Юрий Узиков. Имена уфимских улиц

Более двухсот пятидесяти улиц столицы Башкорстана _ Уфы носят имена выдающихся людей. О некоторых из них рассказывает наш журнал.

ВДОХНОВЛЯЛ ЛИЧНЫМ ПРИМЕРОМ

Уфимский моторостроительный завод был построен в годы первых пятилеток для производства комбайновых моторов. Перед Великой Отечественной войной здесь же началось освоение авиамоторов. В декабре 1941 года в Уфу был эвакуирован Рыбинский авиамоторный завод, который с конца 20-х годов выпускал двигатели для истребителей и легких бомбардировщиков. Оба завода были слиты в один коллектив. В эту же «упряжку» включились еще два эвакуированных ленинградских моторостроительных завода и один подмосковный. Возглавил это мощное объединение Василий Петрович Баландин, бывший в то время заместителем наркома авиационной промышленности СССР.

«Под открытым небом срочно делали черновые полы, — вспоминал он, — и станки расставляли по плану будущих цехов. Самолетами по рекам Каме, Белой и Уфе разыскивали, где вмерзли баржи с оборудованием заводов, и с неимоверными трудностями вывозили его автомашинами, чтобы закрыть пробелы в линиях цехов. Прибывшие из Рыбинска заделы позволили нам сразу приступить к сборке и испытанию моторов».

Баландин вдохновлял личным примером. Ветеран труда Б. Горностаев пишет: «Работа на УМЗ (Уфимский моторостроительный завод — Ю. У.) шла напряженно, то и дело возникали непредвиденные трудности. Например, ТЭЦ, не имея запаса угля, работала с колес. Однажды ночью прибыли вагоны со смерзшимся углем. Лопаты его не брали, разгрузочные бригады растерялись. Директор приехал на эстакаду, взял лом и лопату и, ничего не говоря, забрался в вагон. Он крошил глыбы угля вместе с рабочими и ушел лишь тогда, когда опустел последний вагон».

К концу 1941 года было сооружено 11 производственных корпусов, 127 домов и бараков, 2 палаточных лагеря. В них разместилось 6 600 человек.

В 1942 году выпуск моторов значительно превысил уровень 1941 года и нарастал во все годы войны.

Коллектив завода, возглавляемый В. П. Баландиным, 23 раза завоевывал переходящее Красное Знамя Государственного Комитета Обороны. 26 июля 1945 года «Правда» в передовой статье отметила, что уфимский завод к началу мирного времени выпустил 97-тысячный мотор, назвав этот факт подвигом. «С моторами нашего завода, — подсчитал Б. Горностаев, — летало 60 процентов самолетов, выпущенных в военное время».

Нельзя переоценить роль В. П. Баландина, государственного и хозяйственного деятеля, генерал-майора инженерно-авиационной службы. Вся его жизнь была связана с моторостроением. Родился он в 1904 году в семье железнодорожника. Трудовую деятельность начал слесарем-сборщиком. В 1930 году окончил Московский институт железнодорожного транспорта. В 1936 году инженер-новатор внедрил у себя в сборочном цехе конвейерную сборку моторов. Таких конвейеров ранее в нашей стране не было. Накопленный опыт помог В. П. Баландину в организации поточного производства авиамоторов и в Уфе. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июля 1945 года завод был награжден орденом Красного Знамени, 299 его лучших работников были удостоены орденов и медалей СССР. Директору завода Василию Петровичу Баландину и главному инженеру Петру Денисовичу Лаврентьеву было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Умер В. П. Баландин в 1973 году. На одном из зданий моторостроительного объединения укреплена мемориальная доска с горельефом В. П. Баландина.

По просьбе коллектива УМПО в Инорсе, в Калининском районе, появился бульвар Баландина.

СОБИРАТЕЛЬ ЖЕМЧУЖИН ФОЛЬКЛОРА

Первым крупным собирателем башкирского фольклора был Александр Григорьевич Бессонов. В 1941 году был издан сборник башкирских народных сказок в его переводе на русский язык. К сожалению, А. Г. Бессонову не довелось увидеть свой труд напечатанным: он умер в 1918 году. Большая часть архива исследователя, собирателя жемчужин башкирского фольклора затерялась.

