№1.2024. Илюс Мухаметов. Почётная грамота

Солома и химия

– Зима в этом году ранняя, хватит ли сена до весны, ещё и телёнка оставили зимовать, – разговаривая сама с собой, мама Ирека зашла домой после вечерней дойки и поставила обмотанное поверху чистой марлей ведро с молоком на скамейку за печкой.

Ирек сидел за столом, готовя уроки на завтра. На вечер у него план был обычный – закончить домашние задания, занести дрова для утренней топки и с другом Данифом пойти в библиотеку, которая находилась в клубе. А сарай он почистил и две фляги воды привёз ещё днём. Библиотекарь вчера говорил, что скоро поступит новый номер журнала «Шахматы в СССР» с дебютными новинками и разбором партий матча Карпов – Корчной. Надо успеть посмотреть ходы Карпова, прежде чем до них доберётся Ришат Хазиевич – учитель истории, руководитель шахматной секции в школе и чемпион района, который заявлял пафосно: «Если я проиграю кому-либо в нашем районе, история потеряет свой всякий смысл!» Ирек с Данифом поставили перед собой конкретную цель – победить чемпиона, как победил Карпов Корчного в недавнем финале мирового первенства. Ришат Хазиевич уже грозится начать с ними играть вслепую, ещё и в сеансе одновременной игры. Пока только один раз мальчики смогли завершить с ним партию вничью, играя белыми и воспользовавшись его случайным зевком ферзя, когда чемпиона отвлёк учитель географии, смотревший за игрой, приговаривая: «Ирек, Даниф, лошадью ходите!»

Но Ирек свои планы на вечер решил поменять. Он понял намёк мамы – надо идти за соломой, которая сейчас, когда начались морозы, нужна как подстилка и как корм. Если солому нарубить, пропарить и добавить отруби или фуражную муку, то корова ест её с удовольствием, а сена уже можно будет давать реже и больше сохранить до того времени, когда появится новый телёнок. В недавнем прошлом, когда крыши сараев были соломенными, коровы по весне ели солому, сдергивая её прямо с крыш.

К чему приводит нехватка корма зимой, Ирек знал хорошо. Однажды у соседей в конце марта корова слегла и не смогла подняться. Несколько человек поставили отощавшую корову на ноги, привязали к столбу сарая и дали корм, заимствованный у других соседей. «Поднять корову» называлось раньше это занятие в деревнях, когда они начинали болеть ранней весной. Корова для деревенского человека – больше, чем просто домашний скот, отношение к ней такое же трепетное, как в Индии, где корова – священное животное. Ирек ещё был маленький, когда у них в конце зимы внезапно умерла корова. Тогда ему приходилось дважды в день ходить за молоком в один дом, где хозяйка согласилась продавать литр за тридцать копеек. Почти всё молоко выпивал маленький телёнок, который жил дома за печью на привязи, грызя известь и кирпич. Ирек и его сестрёнка должны были следить за ним, чтобы успеть подставить баночку, когда из него пойдёт струя. А однажды телёнок, видимо, скучая по корове, оторвал верёвку и едва не выпрыгнул в окно – его передние ноги уже были на подоконнике, когда маленький Ирек подбежал и схватил беглеца за шею и висел на ней, пока не подоспела помощь. Потом Ирек видел, как его мама сидела у окна, заплетая волосы в длинные косы, и тихо плакала, глядя в пустоту во дворе, а на вопрос сына она ответила: «Вспоминала, как наша корова в ясные зимние дни выходила из сарая и стояла на снежной горке, греясь на солнце…»

Сегодня Иреку было не до дебютных комбинаций Карпова и победы над районным чемпионом, придётся честолюбивую цель отложить. В это же время точно так же думал и Даниф. Он жил в соседнем доме, Ирек его знал столько же, сколько себя помнил. Они были не только друзья, они уже были как братья, а своих родных братьев у обоих не было. Мальчики были неразлучны, всегда играли вместе, помогали родителям по хозяйству тоже вместе. У кого огородные работы заканчивались раньше, тот шёл помогать другу, чтобы скорее всё завершить и вместе пойти играть. Взрослея, они выполняли всё более сложные и тяжёлые работы, как и остальные деревенские мальчики. К тому же они были основной мужской рабочей силой в домашнем хозяйстве – родители с утра до вечера были на работе. Заботы у всех в деревне тоже были одинаковые, разве что председателю колхоза было легче с хозяйством, дом которого, самый большой в деревне, был через один дом от Данифа. И мальчики иногда видели, как во двор председателя, где жила большая овчарка на цепи, заезжает лошадь с соломой или сеном в санях, а сверху восседает колхозный конюх в фуфайке и шапке-ушанке.

Обычно скирды с полей начинают подтягивать тракторами к колхозной ферме где-то в декабре, когда появляется достаточный слой снега. Затем часть соломы по спискам раздают для личных хозяйств жителей деревни, а до этого солому брать никому не разрешается. Хотя весной её не знали куда девать, вывозили на поля и сжигали. «Сжигание соломы» называлась эта грандиозная огневая работа, к которой привлекали учеников, и однажды один мальчик, играя с лупой, поджег сухую солому и чуть не спалил всю ферму, потушить огромный пожар смогли только машины, прибывшие из райцентра.

