№12.2022. Галим Хисамов. В отрогах Урала. Документальный роман. Окончание

Перевод с башкирского Г. Хасанова

Авария на дороге

Неизвестные расстреляли из автомата председателя Верховного Совета Республики Горный Карабах Артура Мкртчяна.

***

Пермское авиационное объединение «Моторостроитель» получил крупный заказ на изготовление наручников.

(«Башкортостан», № 75, 16 апреля 1992 года).

Зазвонил внутренний телефон, послышался голос Ляли:

– Муртаза Губайдуллович, нашла Габитова, возьмите городской телефон, он слушает.

– Здравствуй, Исмагил.

– Здравствуйте, Муртаза Губайдуллович.

– Ты где?

– В районе. Хотел еще вчера вернуться в Уфу. Не смог. Не успевают убрать сахарную свеклу. Надо помочь.

– В чем проблема?

– Не хватает машин.

– Мы же приняли постановление о направлении машин на помощь сельским хозяйствам?

– Да, постановление есть. Большинство промышленных предприятий выделили машины. Но некоторые требуют предоплату. Но у колхозов и совхозов нет денег. Пока не продадут свеклу, их не будет. Вот и крутимся как можем.

– А что, на этих предприятиях не понимают, не вывезем свеклу с полей, не будет и сахара? Нельзя ли договориться, чтобы оплату произвести после уборки свеклы?

– Пока не получается. Пытаются не считаться с нами. Якобы эти предприятия российские, решениям Верховного Совета и Правительства республики они не подчиняются.

– Тогда пусть Москва и обеспечивает их сахаром.

– В Москве же свекла не растет, она хотя бы себя могла обеспечить сахаром.

– Ладно, давай сделаем так. Я переговорю с руководителями этих предприятий. Пусть попробуют не дать машины. Как я вижу, не всеми наши решения воспринимаются. В свою очередь и мы не можем привлечь их к какой-нибудь ответственности за игнорирование нашего постановления. Поэтому при привлечении автомашин промышленных предприятий к сельхозработам нужно заключать договоры. Без этого не получится. Времена не те. Сейчас никого не напугаешь угрозой исключения из партии. Надо завершить работу по переводу российских предприятий в собственность Башкортостана. Их хозяевами должны стать люди, живущие и работающие в республике. Особое внимание необходимо уделять селу. Без этого не сможем добиться ни подъема экономики республики, ни накормить ее граждан. Нужно ускорить разработку республиканской программы по развитию сельскохозяйственного производства.

– Вы правы, Муртаза Губайдуллович. Только я боюсь, осилим ли все это? Москва не будет мешать?

– Конечно, постарается. Вот Ельцин прислал телеграмму, – Рахимов коротко рассказал о ее содержании. – Что думаешь по этому поводу?

– Для меня, Муртаза Губайдуллович, давно все ясно. Башкортостану нужен свой президент. Вот пишет Ельцин: в республике нет всенародно избранного руководителя исполнительной власти. Если нет, изберем.

– О президенте Башкортостана я тоже давно думаю, – Рахимов на некоторое время замолчал, затем продолжил: – Ладно, об этом еще поговорим. Спасибо, я тебя понял. До свидания.

Муртаза, задумавшись, подошел к окну. Осенние дни короткие, да и время позднее, на улице уже темно. Все сотрудники Верховного Совета разошлись по домам, свет горит только в кабинете председателя. Уфа живет своей размеренной жизнью.

После первого снега установилась ясная погода. В небе мерцают звезды. По мосту через Агидель неторопливо движется поток машин. Каждый занят своим повседневным делом. Удастся ли сохранить и в дальнейшем эту спокойную жизнь в Башкортостане? Тут Рахимов вспомнил свой разговор с одним из заместителей председателя правительства России, когда началась война между Абхазией и Грузией.

– Муртаза, что ты там творишь? – заорал на него московский сановник. Как удалось Муртазе сохранить хладнокровие, сам не понимает, он спокойно сказал:

– Здравствуйте. У нас в Башкортостане принято сначала здороваться и к старшим по возрасту обращаться на «вы».

На том конце провода от таких слов Рахимова, наверное, онемели, потом москвич как-то неуверенно произнес:

– Здравствуй…те, Муртаза Губайдуллович, почему вы отправляете Абхазии горюче-смазочные материалы и продукты питания? На это получили разрешение Правительства России?

