№8.2023. Дмитрий Захаров. Похождения полковника Долбенкова

История первая

ДОЛБЕНКОВ СПАСАЕТ МИР

Квентину Тарантино,

Дэну Брауну,

Собаке Качалова,

Нельсону Манделе,

изобретателю френч-пресса,

лампочке Ильича и

Биллу Гейтсу

посвящается

Эпизод 1

РАЗРУБЫШ В БАКЕ

Ранним осенним утром в один из спящих московских дворов въехала мусорная машина. Два дюжих мужика в грязных оранжевых куртках, выпрыгнув из кабины, привычно покатили грохочущие баки к своей не менее грязной оранжевой машине. И только было собрались опрокинуть содержимое одного из них в утробу мусорки, как увидели поверх кучи отходов половину человеческого тела, нижнюю, в брюках и ботинках. Находке мужики не особо удивились: чего только не попадается нынче в мусорных баках! Поразило их другое. На месте отреза, аккуратно завернутого в целлофан, не было ни капли крови. Мусорщики подумали даже, что это манекен, однако очевидная тяжесть половины не оставляла сомнений в том, что она настоящая.

– Блин, – сказал один из них, – такие классные портки и чоботы впустую пропадут.

– Так, может, того, обобществим? – предложил напарник.

– Мысль хорошая, да вон, гляди, бабки из нор повыползали. Ещё заложат.

И действительно, от нескольких подъездов к бачкам уже потянулись местные старушки с помойными ведрами. А, как известно, бабка – лучший друг мента.

– Да, похоже, не прокатит, – согласился другой, – пошли вызывать.

Милиция приехала, как ни странно, быстро.

Покуда люди в сером осматривали первый бак, люди в оранжевом, спешно опустошавшие второй, обнаружили внутри него ещё один сюрприз – недостающую верхнюю половину тела.

– Ё-моё, – только и смогли хором промолвить мужики.

– Да уж, – так же хором поддакнули милиционеры.

Вторая часть туловища была упакована в безупречно скроенный пиджак и накрахмаленную рубашку, поверх которой синим шёлком переливался галстук долларов эдак за двести. Запястье разрубыша украшали массивные золотые часы весом в полкило, а все пальцы были в огромных «гайках». Следов крови на второй половине также не просматривалось.

Вскоре обе находки погрузили в труповозку. Люди в сером сели в свою машину, люди в оранжевом – в свою, и двор опустел.

А в это время отставной полковник милиции Евтихий Долбенков сидел на кухне, пил кофе, смотрел по телевизору новости и не знал, что история двух половин очень скоро станет предметом его пристального внимания.

Эпизод 2

ИСТОРИЯ ДОЛБЕНКОВА

И в округе, и в городе полковник Долбенков прославился тем, что не имел на своём счету ни одного «висяка». Раскрываемость на вверенной ему территории была стопроцентной. И дело тут не в высоком профессионализме его сотрудников, а в исключительном умении самого Евтихия Лоэнгриновича просто не заводить дел в тех случаях, когда их исход виделся ему бесперспективным.

Людей сведущих особенно поразил случай с перестрелкой двух банд на «земле» Долбенкова. В её финале у забора продуктового рынка осталось лежать пятнадцать трупов. Так вот, Евтихий Лоэнгринович умудрился оформить дело как неосторожное обращение с оружием, повлекшее за собой ряд смертей по неосторожности же. По версии полковника, местные братки совершенно случайно обнаружили среди пустых ящиков из-под фруктов целый арсенал и просто из любопытства стали стволы рассматривать, а те возьми да и начни стрелять. Ну как тут было не обалдеть от беспримерной наглости полковника? Закрыть такой безнадёжный висяк! Все просто разом поснимали шляпы. И как начальство ни давило, Долбенков стоял на своём – убийство по неосторожности, и точка. Никакие аргументы не действовали. Наконец с ним устали бороться, плюнули и отстали.

Другое «свершение» полковника вообще превратилось в анекдот. Найденный однажды в подъезде с двадцатью колотыми ранами труп, несмотря на очевидность произошедшего, Долбенков представил как самоубийство. И поскольку подобных эпизодов в его биографии было достаточно, проводы Евтихия Лоэнгриновича на пенсию сопровождались самыми искренними рыданиями его подчиненных. Рыдали также торговцы на рынке, палаточники и владельцы магазинов. Короче, для всей своей территории Евтихий Долбенко был просто отец родной.

