№7.2024. Гюльнара Иксанова. Жить, а не играть жизнь

…Это материал о народном артисте Башкортостана Игоре Капатове. Он работал в Уфе, позже переехал в Москву. Называл московский период своей жизни «Университеты» и успешно реализовал себя в кино, театре, на центральном телевидении, работал с известными режиссерами и актерами, ставил спектакли.

…Казалось, и у него будет долгая актерская судьба… Но 29 февраля 2024 года Игоря Капатова не стало.

...Трудно писать об этом человеке в прошедшем времени. Душа отказывается верить в то, что Игоря Альбертовича больше нет. Игорь Капатов был в моей жизни не только актером, которому импонируешь, которым восхищаешься, а личностью, человеком глубокой души, с обостренным чувством справедливости...

Все его роли в спектаклях – от «Прометея», «Белого парохода» в Театре кукол до «Пяти романсов в старом доме», «Дядя Ваня», «Эквус», «Ваша сестра и пленница», «Пока она умирала» в Русском драматическом театре прошли через сердце зрителя, раскрыли талант не только актера большого дарования, но и человека, порой доходившего в своих душевных исканиях до самоистязания в поисках истины, той самой правды, которую хотел выразить сам и которую так ждали от него зрители. И эта его неистовая неуспокоенность, его терзания, рефлексии, конечно, говорили об огромном внутреннем мире, о настоящем таланте и вызывали неподдельное уважение...

Актер божьей милостью, он был удивительно органичен в любой роли. Потрясающая энергетика и правда чувств. На сцене жил, а не играл. Всегда играл так, будто именно ЭТА роль – самая главная в жизни. Проживал каждый образ так, будто играл в последний раз. Умел дойти до самой сути и всегда вытаскивал из роли самое-самое – то, что бередит душу, проникает в сердце и остается там навсегда. Даже одну из последних ролей в русской драме в грустной комедии «Кентервильское привидение» сумел поднять до поразительного трагизма и искренности.

...Порой хватает нескольких минут, чтобы, увидев актера на сцене, понять его душу, почувствовать и то скрытое, что он несет внутри, в своем сердце, что его тревожит… И как необыкновенно и пронзительно осознавать, что «да, это все на одной волне, все в унисон и твоему мировосприятию, твоим идеалам и ценностям…».

Вот за эти качества я очень ценю актера Игоря Капатова.

«Жить, а не играть жизнь и всегда оставаться собой» – стало его девизом.

НАЧАЛО

Как правило, в театр ведут две дороги. Одна – трудное детство, суровая, жестокая действительность. И в противовес ей – мечта о другой жизни, красивой и возвышенной. Другая – пример родителей – актеров, режиссеров. Их жизнь в искусстве, дома и на работе. Другие варианты, как правило, менее типичны. А Игорь ощутил себя артистом... на второй день после рождения, хотя его семья никакого отношения к искусству не имела. У сына военного летчика детство прошло в Германии. Умер Сталин, начались венгерские события. Совсем молодым погиб его дед Павел, взорвав в Одессе вместе с товарищами свой линкор, чтобы не попасть к немцам.

– Я рано начал читать и рисовать. Потом появились какие-то макеты из бумаги и картона... Туда, в эту жизнь-игру, пришли ...люди-куклы, созданные своими руками. Они стали общаться и разговаривать разными голосами. Мне было интересно каждый раз выдумывать для них новые сюжеты... Так начиналось создание художественного образа. Это было безумно интересно! Занимался я этим часами.

А еще был военный клуб, где на сцене была совсем другая жизнь. Необыкновенно светло и чисто. Мне было тогда немного лет, но я, видимо, испытал шок, который не проходит до сих пор. Книги дали подпитку. И понеслось...

Потом, как у всех, драмкружки, выступления. Появились первые зрители. Остановиться было, по-видимому, уже нельзя. А потребность играть во мне всегда и везде.