Рахимов хотел по привычке русских отправить собеседника пятиэтажным матом, но сдержался, продолжил:

– У башкир есть обычай, если кто попадет в тяжелое положение, помогают всем миром. Когда я был маленьким, в нашей деревне у одной семьи сгорел дом. Была зима, односельчане приютили несчастных, кто как мог, помогал одеждой, продуктами, хотя им и самим было нелегко. Затем собрались и помогли погорельцам построить новый дом.

У москвича, видимо, кончилось терпение:

– Муртаза Губайдуллович, я жду ответа на свой вопрос, – наверное, хотел добавить, что у него нет времени слушать сказки, но удержался.

Рахимов как будто не заметил его раздражения, продолжил:

– Сегодня народ Абхазии находится в таком же тяжелом положении, как те несчастные после пожара. Тогда огонь возник из-за неосторожности, а здесь его зажгли грузинские шовинисты.

– В Правительстве России так не думают.

– Как вы там думаете, я не знаю. Ворваться с танками в республику, которая объявила о своем суверенитете, это варварство. Мы так считаем.

– Поэтому отправляете туда горюче-смазочные материалы?

– Помогать людям, попавшим в беду, святой долг каждого. Абхазия обратилась к нам за помощью, подумали и решили им помочь. Лучшее качество человека – когда он не добивает упавшего, а помогает ему подняться.

– Думаете, если в схватке за независимость поможете Абхазии, в случае чего и они поступят так же?

– Об этом как-то не думали. Спасибо за совет.

На этом закончился разговор. Спустя неделю, как назло, представителю Российского Правительства в Абхазии ушел новый состав с горюче-смазочными материалами и продуктами питания.

…Муртаза взглянул на часы, отошел от окна, сел за свой рабочий стол. Нажал на кнопку телефона:

– Ляля, принеси-ка стакан чая, может, голова будет лучше соображать.

– Сейчас занесу, Муртаза Губайдуллович.

Рахимов набрал номер домашнего телефона.

– Как дела, дорогая?

– Все нормально. А ты что это вдруг решил позвонить?

– Да вот сижу, пью чай. Хотел сказать, что приеду поздно.

– Что-то случилось? Ты раньше никогда так домой не звонил. Ладно, не засиживайся.

Почему позвонил домой, Муртаза и сам не понимал. Дома уже давно привыкли к тому, что с работы он всегда возвращался поздно. Поэтому никогда не предупреждал. Сегодня почему-то захотелось об этом сказать. Отчего-то на душе было неспокойно. Казалось, произойдет что-то непредвиденное. Стараясь отогнать мрачные мысли. Муртаза начал перебирать лежащие перед ним на столе бумаги. Завтра заседание Президиума. Надо к нему хорошо подготовиться. Все предложения, внесенные на обсуждение, должны быть юридически обоснованы. Когда начинал работать председателем Верховного Совета, этому он как-то особого значения не придавал, но вскоре понял, в законодательном органе по-другому нельзя.

– Ладно, хватит на сегодня, – Муртаза положил карандаш, собрал бумаги в одно место, слегка постучал пальцами по столу, хотел встать, тут зазвонил телефон, стоящий в углу. Он взглянул на часы. Звонят из Москвы? Слишком поздно, там тоже, наверное, давно разошлись по домам. Кто это может быть? Муртаза поднял трубку.

– Алло.

– Муртаза Губайдуллович, здравствуйте, – с ним заговорили на башкирском языке, Рахимов удивился, потому что это был прямой телефон правительственной связи.

– Здравствуйте.

– Муртаза Губайдуллович, вы, наверное, обо мне уже забыли. Я – Раянов Гайса. Вы помогли мне вернуться из Узбекистана и устроиться на работу в министерство безопасности Башкортостана.

– Да, помню.

– Муртаза Губайдуллович, выслушайте меня внимательно и постарайтесь делать все так, как я скажу.

– Ин-те-ре-сно…

– Сейчас я вам все не смогу объяснить. Но верьте мне так же, когда помогли мне вернуться в родную республику, только я знаю, в какую ситуацию вы попали, кроме меня, сегодня вам никто не поможет.

– Допустим. Что же мне надо делать?

– Пригласите дежурного сотрудника КГБ к себе, скажите, что вы еще поработаете, найдите какую-нибудь причину и отправьте его на своей служебной машине, повторяю на своей служебной машине, на дачу в Булгаково. Через десять минут я буду у вас, а вы скажите секретарше, что едете домой, сами по лестнице спускайтесь на пятый этаж. Там и встретимся, остальное потом.

Муртаза удивился, не зная, что и делать. Не зря, наверное, сегодня было неспокойно на душе.