Сейчас была середина ноября, снег немного выпал, но сани по нему тянуть было ещё тяжело, в деревнях говорили о таком времени года – «ни сани, ни телега». Мальчики взяли верёвки и в осенней сумеречной темени направились в сторону горы Сабантуй. Путь предстоял длиной в два километра, проходил он сначала по дороге, потом у фуражной мельницы налево под горой до небольшого леса. Скирды находились в поле за лесом. Ирек и Даниф шли по покрытой листьями и припорошенной снегом тропинке, вдыхая пахнущий осенним лесом морозный воздух. Мальчики планировали вернуться в половине восьмого – в это время на улице меньше всего бывает людей, но на всякий случай воришки решили придумать алиби. Если что, они просто тренируются с нагрузкой перед соревнованиями по усложнённому маршруту поле – деревня – поле. Соломенный тюк – это такой спортивный снаряд, а в конце тренировки они аккуратно заправят солому обратно в скирду. Они и вправду занимались спортом, версия была правдоподобной. Худощавые, но жилистые и сильные, как большинство деревенских парней, Даниф Садриев и Ирек Бикташев были защитниками школьной хоккейной команды. А Ирек занимался ещё и лыжными гонками. Данифу скоро надо было ехать на матч открытия сезона в соседнюю деревню, Иреку предстояли школьные и районные соревнования. Поэтому, если попадутся, их даже могут похвалить – они же за честь родной деревни так самоотверженно тренируются!

Добрались до скирды, она уже была порядочно пощипана. С конца августа солома уже успела уплотниться, и её не так просто было выдирать, пришлось возиться полчаса, чтобы набрать на два тюка. Мальчики укладывали солому на расстеленные по земле веревки. И вот солома уложена, обмотана, крепко завязана, превратившись в два больших тюка килограммов пятнадцать-двадцать, если не больше. Пудовую гирю юноши могли уже поднимать одной рукой с толчка, но большие тюки не так просто было поднять и положить на спину. Ирек был на год старше и сильнее Данифа, и он помог другу уложить его тюк на спину, а свой смог поднять со второй попытки. Он крепко схватил тюк за веревки, резким рывком вскинул его над головой, одновременно присел и, когда груз оказался на спине, встал на прямые ноги – так делают штангисты, когда поднимают штангу рывком. Половину обратной дороги они прошли, отрабатывая ритмичное дыхание под нагрузкой. Выйдя из леса, минут десять отдохнули и тронулись одолевать вторую половину дистанции. Уже было темно, но лунный свет хорошо освещал тропинку. Луна сейчас помогала, но ближе к деревне два силуэта с огромными соломенными головами расхитителей социалистической собственности будут хорошо видны издалека. Именно такое определение будет им вынесено, если попадутся, поэтому лучше, чтобы их никто не видел. Главное – дойти до Данифа, потом уже Ирек пойдёт по картофельным огородам, где он будет не так заметен. Самой опасной частью маршрута была дорога, которая являлась продолжением центральной улицы, где всегда можно было наткнуться на встречных, самыми нежелательными из которых были бригадир, парторг или кто-то из учителей-активистов. Ну, конечно, лучше не встречать девочек в таком виде. А председателя мальчики не боялись, потому что ловлей мелких воришек колхозного добра председатель сам не занимался. Один раз, когда пасли коров после вечерней дойки, коровы зашли в кукурузное поле, а мальчишки играли в индейцев апачи, охотящихся на бизонов. Проезжающая мимо поля по большой дороге председательская машина приостановилась, немного заехала на просёлочную дорогу, но потом развернулась и дальше поехала. Через десять минут один мальчик-Чингачгук издалека заметил скачущего на коне, как ковбой, и свирепо машущего длинной камчой полевода – пришлось индейцам и бизонам забежать в ближайший лес, и ковбой в недоумении поскакал назад.

Дошли без приключений, по крайней мере сами мальчики не заметили никого. Даниф закинул тюк в сарай и, немного отдышавшись, зашёл к себе домой. Ирек донёс свой груз до своего сарая. Он решил поднять солому на сеновал. Когда поднимал последнюю охапку, задел спиной крышу, и весь тонкий слой хрупкого снега с шумом сошёл с крыши. Это был промах – с улицы это кто-то мог заметить и догадаться. Ирек спустился вниз, остаток соломы он положил в кормушку и зашёл домой.

На следующий день в школе на уроке химии была контрольная работа. Не сказать что Ирек любил этот предмет, но программу он усваивал без особых проблем, а таблицу Менделеева он выучил так же хорошо, как таблицу умножения. Учительница Сания Самиевна с греческим профилем лица и с острым, как у ястреба, взглядом была принципиальная и очень строгая, временами даже чересчур. В арсенале её воспитательных способов, кроме педагогических методов, немалое место занимали разные приёмы жёсткого физического воздействия на нерадивых учеников. Такой же методики придерживался в школе и учитель географии, но он, как правило, ограничивался только грозными предупреждениями, тогда как учительница химии часто применяла свою методику на практике. В общем, Сания Самиевна не щадила в школе никого, поэтому все ученики боялись её как огня. Только один хитроумный мальчик смог немного смягчить её отношение к себе, придумав оригинальный способ – на уроках химии он старательно делал вид, что конспектирует всё, что рассказывает учительница. При всём этом Сания Самиевна хорошо вдалбливала химию в учеников – именно так вспоминают бывшие ученики её методику обучения с благодарностью за знания.

Итак, началась контрольная. Ирек был хорошо подготовлен и уверенно приступил к решению контрольных вопросов. В классе тишина, не слышно даже звука пролетающей мухи, да и в это время года их не бывает, кроме белых и бесшумных за окном. Учительница неспешно ходит между рядами, держа в руке как ружьё длинную указку, готовую к немедленному применению. Приглушённый стук её каблуков по деревянному полу слышится как замедленный такт метронома, отсчитывающего время перед испытанием атомной бомбы. Ученики, низко склонив головы к тетрадям, словно защищаясь от тяжёлой учительской указки, напряжённо решают контрольные задания. Вдруг, разрывая тишину своим чеканным голосом, как каскад грома среди ясного неба или даже как тот самый ядерный взрыв, Сания Самиевна произносит: «Здесь в классе сидит один ученик, который по ночам ворует солому с колхозного поля!..» Класс от неожиданности вздрогнул. Конечно же, Ирек сразу понял всё – засекли, значит, не помогли меры предосторожности. Наверно, его увидели с улицы, когда он шёл, крадучись в огороде по лунному свету с соломой на спине. Или его предательски выдал снег, сойдя с крыши. Ирек почувствовал, что лицо у него начало гореть. Он попытался успокоить себя, но это не помогало, вскоре он покраснел так, что с его лица можно было уже зажечь спичку. Но мальчик изо всей силы старался не выдавать себя и продолжал писать. Он, слегка подняв и повернув голову, скосил взгляд в сторону учительницы. Сания Самиевна с отрешённо-строгим видом и красным лицом, которое у неё всегда было такое, продолжала курсировать между рядами, но при этом не смотрела в сторону Ирека. Теперь в классе выделялись два человека с красными лицами – учительница и Ирек Бикташев, остальные дети сидели бледные, уткнувшись в свои тетради. Учительница до конца урока больше не произнесла ни слова. Ирек немного успокоился и смог завершить контрольную работу. Тетрадь с решёнными задачами сдал на проверку, а в конце урока он допустил мысль, что, может быть, учительница не про него говорила, и это предположение понемногу привело его в чувство.