...После войны семья Капатовых вернулась в Горький, на родину родителей. Несмотря на то что семья военного летчика постоянно меняла место жительства, а соответственно, и школы, учебу Игорь завершил успешно. Он не был пай-мальчиком. С детства, выработав свой взгляд на жизнь, знал законы улицы, среди его знакомых были люди с разным прошлым. Такой опыт общения, наблюдения за людьми из самых разных слоев общества очень пригодились ему в будущей профессии.

Среднюю школу Игорь окончил в Горьком с твердым намерением поступить в театральное училище и стать режиссером, потому что именно на этой ниве могли найти счастливую реализацию все его творческие опыты, связанные и с рисунком, и со сценографией, и с актерским мастерством, и с художественной концепцией будущей постановки. Но поступил туда только на третий раз. Сейчас это кажется по меньшей мере просто удивительным, а тогда... Тогда трижды в приемной комиссии он слышал, что ему не надо этим заниматься. После неудачных попыток какое-то время работал на телевидении, отслужил в армии. И артистом все-таки стал.

«Если бы начать все сначала, то я бы снова пошел в театральное училище. Опять бы встретился со Штейном, с Уфой, Москвой и т. д. Вновь бы стал актером. Это удивительно, но другой судьбы не хочу и не представляю...»

...В начале 70-х в Башкирский театр кукол влились выпускники Уфимского института искусств из Горьковского театрального училища, среди которых были молодые, полные сил, оптимизма актеры – супруги Игорь Капатов и Людмила Полянская. В театре кукол им посчастливилось пройти замечательную школу у режиссера Владимира Штейна. На сцене появилась новая поэтическая эстетика, в которой слились два искусства – кукловождение и живое актерское мастерство. Вместо кукол на сцене играли люди...

...А началось все с «Белого парохода» Чингиза Айтматова, «Звезд над пустыней» Антуана де Сент-Экзюпери и «Не бросай огонь, Прометей!» Мустая Карима.

Об этом времени Игорь Альбертович всегда вспоминал с особым трепетом и любовью.

Работая в театре кукол, он все время был в состоянии предощущения счастья. Была молодость, наивность, вера в себя и театр. И главное – было знакомство с удивительной литературой Мустая Карима и Чингиза Айтматова. И был Штейн. Артист считал, что у него сыграл свои лучшие работы – Прометея, Экзюпери, Гайдара, Момуна, Создателя. Должен был играть Януша Корчака, Чичикова...

В одном из писем в Уфу он написал мне: «...С большой печалью стою теперь на Донском кладбище у его могилы. Штейн – моя молодость, свет, любовь и память. Владимир Михайлович – первый ликбез. Он создал театр поэтический, где много метафор, загадок, иносказаний. Одна из любимых моих ролей – старик Момун. Мне несказанно повезло, что в подростковом для актера возрасте – мне тогда было 23 года – я играл старика. В этом спектакле я впервые пролил слезы сострадания к человеку. И с тех пор безумно люблю играть стариков. У Штейна был авторский театр, в котором он всю жизнь вел линию бескорыстной любви к людям, к человечеству. В. М. Штейн своим «Белым пароходом» вошел в историю советского театра. Горжусь, что был знаком с этим человеком, что сыграл в его лучших спектаклях».

ГОЛОС ДУШИ

…На каком-то этапе актер понял, что период самовыражения с помощью куклы он перерос. Его неугомонная творческая натура требовала иного воплощения своих замыслов, мироощущения. Поэтому в 1982 году Игорь Капатов стал актером русского драматического театра. Это другая точка отсчета в его актерской биографии. И об этом периоде Игорь Альбертович всегда вспоминал с нежностью и благодарностью.