Родился А. Г. Бессонов в Вятке в 1848 году. Образование получил в школах духовного ведомства. Очень рано стал обучаться разговорному татарскому и удмуртскому языкам. Работал народным учителем в Уржумском уезде, в Казани, Оренбурге, инспектором народных училищ Орского и Верхнеуральского уездов Оренбургской губернии, изучил в совершенстве башкирский и казахский языки. Люди, знавшие исследователя, говорили, что Александр Григорьевич в среде бюрократических деятелей дореволюционного просвещения выглядел «белой вороной». Был он тихим, скромным, невзрачно одетым. Многие удивились, что такого «замухрышку», «блаженного» назначили инспектором. Они не брали во внимание огромные фактические знания, которыми обладал Бессонов. Он был пожизненным членом Екатеринбургского общества любителей естествознания...

Знания А. Г. Бессонов накапливал необычным путем. Он ходил пешком из деревни в деревню, кропотливо собирал материалы по фольклору и этнографии. Все это делалось за свой счет, без всякой материальной поддержки. Не входило это и в обязанности инспектора. Полицейские власти глухих районов с подозрением относились к его деятельности, не верили, что он представитель школьной администрации, нередко до выяснения личности забирали в каталажку.

Специалисты внимательно изучили пометки А. Г. Бессонова при переводе башкирских сказок на русский язык. Рукописи перевода сохранились. Исследователь бережно относился к фонетике, учитывал особенности различных диалектов, сохранял множество бытовых и этнографических сведений. Эти пометки и поныне имеют научную ценность.

Непроторенной дорогой шел А. Г. Бессонов и как фольклорист. Он не имел предшественников, если не считать авторов нескольких публикаций. Не у кого было учиться ему методике собирания башкирских сказок. А вот у него самого — есть чему поучиться. Бессонов проявил чутье научного исследователя. Он не приукрашивает сказки, не исправляет их, а подает в первозданном виде.

Сборник башкирских народных сказок, изданный в 1941 году, представляет большую ценность. А. Г. Бессонов собрал огромный фактический материал, дал перспективу для изучения башкирских народных сказок.

Александр Григорьевич был одним из тех демократически настроенных русских и башкирских просветителей, которые еще в начале XX века делали робкие попытки создания письменности башкирского литературного языка. В «Букваре для башкир», изданном в 1907 году в Казани, он сравнивает арабскую азбуку с русской. Вот что он написал по этому поводу: «Арабская азбука сопоставлена нами с русской азбукой, примененной к башкирскому языку с той целью, чтобы башкирские дети, изучающие как арабскую грамоту, так и русский язык с русской грамотой, могли вместе с тем выяснить для себя особенности произношения, фонетики своего родного языка, не стыдились бы его, а полюбили бы этот чудный, благозвучный язык».

Дело А. Г. Бессонова успешно продолжают сейчас ученые Башкортостана.

Именем А. Г. Бессонова названа 19 ноября 1957 года одна из улиц Советского района Уфы (бывшая Кагановича, Балашовская).

И СТАЛ ВИЛЬЯМС НАШИМ ШЕФОМ

Крепкая дружба связывала выдающегося ученого-почвоведа, одного из основоположников советской агробиологии В. Р. Вильямса (1863—1939) с Башкирией.

В 1928 году ученый заведовал кафедрой почвоведения Московской сельскохозяйственной академии имени К. Тимирязева. В это время правительство Башкирии обратилось к академии с просьбой оказать помощь в реконструкции сельского хозяйства. Так появился шефский комитет во главе с профессором В. Р. Вильямсом.

Имя Василия Робертовича Вильямса к тому времени было широко известно. Развивая учение Василия Докучаева, ученый стал основоположником агрономического почвоведения.

Весной 1929 года сорок научных работников «тимирязевки» выехали в районы Башкирии. Они создавали показательные сельскохозяйственные и лесные станции, помогали в разработке научных основ повышения урожайности основных культур, подготовили предложения по улучшению местных пород скота, разработали агрономические принципы обработки земель, возделывания основных зерновых культур.

Для молодежи Башкирии широко распахнулись двери Московской сельскохозяйственной академии. В 1929—1930 годах туда было направлено 45 человек.

Но республике нужен был собственный сельскохозяйственный вуз. Представительство Башкирской АССР при Президиуме ВЦИКа попросило своих шефов высказаться по этому вопросу. В журнале «Хозяйство Башкирии» (апрель — май 1929 г.) появилась обстоятельная статья Вильямса. Он писал о необходимости создания самостоятельного сельскохозяйственного института. В июле 1930 года Совнарком РСФСР принял решение об организации в Уфе сельскохозяйственного института, и он был открыт 1 октября 1930 года (ныне это Башкирский государственный аграрный университет). Академия оказала институту научно-методическую помощь, помогла оборудовать кабинеты, лаборатории, опытные учреждения.

