финансовый. В 1902 году по утвержденной Думой таксе за убой и разделку лошади бралось 60 копеек, быков – 40, крупного скота – 30, свиней (со шпаркою) – 25, телят – 10, – овец – 5 копеек. На мясо прикреплялась специальная пломба или ставилось синее клеймо, по которому покупатели могли отличить эту продукцию от поставляемого с частых уфимских боен или привозного.

Если ветеринарный врач обнаруживал заразные болезни, такой скот должен был уничтожаться, но только с согласия владельца. Если владелец был против забоя и утилизации больного животного или болезнь носила неясный характер, его помещали в специальные «карантинные» стойла до окончательного решения вопроса (по инструкции, если скотина уже поступила на бойню, выводить ее назад запрещалось). «…При недоразумении между ветеринаром и скотопромышленником или мясоторговцем приглашается немедленно к участию в обсуждении правительственный ветеринар, представитель городского общественного управления, а также полицейский чиновник, и дело решается по большинству голосов».

В район бойни было перенесено городское «скотское кладбище». При нем содержались два сторожа и две лошади для перевозки. Владелец павшего в городе животного мог позвонить на скотобойню, и присылался специально оборудованный фургон. Эта услуга, а также обязательное ветеринарное вскрытие (при этом все данные о владельце, животном, причине смерти записывались в специальный журнал), погребение являлись бесплатными. В 1901 году было погребено более 250 голов различного скота и 56 собак. В ограде скотского кладбища была оборудована и так называемая «собачня», где было «выстроено особое помещение для бродячих собак; в нем поставлены 24 клетки с железными решетками. Ловля собак производится три раза в неделю по утрам. Пойманные собаки перевозились в особых фургонах и содержались в собачной четыре дня, а затем умерщвлялись. Передержка давала шанс хозяевам потерявшихся животных найти здесь своего любимца. Впрочем, действовало правило, по которому породистые собаки не умерщвлялись более продолжительное время и продавались с аукциона».

В 1909 году в Уфе при Губернской земской управе начала действовать пастеровская станция, где делались прививки от бешенства. Но отлов бродячих собак по-прежнему был необходим, как и для уменьшения распространения этой тяжелейшей болезни, так и для уменьшения случаев нападения даже здоровых животных на горожан. Контроль за деятельностью скотского кладбища и собачни был возложен на ветеринарного врача – заведующего бойней. Кроме того, по крайней мере с 1899 года на следующие два года Уфимская городская управа передала операции по ловле и убою бродячих собак Уфимскому отделению Общества покровительства животным.

Эта общественная организация была создана в Петербурге в 1865 году. Первоначально деятельность Общества, члены которого всячески пропагандировали гуманное обращение с животными, вызывала непонимание и даже насмешки, но довольно быстро отношение изменилось. Так, получив письмо от Общества, император Александр II личным указом повелел с 1867 года запретить старинную жестокую забаву – вождение на потеху публике медведей. Как правило, это были еще медвежата, их били, чтобы заставить плясать, поили брагой, а когда с подросшим животным становилось невозможно справиться, убивали.

К концу XIX века по всей стране существовало уже несколько десятков отделений Общества покровительства животным. Спектр деятельности организации был весьма широк: борьба против жестокого обращения хозяев, в том числе и извозчиков с лошадьми (а также различные меры для облегчения их участи при тяжелых работах); контроль за перевозкой и убоем скота, развитие ветеринарной помощи, отлов бродячих собак, борьба против устройства боев животных, против опытов над животными, против истребления диких представителей фауны, издание просветительской литературы, проведение выставок, поддержка научных исследований и многое другое.

Деятельность общества способствовала появлению и законодательных актов. В начале 1870-х годов Министерство внутренних дел утвердило Правила обращения с животными. Согласно им, запрещалось использовать в работе больных животных, бить их твердыми и колющими предметами. Бить кнутом упавшую в упряжи лошадь было нельзя, нужно было её распрячь. В 1871 году в Устав о наказаниях были введены новые статьи. За мучения животных полагался штраф в 10 рублей. Нанесение увечий или убийство чужих животных карались арестом до одного месяца или денежным взысканием до 100 рублей.