Шаргаев в «Пороге» Дударева, Яша в «Вишневом саде» и дядя Ваня в одноименной пьесе А. Чехова, Мерлуш в «Ловушке для одного человека» Р. Тома, Бронников в «Пяти романсах в старом доме» В. Арро, Шварц в «Матросской тишине» А. Галича, Мартин Тайзер в «Эквусе», Эдуардо Палумбо в «Утешителе вдов» Д. Маротта и Б. Рандоне, Мекки-Нож (в музыкальном шоу «С любовью пополам»), Бозо в «Дорогой Памелле» Д. Патрика, граф Лэстер в «Вашей сестре и пленнице» Л. Разумовской, Игорь в лирической комедии «Пока она умирала» Н. Птушкиной, бедный призрак в «Кентервильском привидении» О. Уайльда и др. Свыше сорока ролей, и каждая осталась в памяти как отрезок настоящей, пусть и сиюминутной, жизни, наполненной любовью и радостью.

 Капатов – яркий эксцентрик, любящий гротеск и буффонаду, острые, характерные роли, – актер синтетического амплуа, способный сыграть все. От комического, гротескового (Анучкин в «Женитьбе») до трагического (Абрам Шварц в «Матросской тишине»). Комическую оболочку он легко сочетал с чутким сердцем и мог показать всю глубину человеческого страдания с помощью нехитрых сценических средств, играя при этом с такой отдачей, как будто это последний спектакль в жизни. Зрители верили его героям безоговорочно.

Лучшие свои роли Игорь Капатов создал в тандеме с художественным руководителем театра Михаилом Рабиновичем в знаковых постановках – «Матросская тишина», «Дядя Ваня», «Пять романсов в старом доме», «Ваша сестра и пленница», «Пока она умирала» и др. Эти талантливые люди были нужны друг другу...

…Помните Бронникова в «Пяти романсах в старом доме» В. Appo? Молодой ученый ищет дом, где жила актриса – возлюбленная любимого им поэта. И он находит этот дом, встречая там свою судьбу. Игра Игоря Капатова обезоруживает искренностью, умением через едва уловимый взгляд, полутон и даже молчание, которое красноречивее слов, передать ощущения и переживания героя, ищущего себя в этом мире, еще несколько минут назад такого беспокойного, суетного, а сейчас неожиданно обретшего покой и умиротворение. Этот духовный поиск одиноким человеком своего места, счастья находит отклик в другой пьесе – лирической комедии «Пока она умирала». Капатов играет как будто того же Бронникова уже в зрелом возрасте, немало повидавшего в жизни, сумевшего найти призвание, но так и не обретшего своей гавани.

Он всегда играл это состояние. Одиночество души и поиск себя в этом мире. В этих работах, наиболее близких, как мне кажется, актеру по духу, он смело доверил зрителю собственные сомнения, чувства, ожидания, и в такие минуты волнуешься уже не только за героя, но и за исполнителя.

* * *

Многие его персонажи предлагали людям взять что-либо (огонь, как Прометей; честность и совестливость, как дядя Ваня; преданность, как Джек во «Все в саду», и т. д.). Но им говорили – не надо, уходи, ты – ненадоба. «Принес огонь – теперь неси обратно. В потемках лучше видно...»

– Везде я пытался передать это – растерянность от ненужности, недоумение и боль от непонимания, – делился актер. – Это замечательно, что так все совпало и в моей жизни, и в ролях. Я играл то, что надо было играть именно мне. Во многих моих ролях не было притворства, просто игры, просто работы. В «Романсах», в «Дяде Ване», в «Эквусе», в «Матросской тишине», в «Пока она умирала», в «Кентервильском привидении» я не играл. Это были куски моей настоящей жизни. Очень люблю «Колыму», «Все в саду», «Лопотухина». А обожаемый мой Гоголь! Башмачкин в «Ах, Невском!» Вот думаю сейчас об этом и замираю от зависти к этому артисту. У него это было.