Дома он никому ничего не сказал, а своё решение больше не ходить за соломой объяснил тем, что в школе начали задавать много домашних заданий. После урока химии Ирек твёрдо решил: больше он никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах ничего воровать не будет.

И он сдержал свое слово, данное самому себе той поздней осенью. Урок нравственности, преподанный учительницей химии, оказался усвоенным на всю жизнь, хотя и приходилось иногда страдать за свое убеждение. Он не изменил убеждению, когда, будучи уже студентом, был побит в стройотряде за попытку предотвратить кражу материалов на складе, а в армии получил прозвище «Железный Феликс» за свою принципиальную позицию по сохранению военного имущества.

Ещё одним последствием того урока и результата контрольной работы оказалось включение Ирека Бикташева в сборную команду школы по химии для участия на районной олимпиаде.

На олимпиаду он поехал без желания. Иреку не нравились задачи по химии, он не видел в них смысла. Если задания по математике или физике были конкретными, то химические задачи для него были непонятными. В химических реакциях окисления и восстановления он разбирался, органическую химию он понимал, но не понимал, в чём смысл представлять их в виде задач. Ещё вспомнилась та контрольная и инцидент с соломой. И у мальчика не осталось никакого желания продолжить борьбу за победу. В общем, в итоге он занял одно из последних мест и со спокойной душой поехал домой, но чувства поражения Ирек не испытывал при всем своём спортивном честолюбии. Скорее даже было какое-то потаённое мальчишеское чувство исполненной мести.

Но эту мысль Ирек старался отгонять от себя подальше, поскольку он решил больше не держать в себе обиду на учительницу химии. Если поставить себя на её место, следовало бы даже ей посочувствовать – она наверняка была сильно разочарована. Потому что Сания Самиевна была членом коммунистической партии, боролась за светлые идеалы марксизма-ленинизма, старалась воспитывать своих учеников честными, порядочными, справедливыми гражданами. Она сама училась в те времена, когда за два маленьких колоска с колхозного поля запросто могли надолго посадить в тюрьму, а тут – целый тюк соломы, пусть даже с обмолоченными колосьями. И как воспитывать сознательного строителя коммунизма, если на путь воровства встал даже самый лучший ученик класса, ещё и комсомолец?! Вскоре Ирек узнал, что он очень легко отделался – последствия той «ночной тренировки» могли быть гораздо хуже. На уроке обществоведения проходили тему уголовного права. Ришат Хазиевич подробно рассказывал, что такое кража, воровство, грабёж, меры наказания. Он объяснил, что, если воровство происходит глубокой ночью – это кража, а если днём или вечером – это уже грабёж. Если в составе группы – грабёж с разбоем, бандитизм, и мера наказания самая суровая – колония строго режима. Ученик Ирек Бикташев сидел и думал: они пошли воровать солому в сумерках, были вдвоём, значит, это был грабёж с разбоем, получается, что они – бандиты!? Так что Сания Самиевна обошлась с ним несоразмерно мягко, учитывая всю тяжесть содеянного.

Дрова и физика

Соломы теперь в сарае не было, вместо неё под корову и телку приходилось стелить картофельную ботву, собранную в огороде в сентябре. Скирды с полей начали было подтягивать к ферме, но решили приостановить, потому что из-за тонкого слоя снега одна большая скирда застряла у Шапейского моста и примёрзла, даже два трактора никак не смогли вытянуть. Скирду круглосуточно, сменяя друг друга, охраняли два колхозных ворошиловских стрелка с двустволками, не подпуская даже своих детей, родственников и соседей. До начала раздачи соломы населению оставалось ещё недели две, а мороз усиливался. Деревенские люди для подстилки в своих сараях начали применять опилки с колхозной пилорамы. В этом качестве опилки оказались даже лучше – удобнее было убирать навоз, а когда разбрасываешь их в сарае ровным слоем, там стоит приятный древесный аромат. Ирек и Даниф тоже подключились к этой работе. За опилками не надо было ходить далеко, пилорама находилась напротив фуражной мельницы. Хотя снега было мало, мальчики возили мешки с опилками на больших железных санях. У пилорамы всегда кроме опилок образовывалась гора из горбылей – остатков распила брёвен. Эти отходы по выпискам разрешали брать на дрова – сухие горбыли горели хорошо. Поэтому, когда Ирек приходил за опилками, на сани он стелил два-три ряда горбылей, на них укладывал мешки с опилками, сверху придавливал мешки ещё несколькими горбатыми досками и весь этот груз обвязывал верёвкой. То же самое проделывал и Даниф. Вдвоём они тащили свои груза по слегка заснеженной дороге, на которой проступали камни, притормаживающие железные сани. Дома они горбыли распиливали ножовкой, и из них получались неплохие дрова – как говорили старики в деревне: «Когда даже корявое дерево распиливаешь и укладываешь, оно смотрится очень даже красиво». А толстые горбыли мальчики распиливали вдвоём двуручной пилой на козлах.