– Алло-алло, – Раянов понял состояние Рахимова, – Муртаза Губайдуллович, вы должны мне верить и делать все, как я сказал.

– Ладно, подчиняюсь. Но если меня зря пугаешь, смотри.

Рахимов все сделал так, как его попросил Раянов, затем спустился на пятый этаж. Кто-то его тут окликнул:

– Подойдите сюда.

Муртаза обернулся и в темноте увидел силуэт человека, понял, что это Раянов.

– Идемте.

Рахимов последовал за ним. Довольно долго шли по темному коридору, наконец, остановились около одной двери. Зашли в комнату.

– Извините, Муртаза Губайдуллович, за такие неудобства, – сказал Раянов, – вашей жизни угрожает опасность, поэтому пришлось принять меры. Снимите пальто, наденьте вот эту шинель, – Рахимов переоделся. – Как будто на вас сшито. Думал не подойдет, вы же выше меня, это моя шинель. Наверное, и фуражка подойдет.

Два полковника взглянули друг на друга. Рахимова, никогда не надевавшего военную форму, было не узнать.

– Вроде все в порядке, пошли, – Раянов пропустил Муртазу вперед и закрыл комнату на замок.

Вышли во двор.

– Шагайте рядом со мной. Пусть думают, что идут два полковника.

Вскоре свернули в переулок. Раянов подошел к такси, открыл дверцу машины.

– Садитесь, пожалуйста, Муртаза Губайдуллович, это машина КГБ.

Машина тронулась. Раянов облегченно вздохнул и скомандовал водителю:

– Сворачивай к гостинице.

«Какая еще гостиница? – Рахимов ничего не понимал, но молчал. – Подожди, это же дорога к моей даче».

Не доезжая около километра до дачи Муртазы, шофер резко нажал на тормоз.

«Что он делает? Разве можно так ездить?!» – только успел подумать Рахимов, тут услышал новую команду Раянова.

– Давай быстро обратно в Уфу!

Мгновенно машина развернулась, на большой скорости помчалась в сторону столицы. Спустя некоторое время услышал, как Раянов кому-то сказал по рации:

– Четвертому.

Что это означает, Рахимов и не понял, не стал и расспрашивать, он был немного подавлен происходящим, доверил свою судьбу сотрудникам КГБ.

Машина довольно долго петляла по улицам и переулкам города, только потом остановилась около большого девятиэтажного дома. Раянов быстро вышел из машины:

– Идемте, Муртаза Губайдуллович.

Поднялись на самый верхний этаж. Раянов открыл одну из дверей. Обыкновенная квартира, обставленная мебелью. Но кажется, что здесь давно никто не жил.

– Проходите, раздевайтесь. Пока ознакомьтесь с квартирой, а мне надо позвонить. – Раянов подошел к телефону, с кем-то начал разговаривать. Рахимов невольно прислушался: – Товарищ генерал, вас беспокоит полковник Раянов. По вопросу первого подъехали бы к четвертому. Перед этим дайте приказ, чтобы осмотрели машину первого, которая перевернулась на повороте. Думаю, что пока ее никто не обнаружил.

Что ответил генерал, неизвестно.

– Слушаюсь, – сказал Раянов и положил трубку. Стараясь быть веселым, взглянул на Рахимова. – Все. Муртаза Губайдуллович, опасность миновала. Вы посидите, отдохните, я чай приготовлю.

Но Рахимову было не до чая, он пошел за Раяновым на кухню.

– Наконец объясни, что происходит? – взорвался Муртаза.

– Вы ничего не заметили на повороте к вашей даче?

– Нет.

– Там лежала на обочине ваша служебная машина. Она несколько раз перевернулась.

Рахимов побледнел, только спустя некоторое время еле слышно произнес:

– Что могло случиться? Мой водитель всегда ездил очень осторожно…

– Что случилось, об этом скажет генерал, сейчас он там.

Пока выпили по чашке чая, подъехал и сам генерал. Он тоже сел за стол.

– Товарищ генерал, –  начал разговор Раянов, – пришлось действовать без вашего разрешения. Вы с работы ушли, а до дома, видимо, не дошли. А ждать времени не было.

– Ладно, не оправдывайся. Расскажи все по порядку.

