№3.2019. Ольга Пулечкина. Плану Гесте – два века. По страницам архивных документов двухсотлетней давности

Ольга Петровна Пулечкина – искусствовед

Ольга Пулечкина

Плану Гесте – два века

По страницам архивных документов двухсотлетней давности

В 1968 году в газете «Вечерняя Уфа» была напечатана статья известных уфимских краеведов Николая Барсова и Георгия Гудкова об авторе 1-го проекта генерального плана Уфы – «архитекторе Госте», прибывшем в 1819 году из Санкт-Петербурга. Авторы объясняют, что из-за трудностей английского произношения фамилию шотландского зодчего писали кто во что горазд: в Уфе – Госте, в словаре Брокгауза-Ефрона – Гести, в искусствоведческой литературе – Гесте.

Во второй половине XVIII в. одной из главных особенностей переустройства и перепланировки городов России была концентрация административных зданий и жилищ привилегированных классов в центре и оттеснение беднейшей части населения на окраину или даже за черту города. Проводился принцип деления на центральную часть, где помещались правительственные здания, гостиные дворы, магистрат, торговые помещения, дворянские и купеческие каменные дома, и на предместья с деревянной постройкой для цеховых рабочих и представителей других социальных групп.

Во всех губернских и уездных городах были введены ограничения в застройке. В центре и примыкающих к нему кварталах города разрешалось строить только каменные двухэтажные дома, в виде исключения – одноэтажные. Это правило большей частью не удавалось провести полностью, так как людей, могущих построить двухэтажные каменные дома, особенно в уездных городах, было очень немного. Усиливая административную систему управления, монархия XVIII в. была вынуждена удовлетворять, хотя и в очень незначительной степени, требования постепенно развивающейся городской буржуазии. С этой целью в 1785 году было утверждено новое городское положение «Грамота на права и выгоды городам Российской империи», которое действовало в течение 87 лет до принятия нового документа, изданного в 1878 году.

В городском положении указывалось, что «город строится по утвержденному плану за подписанием руки Императорского величества». При присущем Екатерининскому царствованию стремлении к показным актам, надо признать, что вторая половина XVIII в. была чрезвычайно плодотворна в смысле развития городов и их планировки. Согласно новому положению 1785 г. и создавался генплан Уфы начала XIX века.

Город Уфа планируется

До конца XVIII века строительство в Уфе, как и во многих других городах, шло стихийно. Утвержденный в 1803 году план предполагал перенесение города на сравнительно ровную и сухую местность. Однако это намерение осталось нереализованным из-за денежной несостоятельности большинства горожан, поэтому в 1816 году генерал-губернатором Г.С. Волконским был представлен на рассмотрение новый проект плана.

Национальный подъем, вызванный войной 1812 года, охватил почти все слои общества. Идеи героизма и патриотической доблести ярче всего выразились в архитектуре. Архитектурная деятельность провинциальных зодчих протекала в неблагоприятных условиях бюрократической регламентации, которая приводила к тому, что генеральные планы городов отличались однообразием, в них редко учитывались особенности рельефа и природного окружения.

По сохранившимся свидетельствам этого времени мы имеем возможность довольно ясно восстановить картину создания и разработки плана города 1819 года. 17 марта 1817 года гражданскому губернатору М.А. Наврозову в город Оренбург (Уфа в то время входила в состав Оренбургской губернии) приходит депеша: «Милостивый Государь, Матвей Андреевич! Г[осподин] Санкт-Петербургский военный генерал-губернатор в отношении на имя предместника моего объяснил, что присланный к нему план губернскому городу Уфе, по принятому вследствие высочайшей воли правилу, поручен был рассмотреть находящемуся при Министерстве полиции архитектору Гесте, который вследствие того прожектировал новый упомянутому городу план с возможным применением оного к прежнему прожекту, требует по ближайшем и точнейшем рассмотрении и поверке плана сего с местным положением утвердить его, не встретится ли в исполнении оного каких-либо препятствий. Если окажется оный сообразным с местным положением и к исполнению удобным, то возвратить его к нему для представления Государю Императору на Высочайшее утверждение!»

Обращение к новонайденным архивным документам позволяет последовательно проследить основные события, происходящие в процессе работы над генеральным планом города Уфы, чему помогает и личная переписка В.И. Гесте с губернским правлением Уфы и Оренбурга.