За активную зоозащитную деятельность Общество награждало премиями, памятными медалями, на них был выбит девиз организации, слова из Притч Соломоновых – «Блажен, иже и скота милует».

Архив Уфимского отдела Российского общества покровительства животным утрачен, и о его деятельности сохранились только отрывочные сведения. Судя по сведениям из Адрес-календарей, Отдел существовал примерно в 1896–1906 гг. (с 1907 г. он уже не упоминался в Адрес-календарях) и в него входил самый широкий круг уфимской интеллигенции – ветеринары, врачи, чиновники, купцы, адвокаты, священники, преподаватели. В 1903-м при нем существовала лечебница, заведовал ею городской ветеринарный врач и заведующий городской бойней Н. Н. Фосс – это была одна из первых попыток создания в Уфе клиники для животных.

Уфимский отдел занимался деятельностью по отлову бродячих собак. При этом использовалось устроенное городом помещение для содержания собак и прислуги. Содержание необходимого персонала относилось к обязанностям отдела. В 1899 году Уфимская городская дума передала в ведение этой организации взимание налога за собак.

По информации уфимского краеведа и коллекционера И. В. Данилова, после уплаты этого налога владельцу выдавался специальный жетон, и его полагалось вешать на ошейник. На нем было выбито «У. Г. У» (Уфимская городская управа), номер собаки и год уплаты налога. Причем для облегчения визуального контроля каждый год жетон изготовлялся другой формы.

 В 1910 году в Уфе одним из первых в стране был создан Отдел Российского общества поощрения применения собак в полицейской и сторожевой службе. Инициатором создания и первым председателем стал полицмейстер Генрих Генрихович Бухартовский. Можно предположить, что при полицейском ведомстве были оборудованы помещения и место, где проводилось обучение собак.

Собачня (при которой находилась отдельная салотопня), скотское кладбище и весь район уфимской мясопереработки, привлекавший бродячих собак, оставили след в уфимской топонимике. Гору, расположенную неподалеку, горожане прозвали Собачьей горой, и этот топоним существует до сих пор.

Но вернемся к деятельности уфимской городской скотобойни. В первые годы эксплуатации стали ясны недостатки в ее конструкции, и о них ветеринар А. Д. Пиотрович писал в своем исследовании. Оказалось, что корпуса слишком узкие, в них было мало света, плохо работала вентиляция, из-за чего зимой скапливался густой пар. В деревянных зданиях быстро завелись крысы, портившие мясо, оставленное после убоя. Остатки, выбрасывавшиеся в овраг, разлагались, привлекали хищных птиц и бродячих собак.

Ветеринарный врач беспокоился не только о технических проблемах, но и о совершенствовании мер, направленных на гуманное обращение с животными. Дождевые и талые воды, текущие по склону, размывали почву у боен, превращая ее в глубокую и вязкую жижу, «а так как карды для скота, предназначенного к убою, не мощены, то животным «приходится претерпевать в последние минуты жизни немало лишений, в особенности если пригон скота значительный и он оставляется до следующего дня».

О гуманном обращении с животными говорилось и в «Инструкции для администрации городской скотобойни в г. Уфе» (первая ее редакция была утверждена на одном из заседаний городской Думы в 1899 году). По инструкции ветеринарный врач и фельдшер в обязательном порядке должны были присутствовать на всех этапах работ. При этом фельдшер «наблюдает за тем, чтобы бойцы и ассенизаторы являлись и находились в камерах в должном числе, в трезвом виде, в чистом одеянии, приспособленных фартуках, с чистыми и исправными орудиями убоя… распоряжается уводом животных в камеры бойни и не допускает жестоких приемов понуждения над вводимыми животными».