– Уже собрался домой, зазвонил телефон. Звонит однокурсник, который сегодня служит в Российском КГБ. Мы с ним учились в одной школе госбезопасности. Говорит, что против вашего первого что-то замышляют. Затем я посчитал, что нужно служебную машину товарища Рахимова отправить к даче. Во-вторых, надо срочно его вывезти из здания Верховного Совета – добраться до рабочего места председателя не составляет особого труда. Потом решил, что необходимо товарища Рахимова скрытно, как можно дальше увезти от Верховного Совета. Кто знает, какова их цель, могут его подкараулить и по дороге, и около дома. Вот и все.

Муртаза был ошеломлен. Что происходит? Ему никогда и в голову не приходила мысль, что кто-то может посягнуть на его жизнь. Рахимов довольно долго не мог прийти в себя. Когда немного успокоился, спросил:

– С машиной что случилось?

– Вашу машину окружили две машины, – сказал генерал, – одна машина впереди, не уступала ей дорогу, вторая сзади грозила толчком. Ваш водитель, не зная, что делать, прижался к обочине. В этот момент машина, которая шла сзади, ударила вашу машину в бок. Ваша машина вылетела с дороги и три раза перевернулась. К сожалению, и водитель, и ваш охранник погибли.

Рахимов застонал и только еле слышно смог произнести:

– О боже…

Опять установилась в комнате гнетущая тишина.

– Муртаза Губайдуллович, несмотря на отсутствие указания Ельцина, нам придется принять меры по обеспечению вашей безопасности, – сказал генерал. Рахимов ничего не ответил, промолчал, тот его молчание воспринял как согласие и обернулся к Раянову:

– Товарищ полковник, эту задачу поручаю вам.

– Слушаюсь, товарищ генерал. С работой по организации системы охраны я хорошо знаком.

Не перестает удивлять генерала этот полковник. Откуда знает такую работу? Загадочный он человек. Порой кажется, чем больше о нем узнает, тем больше убеждается, что об этом полковнике ничего не знает. По анкетным данным все просто и легко. Родился и вырос на юге Башкортостана, можно сказать, что земляки с Рахимовым, только районы разные, не боится ответственности. После окончания высшей школы государственной безопасности Раянов работал в странах Востока. Хорошо знает китайский, японский, вьетнамский, монгольский и многие тюркские языки. Участник боевых действий в Афганистане, где получил звание полковника. Не каждому так быстро присваивают такое звание. В то же время он практически не служил внутри страны. Поэтому откуда знает, как охранять первых лиц? Почему именно ему в первую очередь сообщают о грозящей опасности жизни Рахимова? Тут вопросов больше, чем ответов. Наконец генерал сказал:

– Муртаза Губайдуллович, опасность миновала, давайте мы отвезем вас домой. Отдохните.

…В эту ночь Муртаза не смог сомкнуть глаз. Как тут заснешь, столько всего навалилось! Что делать? Как поступили бы на месте наши предки? Какой путь выбрали бы аксакалы? При возникновении таких вопросов Муртаза часто ищет на них ответы в истории жизни башкирского народа, сравнивая происходящее сегодня с событиями далеких времен. Когда Иван Грозный покорил Казанское ханство, часть башкирских племен преклонила голову перед русским царем, а другая часть около ста лет сопротивлялась, боролась за свою свободу. Какая из них выбрала правильный путь? Те, которые добровольно приняли подданство русского государства, сохранили свою землю от разорения, народ от истребления. Сегодня в этих местах в основном живут одни башкиры. Не захотевшие подчиняться русскому царю потеряли свою землю, многие погибли в сражениях. Кто выиграл? Лучше преклонить голову и остаться в живых или бороться и умереть? Трудно ответить на эти вопросы.

Муртаза встал, накинул на себя одежду, решил выйти на улицу и немного погулять. Открыл дверь и чуть не столкнулся с незнакомцем. Тот, увидев, как Рахимов одет, понял, в чем дело.

– Муртаза Губайдуллович, хотите подышать свежим воздухом? Пойдемте.

– А вы кто?

– Я ваш телохранитель, буду вас везде сопровождать.

«Раянов, оказывается, уже начал работать», – подумал Рахимов. Вышли на улицу. Телохранитель открыл дверцу стоявшей машины:

– Пожалуйста, садитесь.

– Зачем? Я тут погуляю.

– Тут опасно.

Подчинился Муртаза. Выехали по мосту на другой берег Агидели. Остановились на небольшой поляне. Впереди в метрах десяти-пятнадцати идет один телохранитель, сзади на том же расстоянии другой. Рахимов чувствовал  себя пленником. Все настроение испортилось.

– Поехали домой.

Да, оказывается, очень нелегко быть главой государства…