...Никогда не мечтал о роли. Всегда мечтал о режиссерах. О тех невозможных предложениях, которые они могли бы мне сделать. Самое потрясающее ощущение, когда предлагают роль, о которой ты даже и не подозревал. Когда говоришь режиссеру и себе: «Нет. Не могу. Не сумею». А он говорит: «Только вы». Вот тут и случается то, что я так люблю – борьба. Преодоление. Доказательства. Поиски. Опыт. Работа. Ошибки. Лаборатория. Результат.

…Так было, например, в «Утешителе вдов» с Валерием Раевским, с которым актер работал без всякого напряжения, с удовольствием. Плюс еще музыка композитора Доницетти, которая сама подсказала, что и как нужно играть. Успех спектакля был в нотах и... в любви. Театр – дело коллегиальное. Любой самый потрясающий артист всегда играет вкупе с партнерами. И чем больше взаимоуважения, взаимопонимания, любви между партнерами, тем лучше спектакль, тем дольше он живет. В этом секрет популярности и успеха и «Касатки», шедшей на сцене восемь лет, «Эквуса» и «Пяти романсов...» и многих других спектаклей. В этом большая заслуга режиссера Михаила Рабиновича и партнеров.

...Игорю Капатову нравилось решать трудные задачи, и такая задача стояла перед ним в «Кентервильском привидении». В этом спектакле актер перешагнул через что-то в себе, поломал свой эгоизм, тщеславие, спрятал актерское самолюбие, доверившись режиссеру Владимиру Петрову полностью. Игорю впервые пришлось петь там трагические арии, сыграть хоть на три минуты короля Лира. Он мог сыграть действительно все.

ПАРТНЕРЫ

– Чем надежнее рядом плечо – тем крепче ты стоишь. Это и жизни закон. Я начинал играть в Уфе с корифеями театра – Левитиным, Гилязевым, Пчеловым, Байковой, Бениным, Дроздовым.

Конечно же, хороших партнеров было достаточно. Хорошим ли я был для них? Не знаю. Я всегда был честен. Никого не подводил. Партнер – это ведь не просто сцена. Это и сама жизнь – бытовая, закулисная. Отношения человеческие, позиции жизненные, образование, опыт, судьба. Соотношения групп крови. Кто-то, как молния, вошел в жизнь и навсегда остался в памяти. Кто-то выпал при первом знакомстве, не говоря уже о сцене. Как правило, хороший спектакль – это как человек со своей судьбой. А твои партнеры в нем – это уже часть тебя самого. Такие части самого себя остались у меня и в Уфе. Венера Рахимова, Галочка Мошкина из театра кукол, Юрочка Терешкин, Паша Мельниченко, Танюша Макрушина, Галочка Мидзяева, Владимир Прибылов, Владимир Абросимов – это все продолжения меня...

СУДЬБА ОНЕГИНА ХРАНИЛА

         ...В жизни каждого человека, не только актера, наступает момент, когда просто необходимо что-то изменить. Вырваться из привычных обстоятельств. Попробовать свои силы в иной профессиональной среде. Так случилось в актерской судьбе семьи Игоря Капатова и Людмилы Полянской.

...В 2001 году актеры получили приглашение на работу в столичные театры. 7 августа 2001 года в день открытия сезона в театре имени Гоголя состоялся дебют Игоря Капатова в спектакле «Мое преступление». Пришло время, когда появилась острая потребность реализации своих творческих возможностей и проектов. Наверное, Игорь Альбертович подсознательно уже готовился к этому шагу раньше, ведь сын Аркадий уже давно жил в Москве. По приглашению Владимира Штейна Аркадий к тому времени уже десять лет работал в его театре «Волшебная лампа». Поэтому Игорь Капатов, получив приглашение от главного режиссера Сергея Яшина, принял твердое решение – переехать в Москву.

Конечно, это решение было выстрадано. Непросто было оставить навсегда родной театр, расстаться с близкими людьми, любимыми коллегами, ролями, зрителями. Но «в прошлое нельзя смотреть затылком», нужно идти вперед...

