№5.2024. Айсылу Сагитова. Миры Вилюры Исяндавлетовой

Если ты не можешь изменить мир, измени отношение к этому миру.

Сенека

Камера медленно снимает пробуждающуюся от крепкого сна дикую природу Башкортостана. Ещё горы дремлют в густой и сочной свежести летнего утра, а птицы уже запели свои звонкие песни о любви. Просыпается природа – просыпается человек: мы видим, как седой мужчина набирает из умывальника в ладони холодную воду и моет лицо. Затем он вытирается полотенцем и, встав на покрашенное жёлтой краской старое крыльцо небольшого деревенского дома, всматривается вдаль, как будто вслушиваясь в мерный и монотонный голос кукушки, напоминающий о конечности жизни. Это Кинзягул Салимгареев – герой документального фильма Вилюры Исяндавлетовой «Ещё вьётся над крышей дымок».

Его острый профиль с обветренными чертами изрезанного глубокими морщинами лица напоминает скульптуру древнегреческого философа Зенона. Собственно, Кинзягул Салимгареев и есть современный философ-стоик, живущий один на опушке леса, вдали от цивилизации и людей. Перешагнувший своё 80-летие[1] Кинзягул Салимгареев активен и бодр: занимается пчеловодством, огородничеством, охотой – дел хватает. Но не жалуется, так как много лет назад сам выбрал жизнь отшельника в связи с обстоятельствами, о которых речь пойдет ниже.

Кажется, ничто не связывает его с внешним миром, кроме старого радиоприёмника, который Кинзягул Салимгареев включает негнущимися пальцами. Слушает башкирские новости. Звуки радиоприёмника улетают сквозь распахнутые окна, плавно перемещая нас в шумный и пёстрый мир людей. Это радуются и веселятся жители бывшего села Аткуль, собравшиеся на сабантуй – встречу односельчан после долгой разлуки. «Их в конце 70-х вынудили покинуть родную деревню в связи со строительством водохранилища, так как Аткуль находился в пойме реки Белой и должен был попасть в зону затопления, – слышим мы голос диктора. – Село Старый Аткуль снесли, исключили из учётных данных, люди разъехались, оставив свои дома, а уровень воды так и не достиг отметки, где когда-то стояло село». Трагическая история о том, как люди навсегда вынуждены были покинуть свои дома и могилы предков, напоминает известный фильм «Прощание» Э. Климова и Л. Шепитько по мотивам повести В. Распутина «Прощание с Матёрой». Отсылка неслучайна. Символику и тематику «Прощания» Вилюра Исяндавлетова переносит на башкирскую почву, где боль утраты родины глубоко связана с исчезновением человеческого в людях, наступлением новой эры технического и технологического прогресса.

«В конце 60-х годов на этом месте было село – многолюдный Урман-Реветь, – продолжает доноситься из радиоприёмника голос диктора. – После ликвидации предприятий жители деревни стали покидать свои дома и уезжать в более благоприятные для жизни соседние места. Не уехал лишь Кинзягул Салимгареев, который, вернувшись после армии, решил остаться здесь, на родной земле». Действительно, с тех пор, вот уже более полувека, Кинзягул-ага (так его называют) живёт в лесу один, без газет, телевизора и уж тем более без интернета. Единственное, что его интересует – это лес, к которому он тянулся с детства. «Моя любовь – это лес. Моё счастье – в лесу», – говорит Кинзягул-ага, проглатывая слова. Порой разобрать его речь бывает сложно, но в этом не тронутом цивилизацией косноязычии кроется мудрость веков. Моет ли картошку в родниковой воде, топит ли печь, собирает ли лекарственные травы – во всём видит смысл и пользу.  

Весь фильм Вилюры Исяндавлетовой построен на чередовании тишины и шума, на контрастном противопоставлении безлюдного природного мира Кинзягула Салимгареева и мира людей, показанного через народный праздник Сабантуй. Интервью простых сельских жителей и руководителей администраций сменяется монологами отшельника, где лейтмотивом проходит тема любви к родной земле – основной теме в творчестве Вилюры Исяндавлетовой. В своих фильмах режиссёр пристально всматривается в лица пожилых людей, запечатлевая их образы, как вечных хранителей миропорядка. Философские размышления стариков о бренности мира и стойкости человека, способного быть верным себе вопреки смерти и другим катаклизмам, которыми так полна наша жизнь, оказываются в центре режиссёрского и человеческого высказывания Вилюры Исяндавлетовой. Неслучайно она так часто и отважно снимает деревенскую глубинку, куда на «газели», уазике или на санях зимой вместе со своей съёмочной группой мужественно пробирается по бездорожью в любую погоду, будь то дождь или снег, чтобы услышать, записать, снять, оставить в истории эти лица уходящей эпохи.

