Юрий Узиков. Имена уфимских улиц

ДО УФЫ ЛОМОНОСОВ НЕ ДОШЕЛ

Жизнь и творчество Михаила Васильевича Ломоносова (1711—1765) были целиком посвящены служению высоким целям. Россия, наука, истина — этому поклонялся всю жизнь гениальный сын русской земли, ставший ее славой и гордостью. Сын рыбака, «архангельский мужик», пришедший в Москву пешком с берегов Белого моря, М. В. Ломоносов вошел в историю мировой науки как ученый разносторонних интересов и способностей.

Своими научными трудами он обогатил многие отрасли человеческого знания. Его идеи намного опередили свое время.

Всей своей жизнью М. В. Ломоносов доказал, что «может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать».

М. В. Ломоносов проявлял большой интерес к башкирскому краю. В Москву пришел он пешком, а вот до Уфы дойти не смог, хотя такое желание было.

В 1734 году правительство организовало Оренбургскую экспедицию, во главе которой стоял видный ученый и государственный деятель Иван Кириллович Кирилов. Экспедиции предстояло познакомиться с восточными районами России. Молодой любознательный Ломоносов, учившийся тогда в московской Славяно-греко-латинской академии, изъявил страстное желание поехать в Башкирию. Вначале дело шло хорошо — его включили в число участников экспедиции. Но перед самым отъездом ему было отказано, потому что он не является дворянином.

С 1731 года М. В. Ломоносов жил в Москве. Чтобы поступить в Славяно-греко-латинскую академию, ему пришлось скрыть свое происхождение: указ Синода от 7 июня 1728 года предписывал Академии «помещиковых людей и крестьянских детей ... отрешить и впредь таковых не принимать». Для того, чтобы попасть в экспедицию И. К. Кирилова, М. В. Ломоносов выдал себя за сына священника, но позже он все же был вынужден назвать свои подлинные биографические данные: «рождением-де он, Михайло Архангелогородской губернии, Двинского уезда, дворцовой Куростровской деревни крестьянина Василья Дорофеева сын...».

В 1755 году историк Петр Иванович Рычков, побывавший в Башкирии с экспедицией Кирилова, окончил первую часть своего капитального труда «Топография Оренбургской губернии». В этом труде он обстоятельно описывает историю Башкирии и других географических областей. 2 февраля 1755 года рукопись своей книги Рычков послал М. В. Ломоносову, просил рассмотреть его труд, исправить погрешности и представить Академии наук. Книгу Рычков снабдил картами Оренбургской губернии. Они были очень важны как для науки, так и для правительства.

К трудам Рычкова М. В. Ломоносов проявил живейший интерес и принял меры к дальнейшему их продвижению. По его представлению 31 июля и 2 августа 1755 года на академической конференции были рассмотрены и одобрены к изданию исследования П. И. Рычкова.

Забота и внимание великого ученого окрыляли Петра Ивановича. Ломоносов указывал ему на необходимость тщательно и всесторонне изучать богатый башкирский край. Его интересовали руды, многие полезные ископаемые, таившиеся в недрах Урала. 20 декабря 1763 года было напечатано «Известие о сочиняемой Российской минералогии», в котором было объявлено, что Ломоносов намерен «сочинить описание руд и других минералов, находящихся на всех российских заводах». К заводчикам и другим лицам была обращена просьба — посылать академику Ломоносову образцы имевшихся у них руд. По призыву Ломоносова и Академии наук неутомимый Рычков проводил огромную работу по изучению естественных богатств Башкирии. В этом деле ему помогало местное население — башкиры.

В те годы у них пробуждается интерес к рудному делу. Известны имена башкирских рудознатцев и рудопромышленников Тактамыша Ижбулатова, Надыра Уразметова, несколько позднее — Исмаила Тасимова, ставшего крупным рудопромышленником, одним из инициаторов создания Горной Академии в России. А Надыр Уразметов впервые открыл нефть и приступил к постройке нефтяного завода. Образцы найденной нефти Уразметов повез в Петербург для анализа. Весьма возможно, что анализ был сделан в знаменитой химической лаборатории Ломоносова. По сообщению Рычкова Ломоносов хорошо знал о Надыре Уразметове и о башкирской нефти.