В Октябрьском районе Уфы есть улица Вильямса. Назвали ее так в мае 1959 года.

ГАСТЕЛЛО ЖИЛ В БАШКИРИИ

Это было на четвертый день Великой Отечественной войны, 26 июня 1941 года. Эскадрилья бомбардировщиков, которой командовал капитан Николай Гастелло, бомбила танковую колонну фашистов на дороге Молодечно-Радошковичи.

Снаряд вражеской зенитной пушки попал в самолет Гастелло и пробил бензобак. Сбить пламя с горящего самолета не удалось. Капитан Гастелло, посоветовавшись с экипажем, направил пылающий самолет на колонну вражеских танков и автомашин ...

За этот подвиг Николаю Гастелло посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Члены экипажа Григорий Скоробогатый, Анатолий Бурденюк и Алексей Калинин награждены посмертно орденами Отечественной Войны I степени.

До военной службы Н. Ф. Гастелло работал вагранщиком на Московско-Казанской железной дороге и железнодорожным мастером в Муроме. Окончив военное авиационное училище, служил в частях бомбардировочной авиации. Николай Францевич участвовал в боях на реке Халхин-Гол и в войне с белофиннами.

В тот день, когда началась война с гитлеровцами, Николай Гастелло выступал на митинге в части. Военный летчик, командир эскадрильи сказал тогда: «Что бы ни ждало нас впереди, все пройдет и все выдержим. Никакой буре нас не сломить, силе не сдержать!»

Таким мужественным, готовым на подвиг запечатлел Николая Гастелло скульптор, заслуженный работник культуры Башкирской АССР А. И. Панов. Памятник герою открыт 9 мая 1985 года уфимскими моторостроителями.

И это не случайно. В годы Великой Отечественной войны уфимские моторостроители внесли огромный вклад в дело победы. Выпускавшиеся ими двигатели ставились на бомбардировщики ПЕ-2, истребители ЯК-3, ЯК-7, ЯК-9.

В честь подвига Николая Гастелло на заводе развернулось соревнование между молодежными бригадами и сменами за право носить имя легендарного летчика. Первой это звание завоевала бригада инструментальщиков М. Д. Рахмангулова.

К лету 1943 года на моторостроительном заводе работало уже 129 бригад и смен имени Героя Советского Союза Н. Ф. Гастелло. Движение гастелловцев охватило всю страну, это имя носили пионерские дружины. В одну из них — дружину имени Гастелло уфимской средней школы № 79 пришло письмо от сестры Николая Гастелло — Нины Францевны. Она пишет о детских годах героя:

«Коля был примерным учеником, любознательным мальчиком, которого интересовало все. Со второго класса он больше всего увлекался самолетами. Однажды он сделал маленький самолет и принес его в школу. Игрушка понравилась ребятам. Каждый норовил потрогать ее, поднять над головой и пронестись с ней по коридору.

А Коля стоял в стороне и о чем-то думал. Подошла учительница и спросила: «О чем ты грустишь, Коля? Самолет получился хороший».

«Так он же не летает, — ответил Коля. — А я хочу, чтобы он летал». Коля много читал, увлекался спортом, был капитаном футбольной команды, участвовал в художественной самодеятельности, хорошо ходил на лыжах, рисовал и играл на баяне, выпиливал из дерева различные ажурные коробочки. Он был мастер на все руки».

Биография Н. Ф. Гастелло известна многим. В июле 1941 года в «Красной Башкирии» был напечатан очерк П. Павленко и П. Крылова «Капитан Гастелло». Но интерес к этому человеку — вечному примеру для подражания — не угасает. Между тем некоторые штрихи его биографии, связанные с Башкирией, до сих пор не выяснены...

Мы не оговорились. Николай Гастелло действительно жил в Уфе, в Башкирии. А стало известно об этом весной 1946 года. Тогда в Уфу приехал И. П. Величкин, директор музея Николая Гастелло из города Мурома Владимирской области, где когда-то работал герой. Встречался он с краеведами, учителями. Но результатами поездки остался недоволен. Причину этого мы узнаем, если прочитаем его заметку в «Красной Башкирии» за 15 мая 1946 года:

«О пребывании в Уфе Николая Гастелло.

В Уфе в интернате школьников (ныне здание Уфимского института искусств) и в одном из сел Уфимского района в 1918—1919 годах в течение 11 месяцев жил будущий Герой Советского Союза, легендарный капитан Гастелло Николай Францевич.

В 1918 году многих школьников-москвичей, в связи с продовольственными затруднениями, по распоряжению правительства эвакуировали в Уфу. Среди этих школьников был эвакуирован из Москвы и одиннадцатилетний Коля Гастелло.