Однако вскоре новоиспечённый пенсионер обнаружил, что торговцы на рынке почему-то не горят желанием делать подношения, а палаточники и владельцы магазинов вообще как будто его не знают. Оскудел источник халявной жратвы, выпивки и табака. К тому же стало понятно, что жить на деньги, которые раз в месяц выплачивает ему государство, решительно невозможно. Столкнувшись с проблемами рядового гражданина, Долбенков задумался о поправлении своего материального положения. Впрочем, долго думать тут не приходилось, оставалось просто заняться детективной практикой. С таким-то опытом! Сказано – сделано. Подав в «Из рук в руки» соответствующее объявление, Долбенков стал ждать.

Прошла неделя, другая, месяц, другой – ничего не происходило. Долбенков ещё раз опубликовал объявление, а для пущей надёжности расклеил его на столбах и заборах. Вновь потянулись недели и месяцы – результат был таким же.

Привыкший курить чёрное «Собрание» и пить «Энесси Икс О», полковник с грустью осматривал содержимое погреба своего коттеджа и видел, что запасы означенных сигарет и коньяка неумолимо сокращаются. Ладно, года два-три он ещё продержится, но потом-то что?

А пока отставной полковник неспешно потягивал утренний кофе и смотрел телевизор. Новости закончились, началось бесконечное обмусоливание криминальных событий по НТВ. Глядя на экран, Евтихий возмущённо думал: «Ну почему, почему меня никто не зовёт расследовать преступления? Да ещё за хороший гонорар?!»

И в этот момент увидел, как корреспондент начал с упоением рассказывать о диковинной утренней находке мусорщиков.

«Ишь, ты, – подумал Евтихий, – до чего дошли. Пополам разрезали, и ни капли крови».

В голову Долбенкова полезли дурацкие мысли об инопланетянах, лазерных мечах и прочей несуществующей в природе ерунде. Однако ход его мысли постепенно вошёл в обычное русло, и бывалый борец с беззаконием стал прикидывать, а как бы он разделался с таким вот «висяком». Конечно, задача была не из лёгких. Тут даже услужливо пришедшая на ум версия с несчастным случаем на лесопилке явно не прокатывала. Увлёкшись любимым занятием, полковник совершенно отключился от окружающей действительности. И в этот момент зазвонил телефон.

Эпизод 3

ЗНАКОМСТВО С ЛЕТИЦИЕЙ

– Полковник Долбенков слушает, – привычно отрапортовал трубке

Евтихий.

– Здравствуйте, – раздался с другого конца провода гнусоватый женский голос. – Я по вашему объявлению в газете. Меня зовут Летиция де Лакруа.

– Слушаю вас, – ответил Долбенков.

– Вы, наверное, видели по телевидению сюжет о распиленном человеке?

– Да. Это ваш родственник?

– Нет. Но всё-таки мне бы хотелось, чтобы вы занялись этим делом.

– Я, конечно, попробую, но ничего обещать заранее не могу.

– Всё понимаю. Нам надо встретиться.

– Хорошо. Через два часа у памятника Маяковскому вас устроит?

– Нет! – неожиданно резко раздалось в ответ. – Я считаю Маяковского абсолютно бездарной личностью, а памятник ему – низкосортным порождением соцреализма. Давайте лучше у памятника Пушкину. Думаю, у вас нет сомнений относительно таланта того, кому он поставлен?

– Нет, – ошарашенно пролепетал Долбенков.

Вообще-то Евтихий знал множество языков. С ментами он говорил на ментовском, с торгашами – на торгашеском, с бомжами – на бомжовском, с братками – на братковском. Но вот какой язык следовало использовать в разговоре с дамой, не переносившей великого пролетарского поэта, полковник решительно не знал. Впрочем, этого и не потребовалось.

– Вот и отлично. Тогда через два часа у памятника Пушкину.

В трубке раздались гудки. Евтихий начал собираться в дорогу. Для первого знакомства он выбрал неброский тёмно-серый плащ от «Армани», в котором в сумерках мог полностью слиться со стенами. Затем добавил к нему хищно нависавшую над глазами такого же цвета шляпу, подобную той, что носил Джеймс Бонд молодого Шона Коннери. Завершили экипировку тёмные очки в тонкой оправе. Весь облик Долбенкова говорил о том, что этот человек занимается или слежкой, или сыском, или чем-то ещё в этом роде.

 Эпизод 4

КОЗЛЫ НА «МЕРИНЕ»

Выйдя из подъезда, Евтихий немедленно заметил слежку.

