Юрий Коваль. Мы с вами где-то встречались

«Я тоже пытаюсь рисковать»

1992 год

Много лет назад попал я на спектакль Московского театра на Малой Бронной «Женитьба». О нем много писали театральные критики. И не удивительно. Автор – Н.В. Гоголь, режиссер-постановщик – Анатолий Эфрос. И целое созвездие актеров – Ольга Яковлева, Леонид Броневой, Михаил Козаков, Лев Дуров. В тот вечер в «Женитьбе» был занят уникальный Алексей Петренко. И я ликовал. Правда, не обошлось и без «ложки дегтя»: вместо О. Яковлевой в программе значилась малоизвестная Анна Каменкова. Но... к концу спектакля я был ею совершенно очарован, она ни в чем не уступала «звездам», заслуженным и народным.

И вот Анна Каменкова, теперь уже широко известная и многими любимая актриса, оказалась в Уфе со спектаклем «Вариации феи Драже» (пьеса А. Кутерницкого, постановка А. Спивака). Я не преминул встретиться с ней. Встреча, к сожалению, была коротка, за час до начала спектакля. Актриса оказалась такой, какой я ее себе представлял: умной, интеллигентной, искренней. Иногда актеры во время творческих встреч кого-нибудь играют. Те полчаса, что мы проговорили с Анной Каменковой, она была сама собой.

Вспомнив гоголевскую Агафью Тихоновну, я задал ей почти наугад детский, наивный вопрос:

– Вы как-то очень легко плачете на сцене. Это предполагает профессия?

– Конечно. Человек без души и сердца не может быть актером.

– Говорят, у нас мало актеров на костюмные роли – Смоктуновский, Даль, Анастасия Вертинская… Но, по-моему, гораздо хуже другой дефицит: у нас мало актеров, на лицах которых просматривалась бы духовность. Вы, мне кажется, одна из немногих актрис с явно выраженным духовным началом. Откуда это? От родителей?

– Пожалуй. (Спасибо за комплимент!) Родители у меня были педагоги, филологи. Я рано потеряла маму, она умерла, когда мне было девять лет. Жила с отцом. Он любил театр, водил меня туда с раннего детства... У нас была прекрасная библиотека.

– Вам нравится пьеса Андрея Кутерницкого, с которой вы приехали в Уфу?

– На сегодняшний день эта пьеса – большая редкость. Негромкая, неброская, она – о человеческих отношениях, а ведь это – самое главное. В театре, мне кажется, об этом забыли.

– Вы с Олегом Вавиловым очень целомудренно играете любовную сцену. И это в то время, когда молодые актрисы и в театре, и особенно в кино раздеваются с большой охотой.

– Для меня это проблема. По этой причине я отказываюсь от многих сценариев и съемок. Раздели, положили, сняли – и никакого искусства, никакого открытия. Можно снять сцену эротично, не раздевая актрису и не заставляя ее делать невесть что. Можно ведь показать только шею с трепещущей, пульсирующей жилкой... Или плывущую по кругу постель как в фильме «Жертвоприношение»… Я обрадовалась, когда нашла подтверждение своим мыслям у Тарковского. Если бы был потрясающий сценарий, грандиозная роль и без этого было бы нельзя, тогда бы, наверное, решилась. С трудом, с муками, но решилась. А так... Ради чего?

– Как на вас сказываются наша общая неустроенность, тотальный дефицит, «мерзости жизни»?

– От этого никуда не денешься. Но меня беспокоит не столько дефицит продуктов, сколько будущее сына. Как они будут жить?

– В театр теперь ходят меньше…

– Зато восприятие более эмоциональное. В театр сегодня идут те, кому это необходимо. Не от сытости.

– В Ленкоме билет на «Поминальную молитву» стоит по нынешним временам довольно дорого.

– Может быть, это и правильно: искусство должно стоить дорого. Так во всем мире. Если человек ради театра тратит большие деньги, значит, он без этого не может. А вот походы в театр трудовыми коллективами, классами – это чудовищно. С детьми должны ходить в театр родители, разговаривать с ними о спектакле.