Итогом упорной работы П. И. Рычкова был составленный им труд «О медных рудах и минералах, находящихся в Оренбургской губернии», который он 1 мая 1764 года отправил М. В. Ломоносову. Этим трудом великий ученый остался очень доволен. Его высоко оценили и в Академии наук.

Связи Михаила Васильевича Ломоносова с нашим краем еще не раскрыты полностью.

Остается только добавить, что в Орджоникидзевском районе, в Черниковке (Ново-Лопатино), есть улица Ломоносова. Названа она так решением Черниковского горсовета 1 ноября 1949 года.

ЛЮБИЛ СУВОРОВ ПОШУТИТЬ

Великий полководец, один из создателей русского военного искусства, генералиссимус Александр Васильевич Суворов (1730—1800) в чине генерал-поручика был в Уфе и останавливался в доме заводчика И. Е. Демидова на Большой Казанской улице (ныне улица Октябрьской революции).

В августе 1774 года, говорится в Большой Советской Энциклопедии, по приказу императрицы Екатерины II, А. В. Суворов был направлен с войсками для подавления Крестьянской войны под предводительством Е. И. Пугачева. Но восставших разбили еще до прибытия Суворова, которому пришлось лишь сопровождать захваченного в плен Пугачева. Тем не менее, ему были подчинены все войска в Поволжье, и он занимался ликвидацией оставшихся повстанческих отрядов.

Суворов объезжал важнейшие пункты расположения своих войск в Самаре, Уфе, Оренбурге, Саратове.

Первое упоминание о приезде А. В. Суворова в Уфу мы встречаем в «Справочной книжке Уфимской губернии» за 1883 год.

«В ноябре месяце (1774) прибыл в Уфу неизвестно с каким поручением генерал-поручик и, пробывший здесь пять дней, выехал в Саратов».

Более подробно сказано о его приезде в летописи Троицкой церкви (1871), выписка из которой содержится в восьмитомных «Материалах к истории г. Уфы» Д. С. Волкова, хранящихся в научном архиве Института истории, языка и литературы РАН. Будучи в 1875—1887 годах городским головой, Д. С. Волков собирал материалы, чтобы написать историю Уфы. Приводим полный текст этого уникального документа:

«...На другой же год и именно в 1774 году в ноябре месяце, во время квартирования здесь драгунского полка, остававшегося, вероятно, после пугачевского побоища, прибыл сюда по Высочайшим поручениям Государыни Императрицы Екатерины II известный уже и тогда, а в последующее время знаменитый воин, генерал-майор, впоследствии генералиссимус, граф Александр Васильевич Суворов-Рымникский. Квартира ему была приготовлена в доме дворянина и завододержателя Ивана Евдокимовича Демидова. Конюшни для полковых лошадей драгунского полка были устроены на берегу реки Белой, где теперь Набережная улица, близ перевоза, и состоящие в приходе Градо-Уфимской Троицкой церкви. Приезд его светлости заблаговременно был известен и воеводе, и коменданту, потому и подготовлена была ему встреча. Но Суворов, объявив себя за адъютанта Суворова, в простой рогожной кибитке проехал не в собор, где его ожидали, а прямо на отведенную ему квартиру. Воевода и комендант, ожидая его еще часа два на берегу, завидели другую повозку. Во всей их форме и с немалым страхом подошли они к повозке, рапортуя о городе и кто они таковы. Но каково было их изумление, даже стыд, когда они узнали, что рапортовали не Суворову, а его денщику, который им и объявил, что Суворов со станции поехал часа за два и он уже должен быть теперь в городе! Воевода и комендант принуждены были явиться в квартиру Суворова, где уже не они Суворова, а Суворов их встретил с приличным благородной особе извинением. В Уфе пробыл он пять дней и во время пятидневного пребывания своего однажды, в ночное время, вздумал тайно осмотреть лошадей драгунского полка в конюшнях их. Об этом не были извещены не только полковой командир, даже никто не знал и из прочих чинов, да и сама свита его, кроме одного часового у конюшен, которому строго запретил объявлять об этом всякому своему начальству, ни даже и товарищам. На другой день сделал выговор полковому командиру и офицерам его за то, что в конюшнях у них нет надлежащего порядка, что такие-то и такие-то лошади стоят без сена и проч. Полковой командир, усмотрев из выговора эти частности и мелочи, должен был заключить, что Суворов сам лично был в конюшне; но ни от кого не мог узнать о времени его ревизии. За эту сдержанность часового часовой произведен Суворовым в капралы. И по пятидневном своем пребывании в г. Уфе уехал в Саратов...»