С большим волнением и трепетом читаю важные документы, сыгравшие большую роль в развитии и строительстве нашего города. Через три дня В.И. Гесте получает от Петра Кирилловича Эссена, Оренбургского военного губернатора приглашение, на которое дает незамедлительный ответ: «Предписание Вашего Превосходительства от 17 марта за номером 1, 3 и 8 о прибытии Вашем в настоящее местопребывание город Оренбург, по вызове меня для личного рассмотрения удобств вновь сочиненного для губернского города Уфы плана – мною с нарочным сего 20 числа по полудни во 2-м часу получены под оном тот же часе дано от меня знать Губернскому Правлению; а сам я по отправлении столичной почты непременно через два дни поспешу отправиться в Оренбург и явиться лично – о чем долгом поставляю при обращении нарочного донести Вашему Превосходительству».

Составленный заочно план не мог устроить местное управление, как можно видеть из рапорта М.А. Наврозову Оренбургского губернского землемера Сметанина от 28 марта 1817 года, в котором он разъясняет объективную причину такого несоответствия: «По существу отношения, присланного с сочиненным в Санкт-Петербурге планом, следует неотменно снять весь город Уфу, который, видно, никогда не снимаем. Да и после снятия… сделались в натуре многие поменения – почему Санкт-Петербургскому г-ну архитектору Гесте на сочиненном им плане – гор, оврагов и косогоров в таком виде не (показано)… а некоторых и совсем показать было не с чего».

На основании этого сообщения можно предположить, что планы 1803 г., а также 1816 г. не совсем соответствовали настоящему расположению местности, на которой планировалась застройка города. При работе с архивными документами становится понятно, в каких непростых обстоятельствах рождался очередной генплан, по которому наш город строится вот уже более двух веков. Начинается долгая переписка, длящаяся до конца 1818 года, и идет деятельная подготовка к этой важной работе.

Из донесения Уфимскому полицмейстеру мы узнаем, что: «По велению Оренбургского военного губернатора должен быть составлен новый план, и как для распланирования его нужны люди: то предлагаю Вашему Благородию немедленно отправить для означенной работы из сословия мещан… и прочаго звания людей, которые должны быть не моложе 18 и не старше 50 лет, дабы были способны к трудам, собрать их в полицию». А далее – обращение к губернскому землемеру Сметанину: «В собирании по утрам людей не последовало медленности и не причинилось бы через то в работе остановки, то, Ваше Благородие, прикажите, чтобы народ был… с вечера и чтоб рабочие поутру всегда были готовы», – читаем мы в документе от 23 апреля 1817 года.

Желание автора данной работы подробнее познакомиться с жизнью и творчеством В.И. Гесте неожиданно натолкнулось на весьма скудные сведения об этом человеке. Изучение архивных документов и периодической печати позволило составить небольшой творческий портрет зодчего. В истории градостроительства России человек он был не просто заметный, а знаменитый. Вильям (Василий Иванович в России) Гесте прибыл в Россию в 1784 году из Шотландии в качестве «мраморного и каменотесного мастера». Вероятно, он был приглашен сюда своим знаменитым земляком, архитектором Чарлзом Камероном, под руководством которого принимал участие в строительстве комплекса каменных сооружений в Царском Селе (ныне город Пушкин). В 1785–1788 гг. «употреблялся при строениях» в Екатеринославе, где и приобрел градостроительный опыт. В начале XIX в. Гесте работал у Н.П. Румянцева (основателя Румянцевского музея) в департаменте водных коммуникаций и прославился разработкой проектов ряда металлических мостов, сооруженных в Петербурге. Близость к влиятельному Румянцеву способствовала карьере Гесте. Ему поручается руководство перепланировкой городов России. О том, что В.И. Гесте был общепризнанным авторитетом в русском градостроительстве, говорит переписка министра полиции Балашова с московским генерал-губернатором Растопчиным. После пожара Москвы в 1812 году Балашов пишет из Петербурга: «Государь Император по уважению к тому, что не все архитекторы имеют искусство хорошо составлять планы городов, а еще менее старинные города поправлять, положить изволил: отправить отсюда известного мастерством в сем деле архитектора англичанина Гесте в Москву… дабы он составил новый план сей столице». И хотя генеральный план сгоревшей Москвы Гесте не очень удался – просто оказался слишком дорогостоящим, – самый факт поручения говорит о многом.

Передо мной лежат документы, которым более двухсот лет. Все они повествуют о той кропотливой работе, которая была связана с разработкой выполненном В.И. Гесте в 1818–1819 гг. генплана города Уфы. Как показала жизнь, одного из самых удачных. Чтобы оценить значение шотландского архитектора в истории нашего города, в этой статье публикуется архивная переписка между Санкт-Петербургом и Уфимской администрацией – вплоть до осуществления данного плана в жизнь. По планированию городов в России архитектор работал до 1832 г., когда и закончился его жизненный земной путь.