В 1910-х годах скотобойня находилась по адресу: ул. Златоустовская, д. 11.

В январе 1901 года на вторую должность уфимского городского ветеринарного врача поступил Александр Иосифович Верниковский, и, как писал в своей брошюре А. Д. Пиотрович: «…все городские ветеринарные дела предоставлены ведению исключительно городских ветеринаров, причем в комиссиях из представителей от Губернского правления, Губернской земской и городской управы, состоявшихся 16 мая, 26 июня и 6 июля 1901 года, распределены обязанности между двумя городскими ветеринарами в нижеследующем порядке. Городскому ветеринарному врачу, специально заведующему городской скотобойней, поручен: надзор за салотопными, кишечными заведениями и выдача свидетельств на провоз из города Уфы сала и кишок, наблюдение за кардами для убойного скота около Видинеевского завода, находящимися в заведывании пунктового ветеринарного врача г. Уфы, заведывание скотским кладбищем и вскрытием на таковых трупов животных, павших в черте города, осмотр собак, заподозренных в бешенстве, и осмотр животных в базарные дни на конном рынке. Второй городской ветеринарный врач, заведующий городской станцией для осмотра привозных мясных продуктов в г. Уфу, обязан производить ветеринарный осмотр мяса в колбасных, на постоялых дворах, на железнодорожной станции Уфа, на пароходных пристанях, равным образом заведует городскими табунами, после сформирования таковых производит осмотр пожарных и извозчичьих лошадей, заведует складами с сырыми животными продуктами, исключая таковых складов, выстроенных около городской скотобойни, и выдает свидетельства на провоз мясных продуктов, шерсти и кож, транспортируемых из города Уфы. Заведывание кожевенными заводами в черте города (Нижегородская слобода) на обязанности подлежащего земского ветеринарного врача. Вышеозначенные функции, возложенные на двух городских ветеринаров, при двух городских ветеринарных фельдшерах, в главных своих основах удовлетворяют требованиям городской ветеринарии».

 В предреволюционные годы уфимскими городскими ветеринарными врачами (получающими жалование из средств городской думы) были:

1899–1900 гг., Антон Доминикович Пиотрович;

1901–1904 гг., А. Д. Пиотрович, Александр Иосифович Верниковский;

1905–1906 гг., А. И. Верниковский, Николай Николаевич Фосс;

1907–1910 гг., А. И. Верниковский, Н. Н. Фосс, Николай Васильевич Билярский;

1911 г., А. И. Верниковский, Н. Н. Фосс, Василий Иванович Упоров;

1912 г., Н. Н. Фосс (заведующий городской скотобойней), А. И. Верниковский (заведующий городской станцией по осмотру мясных продуктов).

1913 г., Н. Н. Фосс (заведующий городской скотобойней), А. И. Верниковский (заведующий городской станцией по осмотру мясных продуктов), Владимир Андреевич Кастров (заведующий станцией по осмотру молочных продуктов).

А. И. Верниковский при станции, которая находилась на Верхнеторговой площади, создал библиотеку по ветеринарии и статистике и патологоанатомический музей. В уфимских книгохранилищах можно встретить книги из библиотеки Городской станции для осмотра мясных продуктов. Судя по штампам советских времен, библиотека (или ее часть) оказалась в БашНИВС (Научно-исследовательской ветеринарной станции).

1914–1917 гг., Н. Н. Фосс (заведующий городской скотобойней), В. А. Кастров (заведующий городской станцией по осмотру мясных и молочных продуктов).

В 1900–1910-е годы в Уфе продолжали работать и земские ветеринары. Так, ветеринарный врач Николай Васильевич Билярский в 1905–1906 гг. являлся заведующим бактериологической лабораторией Губернской земской управы. В 1907–1909 гг. он служил третьим городским врачом.

В начале 1910-х годов в Уфе открылись первые ветеринарные лечебницы и аптеки.