Пребывание в Башкирии школьника Гастелло представляет большой интерес. Здесь он начал свою трудовую деятельность. В мае 1918 года в связи с временным захватом г. Уфы белыми многие учителя оказались в тюрьмах, а школьники разошлись по окрестным селам Уфы и работали у крестьян. В 1918 году Коля Гастелло писал из Уфы своей матери: «Ничего, мама, я теперь всю крестьянскую работу узнал: и косить умею, и жать». В 1919 году Коля Гастелло, как и другие школьники-москвичи, был отправлен обратно в Москву. О пребывании в Уфе школьника Гастелло пока не найдено никаких документов. Неизвестно название села, фамилии семей, где Гастелло жил и работал. По архивным материалам губернского отдела народного образования и по воспоминаниям учителей можно было бы восстановить и пополнить документальный материал об уфимском периоде жизни Героя Советского Союза Гастелло. Коллектив музея Н. Гастелло в г. Муроме обращается к учителям уфимского интерната, где учился в 1918 году Гастелло, написать об этом в газету «Красная Башкирия»...

По стопам отца пошел сын — Виктор Николаевич Гастелло, полковник, кандидат технических наук, старший преподаватель в одной из военных академий.

Познакомившись с уфимским памятником Н. Гастелло, он написал А. И. Панову:

«Благодарю Вас за память о Н. Ф. Гастелло. На мой взгляд, памятник получился хороший. Главное, что он не ординарен. Представляю, сколько это стоило Вам творческих усилий. Ведь памятников так много, и очень трудно сказать что-то свое, новое. По моему мнению, это Вам удалось... Еще раз благодарю Вас.

С уважением В. Гастелло».

В Калининском районе Уфы есть парк и стадион, названные именем Н. Ф. Гастелло.

В «КОЛОКОЛ» ЗВОНИЛИ ИЗ БАШКИРИИ

В феврале 1853 года Александр Герцен (1812—1890) основал за границей Вольную русскую типографию, в которой издавал альманах «Полярная звезда», а с 1 июля 1857 года совместно с Николаем Огаревым — «Колокол». Это был регулярный печатный орган русской прессы, свободный от цензуры. На первой странице газеты стоял девиз «Зову живых!». Издатели звали к действию, к борьбе.

С первого номера Герцен призывал читателей в России «не только слушать «Колокол», но и звонить в него». И вскоре стал получать с родины письма. А между тем полиция устроила слежку: всех, кого уличали в переписке с Герценом, судили как государственных преступников и ссылали в Сибирь. «Колокол» так метко и верно разоблачал воровство, взяточничество и другие преступления чиновников, что многие начальники, губернаторы и даже министры стали бояться, как бы им самим не попасть туда и не стать посмешищем для всех.

«Колокол» получал корреспонденции и из далекой Башкирии. Прослежены тайные связи Герцен — Уфа. Пересылке корреспонденции способствовал, в частности, оренбургский губернатор Е. Барановский, противник крепостного права в России. Материалы о тяжелом положении крепостного населения края он передавал московским друзьям, состоявшим в близких отношениях с Герценом. Некоторые приложения газеты «Под суд!» целиком были заполнены уфимскими материалами.

Большое звучание получило «Дело плантатора Жадовского в Оренбургской губернии» («Под суд!», 15 января 1860 г.). Тайный советник А. Жадовский был башкирским вариантом Салтычихи. Крепостные его села Ангасяк (Анастасьино) Бирского уезда (теперь Дюртюлинский район) жаловались на жестокости и издевательства своего барина. Слухи о «подвигах» Жадовского дошли до царя, который поручил расследование специальной комиссии, полностью подтвердившей жалобы крепостных. Эти материалы, считавшиеся тогда секретными, были переданы агентами «Колокола» в Лондон и опубликованы. После публичного разоблачения Жадовский был осужден сенатом и заключен в смирительный дом города Казани.

15 марта 1859 года «Колокол» писал о разорении 700 крестьян оренбургским помещиком Н. Тимашевым, который не только согнал их с земель, но и отобрал скот, лошадей, дома.

В обширной корреспонденции от 1 августа 1867 г. «Колокол» подверг критике деятельность оренбургских военных губернаторов В. Перовского, В. Обручева, А. Катенина, А. Безака, Н. Крыжановского.

А. И. Герцен умер в Париже. Решением от 1 ноября 1949 года его именем названа одна из улиц в Орджоникидзевском районе.

Из архива: июль 2002 г.