Уроки физики давались Иреку легко. Он вообще не испытывал затруднений с законами физики, они были понятны ему сами собой, стоило один раз прочитать тему. А когда в прошлом году в школу пришёл новый учитель Айваз Ансарович – молодой человек лет двадцати пяти, физика у Ирека пошла ещё лучше. С причёской как у битлов, в модном костюме, всегда аккуратный и подтянутый, учитель физики стал любимцем большинства учеников и всех без исключения учениц. В первый же год он создал кабинет физики, где всё сделал своими руками – полки для приборов, портреты великих физиков на стенах, таблицы и даже шторы, открывающиеся маленьким электромотором. Айваз Ансарович организовал в школе кружок любителей физики, куда Ирек записался в числе первых. Учитель рассказывал ученикам об истории науки, о великих физиках, об интересных открытиях, показывал опыты при помощи самодельных приборов. Любимым физиком Ирека стал учёный-экспериментатор Эрнест Резерфорд, основатель ядерной физики. Ирек представлял себя в будущем тоже физиком-экспериментатором.

В один из дней начала декабря заканчивался урок физики, ученики потянулись к выходу. Ирек поднялся из-за парты одним из последних и тоже направился к двери. Но учитель попросил его задержаться. Когда класс опустел, он обратился к нему:

– Ирек, как у вас с дровами?

– Всё хорошо, хватает, – ответил ученик.

– Я видел, вчера ты тащил домой на санях горбыли с колхозной пилорамы, – продолжил Айваз Ансарович, перебирая тетради и книги на столе. Наступила пауза. «Ну, этот хоть не прилюдно», – подумал Ирек, начиная краснеть. Учитель продолжил:

– Если что, я могу вам помочь с дровами, привезти, распилить, у меня есть новая бензопила. Ирек выдохнул.

– Спасибо, Айваз Ансарович, у нас дров хватает, просто они немного сыроваты, и для розжига приходится добавлять сухие обрезки горбылей, – ответил он, успокоившись. Учитель взял со стола один учебник по физике и подал Иреку. «В этой книге в отличие от учебников академика Кикоина физика преподается как наука, а не как совокупность отдельных фактов. Я хочу сформировать у тебя научное мышление по методике Ландсберга, – сказал Айваз Ансарович. – Скоро районная олимпиада по физике, ты включён в сборную команду, и пока есть время, повтори материал, подтяни молекулярную физику, термодинамику». Ирек взял учебник, поблагодарил учителя и вышел из класса.

Выполнив днём положенные ему деревенские работы по хозяйству, несколько вечеров подряд до олимпиады Ирек изучал теорию и решал задачи из «Элементарного учебника физики» академика Ландсберга.

На олимпиаду школьники ехали в тентованном кузове машины ГАЗ-53. Был мороз, все были одеты тепло. Айваз Ансарович сел с мальчиками в кузов, а две девочки сели в кабину. Пока ехали, учитель давал советы, как решать олимпиадные задачи. Сначала надо внимательно ознакомиться со всеми задачами. Следует начать решать с менее сложной и понятной задачи, иначе времени может не хватить. Если нужны справочные данные, надо просить, чтобы принесли. Главное – быть спокойным и уверенным в своих силах.

Ирек решил придерживаться тактики Айваза Ансаровича. Задач было всего пять. Он бегло просмотрел их содержание и задумался: задачи такой сложности он ещё никогда не видел и даже не мог с ходу определить, какая из них легче. Он решил начать с темы теплоёмкости веществ: требовалось определить, какая часть стального куба, поставленного на лёд при комнатной температуре, окажется во льду, когда установится тепловое равновесие. Как видно, числовые данные в задании почти отсутствуют, то есть в графе «дано» практически нечего писать – вот такая «лёгкая» задача. Ирек пока отложил её и прочитал содержание следующей задачи. Надо было вычислить работу силы сопротивления воздуха при падении парашютиста через пять минут после раскрытия парашюта, начальная высота прыжка равна 1500 м. Ирек пока не паниковал, но сомнения уже начали одолевать его. Третья задача, можно сказать, была из области фантастики – гибрид механики и электричества. Бронзовый стержень длиной 200 миллиметров движется со скоростью 5 м/с вдоль линии, совпадающей с осью стержня, и резко останавливается. Необходимо определить разность потенциалов в концах стержня. Четвёртая задача была на тему термодинамики, пятая – по электричеству.

Неужели он ни одну задачу не решит и займёт такое же «первое место», как по химии? Но тогда он не расстраивался по известной причине. А сейчас такой причины не было, скорее наоборот – Ирек не хотел подвести своего учителя. Поэтому он должен выступить достойно, а если удастся, занять хотя бы третье место.

Но для этого обязательно надо решить задачи, а время уже пошло. Ирек собрался. Он напряг весь свой имеющийся в наличии интеллект. Он включил все свои скрытые резервы, какие только могли быть у него, как это делал на лыжных соревнованиях. Он даже включил зрительную память – начал вспоминать страницы учебника физики, будто он их перелистывает воочию.

И вот первая зацепка – перед глазами появилась страница с параграфом «Падение тел в воздухе». В нём содержались основные понятия для решения задачи с падением парашютиста. Здесь главное – не повторить ошибку Аристотеля, считавшего, что тела с большим весом падают быстрее, чем лёгкие. Эту ошибку, продержавшуюся в науке более двух тысяч лет, в шестнадцатом веке исправил Галилей, установивший, что тела падают ещё и под воздействием силы сопротивления воздуха. Как раз работу этой силы сейчас требовалось вычислить. Вспомнилось ещё одно важное понятие – предельная скорость падения. И задача постепенно начала поддаваться. Формулу определения работы силы по пройденному пути при известной координате начальной точки с учётом ускорения свободного падения он знал. И теперь, принимая в расчёт предельную скорость падения парашюта, можно было выйти на окончательную формулу вычисления работы силы сопротивления воздуха.