В 1907 году в газете «Уфимский вестник» появилась заметка «В Уфе нет ветеринаров». В ней сообщалось, что уфимский мещанин, у которого заболела корова, стал обращаться к городским ветеринарам за помощью, но все они, ссылаясь на занятость, не пришли на помощь, и корова пала.

На страницах газеты началась бурная полемика, в которой обсуждалось то обстоятельство, что трех городских и двух земских ветеринаров для Уфы с населением в 75 000 человек было уже явно недостаточно. Перегруженные основной работой, они были вынуждены отказывать владельцам заболевших животных. Один городской ветеринар ежедневно производил исследования (в том числе и микроскопические) мясных продуктов, привозимых на рынок, второй ‒ такие же исследования молочных продуктов, третий заведовал городской бойней. Кроме того, ежегодно в апреле-месяце перед выгоном скота на пастьбу два городских и два земских ветеринара проводили его поголовный осмотр, и два раза в год проводился осмотр извозчичьих лошадей. Ставился вопрос о необходимости открытия ветеринарной амбулатории.

По сведениям из Адрес-календаря Уфимской губернии за 1913 год, в Уфе уже было три ветеринарные лечебницы-амбулатории:

- Уфимского ветеринарного общества. Заведующий – Владимир Исакович Бурцев. Само общество располагалось по адресу: Большая Ильинская, д. 41 (в здании Губернских присутственных мест). Председателем правления являлся Григорий Михайлович Курковский, казначеем общества состоял Александр Иосифович Верниковский, секретарем Шахбаз Гирей Хайретдинович Еникеев.

- Государственного коннозаводства. Заведующий – Александр Карлович Брун.

- Земская ветеринарная. Заведующий – Шахбаз Гирей Хайретдинович Еникеев.

Прием во всех них был бесплатным. Ветеринарные лечебницы к этому времени существовали уже во всех уездах. В частности, в Уфимском уезде земские ветлечебницы были в селах Свято-Троицком, Авдон, Топорнино, Миньяр, Федоровка и Благовещенском заводе.

В 1913 году при Уфимском губернском правлении, как и в предыдущие годы, находилось Ветеринарное отделение. При нем губернским ветеринарным инспектором состоял коллежский секретарь Петр Иванович Златкин. Младшим губернским ветеринаром был коллежский асессор Николай Александрович Терновский. В 1917 г. статский советник П. И. Златкин сохранил за собой эту должность, а младшим губернским ветеринаром состоял коллежский секретарь Александр Карлович Брун. Ветеринарное отделение, как и Губернское правление, располагалось в здании Присутственных мест (ул. Ильинская, д. 41). По всей видимости, при ветеринарном отделении проводились заседания Уфимского ветеринарного общества (по крайней мере, адрес этой общественно-профессиональной организации был тем же – ул. Ильинская, д. 41). Ныне это один из корпусов Медицинского университета (ул. Заки Валиди, д. 45/1)

В справочнике «Уфимские фамилии. Дворяне и чиновники» (авт.-сост. М. В. Агеева. Уфа, 2023) приведены сведения, что Петр Иванович Златкин (1858 г. р.) происходил из мещан, в 1886 г. окончил Харьковский ветеринарный институт. Служил в Екатеринославской, Рязанской, Курской губерниях, а также в Москве и Петербурге. С 1912 г. в Уфе занимал должность губернского ветеринарного инспектора.

В 1910-х гг. в Уфе работали земские, городские и, по-видимому, вольно практикующие ветеринарные врачи. В справочнике «Уфа в кармане», изданном в 1913 году, приведен список ветеринарных врачей города с указанием адреса проживания и часов приема (если они занимались частной практикой) или адреса места службы

Приводим этот список с добавлением в него сведений из Адрес-календаря Уфимской губернии на 1913 год, а также сведений из справочника М. В. Агеевой «Уфимские фамилии. Дворяне и чиновники».

