Михаил Смирнов. Рыбацкое счастье

НА ЮРЮЗАНИ

Собираясь на рыбалку в выходные, я после работы заехал в рыболовный магазин, подкупить крючков да всякой мелочевки. Стоя у витрины, обратил внимание на одного человека, он тоже покупал всякую мелочь. Первые числа мая, а он темно-коричневый от загара. Сразу видно, что он много времени находится на солнце. И если в таком количестве все покупает, значит, он любит ловить рыбу и часто пропадает на реке. Такие выводы я сделал, глядя на него. И не ошибся. Как-то незаметно мы, стоя у витрины, разговорились. Да еще умудрились сразу же поспорить, какие лески лучше да крючки. Чувствую, разбирается хорошо, опыт есть в этих делах. Вместе вышли из магазина, оказалось, что нам домой в одну сторону ехать. И мы, болтая о рыбалке, поехали. Пока разговаривали, выяснилось, что мы работаем в одной организации. Друг про друга были наслышаны, но познакомились только в магазине. С этого дня он частенько начал приходить ко мне в мастерскую. Разговоры шли о рыбалке. Такое чувство, что экзамены по теории сдаем друг другу. Кстати, его тоже зовут Михаилом. Тезки, да еще оба рыбаки, это хорошо. Даже характерами были похожи. Только он более шустрый, бесшабашный. Работает всю неделю в две смены, а потом уезжает на рыбалку. Или за зиму наберет отгулов, с мая уходит в отпуск, плюс отгулы, и до конца лета его можно не искать. Где-нибудь рыбачит. Нашу реку знал идеально, проехал от верховья до устья. Сам родом из Караяра, на реке Юрюзань. По разговорам видно, он свои края очень хорошо знает и последние несколько лет рыбачить ездит туда. Он не только знал рыбу. Разбирался в охоте, понимал природу. Уезжая к себе на родину рыбачить, он останавливался не у родных, а поселялся на берегу реки. Для него удобней спать на камнях, чем на мягкой перине. Он описывал родные места, реку, природу. Видно было, что Михаил очень любит их и старается чаще туда ездить. А как начнет про рыбалку рассказывать, заслушаешься. Рыбы очень много в тех краях, разной, и ловить ее интересно. Зверей всяких описывал. Даже с медведями встречался, всегда живым уходил. Говорил, что знает один способ очень эффективный, как от них уйти можно без последствий. С интересом все рассказывал, да еще с юмором, с таким человеком скучно не будет.

Узнав, что я собираюсь в отпуск, предлагает ехать к нему на родину. И отдохнем, и порыбачим от души. Предложение заманчивое, но добираться туда слишком далеко. Более четырехсот километров. На машине целый день ехать, к вечеру и доберешься, если дорога нормальная будет. Чем ближе отпуск, тем настойчивей он звал, обещая рыбалку, которую на всю жизнь запомню. Не спорю, до сих пор ее помню, такое не забывается.

Я соглашаюсь с ним ехать при одном условии, что Михаил будет готовить все для рыбалки сам. Так как я не знаю его мест, как ловится ихняя рыба, что с собой нужно брать, все приготовления повесил на него. И Мишаня закрутился как белка в колесе. Одно, другое, третье везет. Все упаковывает, связывает, укладывает. Хороший бы из него снабженец вышел. Что так не найдет, из-под земли достанет. И машину отогнал, все подтянули, смазали, проверили. К началу отпуска успел все. Денька через два мы тронулись. Чем ближе подъезжали к его местам, тем сильнее менялась природа. Кругом пошли леса, горы. Изредка промелькнет речушка или озеро. Несколько раз по дороге видели лосей. Начинался дикий край. Будто и людей нет вокруг. Лишь к вечеру добрались до Караяра. Остановились у его родственников. Даже с крыльца было видно, как у них красиво. Река — не сравнить с другими. По одной стороне скалы идут, на которых небольшие деревца растут, будто прилепились к камню. На другой стороне — небольшие обрывы и сплошной лес стоит. И в воздухе стоит запах леса, травы, реки. Местные жители к этому привыкли, но для меня все вокруг было как в сказке. Одно дело, когда Михаил рассказывал про свои места, а другое, когда я наяву всю эту красоту увидел.

Утром он мне устроил экскурсию по реке. На латаной-перелатаной моторке мы поднимались вверх по реке. Она извилистая, отвесные скалы с одной стороны, по другую — лес дремучий, заводи, плесы широкие, невысокие обрывы идут. Очень красиво, слов нет. По дороге несколько байдарок встретили, сплавлялись вниз по реке. Сюда надо ездить, чтобы картины писать. Мест лучше не найти. Пока плыли, он показал, где всегда ловит. Небольшая поляна у реки и кругом лес. Ни тропинок, ни дорог. Причалили, осмотрелись. Михаил говорит, что все лежит на месте, ничего не тронуто, никто не был. И дрова заготовленные лежат, железные рогули вбиты, где костер, из кустов брезент вытащил просушить. Все есть, и мы назад вернулись.