Вдохновившись решением первой задачи, Ирек сразу же приступил к задаче со стальным кубом. Он запросил у комиссии справочник с таблицей теплоёмкости веществ, ему принесли. Оттуда выписал теплоёмкости стали и льда. Дальше составил уравнение установившегося теплового равновесия. Длина ребра куба фигурировала в обеих формулах, эту величину следовало вычеркнуть из уравнений. После необходимых преобразований и сокращений искомое значение вычислялось уже просто. И вторая задача решена!

У Ирека как будто выросли крылья! Он набросился на самую сложную задачу с бронзовым стержнем, как коршун с высоты на добычу! Мозг у него теперь работал, как вычислительная машина. Формулы, числовые значения, справочные данные он вспоминал и применял, как компьютер. Он чувствовал себя как лыжник на дистанции, у которого открылось второе дыхание, и он летит к финишной черте как реактивный самолёт! Соревновательная тактика учителя физики и научный метод академика Ландсберга работали эффективно и безотказно.

Ирек знал, что разность потенциалов в проводнике возникает под воздействием изменяющегося магнитного поля. В данном случае магнитного поля не было, а значит, следовало применить совершенно другой метод. Надо учитывать состав бронзы по входящим в неё химическим элементам. Это уже металловедение, которое Ирек потом будет изучать в институте на кафедре материаловедения, а задачу с разностью потенциалов, которая не что иное, как напряжение в проводнике, надо решить сейчас. Но Ирека уже ничего не останавливало, даже необходимость применения знаний из новой для него области. Он запросил ещё один справочник с химическим составом сплавов. Дальше по формулам механики и электростатики появлялась возможность вычислить искомый результат.

Задача по термодинамике была на применение закона Бойля – Мариотта, и на её решение ушло около десяти минут — вот уже решены четыре задачи из пяти. Время, отведённое для олимпиады, подходило к концу. Ирек выпрямил спину, пошевелил пальцами, покрутил головой, немного отдохнул и приступил к последней задаче. Она была связана с количеством теплоты, выделяемым проводником с током. Все предварительные вычисления он выполнил, оставалось применить формулу определения теплоты и решить задачу. Но здесь обнаружился пробел в знаниях – формула никак не вспоминалась. И времени уже не хватило для завершения вычислений. Ирек сдал листы с решёнными задачами с надеждой попасть в пятёрку лучших участников, а если повезёт, занять призовое место.

До объявления результатов Ирек решил выйти на улицу, прогуляться на свежем воздухе и поразмяться. Его разгорячённая голова понемногу остывала, он успокаивался.

Когда зашли обратно в класс для окончательного объявления результатов, у Ирека почему-то в мыслях начала возникать уверенность, что именно он займет первое место, что сейчас назовут именно его фамилию в роли победителя. Эмоциональное и интеллектуальное напряжение, мобилизация всех своих возможностей, видимо, сильно обострили его чувства. Это было странное предчувствие, похожее на дар предвидения. Может быть, среди других участников олимпиады он не увидел того, кто мог бы решать задачи подобного уровня. Перед объявлением результатов Ирек уже всё точно знал, когда назвали его фамилию и объявили победителем олимпиады, он даже не удивился. В коридоре обычно сдержанный и серьёзный Айваз Ансарович, широко улыбаясь, поздравил Ирека с победой и поблагодарил за отличный результат. Цель поездки на олимпиаду была выполнена сверх его ожиданий.

Пока ждали машину, Ирек сходил в универмаг и купил две плексигласовые хоккейные клюшки – для себя и для Данифа. Потом поел пирожки в продмаге, запивая горячим чаем. Это были его любимые пирожки, такие всегда привозила его мама из райцентра, когда ездила с отчётами по работе, а Ирек с сестрёнкой сидели у окна и ждали её до вечера, когда остановится машина у их дома и оттуда выйдет мама с сумкой, где обязательно должны быть вкусные пирожки.

На обратном пути, сидя на скамейке кузова машины под хлопки брезентового тента над головой и подпрыгивая на колдобинах зимней дороги, Ирек Бикташев и Айваз Ансарович обсуждали итоги олимпиады и разбирали задачи. Учитель сказал, что такие сложные задачи он встретил впервые на олимпиаде и ещё раз похвалил своего ученика. Когда очередь дошла до задачи с вычислением выделяемого тепла проводником, Айваз Ансарович взял у Ирека одну клюшку и, вытянувшись из-под тента, на заснеженном полу задней части кузова кончиком крюка клюшки написал формулу Джоуля – Ленца. Ирек эту формулу знал, но она почему-то вылетела из его головы в тот момент.

На следующий день на школьной линейке директор рассказал об итогах участия школьной команды по физике на районной олимпиаде. Результаты были хорошие. Одна из девочек по имени Гульнара привезла третье место, ей вручили почётную грамоту. Она была младшей сестрой Ирека, и он был безмерно рад за свою сестру. А после того как директор объявил его результат и вся школа смотрела на победителя с восхищением, Ирек испытал одно из счастливых мгновений в своей жизни.

Но, в отличие от призёра олимпиады Гульнары Бикташевой, Иреку ни во время объявления результатов, ни после него почему-то грамоту не вручили, оставив победителя в некотором недоумении.

Другие предметы

Олимпиадный сезон был в разгаре, предстояли районные соревнования по другим предметам. Ирек как самый лучший ученик района по самому сложному предмету был нарасхват – словно он теперь был суперменом, который может победить всех. Все учителя хотели, чтобы он участвовал на олимпиадах по своим предметам с непременным условием победы.

 Первой к нему обратилась учительница биологии. Этому предмету Ирек придавал значение в той мере, в какой он считал необходимой для успешного окончания школы. Особого интереса к биологии он не испытывал, пятёрки ему учительница ставила в большей степени не за саму биологию, а за его безупречный русский язык. С восьмого класса в школе естественные предметы преподавали на русском языке, а сама учительница по-русски говорила с некоторым акцентом.