Обсуждение плана еще только начинается, а 28 марта 1817 года Оренбургскому военному губернатору П.К. Эссену поступает рапорт, в котором о жителях Уфы проявляется своеобразная забота: «…чтобы Вы, милостивый государь мой, для облегчения по всей возможности затруднительного в настоящем случае положения жителей города Уфы и для предупреждения чувствительного для них расстройства и потерь, могущих последовать от построения домов и других зданий пред утвержденнаго плана, приложили всемерное попечение составить немедленно, по сделанному вам от г. военного губернатора поручению план городу Уфе, наблюдая в главном оного расположения правильность назначения кварталов, применяясь к плану архитектора Гесте, сколько дозволить то могут местное положение, удобности и существенные выгоды жителей, и предоставить к господину военному губернатору план сей, будь оный до получения сего предписания еще не представлен, вместе с сим я поручаю в особенности Вашему Превосходительству наблюсти, чтобы описание плана сделано было самое ясное и подробное, что ж касается до Гостиннаго двора, о котором г. военный губернатор пишет ко мне, что он поручил Вам соглашать и убеждать уфимское купечество построить сие здание на том же новом месте, где купечество обязалось уже выстроить оное»…

После этого до осени 1817 года наступил длительный перерыв в переписке. Все это время Гесте работал над планом. В рапорте архитектора от 20 ноября 1817 года он сообщает: «При сем имею честь представить на благорассмотрение начальства план города Уфы, сочиненный мною сколько возможно согласно местному положению, показано на последнем плане, оттуда присланным, снят и сочинен Оренбургским губернским землемером г. Сметаниным, но в произведении сего плана в действо утвердить не можно, как с плану, утвержденного в 1803 году, а план, присланный в 1816 году от князя Волконского, а также и нынешний снят и сочинен г. Сметаниным, местное положение показано с великою разницею, отчего может произойти затруднение и медление в утверждении плана для города Уфы; по мнению моему, для скорейшего и вернейшего решения сего дела, будет ли угодно начальству, то я могу без замедления отправиться в город Уфу и, осмотревши подробно местное положение, которое, по-видимому, весьма затруднительно, и на месте сочинить план согласно с местным положением, мнением начальства и общества, а по окончании оного губернатор может доставить на благорассмотрение начальства со мною».

И вот из Санкт-Петербурга от генерал-губернатора Вязмитинова и архитектора Лаврова поступает распоряжение за № 1900 от 8 декабря 1817 года «Об отправлении в Оренбургскую губернию архитектора Гесте». «Представленный в министерство полиции вашего превосходительства за № 2849 план Уфы поручено было рассмотреть и сообразить известному Вам, Милостивый Государь мой, архитектору Гесте, который, не находя удобности прожектировать здесь по затруднительности местоположения города Уфы приличный для оного план, представил о необходимости отправиться ему на место и там составить план городу Уфе, что изволите усмотреть из прилагаемой при сем выписке из рапорта Г. Гесте.

По сему уважению, отправляя ныне упомянутого архитектора для прожектирования на месте нового городу Уфе плана, я прошу, Ваше Превосходительство, учинить зависящие от Вас распоряжения, дабы архитектору Гесте в порученном ему деле оказаны были со стороны местного начальства все наружныя пособия и содействие по составлению им г. Гесте предлагаемого городу Уфе плана. Когда Ваше Превосходительство изволите признать оный сообразным с местным положением и в исполнении удобным, то доставить план сей ко мне за Вашим подписанием для представления Его Императорскому Величеству на Высочайшую Конфирмацию».

За этим интересным во всех отношениях посланием последовал другой документ, значение которого трудно недооценить – имеется в виду сообщение, написанное в декабре текущего года. 28 декабря 1817 года архитектор Гесте посылает рапорт Оренбургскому гражданскому губернатору Наврозову: «Имею честь донести Вашему Превосходительству, что для обозрения местного положения и сочинения плана города Уфы, по обыкновенному порядку, нужно чтобы был г. губернский землемер и сведущия граждане со стороны общества действовали со мною, и по окончании обозрения местного положения города и окружности мы должны представить наше мнение на благорассмотрение Вашему Превосходительству; а по решении Вашем приступить к сочинению плана, который за общим подписанием представить к одобрению и подписанию Вашему Превосходительству».

И в тот же день землемер Сметанин сообщает: «Г. Архитектор Гесте, не находя удобности заочно проектировать городу Уфе планы, по затруднительности местоположения оного, с воли г. Санкт-Петербургского военного генерал-губернатора для составления плана сего прибыл сюда сам и сего 28 числа явился ко мне».