С вечера он все загрузил в лодку, и утром тронулись, пообещав денька через четыре вернуться. Просчитались. Вернулись раньше, без лодки и оставив вещи на своей стоянке. Но это произошло попозже. А сейчас мы на лодке доплыли до стоянки, все выгрузили, лодку на берег вытянули. Стоянку в порядок приводим. Палатку поставили, лапника натаскали, все разложили. Хорошо тут. Вокруг ни одной души. Птицы заливаются, река шумит. Никто не мешает. Красота! Понимаю Михаила, почему он сюда всегда рвется. Будь я на его месте, навсегда тут остался. Пока он заканчивал приготовления, я удочку в руки и бегом к воде. Глубина метра два с половиной. Прямо с берега начинаю ловить. Немного прикормки бросил в воду и все. Подлещик попадает, и язь с голавлем, красноперка, даже хариус частенько на крючок садился. Мне так понравилось, что я Михаила не пустил. Сказал, чтобы он костром занимался. Скоро уху будем готовить. А сам душу отвожу. Почти на каждой проводке поклевки идут. К вечеру Михаил не только уху успел приготовить, но и хариусов нажарить. Как в ресторане, даже вкуснее. После ужина развалились на берегу, разговариваем. Он истории свои рассказывает про рыбалку, про охоту. Я лежу, слушать его интересно. Даже говор у него изменился, на деревенский похож стал. Слушал, слушал и уснул. Просыпаюсь, а он уже и завтрак приготовил, и сам стоит рыбачит. Ругаюсь с ним. Он смеется, что где я еще могу лучше поспать, как не здесь? Заботливый, опекает. Я, что, сюда спать приехал? Рыбачить надо, рыбачить! На пенсии спать будем. До обеда половили, он говорит, что сейчас поедем на сома снасть ставить. И достает капроновые шнуры, да с большими крючками. Как увидел я эти снасти, в душе что-то так заскребло тоскливо, нехорошо. Уже имел опыт с такими, ловил сома. Или он меня тогда поймал, не знаю. Но чую, теперь эта затея добром не кончится. Сразу чутье сработало. Я-то ему не рассказывал, как мне пришлось их ловить, стыдно. Опозорюсь перед рыбаком. Уговариваю, чтобы не ехать, он ни в какую. Поедем и все. Сомятинки захотел, жердь ходячая. Мало ему рыбы в реке. Да лучше бы лягушек своих съел, каких наловил. И то полезней для здоровья было бы. Бросил он все в лодку, говорит, что скоро вернемся, половишь своей удочкой, а сейчас на сома пойдем. Кто бы видел, с какой тоской я садился в моторку. Он управляет, а я на нос лодки уселся и тяжко так вздыхаю. Километра три всего до деревни не доплыли, причаливаем к обрывчику. Мотор он не глушит. Берег в этом месте подмыло, и в воде лежит огромное дерево. Михаил говорит, что под ним большая яма, а в ней сомы водятся. Сейчас он снасти к дереву привяжет, и пусть до утра стоят. Глядишь, хоть одного да поймаем. Сидит на дне лодки, крючки наживляет. А я на носу сидел, лицом к берегу. И в этот момент, как из воздуха, на краю обрыва появляется медведь. У меня от страха не только язык отнялся, всего заклинило. Ни шевельнуться, ни крикнуть. Живой мертвец. Взгляд не могу отвести. Наверное, и не моргнул ни разу. А медведь наклонился и глядит на нас. Протяни он лапу вниз, как раз Михаила голова в ней окажется. Еще один тезка объявился на нашу голову. Михаил, ничего не замечая, лягушек цепляет да в воду бросает. Двое глядят, один работает. Последний крючок за борт опустил и ко мне поворачивается. Я на него и не гляжу, мне некогда. Как загипнотизировали, в голове ни одной мысли, пустота. Потом он мне рассказывал, как я сидел с огромными остекленевшими глазами и глядел куда-то на обрыв. Михаил медленно поднимает голову и видит, что в метре от него на обрыве сидит медведь и наблюдает за нами. Мишаня, тоже от испуга, как дал по газам, и оттуда. Тут я немного начал приходить в себя. Вижу, что он, не отрывая взгляда, на полной скорости летит к скалам. А нам-то надо было на низкий берег, там и деревня и стоянка. Медведь на берегу заметался, не знаю, что он хотел от нас. Наверное, чтобы перевезли. Паромщиков нашел. За какие-то секунды мы оказались у скалы. А я-то сидел на носу. И тут Мишаня пошел на таран. Ясно теперь, почему вся лодка разодранная была, в заплатах. Не впервой, видно, таранить. Ему больше повезло. Он в воду вылетел, а меня к скале прилепило. И медленно так я съехал в воду. Где наконец-то очухался. Лодка на глазах — раз — и нету. Ушла под воду. И мы с ним, как пауки, стараемся за скалу удержаться. Где там! Течением сносит. Вверх лезть бесполезно, стена вертикальная. Нам-то надо на другую сторону, а там медведь. Вниз по течению вдоль этих скал и поплыли. А медведь так потихоньку по берегу идет вслед. Метров пятьсот и плыли. Глядим, вроде не видно нашего мишеньки. Наискосок быстрее к берегу. Выскочили. Куда бежать? К стоянке, там медведь на дороге, нужно в деревню, ближе. У Михаила спрашиваю, что за способ у тебя от медведей избавляться? Он орет, что быстро бегать уметь надо! Да как рванул по лесу в сторону деревни. Привык, наверное, без ружья зайцев ловить. Только треск стоит за спиной. Ему-то легче бежать, привычный к этим делам оказался. А я, кроме ванны, еще и жесткий массаж получил на скале. И следом за ним. Только шум да треск в ушах стоит. Не могу никак догнать его. Крикну, он еще скорость прибавляет. Так мы друг за другом и скакали по лесу. Откуда знаешь, где сейчас медведь? Жаль, что соревнования не проводят по бегу в диком лесу. Мы бы с ним точно их выиграли. Пока я выскочил из лесу, Михаил уже подальше от опушки отбежал и сидит на травке, расслабляется. На меня нервный смех напал, способ его верный вспомнил. Да еще спрашиваю: что, за зайцами он тоже без ружья ходит? На бегу голыми руками ловит? Упал рядом с ним и заорал. У меня вся спина в кровоподтеках да ссадинах. А у него ни одной царапины. Одежду лишь порвал, когда по лесу скачками рванул. Спрашиваю: что, на стоянку то пойдем? Он смеется, что нашли дурака, там медведь. Лучше в деревню. А вещи и лодку завтра приволочем. Родственники обомлели, когда нас увидели. Оба ободранные, пешком. Ничего себе, порыбачили! Тут Михаил ну очень все красочно рассказал и показал, как мы с ним спасались. Но про себя меньше рассказал, опытный человек. Утром он уехал за вещами, а меня лечили, чтобы домой нормальным вернулся. Два дня отлеживался. Михаил за это время и рыбы успел наловить. Не с пустыми же руками домой ехать-то? И потом уехали, но обещали, что еще обязательно вернемся. И я опять туда поеду, пусть хоть два медведя встретятся. Места такой красоты редко встретишь. Тем более, нас там ждут. Гостям они всегда рады. И мы там будем еще, да не один раз!