Ирек Бикташев хорошо владел разговорным и литературным русским языком благодаря Илюзе Хановне – учительнице русского языка. Она проводила уроки литературы просто и понятно – сидела за столом перед учениками и своим приятным звонким голосом и прекрасной дикцией на чистейшем русском языке читала произведения советских классиков. Дети тихо сидели за партами и заворожённо слушали, воспринимая её чтение как соловьиную трель. Чудный голос своей учительницы они могли слышать и по колхозному радио, где Илюза Хановна работала в качестве диктора, и её практически невозможно было отличить от дикторов всесоюзного радио. Если бы она сейчас работала в школе, Ирек обязательно поехал бы на олимпиаду по русскому языку, но учительница уехала в другую деревню, оставив на память свой круглый стол, который у неё купила мама Ирека.

А на биологическую олимпиаду ехать не хотелось, и дело даже не в самой биологии было. К учительнице биологии Ирек относился, можно сказать, нейтрально. Ехать на олимпиаду без должной мотивации, как он уже хорошо понимал, не было смысла. Ирек сказал ей, что он уже включён в команду по английскому языку, и вежливо отказал. По той же схеме он отказал и учительнице английского языка.

Английский язык Ирек просто не знал. Его вообще в школе никто не знал, никто никогда на этом языке два слова связать не мог, кроме самой учительницы и, может быть, одной-двух учениц. И это несмотря на то, что изучали его в школе, начиная с четвёртого класса. Этот удивительный феномен требовал разгадки, и обладавший аналитическим умом ученик Бикташев задумался над проблемой. Поразмыслив, он пришёл к интересному выводу. Разгадка, скорее всего, заключалась в учебной программе – она была так составлена, что по этой хитросплетённой программе, сколько ни учи, разговаривать на английском никогда не научишься. Иначе говоря, авторы программы не ставили перед собой такой цели вообще. Позже, изучая новейшую историю, Иреку стало окончательно понятно, почему так обстояли дела с английским в нашей стране. В те времена у нас проповедовали коммунистическую идеологию, шла непримиримая борьба между коммунистами и капиталистами на мировой арене, а самые непримиримые капиталисты были англоязычными. Изучая другой язык, человек проникается определённой симпатией к народу-носителю языка и в некоторой степени воспринимает его идеологию. А этого нельзя было допустить, к тому же знание разговорного английского приводило бы к «утечке мозгов» к капиталистам. Совсем запрещать иностранные языки тоже невозможно, вот и появились учебные программы, по которым можно научиться переводить научно-технические тексты, но нельзя научиться разговаривать. Ехать на олимпиаду по английскому языку, совсем не умея на нём разговаривать, не было смысла.

А сестрёнка Ирека на олимпиаду поехала с большим энтузиазмом. Она была одной из тех двух учениц в школе, которые умели говорить на английском языке. Овладеть английским ей помогла мотивация, но она первоначально не была связана с желанием изучить английский. Дело в том, что любимой игрой Гульнары была игра в «учительницу», которая заключалась в проведении «уроков», когда она усаживала перед собой своего старшего брата или девочку из соседнего дома. В школе она внимательно слушала учителей по большей части для того, чтобы повторять то же самое на своих игровых уроках, в том числе и на уроках английского языка. И свои «уроки английского» Гульнара проводила только по-английски. Вот таким необычным способом она смогла овладеть разговорным английским языком.

 Учителя истории, географии и родного языка поздравили Ирека с победой. Историк-шахматист Ришат Хазиевич намекнул ему – не мог бы он подумать об участии на соревнованиях по шахматам? Ирек ответил, что обязательно подумает, хотя заниматься шахматами у него совсем не оставалось времени, он так и не добрался пока до журнала «Шахматы в СССР». А учитель родного языка Гариф Хафизович взял у победителя интервью, расспрашивая все подробности. Как универсальный учитель, раньше он преподавал разные предметы, в том числе и физику, поэтому хорошо разбирался в задачах. Гариф Хафизович как внештатный корреспондент готовил большую статью на целую страницу для районной газеты «Знамя Победы» про убедительную победу Ирека Бикташева, в конце интервью он сфотографировал триумфатора олимпиады.

 С поздравлениями подошёл даже преподаватель машиноведения. Он, крепко пожав победителю руку своей механизаторской рукой, сказал, что очень хотел бы рассчитывать на участие Бикташева в весенних соревнованиях юных пахарей. Ирек твёрдо обещал поучаствовать на районной олимпиаде по вспашке земли. У него был опыт обработки полей на тракторе ДТ-75 во время летних каникул в качестве помощника тракториста, и ему нравилось на гусеничном тракторе с навесным плугом бороздить широкие поля. Пахать, бороновать и сеять Ирек умел хорошо, бескрайние колхозные поля он любил, и даже его имя в некотором смысле означало – свобода, воля, пространство. Он иногда рассматривал работу тракториста как свою будущую профессию, когда после школы получит удостоверение механизатора третьего класса. Ну и, конечно, как лыжник, Ирек не мог отказать учителю физкультуры в поездке на соревнования по лыжным гонкам.