Конечно, все эти годы у него было много предложений из театров. Он служил в театре имени Гоголя, где играл Меньшикова в «Петре П» у Чихачева, три года играл спектакль в театре им. Маяковского и даже начинал работать у Марка Розовского (репетировал Камю) и у Каца Крутицкого в «Мудреце». Но вдруг что-то щелкнуло, и понял, что больше не может...

«...Судьба Онегина хранила...» На его счастье поступило предложение из «Останкино» и из кино. Это и спасло. Актер так устал от «предлагаемых обстоятельств», что с головой нырнул в «Спокойной ночи, малыши» и «Мосфильм». По сути вернулся к тому, с чего начинал свое творчество на сцене в кукольном театре. А зрители – и дети, и взрослые ‒ с любовью и благодарностью вспоминают его обаятельного Мишутку.

...Прошли годы, и актер еще больше убеждался в том, что давно хотел сам строить свою жизнь, свою судьбу и свою работу.

– Актеров в Москве тысячи, – рассказывал Игорь Альбертович. – Все хотят работать, блистать и светиться. Особенно трудно молодым актерам. Когда я вижу их, то сердце сжимается от боли. Они как щенки, которых в мешке несут топить. Кто остается в театре, тех уничтожают ремеслом и жизнью. Те, кто уходит из профессии, а их большинство, уже отравлены театром. В основной своей массе молодые беспомощны перед «махиной» театра и современными обстоятельствами, особенно в Москве. Посмотрите сериалы на ТВ, как все одинаково безлики, серы и неинтересны. «Одним тоном», как говорят художники, все пишется. На театре тоже событий мало. Все по графику, по расписанию, по распределению. ...Особых потрясений театральная Москва у меня не вызывает. Нужно адекватно относиться к себе. Трезво себя оценивать в пространстве и времени. Это уже мои «университеты».

 СЕМЬЯ

 Супруга Игоря Альбертовича – актриса Людмила Юрьевна Полянская, заслуженная артистка России, играла на одной сцене с мужем и в театре кукол, а затем и в русском драмтеатре. В Уфе она руководила студенческим театром в нефтяном университете, где постановки шли на английском языке: имея хорошие вокальные данные, часто участвовала в концертах. Но реализовать себя полностью как актриса не имела возможности из-за отсутствия ролей в театре. Зато в Москве ей удалось это сделать сполна. У нее много талантливых учеников.

Людмила Полянская работает в театре под руководством Г. Чихачева. Играет все: от бабки Вихорихи, которая любого перепоет и перетанцует («Каменный цветок»), «Свадьбы в Малиновке» до Айседоры Дункан («Хулиган и босоножка»).

Вот что пишут об актрисе Людмиле Полянской в столичной газете: «Зловредная Мачеха (“Золушка”) в исполнении актрисы вызывает невольную симпатию, настолько она чистосердечна и непосредственна даже в своей вредности. Сказалось, видимо, умение Полянской в каждом человеке, в каждой роли искать доброе начало, пытаясь понять мотивы даже неблаговидных поступков. Трогательная и женственная Айседора Дункан (“Хулиган и босоножка”) давалась актрисе с трудом, но впоследствии стала одной из любимых ролей. В работе над образом помогла и давняя мечта – сыграть Эдит Пиаф, показав трагическую судьбу талантливой женщины, хрупкой и ранимой, но одновременно – необычайно сильной.

Одна из ярких ролей Людмилы Полянской – Галчиха в оперетте А. Кулыгина по пьесе А. Островского “Без вины виноватые”. Этот образ потрясает силой драматического накала и темперамента, она здесь и страшная, и жалкая, и жестокая, и ничтожная. Вот где особенно пригодился актрисе ее давний интерес к психологии, ведь Л. Полянская чуть было не пошла по этой профессиональной стезе. Актриса признается, что каждый раз после роли Галчихи ей необходимо отдохнуть, прийти в себя. Но вот как раз с отдыхом – проблема: плотная занятость в репертуаре, работа со школьниками в театральной студии, да и дома – опять театральные разговоры, поскольку и муж, и сын – тоже артисты. Вот так и получается – замкнутый театральный круг. Но актрису это не пугает. Круг – это символ вечности, а ведь только красота всегда была и останется извечным спасителем мира. От жестокости, невежества, глупости. По убеждению актрисы, в театре Чихачева живет внутренняя красота. Помноженная на искренность и сердечность, она позволяет творить, заражать и притягивать».