А. В. Суворов приезжал в Уфу и в мае 1775 г. (прибыл примерно 19 и выехал 27—28 мая). Это установила известный историк Инга Михайловна Гвоздикова.

В Уфе А. В. Суворов выслушал доклад генерал-майора Фреймана о положении в Башкирии, беседовал с уфимским воеводой, ознакомился со следственными делами, которые вела Провинциальная канцелярия. Действия его были направлены на ограждение уфимских чиновников, расследовавших повстанческие дела, от жестких требований Фреймана, признававшего лишь крайние карательные меры. Суворов приказал воеводе вести разбирательство, «не нанося суровости и обид тем, на коих показано будет сумнительно, не полагаясь на постоянство и обозрение их, якобы в заблуждении своем и что к возмущению и измене не причастны, но доходить до всего без потеряния времени подробно» и держать под стражей лишь тех, чье намерение «клонилось к возмущению и злодейству». Суворов, по его словам, в этот период: «Сам не чинил нигде, ниже чинить повелевал, ни малейшей казни, разве гражданскую, и то одним бесправным зачинщикам, но усмирял человеколюбивною ласковостью, обещанием высочайшего императорского милосердия».

Наш народ чтит А. В. Суворова за заслуги перед Отечеством. Суворов разработал новую систему воспитания и обучения войск: вместо бессмысленной муштры,  шагистики  он  учил своих  «чудо-богатырей» совершать в любых условиях стремительные марши, действовать на любой местности, метко стрелять и мастерски владеть штыком. Он создал тактику, сущность которой выразил так: «Глазомер. Быстрота. Натиск». А. В. Суворов высоко ценил личность солдата, развивал в нем чувство патриотизма, понимание воинского долга и дисциплины.

В годы Великой Отечественной войны уфимцы назвали один из бронепоездов, построенных на паровозоремонтном заводе, именем Суворова. Экипаж бронепоезда «Полководец Суворов» был сформирован из уфимцев и сражался под Сталинградом. Правительство учредило орден Суворова. За образцовое выполнение боевого задания при освобождении польского города Люблин орденом Суворова второй степени была награждена и 16-я гвардейская орденов Ленина, Красного Знамени, Суворова и Кутузова Черниговская дивизия, сформированная на башкирской земле.

С УФИМСКИМ МАНДАТОМ

В декабре 1876 года в Петербурге было поднято красное знамя. Это произошло во время демонстрации у Казанского собора, одним из организаторов которой был молодой революционер Георгий Плеханов.

Георгий Валентинович Плеханов (1856—1918) — первый русский марксист, выдающийся мыслитель, талантливый публицист. «Его личные заслуги громадны в прошлом, — писал В. И. Ленин о Плеханове. — За 20 лет, 1883—1903 годы, он дал массу превосходных сочинений, особенно против оппортунистов, махистов, народников».