Анучин Николай Николаевич (Телеграфная, 35), 9‒10 утра.

Баженов Анатолий Владимирович (Большая Ильинская, 56).

1878 г., на службе с 1903 г., с 1911 г. ‒ член Уфимской губернской земской управы, в 1917 г. ‒ председатель Уфимской уездной земской управы.

Басимов Сабирьян Ахмедьянович (Фроловская, 13).

Гласный городской думы и член городской управы, гласный Уфимского уездного земского собрания.

Броневич Антон Антонович (Уфимская, 56).

Брун Александр Карлович (Телеграфная, 89).

Коллежский секретарь. В 1913‒1916 гг. ‒ ветеринарный врач от Губернского правления. Заведующий лечебницей-амбулаторией государственного коннозаводства. Старший ветеринар Уфимской заводской конюшни Государственного коннозаводства.

Бурцев Владимир Исакович (Бекетовская, 13), 4‒6 часов.

Заведующий лечебницей-амбулаторией Уфимского ветеринарного общества.

Верниковский Александр Иосифович (Пушкинская, 49).

Заведующий городской станцией по осмотру мясных продуктов.

Еникеев Шахбаз Хайретдинович (Большая Ильинская, 56).

Дворянин, титулярный советник, в 1904 г. окончил Казанский ветеринарный институт. Земский ветеринарный врач 1-го участка Уфимского уезда (г. Уфа).

Кастров Владимир Андреевич

1880 г. р., титулярный советник. Заведующий станцией по осмотру молочных продуктов.

Ксенжепольский Аполинарий Мартынович (Суворовская, 21), 9‒12 утра.

Титулярный советник, старший ветеринарный врач губернского земства, являлся казначеем Общества пособия бедным прихожанам римско-католического костела.

Курковский Григорий Михайлович (Пушкинская, 104), 9‒1 ч. дня.

Гласный Уездного земского собрания и член Уездной земской управы.

Куровской Борис Аристархович (Пушкинская, 98).

Из семьи уфимских дворян. Заведующий ветеринарными лечебницами-амбулаториями в Благовещенском заводе и селе Федоровка Уфимского уезда.

Терновский Николай Александрович (Телеграфная, 56).

Младший губернский ветеринар. Председатель совета Уфимского отдела Императорского российского общества сельскохозяйственного птицеводства.

Уваркин Николай Павлович (Вавиловская, 32).

Фон-Вилькен Василий Александрович (Пушкинская, 108), 3‒5 дня.

Специалист по животноводству Губернской землеустроительной комиссии.

Фосс Николай Николаевич (Аксаковская, 35), 9‒1 ч. дня и 7 вечера.

Из семьи уфимских дворян. Заведующий городской скотобойней.

Шапиро Лазарь Михайлович (Аксаковская, 26), 9‒1 утра и 7 вечера.

Ветеринарный врач и заведующий лечебницей-амбулаторией 3-го участка Уфимской губернии (Миньярский завод). 1859 г. р., надворный советник, из мещан г. Минска, в 1887 г. окончил Харьковский ветеринарный институт, с 1887 г. служил ветеринаром в Белебеевском уезде, с 1903 г. ‒ в Уфе.

В 1902-м при Губернской земской управе была открыта ветеринарно-бактериологическая лаборатория, но из-за отсутствия необходимого помещения в 1906 г. приостановила свою работу. В 1911 г. лаборатория была вновь открыта при Уфимском медицинском бактериологическом институте губернского земства. Она занималась изготовлением вакцин, сывороток, а также проводила диагностические исследования. В 1912 г. заведующим лабораторией был Григорий Михайлович Андреевский (в 1913 г. ‒ Н. А. Алексеев, фельдшер Иван Иванович Шумилов).

В 1909 году, также при Губернской земской управе, начала действовать пастеровская станция. Располагалась она по адресу: ул. Александровская, 6 (в здании Уфимского попечительства о бедных).