Вслед за «пятой» БМВ полковника с места рванул «шестисотый» со сто сороковым кузовом. «Мерседес» оглушительно красного цвета. Что, собственно, сразу и привлекло внимание Долбенкова.

– Вот придурок! – подумал полковник. – Надо же было лимузин выкрасить в цвет спортивной машины.

«Мерседес» продолжал катить за «бумером» Долбенкова на фиксированном расстоянии. Сделав несколько ненужных поворотов, Евтихий убедился: «мерин» едет за ним как приклеенный.

Внешне БМВ полковника ничем не отличался от обычных его собратьев, сделанных в Калининграде. Даже шильдик на багажник Долбенков прилепил с надписью «Дизель». Угонщики, глядя на машину с таким двигателем, брезгливо морщились, а братва смотрела на неё как на «Запорожец». Однако на деле под капотом его «пятерки» мерно урчал двигатель от М-5, турбированный к тому же в одном из лучших ателье Германии, – от светофора машина за три секунды разгонялась до ста километров. Досталось же это чудо техники полковнику очень просто: позвонил как-то приятель с таможни и сообщил, что есть у него несколько конфискованных машин, одну из которых государство в его, приятеля, лице готово продать полковнику по остаточной стоимости. Так Евтихий стал обладателем семисотсильного «бумера» по цене «Жигулей». Впрочем, для людей его круга это было совершенно обычным делом.

«Ладно, – усмехнувшись, подумал Евтихий, – посмотрим, дружок, какой ты пилот».

И на следующем светофоре, вжав педаль газа в пол и раскрутив мотор до семи тысяч оборотов, он отпустил сцепление.

Чёрная «кошка» БМВ прыгнула с места, оставив на асфальте угольные полосы сожжённой резины и облачко шедшего от них дымка. Мотор, пронзительно визжа, уносил Долбенкова от красного «мерина». Преследователи, видимо, выжимали из него всё, на что он был способен, но турбированная «пятёрка» быстро увеличивала разрыв. Полковник успел проскочить на жёлтый, когда мерс в зеркале заднего вида казался не более чем красной точкой. Светофор закрылся, и плотный поток машин отсёк преследователей.

Надо сказать, что в это время акустическая система «Клэрион» с двумя кошмарными сабвуферами в багажнике заливала салон БМВ почти физически ощутимой музыкой. Играла главная тема из фильма «Агент 007». Сделав на всякий случай пару манёвров по запутыванию следов, Долбенков помчался навстречу таинственной незнакомке.

Как истинный профессионал, он оставил машину на парковке у ресторана «Пекин», спустился в метро «Маяковская» и пару разу прокатился до «Пушкинской» и обратно. Хвоста не было.

«Шпана, – подумал Евтихий, – не знают, с кем связались».

Эпизод 5

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Эскалатор, плотно забитый давно не мывшимися и не слишком дружелюбно настроенными людьми, поднял его в вестибюль, где толпа стала ещё плотнее. Оттуда, задерживая дыхание, полковник выскочил на улицу и устремился к ссутулившейся бронзовой фигуре на постаменте.

«Интересно, – мелькнуло у него в голове, – как она собирается меня узнать?» Воображение услужливо подбрасывало череду эффектных блондинок в красных пальто до щиколоток и сапожках на немыслимо высоких каблуках.

«Для начала попрошу у неё, пожалуй, тысяч тридцать долларов, – без жлобства прикинул Долбенков, – на аванс и рабочие расходы…»

И не успел додумать эту приятную мысль, как почувствовал, что в спину уперлось что-то тупое. Не ствол ли с глушителем? «Идиот! – выругался про себя Евтихий. – Как можно было забыть бронежилет?»

– Не делайте резких движений, и ничего плохого с вами не произойдёт, – раздался за спиной шёпот. – Видите синюю «Субару Импреза Эс-Ти-Ай»? Садитесь в неё. И без фокусов. Мы будем следовать за вами.

Справедливо рассудив, что, если бы его хотели убить, он бы уже лежал у подножия памятника великому поэту, Долбенков направился к отливавшей перламутровым ультрамарином зверообразной машинке. Открыв пассажирскую дверь, увидел сидевшую за рулём женщину. Блондинке с удивительно правильными чертами лица, шикарной формы ногами и умопомрачительным бюстом на первый взгляд было лет 28–30.

Сев в машину, Евтихий понял, что отличало её хозяйку от идеальной среднестатистической блондинки: лицо было умным и при этом холодным и абсолютно бесстрастным. Пристрели она его тут же на месте, на её лице не отразилось бы ни одной эмоции.