Г. В. Плеханов родился в Липецкой области в дворянской семье. Учился в гимназии в Воронеже, в Горном институте в Петербурге. На путь революционной борьбы вступил в 1875 году, в 1883 году в Женеве создал первую российскую марксистскую организацию — группу «Освобождение труда».

В 1900 году Георгий Валентинович принял участие в организации первой общероссийской марксистской газеты «Искра», вдохновителем и организатором которой был Владимир Ильич Ленин.

В октябре 1900 года в Париже должен был состояться V Международный социалистический конгресс. Для того, чтобы Плеханова включили в состав русской делегации, нужен был мандат от одной из социал-демократических групп России. Через В. И. Ленина мандат, подписанный двадцатью социал-демократами, был получен Плехановым из Уфы. Текст мандата свидетельствует о революционных позициях уфимских социал-демократов по коренным вопросам российского и международного социалистического движения. Авторы мандата заявляли о решающем значении политической борьбы.

На V социалистическом конгрессе Г. В. Плеханов отстаивал принципы революционной социал-демократии, говорил о политических задачах социалистического и рабочего движения в России, призванного покончить с царским самодержавием.

После конгресса, в 1901 году, Георгий Валентинович опубликовал в журнале «Заря» статью «Несколько слов о последнем Парижском международном социалистическом Конгрессе (открытое письмо к товарищам, приславшим мне полномочия)». В ней он отчитывался о своей деятельности и благодарил уфимских социал-демократов за оказанное доверие.

На II съезде РСДРП Г. В. Плеханов занимал революционную позицию и вместе с В. И. Лениным отстаивал принципы марксизма, боролся против оппортунистов. Однако вскоре после съезда перешел на сторону меньшевиков.

К Великой Октябрьской Социалистической революции Плеханов относился отрицательно, считая ее преждевременной. Но в борьбе против Советской власти не участвовал. Умер 30 мая 1918 года в Териоки (ныне Зеленогорск Ленинградской области), похоронен в Петрограде на Волковом кладбище.

В Калининском районе г. Уфы находится бульвар имени Плеханова. Это имя дано бульвару 1 ноября 1949 года.

 ПУТЕШЕСТВИЕ ЗА ВИШНЕЙ

В своей статье «Выведение новых культурных сортов из семян», опубликованной в № 32 журнала «Прогрессивное садоводство и огородничество» за 1911 год, Иван Владимирович Мичурин писал: «Про виноград вообще нужно сказать, несмотря на то, что он растение теплых стран, сеянцы некоторых разновидностей его могут приспособляться к таким климатическим условиям, при которых даже простые сорта наших яблонь не могут успешно развиваться, и как бы ни казалось невероятным такое мое сообщение, на деле это неопровержимый факт. Например, в г. Белебее Уфимской губернии, у доктора Сафатерова без всякой защиты в открытом грунте растет и плодоносит сеянец винограда, выведенный из семян ташкентского винограда г. Хромовым в Казани, уже несколько лет...»

Мичурин познакомился с белебеевским виноградом во время приезда в город. В те годы он решал вопрос об акклиматизации растений в различных условиях. Его заинтересовала дикая (степная) кустарниковая вишня, произрастающая в Уфимской губернии. Степная вишня — зимостойкое растение. Высота кустов не превышает 1,5 метра, поэтому эти кусты часто почти целиком покрываются снегом. Даже там, где снега мало, вишня не вымерзает. Мичурин в 1907 году специально выезжал в башкирский край за косточками степной вишни. Он ее использовал для выведения зимостойких сортов.

В то время в Белебее было много любителей садоводства. Доктор Леонид Васильевич Софотеров (а не Сафатеров) постоянно жил и работал в Казани, но ежегодно проводил свой отпуск в Белебее. Здесь на усадьбе врача Якова Николаевича Соколова он вырастил несколько кустов винограда. Соколов — земский врач Белебеевского уезда, выпускник Казанского университета, заведовал земской больницей, в то же время был садоводом. До настоящего времени сохранился дом и сад по улице Красноармейской, 64 (100), где побывал И. В. Мичурин.