Последней обратилась к Иреку Бикташеву учительница математики. Учителя математики в школе менялись каждый год, поэтому их не успевали толком даже запоминать, не говоря о появлении чувства привязанности к ним. Почему так получалось, Ирек начал понимать, когда задумался о природе математики как науки. На эту тему он в журнале «Квант» читал статьи известных учёных, здесь тоже пригодилось его умение думать аналитически. По его умозаключению, математика не являлась наукой в привычном понимании. Судя по несколько странному характеру самих математиков, длинные и сложные математические формулы – это не что иное, как плод их воображения, так же, как и философские умозаключения. Иначе говоря, науку эту можно представить всего лишь как неосязаемую субстанцию субъективного идеализма. Теоретизировать на базе невидимой субстанции можно бесконечно долго и при этом выглядеть гением, которого мало кто понимает, а на самом деле это просто своеобразный фокус, замаскированный под науку. Ирек это понял, когда сам попробовал манипулировать числами и формулами – можно сидеть, играя с числами, как ребёнок с мозаикой – занятие совершенно несвойственное для деревенских парней. Так же обстоит дело и с теоретической физикой, которой занимаются те физики, которые ничего не умеют делать собственными руками. Поэтому они сидят и сочиняют свои многотомные напрасные труды. Взять ту же теорию относительности Эйнштейна – все выкладки правильны только для скоростей света, которую твёрдые тела никогда не достигнут. И в чём тогда смысл теории, если она не применима на практике? Сам Эйнштейн говорил, что теорию относительности хорошо понимает его необразованная тётя. Тогда в чём гениальность теории? Скорее всего, те же математические фокусы, и, похоже, что Эйнштейн сам всё хорошо осознавал, показывая всем длинный язык на его известном портрете. Ирек окончательно убедился в правоте своих выводов, когда прочитал в «Кванте», что его любимый физик Резерфорд прекрасно обходился без сложных математических вычислений.

Главной наукой Ирек считал физику, остальные в лучшем случае всего лишь её частные случаи. Потому что физика, как наука о природе, занимается объективной реальностью, а не умозрительными построениями, и поэтому физикой занимаются реалисты. С Иреком Бикташевым был солидарен и Эрнест Резерфорд, высказавшись ещё конкретнее: «Наука – это либо физика, либо собирание марок». Такая его позиция не помешала ему стать лауреатом Нобелевской премии в области ядерной физики. Сам основатель премиального фонда для выдающихся учёных инженер-изобретатель Альфред Нобель в завещании строго запретил награждать математиков премией своего имени.

В отличие от Нобеля математику Ирек Бикташев всё-таки уважал в разумных и экспериментально доказуемых пределах, как, например, в геометрии и тригонометрии, где всё наглядно и понятно. При всем своём неоднозначном отношении к математике к олимпиаде Ирек готовился, хотел побороться за честь своей школы, но не смог поехать – за день до поездки у него повысилась температура и он слёг на три дня.

Главный урок

Прошло две недели. Иреку как победителю районной олимпиады предстояла поездка на республиканскую олимпиаду. Готовился он по специальной программе, составленной учителем физики. Все законы физики ему были понятны, и он по большей части упражнялся в решении задач. На время подготовки к олимпиаде родители освободили его от хозяйственных хлопот, купили ему новый пиджак, свитер. Он чувствовал в себе силу и уверенность, был готов ещё раз повторить высокий результат. Ирек знал, что если займёт хотя бы второе место, то Айваз Ансарович получит звание заслуженного учителя республики, которого он вполне заслуживал, и за него Ирек готов был побороться.

Республиканская олимпиада должна была состояться во время зимних каникул. Пока ждали приглашения, Ирек совершал лыжные прогулки в лесу, играл в хоккей. В один из последних дней каникул он, возвращаясь с хоккея, встретил на улице Айваза Ансаровича. Они поздоровались, учитель спросил, не было ли ещё приглашения. Ирек ответил: «Нет, не было». Айваз Ансарович удивился, сказал, что попробует позвонить в райцентр и всё выяснить, но посоветовал подготовку продолжать и пошёл дальше.

Каникулы прошли, началась учёба. Учитель физики так ничего и не смог выяснить насчет республиканской олимпиады. Однажды директор школы пригласил Ирека к себе в кабинет. В кабинете директор виноватым тоном сообщил ему, что после районной олимпиады комиссия, оказывается, пересмотрела результаты, и в итоге участник олимпиады Бикташев остался только на третьем месте. Ирек ничего не сказал в ответ, развернулся и вышел из кабинета.

Ирек оказался в таком же состоянии, как чемпион олимпийских игр, у которого внезапно отобрали золотую медаль. Но он не чувствовал сильную обиду на кого-либо, он уже был не маленький и хорошо понимал, что мир не идеален. Несмотря на то, что в нашей стране строили коммунистическое общество, все ещё встречались несознательные люди. Сам Ирек после инцидента с кражей соломы сделал правильные выводы и исправился – впредь он будет законопослушным гражданином, честным комсомольцем и примерным строителем коммунизма. Но нечестные и нехорошие люди ещё могли быть в системе образования, в комиссии олимпиады в том числе. Так и оказалось. Как потом выяснилось, на республиканскую олимпиаду вместо него были отправлены сын председателя комиссии и сын одного из членов комиссии.

Всё бы ничего, но как теперь быть со статьёй в газету? Гариф Хафизович наверняка уже отправил её в редакцию – пришлось рассказать корреспонденту о случившемся. Гариф Хафизович удивился, он был сильно возмущён и сказал, что это дело он так не оставит, непременно проведёт журналистское расследование, выяснит всю правду, выведет мошенников на чистую воду и добьётся их сурового наказания по административной и партийной линии! Ирек не знал, что на это сказать: с одной стороны, хотелось узнать правду, с другой – всё уже начало забываться, и ему совсем не хотелось оказаться в центре скандала. Несмотря на громкое заявление корреспондента, его расследование пошло в вялотекущем режиме, вскоре и вовсе затихло. Говорили, что по партийной линии поступило указание не раздувать инцидент, а редактор газеты дал команду в типографию уже готовые свинцовые печатные формы с набором статьи расплавить.

Но вместе с расплавленным свинцом история с олимпиадой по физике не утекла в прошлое. Она имела странное и в тоже время удивительное продолжение.