– Добрый… – начал было Долбенков, но в ту же секунду подъёмная сила вдавила его в спинку сиденья. «Субару» вылетела на Тверскую, переливающейся молнией рассекая поток лениво ползущих машин.

«Клац! Клац!» – звенело керамическое сцепление при каждом переключении передач.

«Какая сильная барышня, – подумал Евтихий, – так давить “керамику” не всякому мужику под силу».

Машина по всему уже должна была влететь в зад какого-то вялого «американца», но в последнюю секунду хозяйка «Импрезы» сделала молниеносную перестановку, от которой у Долбенкова снова перехватило дыхание.

– Откройте бардачок, – вместо приветствия сказала лихачка. Полковник послушно нажал на кнопку, и взору его предстали аккуратно сложенные пачки стодолларовых банкнот.

– Здесь «полтинник» – на все технические расходы, – отчеканила барышня и с рёвом вылетела на встречную полосу Тверской, демонстрируя чудеса водительской наглости. Стрелка тахометра уверенно двигалась к семи тысячам, двигатель оглушительно ревел, и волны этого звука поднимались по траншее улицы к самым крышам домов.

Пролетев по встречке около километра, лихачка перестроилась в крайний левый почти у самого Белорусского вокзала.

– Можно было и здесь расстаться, но тогда кроме хвоста ещё и всех ментов соберём, – объяснила хозяйка «Импрезы», откинув со лба чёлку рукой, затянутой в беспалую перчатку. Евтихий заметил, что она не водительская, из тонкой щегольской кожи, а стрелковая, из прочной ткани с усиленной вставкой на ладони. Маникюр на ухоженных, но предельно коротких ногтях был едва заметен. Эти две детали оказались не единственным диссонансом во внешнем виде дорожной воительницы. Шикарная ярко-синяя замшевая куртка и кожаные брюки в пандан не очень-то вязались с маленькими чёрными кроссовками, выделывавшими на педалях затейливый водительский танец. Хотя, конечно, выжимать керамическое сцепление в обуви на шпильках крайне неудобно, да и перехватывать руль «Импрезы» в стрелковых перчатках гораздо сподручнее.

Тверская застава осталась позади. Спидометр показывал около двухсот, но тут впереди свинцовой запрудой разлилась пробка.

Педаль тормоза пошла в пол. Лоб Долбенкова – в район лобового стекла.

– Я выкину вас у «Динамо», Евтихий. Сразу ныряйте в метро и полчаса поплутайте на предмет хвоста.

При этом на колени Долбенкова хлопнулась маленькая плоская коробочка – не то рация, не то какой-то мудрёный мобильный телефон. Но прежде чем он успел открыть рот, машина резко встала у самого дальнего выхода метро.

– Ну же, быстро! – скомандовала барышня и, клацнув сцеплением, попрощалась: – До связи.

Эпизод 6

ТАРАСКА – СЫН ВОЖДЯ

«Импреза» рванула с места, а Евтихий – к метро. Карманы плаща радостно колотили по ногам увесистыми пачками долларов. У самых дверей он взглянул на проезжую часть и тут же заметил 21-ю «Волгу», с виду совершенно безобидную, но явно тюнингованную и явно на шасси какой-нибудь БМВ. Рыская из ряда в ряд, чёрный спорткар пытался вырваться из тесных объятий столичной пробки и догнать ультрамариновую «Субару». Но та с каждой секундой становилась всё меньше.

– Уйдёт, – удовлетворённо подумал Долбенков и нырнул в метро.

Полчаса, как и было велено, полковник путал следы, то выходя из метро, то спускаясь обратно, катался на троллейбусах и, наконец, пешком, дворами, направился к месту, где оставил свой БМВ. Оглядевшись и не увидев хвоста, Евтихий хотел уж было нажать на кнопку ключа, как вдруг в ряду припаркованных напротив машин заметил ярко полыхнувшую полоску – край капота красного «мерина».

«Нет, ну всё-таки козлы! – подумал Долбенков. – Будь он чёрным или серым, хрен бы я его заметил. Значит, сейчас соваться за машиной бессмысленно».