В числе садоводов, которые интересовали Мичурина, были и братья Максимовы. Один из них — секретарь земской управы, второй — преподаватель физики и математики в реальном училище. За свои революционные взгляды они были высланы в Белебей. Во дворе их дома по нынешней улице Чапаева И. В. Мичурин посадил на память ели.

По словам еще одного садовода, Алоиза Йозефовича Цимергакла, окончившего в свое время школу садоводства в Праге (бывший солдат австро-венгерской армии вынужден был бежать в Россию после стычки с командиром), Мичурин действительно посетил Белебей в 1907 году. Цимергакл вспоминал, что он забросал его вопросами о садоводстве в Австрии.

В Уфе есть улицы Мичурина и Мичурина Малая, находятся в Кировском районе.

ПИСЬМО ЦИОЛКОВСКОГО

Известный писатель А. Г. Бикчентаев начинал свой трудовой путь учителем. После окончания Оренбургского педагогического техникума стал завучем татарской школы в Архангельске. В 1931—1932 годах он увлекался авиацией, межпланетными путешествиями. Огромным авторитетом был для него тогда Константин Эдуардович Циолковский (1857—1935), выдающийся русский ученый и изобретатель в области аэродинамики, ракетной техники, основоположник теории межпланетных сообщений. Идеи Циолковского заинтересовали юношу, и он решил написать ему письмо:

«Тов. Циолковский!

Сам я член ГИРДа и организатор его филиала в г. Архангельске (ГИРД — сокращенное название группы при Осоавиахиме по изучению реактивных двигателей. — Ю. У.). Работаю по командировке Наркомпроса в качестве учителя. Понятно, технически малограмотен, и, в частности, по реактивным двигателям, а поэтому к Вам большая просьба: не сумеете ли порекомендовать мне книги по этой области и не разрешите ли перевести Ваши книги на другие языки?

С ком. приветом

Бикчентаев Анвер Гадеевич.

Архангельск, ул. Лучинского, 87, кв. 1».

Константин Эдуардович ответил незамедлительно:

«От К. Циолковского.

Адрес: Калуга, ул. Брута, К. Э. Циолковскому.

По 25 копеек стоят следующие брошюры: «Защита аэроната», «Первая модель аэроната», «Простейший проект аэроната», «Ракета 14-го года», «Таблица дирижаблей», «Образование Земли», «Воздушный транспорт», «Гондола дирижабля», «Монизм Вселенной», «Причина космоса», «Образование солнечных систем», «Общечеловеческая азбука», «Космическая ракета 27-го года», «Изданные труды Циолковского», «Прошедшее Земли», «Настоящее Земли», «Будущее Земли», «Истинный эгоизм», «Общественная организация человечества», «Воля Вселенной», «Стальной дирижабль».

По 50 копеек: «Сопротивление воздуха», «Ракета 1903 года».

75 копеек: «Ракета 26-го года».

Других книг или нет, или их так мало, что я высылаю их только в исключительных случаях.

Замечу, что от продажи моих брошюр я не возвращаю и одной сотой затраченных денег. Но, возможно, что продажа усилится, и тогда я буду иметь возможность издать свои большие труды...»

Вместе с письмом Циолковский прислал две свои книги. Одну из них А. Г. Бикчентаев перевел на родной язык, отправил в издательство, но ответа не получил.

В Уфе несколько раз проводились Всесоюзные научные чтения, посвященные Ф. А. Цандеру, К. Э. Циолковскому. С докладами на них выступали, в частности, космонавты В. И. Севастьянов, В. В. Лебедев, дочь К. Э. Циолковского.

Улица Циолковского находится в Орджоникидзевском районе, в Ново-Александровке.