ЩУЧЬЕ ОЗЕРО

Когда-то около города, километрах в десяти — пятнадцати от него, протекала широкая и длинная старица. Где было ее начало, я не знаю. Вся извилистая, она петляла между кустами, по полям и впадала в реку. И если туда, не зная дороги, забредешь, то обязательно заблудишься. Будешь ходить, везде соваться, и куда ни ткнешься, вода. Гиблое место. До такой степени эта старица была извилистой. И туда из-за этого мало кто ездил рыбачить. Тем более, берега у нее очень топкие, не то что рыбу ловить, подойти и то трудно было. Сапоги сразу же затягивало в тину. Но рыбы водилось очень много, особенно щуки. По весне, когда идет ледоход, вся рыба устремлялась в старицу. И корма ей тут достаточно, и тихо было, никто ее не шугал. Потом наша река стала мелеть, и устье старицы пересохло, и рыба вся осталась в ней. Постепенно берега начали зарастать кустарником, камышом, узкие и неглубокие места пересохли, и она превратилась в цепочку вытянутых озер, к которым невозможно было подойти. По берегам камыш стоял стеной, а сунешься туда, земля вся переплетенная травой, качается под ногами. Того и гляди — провалишься. Со временем про эти места вообще все забыли. А раньше на берегу стояла деревня, многие жители из нее работали в городе. Город строился, и люди, получая квартиры, уезжали из деревни, покидая свои дома.