Полковник осторожно нырнул в ближайший переулок, затем в другой и оказался на Малой Дмитровке. Там поймал такси и назвал шофёру адрес своего старого приятеля. Тарас Мгангавич Посиделкин, негр полурусского происхождения, знаток и владелец несметного количества оружия, жил на Новослободской, на первом этаже старого московского дома. Только очень близкие и проверенные люди знали, что под кухней его квартиры был обширный подпол, где в дореволюционные времена хранились уголь и всякие другие хозяйственные припасы. Там Тарас держал такое количество огнестрельных устройств, которого хватило бы для оснащения нескольких батальонов спецназа.

– Приветствую тебя, Тарас, – начал с порога полковник, – я не отниму у тебя много времени…

– Здравствуй, здравствуй, дорогой! – приветствовал его хозяин, гостеприимно распахнув объятия. – Зачем спешить? Заходи, посидим, поговорим, чайку попьём.

В левой руке сына вождя племени Мамба-Баламба и внука потомственного шамана болталось что-то похожее на чёрный веник, на деле оказавшееся неощипанным петухом с отрезанной головой. И, судя по кровавой дорожке на бежевой плитке коридора, лишился он её буквально минуту назад. Евтихий понял, что оторвал приятеля от важного дела – сеанса африканского колдовства вуду.

– Всё вудишь, Тараска? – понимающе улыбнулся полковник.

– Вужу, брат, вужу. У салтыковских братков с какими-то гастролёрами «стрелка», вот и попросили повудить. На всякий случай. Ты проходи пока на кухню, а я быстренько закончу.

Мгангавич с петухом наперевес направился в гостиную, где, как заметил всё ещё стоявший в коридоре Евтихий, было темным-темно. Мрак озаряла лишь свеча величиной со слоновью ногу, стоящая на покрытом чёрным бархатом ломберном столе. Вокруг неё были разложены коренья, пучки какой-то травы, чья-то сушёная лапа и прочие необходимые для колдовского обряда предметы.

Бормоча под нос какие-то заклинания, Тарас прикрыл за собой дверь, и Евтихий направился по длинному коридору на кухню. Привычным движением включил под пузатым серебряным чайником газ, насыпал щедрую порцию ароматного кофе во френч-пресс, сел за стол и открыл лежавший на нём любимый журнал Посиделкина «Тюнинг пулеметов».

Некоторые абзацы были обведены красным маркером, а возле статьи под названием «Глушители для крупных калибров» стояла жирная галка и столбик формул, выведенных мелким Тараскиным почерком. Было очевидно, что интересуется он этим изданием отнюдь не из праздного любопытства.

Тарас всё не шёл. При этом из гостиной доносились приглушенные завывания и топот. Сеанс вуду был явно в полном разгаре.

Долбенков заварил кофе, выпил сначала одну чашку, потом другую, выкурил сигарету, потом ещё одну…

Наконец, дверь гостиной распахнулась, и Посиделкин, руки которого были по локоть в крови, прошествовал к кухонной раковине. Кровь, разумеется, принадлежала недавно убиенному петуху. Евтихий радостно улыбнулся приятелю.

– Слушай, Мгангыч, – полковник перелистнул страницу с изображением глушителя размером с бревно, – вот ты им вудишь, а толк-то от этого есть какой?

– Хрен его знает, Тиша. Бабло платят, и слава богу.

– Так ведь, если у них ничего не выгорит, они ж могут тебе предъяву выставить.

– Вообще, пока такого не бывало. Я сам точно не знаю, но, наверно, эта хрень всё-таки работает.

– Ну-ну. А платят-то хоть хорошо?

– Когда три штуки, когда пять. Иногда больше. В общем, нормальный приработок.

– Вот ведь устроился. Есть же людям счастье. И чего я чёрным не родился? Тоже компостировал бы мозги лохам и жил припеваючи.

– Ну вот только не надо так! – обиделся Посиделкин. – Я же говорю – работает.

– А если работает, тогда, может, и мне поможешь?

– Тебе-то зачем, Тиша? Ты же дома сидишь, ни хрена не делаешь.

– Да, похоже, и в моей тихой жизни начались перемены.

Эпизод 7

ОСМОТР РАЗБРУБЫША

Когда обе половины в костюме от кутюр доставили в морг, там к людям в форме присоединились люди в штатском. Двое в чёрных кожаных куртках, похожие на братков, – менты из убойного отдела. Двое в недешёвых чёрных костюмах и галстуках – федералы. «Убойщики» были крайне недовольны появлением чужаков, но, как известно, федералам можно всё. Да и не приехали бы они поглазеть на распиленный труп просто так.

– Ну чё? – не сказать чтоб очень любезно, поинтересовался один из «кожаных». – Откуда это такое внимание к нашему найдёнышу?