...Удачно сложилось и у сына Аркадия. Он по-прежнему работает в театре «Волшебная лампа», ездит на гастроли по миру. Женат и растит с супругой прекрасную доченьку.

– Аркаша – это, пожалуй, настоящее хорошее, что я сделал в жизни. Хорошее по большому счету. Хотя как можно быть довольным зеркальному отражению своей судьбы? «Все опять повторится сначала...» Это как у цирковых, с года – в манеже. И Аркаша с года уже в манеже. Ровно в один год он вышел на сцену в «Искремасе», играл роль и был убедителен. И главное, верил в то, что он делал. А в два года стоял в кулисах на «Белом пароходе» и кричал так, что слышали в зале: «Стреляй, Кулубек!» И московский критик Н. И. Смирнова на следующее утро на обсуждении говорила, что самое большое потрясение от спектакля – это ребенок в кулисе, кричащий о своей вере в происходящее... Конечно же, мой сын – другое поколение, иной жизненной формации. Они другие во всем. Вот только театр остался прежним.   А коль тебе дано, то изволь соответствовать, нести свой крест и верить. Он профессиональный актер. Я рад за него. Сегодня он единственный, кого в театр взял сам Штейн. У сына идеальный слух – в маму. Зато движение и все, что связано с гротеском, буфом, – мое. Иногда я сижу с ним, как перед зеркалом. Я его очень люблю. Я и в Москве, по большому счету, ради него. Невыносимо было мне жить без сына целых десять лет...

ВТОРОЕ «Я»

– ...Я артист счастливый. Играл много всякого и разного. Еще больше не сыграл... Никогда мне уже не быть Хлестаковым, Бальзаминовым, Мышкиным, не сыграть царя Федора, Чичикова, Иванова, Великодушного Рогоносца. Не буду Фомой Опискиным, Иудушкой Головлевым, Порфирием, королем Лиром. Не сыграю «Кроткую», Сальери... Я уже не сыграю, и вы не увидите...

…Когда проходит эйфория молодости, восторженность, у настоящего мастера возникает потребность в самостоятельном художественном изображении. И тогда он берет в руки кисть, краски. Пробует себя в режиссуре, сценографии. Как художник Капатов стал известен в «Джоле-короле», «Дюймовочке», «Кошкином доме» и других постановках. Всего им поставлено 15 спектаклей в разных театрах страны, где Игорь Капатов был художником по костюмам, куклам и сценографом в одном лице. «Все мыши любят сыр», «Детектив на перекрестке», «Ночь перед Рождеством» (в этом спектакле Игорь Капатов выступил не только как режиссер-постановщик, но и как художник-сценограф, композитор, автор песен), «Мымренок», «Снежная сказка», «Маша и колобок» – режиссерские работы Капатова в Уфе, областном драмтеатре имени М. Горького в Оренбурге, в Тюмени, Самаре, Москве.

МОТОР! ЕЩЕ ДУБЛЬ!

– Какой же все-таки удивительный случай выпал на мою долю! Я познал иную область ощущений – кино. Жаль, что только под старость узнал, что есть другая, для меня до сих пор неизвестная и таинственная область. Другие звуки, ощущения и краски, – рассказывал Игорь Капатов. – Другие отношения и другой мир. Какой я был счастливый от ощущения неизведанности, идя на первую свою съемку. Как я был горд и доволен (Смеется.), когда за пятнадцатиминутную работу мне выдали мой месячный оклад в театре. И вот уже я снимаюсь в кино, а журналист из Уфы спрашивает меня, что я думаю о мире кино...