УФИМСКИЙ ДОМ ТУКАЯ

Габдулле Тукаю не исполнилось и тридцати лет, когда он заболел. Друзья посоветовали поэту поехать на кумыс в Троицкие степи, и весной 1912 года он едет лечиться. Из Казани Тукай едет в Самару, а затем заезжает в Уфу. Заходит в книжный магазин «Сабах» («Утро»), который находился на углу улиц Александровской и Малой Казанской (ныне улица Свердлова, 98), чтобы расспросить, где можно снять недорогой, но удобный номер.

Поэта поселяют в комнате за магазином, которая служит книжным складом. В комнате сухо и тепло. Напившись чаю, Тукай сооружает лежак из книжных ящиков. Книжный склад — его уфимская «резиденция». «Квартира вообще веселая. Народу приходит много. Тосковать не дают»,— писал он позднее. И еще: «Когда я приехал в Уфу, город ждал меня, как невеста своего жениха». Источником душевного тепла становится Мажит Гафури. Между ними быстро установились дружеские отношения. Они говорили о стихах, поэтах, ходили в сад, пили кумыс, сидя на зеленой траве.

Много лет спустя М. Гафури так описал свою встречу с Тукаем, которого нежно любил и творчеством которого восхищался:

«Да, помню как сегодня, Зухра прибежала, задыхаясь от радости, и с порога выпалила: «Ой, Гафури, в Уфу Тукай приехал! Иди немедленно и привези его к нам. Почему же он сразу не пришел в наш дом»?» — «Ну, что ты, Зухра, — ответил я, ошеломленный этой вестью, — это не кто-нибудь, а сам Тукай! Ему неприлично было бы остановиться в нашей квартире, похожей на курятник. Наверное, он разместился в самой лучшей гостинице».

Я тут же оделся и отправился в город, чтобы повидаться с Тукаем. После долгих поисков встретился с ним в книжном магазине. Знаменитый поэт, которого я надеялся найти в лучшем гостиничном номере, отдыхал на ложе, сооруженном из ящиков. Был он очень худой и маленький. Я не знал, что сказать, словно язык проглотил от удивления. Тукай проворно соскочил со своей лежанки. Мы поздоровались, обнялись, как давно знакомые и истосковавшиеся друг о друге люди».

Старейший башкирский поэт Сайфи Кудаш в стихотворении «Проходя по улицам Уфы» писал:

...Вот здание трехэтажное.

Оно

Задумалось, как будто...

Вот окно

Той комнаты, где жил

Тукай когда-то,

Гостя в Уфе...

Все было так давно.

Впервые здесь Тукай и Гафури,

Богатыри-поэты, бунтари,

Друг другу мысли тайные раскрыли,

Беседуя по-братски до зари...

Новые друзья устроили для поэта концерт кураиста, исполнявшего башкирские народные песни. Такие песни, писал он, «исполненные в настоящем башкирском духе и с башкирской задушевностью, я готов слушать всю жизнь».

Из-за затяжной весны кумысный сезон не наступил и пришла пора расставаться. Гафури провожает своего друга на уфимский вокзал. Тукай — в широкополой темной шляпе, в застегнутом на все пуговицы рыжеватом пальто с бархатным воротником, толстой тростью в руке, журналами «Сатирикон» и «Будильник», торчащими из карманов. Поезд увозит его в Петербург. В начале мая поэт снова в Уфе. Перед отъездом в Троицк живет в своей «резиденции» около недели. В письме к своему другу К. Бакиру Тукай пишет: «Кумыс продается только в одном месте. Публика тут же выпивает его. Но все-таки мне удается достать одну-две бутылки». Тукай ежедневно бывает на Белой, с крутого откоса смотрит, как движутся по реке баржи, буксиры, плоты.

Лечение кумысом не помогло поэту. Болезнь оказалась запущенной. В апреле 1913 года Тукай умер.

В 1920 году в Кировском районе Уфы появилась улица Габдуллы Тукая.   

Из архива: декабрь 2005 г.