Ирек заканчивал десятый класс. Был конец мая, природа расцветала красивыми яркими цветами и буйно разрасталась молодой зеленью. Душистый запах сиреней и яблонь окутывал всё вокруг, высоко на синем небе светило солнце, желая выпускникам счастливого и безоблачного будущего. Итоговая линейка была организована на площадке школьного двора, покрытой ковром из весенних трав. День был тихий и тёплый, негромко звучала музыка, которую чередовали советские школьные песни. Ученики младших и средних классов в предвкушении летних каникул шумно радовались, а нарядно одетые выпускники были серьёзны и грустны, некоторые десятиклассницы плакали, не скрывая слёз. Расставаться со школой Иреку тоже было немного грустно, он завидовал своему другу Данифу, который останется в школе заканчивать десятый класс, продлив своё беззаботное детство на целый год.

Но Ирек погрустил совсем недолго, он уже строил планы на будущее. Он решил поступить в университет и стать инженером-физиком, хотя родители были бы не против того, чтобы их сын остался в деревне. Ирек пока не знал, какой именно университет выбрать, в мечтах была, конечно, столица страны. Но он был, как мы знаем, реалист, и поэтому самым вероятным вариантом предполагал один из республиканских учебных заведений.

Вот если бы тогда на олимпиаде он занял первое место, можно было бы замахнуться на столицу – победители олимпиад при поступлении имеют преимущества, а победа по физике намного увеличивала бы шансы поступления на физико-технический факультет. Но первого места у Ирека не было.

Учитель физкультуры дал всем команду построиться, ученики выстроились длинной шеренгой вдоль беговой дорожки перед зданием школы. Началась торжественная линейка по подведению итогов учебного года. Сначала выступил с докладом директор школы, затем с результатами учебной деятельности выступил завуч. В третьей части линейки началось награждение отличников, победителей и призёров спортивных соревнований, ученики выходили из строя, получали почётные грамоты, вставали обратно в строй.

 В самом конце награждений произошло то, что Ирек не предвидел, не предчувствовал и никак не ожидал – интуиция в этот раз его подвела. Потому что директор произнес: «Почётной грамотой за победу на районной олимпиаде по физике награждается ученик десятого класса Ирек Бикташев!» Ирек вышел из строя и подошёл к директору, тот стоял и делал вид, что совершенно ничего не помнит. Улыбаясь и прищуриваясь от ярких лучей солнца, директор пожал ему руку и вручил почётную грамоту, пожелав счастья и успехов в предстоящем большом жизненном пути.

Ирек встал в строй. Он был удивлён, но той радости, которую он испытал на школьной линейке после олимпиады, у него сейчас не было. Это было похоже даже на фарс, поскольку выглядело повторением истории с объявлением его победителем на той линейке. Он раскрыл грамоту красного цвета с изображением Ленина и посмотрел записи. Грамота была датирована декабрём того олимпиадного года – никакого пересмотра результатов тогда не было, чиновники от образования приняли решение келейно и тайно от всех. Значит, действительно, он победил на олимпиаде – вот он документ у него в руках, подтверждающий этот неоспоримый факт! Но где пролежала его грамота полтора года после олимпиады и почему её не вручили ему раньше – проснулась совесть у председателя комиссии? Ирек ничего не понимал, но плохо думать о ком-то ему сегодня не хотелось.

В этот торжественный праздничный день хотелось думать и мечтать только о будущем, как в песне «Прекрасное далёко», которая звучала в школьном дворе в этот момент. Возможно, директор просто готовил ему сюрприз к выпускной линейке. Хорошо, если так, может, принято в школе делать подарки и сюрпризы выпускникам – учителям наверно тоже грустно бывает провожать учеников из школы. Вчера к Иреку подошёл учитель природоведения и подарил ему на память тетрадь фенологических наблюдений. Это была тетрадь самого Ирека Бикташева, которую он заполнял в четвёртом классе, записывая ежедневно данные о погоде, и все эти годы учитель, оказывается, использовал его наблюдения как наглядное пособие. И даже учительница химии Сания Самиевна всё уже забыла и тоже решила порадовать Ирека на последнем уроке, выставив ему пятёрку по своему предмету за итоги года. Она пожелала ему успехов на предстоящих выпускных экзаменах, а также успешно сдать вступительные экзамены в высшее учебное заведение.

С грамотой первым Ирека поздравил Ришат Хазиевич, пожелав ему поступить в университет и не забывать школьную шахматную секцию, где он всегда будет рад встретить его и сыграть с ним пару дружеских партий.

Больше всех за почётную грамоту победителя олимпиады по физике радовался Гариф Хафизович. После линейки он подошёл к обладателю грамоты и с улыбкой на всё лицо искренне и очень душевно поздравил его. Немного погодя он попросил Ирека отойти с ним в сторонку и коротко рассказал некоторые подробности своего журналистского расследования. Ему удалось проникнуть в типографию и, воспользовавшись тем, что там работала одна из его бывших учениц, забрать с собой некоторую часть готовых печатных форм со своей статьёй в качестве доказательства. Корреспондент сказал, что ему тогда пришлось приостановить затеянное дело, но часть форм всё ещё лежит у него дома, и завтра он несколько штук подарит Иреку на память о победе, поскольку справедливость уже восстановлена. Расследование внештатного корреспондента, безусловно, могло сыграть свою роль в установлении истины, Ирек это понимал и был благодарен Гарифу Хафизовичу.

Ирека одолевали разные чувства. Досадно, что он не поучаствовал тогда на республиканской олимпиаде и не осуществил намерение сделать своего учителя Айваза Ансаровича заслуженным учителем республики. Радостно, что он, наконец, держит в руках свою почётную грамоту – первый серьёзный приз в жизни. И эту грамоту он всегда будет считать одним из главных своих наград.

Вручение чудесно объявившейся почётной грамоты на последней линейке было и последним школьным уроком – уроком справедливости. Возможно, самым главным уроком за школьные годы, вселившим выпускнику Иреку Бикташеву веру в конечное торжество справедливости в этом мире. И хорошо, что урок этот состоялся именно сегодня – на старте долгой и длинной дистанции его взрослой жизни.