– Государственная тайна, – невозмутимо парировал один из федералов.

«Кожаные» переглянулись.

– Оно, конечно, завсегда так. Но вы как хотите, только это дело мы будем вести сами. Нашли-то его на нашей земле, – с вызовом заявил один из них.

– Да на здоровье, – ответил «федерал» постарше, – только копию протокола осмотра места сделайте.

– Это всегда пожалуйста.

– Вот и отлично.

Федералы повернулись к «кожаным» спиной и направились к судмедэксперту. Судя по всему, вид распиленного пополам владельца дорогого костюма не произвёл на них никакого впечатления. Как предположил старший из «убойщиков», федералы знали о произошедшем куда больше, чем они. И был прав.

– Филипп Филиппович, – обратился к медэксперту старший, – как вы думаете, чем это его?

– Голубчик, пока вскрытия не сделаем, сказать вам не могу ничего.

– Ну хотя бы приблизительно?

– Ммм… Знаете что? Вы только не смейтесь. По-моему, его разрубили мечом.

Эпизод 8

ЛЕТИЦИЯ ОТРЫВАЕТСЯ

Летиция мало чего боялась в жизни. Годы служения Цели подготовили её ко всему. Или почти ко всему. Она могла легко разобраться с пятью дюжими, хорошо обученными бойцами. В огневом контакте у её противника почти не было шансов. Но те двое, что летели за ней на чёрном клоне «Волги», её пугали. Один на один с каждым ещё можно попробовать потягаться. Но с двумя сразу...

Они тоже служили Цели и тоже были отлично обучены. Только их Цель была полной противоположностью – они служили Злу и Уничтожению, и в деле убийства им не было равных.

Летиция быстро прикоснулась к кнопке «Блютуз» и произнесла: «Лотта». Последовали длинные гудки. Один, другой, третий. Наконец, прозвучал знакомый хрипловатый голос.

– Алло?

– Лотта, у меня проблема.

– Братья?

– Да, – на скорости сто Летиция протиснулась между двумя «Газелями», чудом не чиркнув ни по одной из них. Чёрный клон «Волги», двигаясь по пробке бросками, неумолимо сокращал дистанцию.

– Где ты?

– На Волоколамке.

– Еду к тебе.

– Не надо, не успеешь.

– Ты встретилась с ним?

– Да.

– Хорошо.

Надо было что-то делать. Вернее, надо было отсюда уходить. Причём быстро и любой ценой.

– Лотта, я свяжусь с тобой позже.

– Я вижу тебя на Джи-Пи-Эс!

Лотта одной рукой уже была в красной кожаной куртке, а другой быстро забрасывала в дамскую сумку то, без чего на улицу не выйдет ни одна уважающая себя барышня: два «Вальтера Р-99» с глушителями, шесть запасных обойм, кусок пластида с дистанционным детонатором, пусковое устройство, очки ночного видения. А уже находясь в дверях, на мгновение задержавшись, прихватила пару гранат. На всякий случай.

Влево! Всё время влево! В сплошном потоке машин Летиция заметила крохотный просвет, и «Субару» рывком прыгнула в него. Ещё просвет – ещё прыжок.

– Да мать вашу! – выругалась Летиция и начала давить на гудок. Резкий визг клаксона отпугнул какого-то «чайника», «Субару» вновь прыгнула в дырку. А вот и встречная полоса! И пусть по ней тоже шёл плотный поток, движение всё-таки было. Увидев в бесконечной веренице разрыв, Летиция втопила педаль в пол и вывернула руль до предела влево. Визжа покрышками, «Импреза» развернулась бешеным волчком и встала ровно перед пытавшимся сдержать ход КАМАЗом. Под устрашающий вой тормозов Летиция успела-таки воткнуть вторую передачу, и ультрамариновая птица сорвалась с места за миг до столкновения.

– Уфф, – она перевела дух. Чёрный монстр остался где-то в пробке. И теперь уже далеко позади.

«Надо сменить машину и переодеться», – сказала она вслух совершенно обыденным тоном. Свернула с шоссе и начала плутать периферийными улочками и дворами, проверяя, нет ли хвоста. Потом снова нажала кнопку «Блютуз» и произнесла слово: «Экзодус». Поплутав ещё немного, вскоре вышла на контрольную точку. Там её уже ждали. Высокий мужчина в белом кожаном пальто до пят распахнул дверь «Субару» и, слегка поклонившись, подал ключи от стоявшей рядом белой «копейки». Затем, не говоря ни слова, сел за руль «Импрезы» и через секунду исчез. Летиция сменила замшевую куртку на лежавшие на заднем сиденье «копейки» серый свитер и бейсболку, завела машину и неспешно покатила прочь. Волновал её в эту минуту только один вопрос: как удалось им так быстро её вычислить?