Интересные воспоминания о визите на станцию оставил в книге воспоминаний «Дебри жизни» писатель и журналист Сергей Рудольфович Минцлов (1870–1933). Служивший до этого в Петербурге, в 1910–1911 гг. он был назначен земским начальником в Стерлитамакский уезд.

В октябре 1910 года С. Р. Минцлов «…нежданно-негаданно попал в Уфу. В Усолке у нас начали беситься собаки, и 14-го под вечер покусали и меня; собаку я успел застрелить из револьвера, но левую руку она все же прокусила мне крепко. На другой день в час я покатил в Уфу». На Белой начинался ледостав, по реке шли крупные льдины, и тарантас Минцлова был одним из последних, поздно вечером переправившихся в город. «Утром сегодня забрал привезенного с собою собачьего покойника и отправился на пастеровскую станцию: спасибо Пастеру, что порадел о нас, грешных! Там сделали мне укол, и придется просидеть здесь недели две, а быть может, и с “гаком”, как говорят крестьяне... Сегодня хотела выехать отсюда на наших лошадях жена Бехмана, привозившая своего племянника, тоже укушенного в Усолке бешеной собакой, но ямщик вернулся обратно – перевоз закрыли… Белая стала, и переправы пока нет. Вовремя мы проскочили сюда! Уфа с трех сторон окружена водой, и весной и осенью город находится буквально в осадном положении… На прививку ходит довольно много народа, человек до 50; доктор говорил, что бывает и больше. Публика самая разнообразная, от гимназисток до полудиких чувашей».

В 1909 гг. пастеровской станцией заведовала женщина-врач Надежда Федоровна Пальчиковская, в 1913 году ‒ Иосиф Герардович Веракса. В этом году станция уже входила в состав Бактериологического института.

В 1917 году общая структура ветеринарного контроля и обслуживания сохранилась. Только при городской думе существовали не только должности ветеринарных врачей, но был и ветеринарный отдел, который возглавлял Михаил Васильевич Рябинин.

*  *  *

Ветеринарные врачи оставили заметный след в истории Уфы: и не только по своей профессиональной деятельности – многие из них являлись известными общественными деятелями и представителями уфимской культурной и научной элиты. Надо отметить, что многие уфимские ветеринары были людьми довольно состоятельными: хозяевами городской недвижимости, имений, могли себе позволить дорогостоящие увлечения.

Сведения о них приведены в различных справочниках и публикациях в местной печати дореволюционного периода, краеведческой литературе, в том числе исследованиях известных уфимских краеведов – Зинаиды Гудковой, Маргариты Агеевой, Татьяны Тарасовой, Павла Егорова, Анатолия Чечухи.

Михаил Васильевич Рябинин родился в г. Чистополе, с 1891 года начал службу в Уфе в качестве старшего санитарного ветеринарного врача Губернского земства. Был членом многих общественных и благотворительных учреждений, с 1904 по 1915 гг. надворный советник М. В. Рябинин исполнял должность заступающего место (заместителя) городского головы. В 1917 году являлся заведующим ветеринарным отделом при Уфимской городской думе.

К 1897 г. владел двухэтажным каменным домом (ныне ул. Гоголя, д. 26) и двухэтажным деревянным домом на этой же усадьбе (ул. Гоголя, д. 26 а). Одна из дочерей ветеринара Рябинина – Валентина Михайловна ‒ вышла замуж за известного уфимского врача Дмитрия Ивановича Татаринова (1877–1956). Дом Рябининых ‒ Татариновых на улице Гоголя многие годы был местом притяжения для уфимской интеллигенции. Д. И. Татаринов коллекционировал живопись, был в числе уфимских друзей Давида Бурлюка. Во время Гражданской войны Рябинины ‒ Татариновы эвакуировались в Сибирь, где Михаил Васильевич Рябинин скончался, Д. И. Татаринов вернулся с женой в Уфу, посвятив себя врачебной деятельности.