«Вот эту сосну посадил сын моего брата, когда он был маленьким, – говорит Кинзягул-ага, и камера снимает дерево с нижней точки, показывая всё его величие и силу. – Семена этой сосны я посадил на горе, пусть они растут и радуют этот мир», – заключает башкирский Зенон. Кажется, что он и сам корнями врос в родную землю. Верящий в мир духов, считает, что человек должен быть похоронен на родной земле, иначе после смерти душа будет блуждать в поисках родины. Вот поэтому люди, когда покидали свои избы, оставляли в печи тлеющие угли, чтобы из трубы шёл дымок. Монтажный ряд кадров с играющими в поле детьми и Кинзягула-агая, который как будто смотрит на них сквозь оконное стекло, символизирует вечный круговорот жизни и смерти.  

Постоянные операторы Вилюры Исяндавлетовой – Ильдар Бикметов и Рафаил Сарваев полно и масштабно передают суровый зимний пейзаж уральской тайги, а на контрасте снимают маленькую фигуру Кинзягулы Салимгареева, который на самодельных лыжах пробирается сквозь вековые ели. В чёрной вязаной шапочке на голове, без куртки (не холодно!), в прохудившемся свитере он идёт за дровами. Не сетуя на тяжесть дней, а пребывая в наслаждении своим трудом, ведь «ему принадлежит его судьба»[2]. Словно Сизиф, он тянет свою ношу и радуется каждому дереву, травинке, восходу и закату солнца, дождю – ведь всё в природе взаимосвязано. И в этом принятии судьбы, какой бы она ни была, кроется великая мудрость жизни. «Мне как Бог велел жить, так я и живу. Ничего не поменяю, как жил, так и буду жить. Это и есть самое большое счастье», – заключает башкирский стоик.

Свою ношу тянет и герой документального фильма Исяндавлетовой «Тауба» («Покаяние») – Ахат-агай. И снова на экране дорога, как метафора жизненного пути. Неслучайно фраза: «Раньше по этой дороге даже в сапогах нельзя было пройти…» – звучит символически. Действительно, сколько сапог нужно сменить человеку, чтобы вытоптать свой, пусть не совсем ровный, но свой путь. По этой извилистой дороге, тяжело утопая в грязи, под проливным дождем едет огромный железный комбайн, который ассоциируется с образом главного героя, несмотря ни на что продолжающего идти по своей дороге.  

Вилюра Исяндавлетова, как и во многих своих фильмах, и здесь обращается к герою с нелёгкой судьбой – человеку израненному, обожжённому, но не сломленному. «Тауба» – это документальный фильм о заключённом, который после долгого пребывания в колонии возвращается в родную деревню, своими руками достраивает минарет мечети и становится имамом-хатибом. Такой мужественный поступок и режиссёра, и героя картины, не побоявшегося на камеру рассказать о себе, сам по себе достоин пристального внимания.

Когда-то Ахат-агай ошибся. Ошибся страшно, совершив непростительный грех, о котором мы не узнаем, так как режиссёр не заостряет зрительского внимания на этом. Свою чашу страданий он давно уж испил сполна и продолжает «пить». Ей интересно другое: как человек, совершив преступление, возвращается к себе и становится на путь божий? Откуда находит силы, чтобы начать всё заново? Как побеждает осуждение общества?

На экране крупным планом в режиме медленной съёмки нам даётся испещрённое глубокими морщинами лицо человека преклонного возраста, взгляд которого напоминает взор ястреба. Безусловно, ястреб – птица хищная, но в древности считалось, что люди, у которых тотемным животным является ястреб, сильные духом, целеустремлённые, упорные и несгибаемые. Пожалуй, такую же характеристику можно дать и Ахату-агаю. Трудно представить, сколько ему пришлось в тюрьме пережить, обдумать, осознать – всё это остаётся за кадром. Одно известно, что он начал молиться – и Бог открылся ему.