…У Игоря Капатова много фильмов с его участием: «Алжир на сене», «Конкистадоры-завоеватели», «Бегущая по волнам», сериал «Женская логика», «7-й отдел» (его 13-я серия «Старый бегемот»), восемь серий мелодраматического детектива «Мой генерал» по Т. Устиновой...

Все, чего ему так не хватало на театре, он с лихвой использовал в кино. Возможность играть сиюминутно, только здесь, только сейчас... Только по правде. Камера все видит. Особенно крупный план.

А партнеры! За годы в кино он играл с И. Чуриковой, С. Говорухиным, А. Фрейндлих, И. Калныньшем, В. Шалевичем, В. Вдовиченковым, А. Роговцевой, Л. Кулагиным, Н. Пшенной, Ю. Васильевым, А. Яковлевой, М. Могилевской, А. Роговцевой, С. Жигуновым, Л. Кулагиным, Л. Толкалиной…

* * *

…Когда Игорь Капатов уехал в Москву, наше общение не прервалось. Мы стали переписываться, иногда созванивались. Игорь присылал мне яркие фотографии с новых съемок, делился впечатлениями, воспоминаниями... Интересно было читать его стихи… Как реликвию храню его Мишутку – сшитую с любовью игрушку, которую он дарил своим друзьям…

Я благодарна Игорю Капатову и его супруге Людмиле Полянской за поддержку в трудную минуту моей жизни. За искренние слова, участие и понимание. Такое не забывается.

В одном из писем Игорь Альбертович поделился, о чем давно болела душа, о своем призвании, о любви к профессии. И я думаю, что это очень ценно для всех, кому дорого имя Игорь Капатов.

«Спасибо вам, Гюльнара! Благодаря вам у меня сегодня удачный день. “От заката до рассвета” отвечал на ваши вопросы. Как будто поговорил с хорошим человеком. Кое-что встряхнул в памяти, и до сих пор, как в старой копилке, звенят воспоминания…

Призраки прошлого сидят рядом и не стараются уходить. И мне почему-то рядом с ними уютно. Как только начинаешь говорить искренне и правдиво, то все плохое уходит, обиды отступают, приходит благостный покой и наступает ощущение, что не так все плохо в твоей жизни, что ты что-то сделал в профессии. (Были моменты, когда он одновременно и боготворил сцену, и ненавидел ее... Но проходило время, боль отпускала, и актер опять готов на самоотдачу, до последней капли… ‒ Примечание автора).

...Другой судьбы я бы не хотел. ...Какое же это счастье (!) те несколько секунд молчащего зала, когда тысяча человек слушает тебя. Ты должен успеть им многое сказать. Они должны что-то взять, а ты обязан отдать. Это удивительная профессия! Конечно же, я обожаю актерство. Когда тебе есть чем поделиться, когда за тебя и автор, и режиссер, и композитор – вот тогда и наступают секунды восторга. Вот тогда ты летишь и можешь все! У меня это было не часто, но было! Если это есть в спектакле хотя бы три-четыре секунды, то за двадцать пять лет работы полчаса, может, и набралось бы этой правды, этого настоящего. За эти секунды, возможно, вы и помните меня. Если так, значит, свое дело я в чем-то сделал правильно и верно».

В этих словах он настоящий! Такой, каким мы его знали в Уфе, каким любим и будем помнить всегда.

...Игорь Капатов был далеко не прост в общении. Не всем мог довериться, не всем давал интервью. У нас получилось понять друг друга, и я бесконечно признательна за то, что он сумел передать мне, доверял свои мысли, переживания...

Для меня он никогда не будет в прошедшем времени. Ибо то, что он оставил нам, – не уйдет в никуда, будет жить всегда… Его талант, его мастерство, любовь к жизни и людям… К его Величеству т е а т р у.

Фото из личного архива Игоря Капатова и Алика Хасанова.