 Александр Иосифович Верниковский (1867–1928) родился на хуторе Верниковском Белебеевского уезда. Происходил из польского дворянского рода, его отец (в это время еще подросток) в 1830 году вместе с родственниками был сослан в Уфу. В 1883 г. Иосиф Антонович Верниковский состоял гласным Белебеевского уездного земства.

Александр Верниковский в 1894 г. окончил Казанский ветеринарный институт. По данным из Адрес-календарей Уфимской губернии и справочных книг г. Уфы с 1895 г. работал ветеринарным врачом Миньярского врачебного участка Уфимского уезда, в 1901–1904 гг. исполнял должность второго городского ветеринарного врача, с 1905 по 1911 гг. – первого городского, в 1912–1913 гг. он ‒ заведующий городской станцией по осмотру мясных продуктов. При станции Верниковский создал библиотеку по ветеринарии и статистике и патологоанатомический музей. С 1906 г. состоял в Партии народной свободы. Титулярный советник А. И. Верниковский, активно занимавшийся общественной деятельностью, с 1909 г. являлся гласным Уфимской городской думы; членом, затем заведующим отделом Городской управы, с 1914 по 1917 гг. был городским головой. Владел собственным домом по ул. Пушкинская, № 49.

Его супруга Любовь Николаевна (1867 – ?) на свои средства вместе с мужем открыла в Уфе вторую мужскую гимназию – Частную мужскую гимназию Верниковской и Ницы, которая занимала 2-й и 3-й этажи кирпичного дома по ул. Центральной, 20 (ныне учебный корпус № 1 БГПУ им. Акмуллы, ул. Ленина, 20).

В 1919 году вместе с семьей был в эвакуации в Сибири, вернувшись в Уфу, в 1920-е годы работал заместителем начальника Ветеринарного управления Башнаркомзема. Скончался в 1928 году.

 Сабирьян Ахмедьянович Басимов (род. в 1876 г.). Впервые его фамилия появляется в Адрес-календарях за 1903 и 1904 гг., где он указан служащим в качестве земского ветеринарного врача в с. Месягутово Златоустовского уезда. С 1905 г. жил в Уфе и являлся одним из командировочных ветеринарных врачей при Губернской земской управе. В 1910-х годах он занялся активной общественной деятельностью, являлся гласным городской думы и членом городской управы, гласным Уфимского уездного земского собрания. Имел собственный дом (ул. Фроловская, 13). В 1931 году был арестован, скончался в исправительно-трудовом лагере в северном Казахстане.

В декабре 1909 года в местных газетах были помещены сообщения и некрологи о кончине ветеринарного врача Николая Васильевича Билярского. Он отправился в Казань для защиты магистерской диссертации и умер в дороге. Молодому ученому было всего 34 года. После окончания в 1897 году Казанского ветеринарного института работал в родном ему казанском, в нижегородском земствах, затем был командирован в Закавказье для борьбы с эпидемией чумы рогатого скота. Все это время занимался не только практической, но и научной работой. Поехал в Берлин, где в ветеринарном институте работал под руководством известного ученого, профессора Шютце.

В 1902 году Билярский поселился в Уфе, где работал заведующим бактериологической лабораторией при Уфимском губернском земстве. В 1906 году перешел на службу городского ветеринара. Подготовил диссертацию, публиковал статьи по общественно-ветеринарным вопросам, но ранняя смерть прервала карьеру врача и ученого.