…Мне кажется очень важным и интересным такое явление, как малая сцена.

– На малой сцене, наверное, очень сложно играть. В двух шагах от тебя зритель, его лицо, глаза. Актер должен демонстрировать «высший пилотаж».

– Играть, конечно, сложнее, но и наслаждение получаешь колоссальное. Зрители могут увидеть то, чего никогда не увидят в большом зале, – подлинность. Тут никуда не спрячешься, не сфальшивишь. Это дорого обходится актеру, и за это надо платить.

– Как вам живется в Уфе?

– Гостиница плохая – «Турист». Зато нас кормят. В Москву везем с гастролей еду. Так что приходится из всего извлекать маленькие радости.

– У вас напряженная программа – за два дня четыре спектакля.

– Гастрольное время очень спрессовано. Полеты на самолете. Новый город. Новые лица. По эмоциональной напряженности эти два дня можно приравнять к целому месяцу. Потом отходишь неделю.

– Как, по-вашему, зрителям и актерам нужны такие гастроли – в один-два дня?

– Если это не халтура, то нужны.

– И каким же вам показался уфимский зритель?

– Зритель везде одинаков, а вот залы бывают разные. Когда зал тяжелый, это сразу ощущаешь. Иногда приходится пробиваться к зрителю в течение всего спектакля.

– У вас бывают кризисы?

– Как у всякого человека.

– Как вы из них выходите?

– С трудом. По-разному. Иногда спасает дом. Иногда работа. Идут съемки. Думаешь: «Боже, как я устала. Хоть бы немного отдохнуть». День отдыхаешь, два, а потом уже тебе невмоготу. Начинаешь нервничать.

– Насколько мне известно, у Михаила Козакова не было простоев: кино, театр – он везде успевал.

– Тут все очень индивидуально. Есть такие люди, что хотели бы изменить свою жизнь, но боятся это сделать, все чего-то выжидают. Козаков – энергичный человек. Он играл в театре имени Маяковского, «Современнике», на Малой Бронной... И отовсюду уходил. Это его стиль, его природа. Он к ней прислушивается.

– Вы любите отмечать свой день рождения?

– Люблю. У нас в доме было принято: день рождения – это праздник, подарки, цветы. Я и сыну это прививаю.

– Вы сильно изменились с годами?

– Конечно. Хотя бы потому, что я стала мамой. Это изменило мою жизнь кардинально.

– А как актриса?

– Мне очень повезло: я попала к Эфросу. Это был, на мой взгляд, художник, намного опередивший свое время. Все работы в театре и в кино я сверяю по его критериям. На сцене можно поражать, по-моему, только подлинностью. И если есть возможность достать из себя, из своего внутреннего мира какой-то момент подлинности, зрители будут благодарны.

…Сейчас интересные спектакли делает режиссер Трушкин. В них заняты актеры из разных театров, актеры-единомышленники. Это колоссальная удача, когда люди находят друг друга: режиссер – актрису, актриса – хороших партнеров. Звездные часы в искусстве случаются как раз от такого совпадения.

– Вам везло на партнеров?

– Да. Один из них, мудрый и талантливый человек, Армен Борисович Джигарханян как-то сказал: «Для актера не так уж важен результат, куда важней общение, полученная информация, приобретенный опыт. А результат, зрители, премии – это вторично».

– Что произвело на вас в 1991 году наиболее сильное впечатление?

– Я достаточно впечатлительный человек. Благодарный зритель. От многого получаю удовольствие. Это, наверное, нормально. Мы ведь разучились радоваться, быть благодарными. Самое сильное ощущение от того, что происходит в стране и в мире. Многое потрясает.

Мы все время живем надеждой и сегодня не знаем, что с нами будет через месяц...