Режиссёр снимает сегодняшнюю «жизнь» колонии, используя приём pars pro toto: бритые головы заключённых, марширующие ноги в тяжёлых сапогах, руки в татуировках, железные ворота, колючая проволока над каменной оградой, аккуратно заправленные кровати и дорога, ведущая к храмам – мечети и православной церкви. «Чего только я не натворил в своей жизни, – задумавшись, говорит Ахат-агай слегка хриплым голосом. – Если бы я с детства рос с верой в Бога, может быть, и не совершил таких преступлений». Если бы знать… К сожалению, человек от жизни не застрахован, поэтому Исяндавлетова не делит мир на чёрное и белое, её фильм не носит назидательного характера, он не о том, что преступник вдруг стал хорошим человеком. Режиссёр показывает сложную человеческую душу, где всегда есть место прощению и покаянию. И в фильме «Тауба», который, кажется, пронизан беспросветным дождём и вечным холодом (картина снималась осенью и зимой), как надежда появляется радуга. Потому что человек в самой сложной борьбе – с самим собой – храбро идёт к свету.

Тема героизма является одной из ключевых в художественном мире Исяндавлетовой. Для неё героизм в повседневной и обыденной жизни – это стойко переносить все испытания и быть верным своему избранному пути. Но есть в биографии режиссёра фильмы о героях войны. Например, документальная картина «Помните ли вы нас?..» (2017) о трёх Героях Советского Союза, уроженцах небольшой деревни Кинья-Абызово Куюргазинского района Республики Башкортостан. Это Гафиятулла Арсланов – командир танкового батальона, Салман Биктимиров – командир отдельного сабельного эскадрона 112-й гвардейской Башкирской кавалерийской дивизии и Хасан Гайсин – командир пулемётного расчёта. Удивительно, но все трое являются потомками славного рода Арслановых, берущего свои корни от легендарного Кинзи Арсланова[3].

Документальные съёмки официально-торжественного открытия бюста Гафиятулле Арсланову в начале фильма плавно перетекают в поэтически-повествовательное кино, когда камера с высоты птичьего полёта снимает всю красоту и монументальность башкирского края, а бархатный баритон рассказчика Марата Курбангалеева под звуки древних музыкальных инструментов, как кыл-кубыз, уносят зрительское внимание в те далёкие времена, когда батыры мужественно сражались за родину, матери упорно ждали своих сыновей у калитки домов, устремив вдаль влажные от слёз глаза. Интонация Марата Курбангалеева тёплая, спокойная и в то же время приподнятая, величественная. И снова возникает тема дороги, по которой шли торговые караваны шёлкового пути, орды монгольских завоевателей, отряды башкир, уходивших на войну с Наполеоном, и, конечно, по этой степной дороге мужчины деревни Кинья-Абызово уходили на войну – Великую Отечественную. Так художественным методом в фильме соединяется прошлое и настоящее, где потомки помнят, чтят память своих знаменитых предков, пытливо исследуют их жизнь, открывают музеи, с неподдельной радостью делятся информацией перед камерой. Интервью односельчан чередуются хроникальными кадрами Великой Отечественной и фотографиями героев. Постепенно из рассказов, разделённых на три эпизода, и документов выстраиваются живые образы Гафиятуллы Арсланова, Салмана Биктимирова и Хасана Гайсина. Известный теоретик и историк киноискусства Семен Фрейлих в своей книге «Теория кино» писал: «Членение произведения на самостоятельные эпизоды – принцип эпического жанра».[4] Безусловно, «Помните ли вы нас?..» – документальный фильм эпической формы и содержания.

Но, пожалуй, самым сильным и откровенным документальным высказыванием Вилюры Исяндавлетовой является фильм-портрет «Рождённый дважды» о четырёхкратном чемпионе зимних Паралимпийских игр в Ванкувере в 2010 году Иреке Зарипове. Это отрезвляющий фильм о ценности человеческой жизни и невообразимой силе воли, который невозможно смотреть с холодным сердцем. В минуты апатии, отчаяния, депрессии, сопровождаемой духовным кризисом, «Рождённый дважды» поможет любому зрителю вернуть вкус жизни, родиться заново без потерь и боли.