Весьма интересной личностью был Николай Николаевич Фосс (1878–1948). В 1905–1911 гг. ‒ второй городской ветеринарный врач, в 1912–1917 гг. ‒ заведующий Уфимской городской скотобойней. Родился в Уфе в дворянской семье, был сыном чиновника, надворного советника Николая Егоровича Фосса. Евгений Николаевич Фосс (1867–1938), в 1887 г. во время учебы в Казанском университете за участие в студенческих беспорядках он вместе с другими студентами (в числе которых был и Владимир Ульянов) был арестован, а затем исключен из университета. В последующие годы он был близок к кругу уфимских социал-демократов, и в 1926 г. в журнале «Огонек» были опубликованы воспоминания Евгения Фосса «Первая тюрьма В. И. Ленина», в 1928 г. в этом же журнале ‒ воспоминания о А. Д. Цюрупе.

Николай Николаевич Фосс политической борьбой не интересовался и добросовестно трудился на поприще ветеринарии. Кроме многих обязанностей по работе на бойне, надзором за скотским кладбищем и мясоперерабатывающими мастерскими при бойнях занимался и частной ветеринарной практикой, принимая в собственном доме (ул. Аксаковская, 35) с девяти до часу дня и в семь вечера.

         В часы досуга Николай Николаевич увлекался фотографией и оказался талантливым фотохудожником. Имея несколько фотоаппаратов (что мог позволить себе человек далеко не бедный), Фосс кроме создания серии черно-белых фото (портреты членов семьи, интерьеры собственного дома, жанровые сценки, городские виды) стал первым и, возможно, единственным человеком в Уфе, снимавшим в 1910-е годы в цвете (на цветные пластины «Автохром»).

Кроме того, заведующий городской бойней был известным коллекционером и эсперантистом. В Уфе существовал кружок адептов искусственного языка эсперанто, изобретенного в конце XIX века, и который, по замыслу создателя, должен был стать средством всеобщего международного общения. Фосс был одним из самых активных членов этого кружка, фотофиксировал его заседания, вел переписку с единомышленниками в других странах.

         Николай Фосс смог остаться в профессии и при советской власти. В 1920-х годах он служил 1-м санитарным врачом г. Уфы при Ветеринарном управлении Башнаркомзема.

Григорий Михайлович Курковский ‒ ветеринарный врач, председатель правления Уфимского ветеринарного общества, общественный деятель, последний уфимский городской голова. Происходил из известной уфимской дворянской семьи. Родовое имение Курковских находилось в деревне Елкибаево недалеко от Уфы за рекой Уфимкой. До отмены крепостного права барский дом обслуживал большой штат дворовых из 33 человек. После реформы бывшие помещики оставались крупными землевладельцами. В конце XIX в. уфимский чиновник, член Уфимского уездного земства Михаил Васильевич Курковский был здесь владельцем более 1000 десятин (1 дес. – примерно 1 гектар по современной системе мер), причем непосредственно усадьба, находившаяся на берегу озера, занимала огромную площадь в 5 десятин. Григорий Михайлович Курковский вместе с братьями был владельцем поместья до 1917 года.

Г. М. Курковский являлся членом Губернской земской управы, гласным городской думы, а также многих общественных благотворительных обществ, состоял в партии Народной свободы. Жил с семьей на ул. Пушкинская, 104 (ныне ул. Пушкина, 128). В октябре 1918 года, когда Уфа находилась под властью Комитета членов Учредительного собрания, Курковский был избран городским головой и три месяца занимал этот пост. Эвакуировался вместе с отступающей армией Колчака в Сибирь. Вернувшись в Уфу, в 1920-е годы работал зав. отделом снабжения при Ветеринарном управлении. Умер в предвоенные годы.

Подводя итог, можно сказать, что нелегким и неустанным трудом ветеринарных врачей и общественных деятелей уже в конце XIX – начале XX вв. в Уфе и Уфимской губернии была создана весьма эффективная система ветеринарного обслуживания и контроля – и она же стала основой уже советской системы. А некоторые специалисты, такие как А. И. Верниковский, Н. Н. Фосс, Ш. Х. Еникеев, Г. М. Курковский, Б. А. Куровский, продолжали служить и в советское время, передавая свой опыт и знания новым «ученым ветеринарным лекарям».