Гесте в Уфе

По сохранившимся документам этого времени мы имеем возможность довольно ясно восстановить картину планирования города Уфы. Обнаруженный в делах архива рапорт архитектора Гесте, поданный Матвею Андреевичу Наврозову 8-9 января 1818 года, раскрывает полнее содержание этого проекта. Позволю себе привести этот документ целиком, так как в нем даётся достаточно исчерпывающая характеристика генерального плана.

«Честь имею донести Вашему Превосходительству, что смотрел я город Уфу и с окружным местом положения с губернским землемером г-ом Сметаниным и нашел, что… прожект по оному согласен, выключая остроугольныя кварталы, которыя должны быть поправлены, озера по разным местам города, оставлены в площадях для общей пользы полезны, часть города конфирмована в 1803 году остается по-прежнему, выключая большой площади, которая, по мнению моему, бывше около 600 сажен длины и 200 сажен ширины, слишком обширна и должна быть разделена двумя кварталами, один для присутственных мест, а другой для народного училища или подобное казенное заведение, торговая площадь останется вверху около 200 квадратных сажен с Гостинным двором и прочим в середине онаго, а внизу площадь для собора в близости Архиерейского дома, которое, по мнению моему, не должна быть переменена, ибо оная в приличном месте, а два квартала по левую руку Соборной площади назначается для семинарии и прочих духовных заведений, на правую руку оной площади могут быть домы для губернатора, вице-губернатора и прочих верховных чиновников; в улицах Казанской, Ильинской и Фроловской больше между оврагами будет назначено в два или в один ряд строений, по возможности и против онаго забор с огородами и деревами, мимо кладбища может быть проведена улица наподобие Казанской, а Сибирская улицы приведутся в правильность, за ними до границы города по ровному месту разделятся правильные кварталы с площадью и приходскою церковью; за речкою Cутолокою ныне поселенная часть приведется в регулярство по возможности и с площадью в середине оной с приходскою церковью, выше оной части по речке Сутолоке могут быть разделены кварталы ответственно местному положению; для помещения мастеровых и подобного звания надлежащия губернскому городу, а кладбище обыкновенно назначается вне города, площадь полагаемая при Смоленском соборе необходимо нужна для пристани, как первой предмет в городе Уфе, и, по мнению моему, не должно быть стеснено на нем для удовольствия обывателей в сей части и судоходцев по реке Белой и прочих должны быть мелочные лавки, пекарни, трактир, харчевня и прочее, для магазейнов, острога, казарм и прочаго назначается в вышнем краю города, где по изъяснению г. губернскаго землемера находится изобильно текущей воды, не касающейся до города; впротчем Вашему Превосходительству не безызвестно, что я должен спешить всевозможно окончить полагаемый план города Уфы, то всепокорнейше и прошу Вашего разрешения.

…часть города конфирмована в 1803 году оставлена по прежнему, с уменьшением на оной обширной площади; в протчих частях города приведено сколько возможно по местному положению в регулярство. Казанская улица, по личному объяснению Вашего Превосходительства на месте, приведена прямо от собора до дома г. Демидова и оттудова по возможности до Гостиннаго двора; на площади при Смоленском соборе назначить мелочныя лавки для разных товаров и съестных припасов на удовольствование сей части города и судоходцев по реке Белой; впротчем хотя местное положение города Уфы довольно затруднительно, но, по-видимому, верно снято г. Сметаниным и со мною осмотрено по всем частям, и полагаемый план может быть произведен им в действо, как местное положение ему довольно известно, а где крутизна не позволит выстроить домы, по обыкновению делается хороший забор, но для открытия новых улиц и планировке оных, чем город имел настоящий вид и удобство для езды и течения воды, будут потребны немалыя издержки.

9 генваря 1818 года, архитектор Гесте».

Пока идет переписка по генплану, у жителей города возникает много жилищных проблем и в сентябре 1818 года П.К. Эссену поступает рапорт с прошением: «В здешнем городе Уфе домы жителей почти есть вообще в совершенной ветхости. И хозяевам оных по неутверждению плана городу непозволяется не только строить, но и поправлять старое; по сим причинам от жителей, коих домы, выбывшие в 1815 и 1816 годах, пожары сгорели, не могут делать нового строения. В ближение осенняго и зимняго времени, необходимо требует того, чтобы крыши на домах, совершенно развалившиеся, и необходимое для прожития зимы строение, и особо бедным жителям, было позволено исправить, дабы жившие в домах от ненастного и зимняго времени могли иметь нужное убежище». И далее – требования к жителям г. Уфы: «…просить вашего начальнического разрешения с таковым притом пояснением, что когда благоугодно будет Вам дать позволение, в таком случае не оставлю принять меры, чтобы хозяева, которым… (необходимо) позволить поправку, были обязаны подписками, чтобы по получении плана в удобное к постройке время перенести построенное без отрицания на места, где должны строить по плану».