К тому времени, когда эта история произошла, там оставалось не более пяти домов. Жители которых тоже работали в городе. И один из них работал у нас. Он прекрасно знал, что я рыбак. И знал, что я особенно люблю ловить щук. Это моя слабость, щуки. У меня была отдельно мастерская, где я работал, и Иван, так звали этого деревенского, частенько заходил ко мне. Посидеть, потрепаться о рыбалке. Он видел, что я в свободное от работы время всегда мастерил себе блесны. Постоянно меня расспрашивал про них. Потом Иван мне рассказал об одном озере, рядом с его домом. Утверждал, что в нем щуки столько, что почти на каждый заброс попадается. Ври, да не завирайся. Я ему никогда не верил. Так как, сколько раз проезжая мимо этих мест, ни одного озера там не видел. Сплошные камыши, как на болоте, и больше ничего. Даже проблеска воды не видно. А тут целое озеро да море щуки. Не может быть такого! Но Иван упорно твердил, что там есть и озеро, и щука. И так каждый раз, когда зайдет поговорить. Начал я его очень незаметно прощупывать, что за озеро, где находится, приметы всякие расспрашиваю. А сам думаю, что он у меня за свое вранье и попадет. Решил его проверить. Если только в этом озере я не поймаю ничего, то на весь цех опозорю болтуна. Вечером своей жене рассказал об этом, и чтобы вечером меня рано не ждала.

Утром пораньше пригнал свой мопед на работу. Спиннинг, рюкзак с собой взял. И все спрятал. День прошел как обычно. Ваня опять мне про этих щук заливал, а я отмалчиваюсь, работой занят срочной. После работы он на свой мопед взгромоздился и поехал. А я за ним, на хвосте пристроился. Никуда от меня не денется. И так ехали до его дома. Он зашел к себе, а я осматриваюсь по сторонам. Приметы Ванины ищу. Ага, кажется мне, что нашел. Вижу, осина старая стоит, молнией обожженная. Я к ней. Господи, куда же мне лезть? Камыш выше меня, стена сплошная. Мопед к дереву прислонил, спиннинг в руки, и продираюсь. Тропинку утаптываю. На улице осень, а мне жарко. Джунгли настоящие. Чую, под ногами земля колыхаться начала. Тихонько, но пробиваюсь. А сам про себя ругаюсь на чем свет стоит. Метров через двадцать камыш резко расступается, и вот оно, озеро, передо мной. Шириной метров двадцать, не больше, и длиной под пятьдесят будет. И везде стеной камыш стоит. Поэтому и не видно его со стороны. Я его вокруг себя срезал, под ноги бросил, площадку сделал. Начинаю блеснить. Первый бросок ничего не дал. Ну, все, дорогой, ты мне попал! А на втором забросе потяжка. Подсекаю, еще не веря сам, и чувствую, что есть первая щука. Глазам своим не верю, щука, да килограмма на два. Опять бросок, уже почти рядом с собой заметил, как щука блесну схватила. Да так жадно, я ее еле вытащил из пасти. Два пустых заброса, третий. Сидит щука. Я такого еще не видел. Чтобы с одного места да трех щук выдернуть. Опять кидаю, и снова есть. Все ожидал, но не такого. Несколько забросов, и есть щука. У меня в голове не укладывается, как она могла здесь сохраниться. Воду потрогал — как в роднике холодная. Видать, что где-то ключи бьют. Ногам холодно стало, будто босиком стою. Тут еще ветер холодный поднялся. Мерзну как собака. Чувствую, как мурашки от холода по телу бегают. А уходить не хочется. Опять потяжка, есть щука. Ноги закоченели, руки как судорогой сводит. И чем дольше стою, тем сильнее мерзну. Уже почти полный рюкзак поймал от жадности. Первый раз так ловил. Все. Пора домой. Решаю, что еще одну вытащу и хватит. Последний заброс. И удар по рукам. Ого, какая напоследок попала! Тащу, рывки сильные, того и гляди — спиннинг из рук выскочит. Все равно упираюсь, тащу к себе все ближе и ближе. Уже чувствую, что всего чуть-чуть осталось, и она моя. И тут сбоку, да так неожиданно, раздается голос жены. В голове мысль, что откуда она здесь взялась? Неужели что-то случилось? Как смогла найти меня в этих камышах? И сам тяну дальше. Жена опять зовет меня, ругается. Говорю ей: что тебе-то здесь надо? Отвечает, чтобы одеяло ей отдал. Да какое может быть одеяло на рыбалке? Ты что? Она мне опять, что отдай ей одеяло, что я его на себя тяну? Холодно же. Форточку ветром распахнуло, встань закрой! Зима же на улице, не лето! Я спросонья да от этих слов чуть с кровати не упал. Вот это мне приснилась рыбалка! Позавидовать можно. Как наяву. И как ловил, как ловил! Главное, как тащил! Особенно эту, последнюю. Жаль, не дали вытащить, крупная была, сильно сопротивлялась, очень!

Из архива: декабрь 2006 г.