Эпизод 9

ЕВТИХИЙ ПОКИДАЕТ ТАРАСКУ

– М-да, – глубокомысленно изрёк Тарас, попыхивая любимой трубкой, – ооочень любопытно. Ооочень. А сам-то ты этого разрубыша видел?

– Неа, только по телевизору.

– А надо бы съездить посмотреть, Тиша, надо бы съездить…

– Эт точно. А покамест, Тараска, не поможешь ли ты мне в делах текущих?

– Излагай.

И Долбенков начал не спеша перечислять то, в чем он в данный момент особенно нуждался: баллон с боевым газом (не магазинное фуфло, а оружие спецподразделений, гарантированно вырубающее человека как минимум на час), М-10, патроны к нему и всякая мелочёвка вроде подслушивающих устройств, радиомаячков, системы Джи-Пи-Эс и минивзрывчаток с дистанционным управлением, наручники на всякий случай.... Посиделкин внимательно слушал, задумчиво почёсывая за ухом, потом молча спустился в свой подвал и минут через пятнадцать вернулся с большой спортивной сумкой.

– Вот, всё по списку. Опись – протокол, сдал – принял.

– Спасибо тебе, Мгангыч, – умилился Евтихий, принимаясь отсчитывать сотенные бумажки зелёного цвета, мысленно благодаря редусмотрительность Летиции. – Ты меня всегда так выручаешь, голубчик!

– Кстати, чуть не забыл, – уже стоя в дверях и прощаясь с полковником, спохватился Тарас, – вот тебе маленький сувенир от фирмы, так сказать. – И не спеша опустил в карман евтихиевого плаща маленький пистолетик «Сайдарм», наподобие газового «Река».

– Да зачем мне эта пукалка? – начал было отнекиваться Евтихий.

– Э-э, голубчик, не скажи. Он хоть и маленький, но работает на патронах «Парабеллума», как «Глок». Мое изобретение! И скажу тебе, Тиша, жизнь он мне спасал не единожды.

С тяжеленной сумкой наперевес Долбенков наконец покинул гостеприимный Тарасов арсенал и направился туда, где оставил свой БМВ, теперь уже с твёрдым намерением на нём уехать. А пройдя полквартала, неожиданно осознал, что выбранный им сегодня облик а-ля Коннери вряд ли поможет незаметно умыкнуть машину из-под носа преследователей. Устраивать в центре города побоище Евтихий не собирался, он вообще с недоверием относился к силовым методам решения проблем. А кучу оружия набрал у Посиделкина всё больше для того, чтобы не нарушить свой внутренний фэншуй. С пистолетом-пулемётом в сумке Долбенков чувствовал себе гораздо комфортнее.

Слившись с толпой снующих взад-вперёд прохожих, полковник размышлял, как и в кого ему перевоплотиться. А пока думал, ноги сами привели его к подземному переходу, и вскоре проблема решилась сама собой.

Эпизод 10

ДОЛБЕНКОВ И НИЩИЙ

– Люди добрые! Сами мы неместные, поможите, чем можете! – надсадно орал треснувшим голосом грязный мужичонка, сидевший у стены перехода. На коленях у него лежала картонка с надписью: «Собираю деньги на лечение посткоитального лимфогранулематоза». Полковник аж замер в восхищении.

– Ах, молодца! Забористо написал!

– Ты, знаешь, либо деньги давай на лечение, либо вали, – намётанный глаз нищего мгновенно определил в Долбенкове мента.

Евтихий достал бумажник со скромным логотипом «Дюпон» и бросил в шапку страждущего стодолларовую купюру.

– Так-то лучше, – подобревшим голосом пропел болезный. – Чё надо?

– Махнёмся? – с места в карьер предложил Долбенков.

– В смысле? – не понял мужичонка.

– В смысле, я тебе – мои плащ и шляпу, ты мне – свои ватник и малахай.

– На фига? – опешил нищий.

– Надо.

Тот с видом знатока оглядел Долбенкова.

– Плащ «Корнелиани», правда, прошлого сезона, да и шляпка тоже вроде… Угадал?