Анна Семеновна Каменкова – заслуженная артистка РСФСР. После школы Анна поступила в Театральное училище имени Щукина. Ее работы в дипломных спектаклях были настолько яркими, что по окончании училища перед начинающей актрисой гостеприимно распахнулись двери сразу нескольких столичных театров.

Анна выбрала театр на Малой Бронной, которым руководил Анатолий Эфрос. Отработав восемнадцать лет в театре, актриса ушла в антрепризу.

Лауреат Специальной премии за лучшее исполнение женской роли на II МКФ в Мар-дель-Плата, Аргентина (1960, за фильм «Девочка ищет отца»). Лауреат Приза за лучшую женскую роль на ВКФ в Ашхабаде (1979, за фильм «Молодая жена»). Лауреат Приза жюри и премии за лучшую женскую роль на XIII Всесоюзном фестивале телефильмов в Душанбе (1989, за фильм «Софья Петровна»).

Родившийся поздно? Это ещё как сказать…

1994 год

Интерес к гастролям московского театра имени Рубена Симонова подогревался приездом в наш город трех знаменитых вахтанговцев – Юрия Яковлева, Василия Ланового и Михаила Ульянова. 24 сентября молодые актеры молодого театра играли водевили А.П. Чехова. В последней шутке «Дипломат» был занят Юрий Яковлев.

Он вышел на сцену перед опущенным занавесом, и зал взорвался аплодисментами. Зрители повскакивали с мест. Подчиняясь общему порыву, вынужден был подняться даже один из новых хозяев жизни – рано преуспевший и рано растолстевший.

Публика долго не могла успокоиться. Неожиданно для себя я вспомнил партийные съезды и делегатов, ликующих по поводу появления генсека, и подумал, что мы все-таки становимся нормальными людьми. Партийных лидеров и государственных деятелей встречаем сдержанно, актера – «на ура». Особенно если имя ему – Юрий Яковлев. Можно не знать его почетных званий, ясно и так: он артист народный.

Я имел возможность наблюдать Юрия Яковлева во время встреч со зрителями, студентами института искусств, журналистами. Выдающийся артист вел себя таким образом, что в нем невозможно было заподозрить... артиста. Был естественный, деликатный, интеллигентный человек, который случайно оказался на сцене. Никакой игры, ничего от любимца публики. И это после сорока двух лет работы в театре и тридцать восемь – в кино. При такой ошеломляющей популярности. Поистине, актеры и политики поменялись ролями. Политики куражатся и лицедействуют, актеры держатся непринужденно, но с достоинством.

8 октября по телевидению показали старый-престарый фильм «На подмостках сцены» (по водевилю «Лев Гурыч Синичкин»). Среди блистательных русских актеров (Михаил Яншин, Василий Меркурьев и другие) в нем можно было увидеть 28-летнего Яковлева (Чахоткин). Это его первый фильм. Я же для себя открыл его в эпизоде «Необыкновенного лета» (1957 год). Шальная пуля сразила поручика Дибича – Яковлева, молодого, красивого, тонкого, и он так поэтично умирал (то ли цепляясь за подсолнух, то ли среди колосьев ржи), что это невозможно было забыть: гибель молодой жизни на прекрасной планете Земля.

Творческий диапазон Юрия Яковлева на удивление широк и разнообразен. Доводилось ему играть и военных. Но вот он на людях: утомленный, уютный, домашний. И появляется хулиганское желание – надеть на этого «военного» длиннополый махровый халат, мягкие шлепанцы и усадить на старинный диван. Пусть говорит, что хочет.

По происхождению Яковлев, кажется, не дворянин, но приметно породист – куда там до него зарубежной артистической мелюзге. Немало он сыграл на своем веку графов, князей и царей.