Ирек Зарипов – российский лыжник и биатлонист из Башкортостана. В детстве он рос обыкновенным мальчиком: играл, бегал, шутил. Он не был отличником, но учился прилежно, и однажды родители за то, что сын хорошо закончил учебный год, подарили ему мотоцикл. Камера медленно скользит по фото сверху вниз, на котором Ирек Зарипов запечатлён в юношеском возрасте. В полный рост. Камера обрывками снимает небо. Мама рассказывает о том, что сын видел страшный сон: как будто ему оторвало обе ноги. Трагический рок преследовал мальчика с детства. Музыка усиливается, камера снимает облака, дорогу и застывшие лица героев: мамы, папы, сына. «Он ехал вместе с другом на мотоцикле – символе свободы и скорости, пронзая прозрачный осенний воздух, – слышим мы голос рассказчика. – Колёса несли молодых ребят по дороге, ведущей к горизонту, туда, где сливались вместе земля и небо. Ирек стремился к нему, как к финишной ленте, которую надо непременно пересечь». Резкий звук столкнувшихся машин, и камера снимает разбитый мотоцикл на дороге. Тишина. Молчание. Чёрный экран и пустота. Когда Ирек очнулся, то увидел, что колёса фуры стояли на его ногах. Первое, что он прокричал: «Я хочу жить!» И так кричал, пока не сорвал голос. А дальше началась другая жизнь, в которой надо было учиться жить по-новому. Вот эту самую жизнь запечатлела режиссёр.

«В документальном кино режиссёр кино игрового сохраняет свой стиль, свою индивидуальность».[5] То же самое можно сказать, когда режиссёр документального кино обращается к игровому. В 2022 году состоялась премьера первого художественного короткометражного фильма Исяндавлетовой «Белый-белый снег», где опыт документалиста очевиден: режиссёр вводит приём ретроспекции, связывая прошлое с настоящим.

Сюжет строится вокруг события, которое происходит много лет назад, когда, едучи по лесу на санях в снежную бурю, Мужчина (Юнир Куланбаев) невзначай роняет по дороге спящего ребёнка. Заметив, что ребёнка нет, Мужчина в ужасе бросается обратно и, с трудом пробираясь сквозь белый снег, наконец-то, находит его. Волки не тронули. Проходит несколько лет. Чудом спасённая девочка вырастает со знанием своего божественного спасения, а волки с тех пор становятся для неё и её семьи священными животными, которых нельзя трогать, соответственно, запрещается на них охотиться. Далее структура фильма строится по принципу драматического произведения: в деревню приезжают браконьеры, которые, применяя силу, заставляют отца девочки доставить им десяток лучших волчьих шкур. Девочка, которая в это время начинает тяжело болеть, что также связано с усилением драматического напряжения (она чувствует приближение опасности), всячески пытается противостоять злоумышленникам и вместе со своей русской подругой-сиротой, с которой знакомится в больнице, убегает, чтобы спасти волков. Шаркающие ноги детей в больших тапочках, стерильные больничные кровати, звуки кашляющих больных за стеной, холодная каша в тарелке и чай в стакане – вся эта детальная съёмка режиссёра-документалиста создаёт атмосферу больницы и ощущение детской тоски.

Сама Вилюра Исяндавлетова родилась в многодетной семье в одной из чудесных деревень Республики Башкортостан Гумерово Баймакского района, известного своим воинственным и горделивым народом. Окончив ВГИК, она вернулась в Уфу и стала снимать кино. Любовно воспевая природу родного края, славных героев Башкортостана, Исяндавлетова не боится говорить о насущных проблемах своего народа. Заслуженный деятель искусств РБ, член Союза кинематографистов России, дипломант международных и всероссийских фестивалей и телевизионного конкурса «ТЭФИ-регион» 2007 Вилюра Исяндавлетова снимает актуальное, социальные кино – будь то игровое или документальное кино – с эпическим размахом, когда даже в небольшом эпизоде раскрывается картина мир с его ходом истории и судьбами. Она, как и её герои, идёт сложными, извилистыми путями, но, безусловно, своей – проторённой дорогой. 

[1] На момент создания фильма в 2014 году Кинзягулу Салимгарееву был 81 год. В 2023 году ему исполнилось 90 лет, и он продолжает жить в лесу.

[2] Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство: Пер. с фр. – М.: Политиздат, 1990. – С. 92. –

 («Мыслители ХХ века»; 415 с.)

[3] Кинзя Арсланов – башкирский старшина.

[4] Фрейлих С. И. Теория кино: От Эйзенштейна до Тарковского: Учебник для вузов. – 9-е издание. – М.: Академический проект, 2018. – С. 186.

[5] Фрейлих С. И. Теория кино: От Эйзенштейна до Тарковского: Учебник для вузов. – 9-е издание. – М.: Академический проект, 2018. – С. 179.