Этот важный документ нуждается, как кажется, в некотором дополнении и комментариях. В «Справочной книжке Уфимской губернии», составленной Н.А. Гурвичем, читаем: «На постройку города ассигновано 200 000 р., которые велено взыскать с жителей в течение 10 лет по 10 % в год».

Следует отметить, что в существующих документах имеются более подробные сведения за подписями управляющего министерством полиции генерала Вязмитинова и директора Лаврова от 19 апреля 1819 г.: «Отпуск сих сумм произвести в четыре года, начиная с 1819 года по 50 тыс. рублей в каждый, из коих 25 тыс. рублей должны быть употребляемы на планировку и вообще на устройство города, а другие 25 тыс. в ссуду на десять лет жителям без процентов для построения домов их по новому плану. Обе испрашиваемые суммы отпускать в положенные сроки в распоряжении Вашего Высокопревосходительства для употребления их по назначению…»

За этим интересным во всех отношениях посланием следовал другой документ за № 1500 от 30 апреля 1819 года, который тоже имел большое значение для жителей города Уфы – имеется в виду отчет, написанный 30 апреля в 1819 г. «О препровождении Высочайше конфирмованного плана городу Уфе».

«Правящему должность Оренбургского губернатора г. председателю Палаты уголовного суда Богинскому.

Текущего месяца 19 числа получил я от управляющего Министерством полиции г. генерала от информации графа Вязмитинова отношение с изъяснением представления его комитету гг. министров о вновь прожектованном плане города Уфы, о пособии на планировку площадей и улиц, на устройство вообще города отпуском из казны 100 т. рублей и о ссуде таковой же суммы на устроение домов жителям, также о временных лавочках, сделанных до постройки каменного Гостиннаго двора; положения комитета по сему предмету и Высочайшего Его Императорского Величества соизволения, о утверждении оного; при чем доставленный план, Высочайше конфирмованный в марте.

Препровождая список отношения сего и план города Уфы к Вашему Высокородию предлагаю: 1-е, учинить немедленно распоряжение касательно дозволения жителям уфимским строиться сообразно плану и о точном наблюдении, дабы обывательския строения производимы были на местах, в плане означенных, по фасадам для городов, Высочайше утвержденным, и чтоб оные ни в каком случае не были крыты драницами, а тем более лубьями, но покрывать по желанию хозяев или железом, или тесом.

2-е, объявить гражданам, что из Всемилостивейше пожалованного в пособие жителям на построение домов суммы ста тысяч рублей, выдача ссуды на десять лет без процентов чинима будет преимущественнее тем, кои согласятся строиться на новом месте по утвержденному плану, назначенном около торговой площади и каменнаго Гостиннаго двора.

3-е, планы и фасады для частных строений выдавать по рассмотрению и утверждению главного в Уфе местнаго начальника на основании фасадов, Высочайше утвержденных.

4-е, жителям, имеющим дома в неправильном положении противу вновь утвержденнаго плана, объявить, что починка и поправка оных дозволяема не будет, за чем иметь посредством полиции неослабное наблюдение, дабы всякий старался делать дома сообразно расположению плана; чем доставится способ поспешнее привести город в надлежащее устройство.

5-е, купеческому обществу подтвердить, чтобы употребило попечение о постройке Гостиннаго каменного двора на предназначенном по плану для онаго места в восьмилетний срок, щитая оный со времени данной обществом подписи, то есть с 1 генваря 1818 года.

Оренбургский военный губернатор Эссен»

Важнейшим критерием правильности архитектурно-планировочных решений городов является долговечность проектов. История градостроительства в России знает много генпланов, рассчитанных на 25–30 лет и терпевших крах буквально через 2-3 года после их составления. Однако генплан Уфы, выполненный В.И. Гесте, оказался очень жизнеспособным. Главное то, что в нем направление улиц хорошо увязывалось с рельефом местности и старой частью города, благодаря чему новая планировка безболезненно сливалась с прежней. Существующая и ныне сетка улиц в южной части города создана В.И. Гесте. Даже функциональное назначение отдельных элементов – нахождение административного центра, площадей, Гостиного двора и других – сохранилось до настоящего времени.

Прошло 200 лет с появления и подписания этого документа. С тех пор Уфа растет, строится, хорошеет день ото дня и становится прекрасным современным столичным городом.