– Я к царям питаю слабость, – признается Юрий Васильевич. – Не к монархическому строю. Нет. Когда я работал над образом Николая I в спектакле «Шаги командора», отправился в библиотеку имени Ленина и там наткнулся на книгу, где была изложена его биография. Цари были образованнейшими, культурнейшими людьми. Я уж не говорю о том, что они знали по нескольку языков. Конечно, у них, как у всякого человека, были недостатки... А мы о них долгое время судили по учебникам истории и хрестоматии. Вот в записке меня спрашивают: «Хотели бы вы быть царем?» Нет. Но если бы я был царем, я бы не позволил женщинам работать. Пусть воспитывают детей. Правда, современные женщины не любят сидеть дома. Для меня женщина – это, прежде всего, хранительница домашнего очага. И в женщинах, и в мужчинах я ценю чувство юмора, обязательность, порядочность.

Зрителей (точнее, зрительниц) интересовала, конечно, личная жизнь Юрия Васильевича. Это любопытство – крест, который несет каждый известный актер, расплата за популярность, и от этого никуда не уйти. Сколько раз был женат слесарь-сборщик с автозавода, никого не волнует. Но на ком женат народный артист – эта тема может стать предметом оживленной дискуссии.

– Где, когда и как вы познакомились со своей женой? – спросили Яковлева.

– Какой? – ответил он вопросом на вопрос. Зрители засмеялись, и в зале возникла неловкая пауза.

– Будем говорить о той, которая мне близка, рядом со мной в последние годы. Она работает в театре директором музея. Я ее побаиваюсь. Это самый главный мой критик. Она строго судит о моих работах в театре и кино, за что я ей чрезвычайно благодарен.

А студентам института искусств он рассказывал о двух замечательных и таких разных актерах:

– Высоцкий был актером мощнейшего темперамента, с чувствительнейшими, оголенными нервами. Я видел многих Гамлетов – Пола Скофилда, Евгения Самойлова, Марцевича, Козакова... Гамлет Высоцкого был особенный, ни на кого не похожий. Благодаря ему я впервые понял шекспировскую фразу: «Дания – тюрьма, весь мир – тюрьма». Несколько лет я имел возможность общаться с Аркадием Райкиным. На званых вечерах он был скучнейшим человеком. Его трудно было уговорить рассказать какой-нибудь анекдот, что-нибудь забавное. Сидел в сторонке и наблюдал за всеми. Потом дома мог показать каждого, выпукло, ярко, смешно. Профессия актера – одна из самых зависимых. Нужно много работать и терпеть. У меня четыре года не было в театре новых ролей. (Это говорил актер, который умеет все – играть в любом жанре, в любом амплуа). Что делать? Приходится ждать и работать.

Сохранить себя, не изменить себе – это очень важно и очень трудно.

В Уфе Яковлева разрывали на части. Подступиться к нему было нелегко. Его ненавязчиво, но твердо оберегала молодая женщина с профилем Нефертити – «директор музея».

Я все же задал ему несколько вопросов на ходу, пока он поднимался по лестнице:

– Вы сыграли у Пырьева редкую в вашей творческой биографии трагедийную роль – князя Мышкина. Все ждали продолжения фильма, но этого не случилось. У вас на всю жизнь осталась травма?

– Я бы не сказал травма. Обида, это да.

– Вам «не мешают» большие актеры выступать в той роли, которую они сыграли прежде вас?

– Нет. Я видел Станицына – Стиву Облонского на сцене МХАТ. Это мне ничуть не помешало сыграть его в фильме «Анна Каренина».

– Скажите, умеют ли актеры радоваться успеху своего коллеги?

– Это редкое исключение.

– А вы?

– Я умею. Мне незнакомо чувство зависти.

Между делом Юрий Васильевич заметил: «Мне надо было родиться раньше лет на пятьдесят».

Сомневаюсь, чтобы это мнение разделяли его многочисленные поклонники. Нам люб Яковлев сегодняшний, «рожденный революцией».

Юрий Васильевич Яковлев – народный артист СССР. Лауреат Государственной премии РСФСР («На всякого мудреца довольно простоты»), Государственной премии СССР (кинодилогия «Любовь земная» и «Судьба»), Государственной премии России («Без вины виноватые»), премии «Хрустальная Турандот».

Из архива: июнь 2016г.