– Угадал, – полковник даже не удивился, потому как много раз имел дело с нищими, – сам небось в «Паризьен» после рабочего дня наведываешься голод утолять?

– Ты мне, мил человек, клиентуру не отбивай, – одними губами процедил нищий.

– Да ладно тебе. Давай быстро шмотки, – Евтихий отвел в сторону полу пиджака, обнажив рукоять «Глока», – спешу я очень.

– Нуу так бы сразу и сказал, – понимающе засуетился нищий, не забывая при этом громко причитать: – Ох, как связло-то, ребяты, как связло! Мил человек пальтишком одарил!

Уже выходя в новом обличии из перехода, Евтихий заметил, что от шмоток вовсе не несёт тяжёлой кислотной вонью, характерной для бомжей. «Хотя о чём это я? – сказал он сам себе. – Нищий, в центре да не при деньгах?»

В своих догадках относительно выходного прикида псевдобомжа он был почти прав. Правда, Силантий – так звали старосту нищих – в свободное от работы время предпочитал «Армани», а что касается кухни, то на первое место он ставил ресторана «Лё Гурме». Но, как известно, на вкус и на цвет товарищей нет…

Хотя собственные брюки и ботинки находились в явном диссонансе с засаленной курткой и грязной лыжной шапкой, Долбенков очень надеялся, что ребята из «Мерседеса» не смогут узнать своего подопечного. А ему всего-то и нужно было, что подойти к красной машине вплотную.

Эпизод 11

ЗАВЕТЫ ТАРАСКИ

 Евтихий не забыл, как Тарас однажды предложил ему обзавестись газовым пистолетом.

– Да ты что, Мгангыч, с ветки рухнул, что ли? – удивился тогда Долбенков. – Из него даже таракана не застрелишь. На кой он мне?

– Э, Тиша, не скажи, – хитро улыбнулся Тарас, – я вот считаю, что страшнее газовых пистолетиков и баллончиков оружия в целом свете нет. Тут главное, что внутри такой вот пукалки. Про Си-Эс и перец я не говорю. А вот если, например, вместо них – кристаллы цианида или чего ещё помудрёнее, о чём ты и знать не знаешь? Из огнестрела ведь ещё целиться надо, а тут – прыснул в сторону клиента, и всё. Ни крови, ни дырок. Шёл человек и вдруг упал, надо же какая неприятность!.. Бывают такие хитрые патрончики, Тиша, после которых даже очень опытный патологоанатом, поковырявшись, скажет: «Инфаркт или ураганный отёк лёгких». И вся любовь, дорогой мой друг.

Долбенков крепко доверял авторитетному мнению своего приятеля, поэтому перед тем, как начать действовать, переложил из сумки в карман бомжовской куртки небольшой газовый баллончик, загримированный под лак для волос. Евтихий прекрасно понимал, что на летальный исход его содержимое не рассчитано, но способно «вырубить» человека на несколько часов, после чего тот уже едва вспомнит, как его зовут.

Вскоре Долбенков опять оказался неподалеку от стоянки у ресторана «Пекин».

Эпизод 12

ЕВТИХИЙ И КОЗЛЫ

Красный «мерин» терпеливо ждал. Надвинув лыжную шапку на глаза и несколько скособочившись, полковник направился к нему. Сквозь чёрные стекла не было видно ничего, но можно было предположить, что, скорее всего, в машине четверо. Постучав пальцем по водительскому стеклу, Евтихий заныл:

– Эй, мил человек, под-а-а-ай беженцу на пропитание... Трое суток ничего не ел!

Стекло осталось неподвижным. Пришлось постучать сильнее.

– Эй, паря, ну что тебе, чирик для неимущего жалко?!

Стекло медленно поползло вниз, Долбенков кинул взгляд в салон. Так и есть, «быков» четверо. За рулём – квадратный и скучный, как вся его недолгая жизнь, – типичный бандюган: чёрная куртка, бритая голова, взгляд новорождённого животного, челюсти, ритмично перемалывающие жвачку. Было очевидно, что Лао-цзы с Шопенгауэром ни он, ни его «коллеги» перед сном не читают. Через руки Долбенкова за годы службы прошли сотни, если не тысячи подобных экземпляров. С некоторых братковский понт слетал уже после первого допроса, другие выдерживали целых три, ну а самые упорные до суда, как правило, просто не доживали, хотя умирали, конечно, совершенно естественной смертью. Дело в том, что для Долбенкова любой преступник, не важно – грабитель, насильник, убийца, – был больным и опасным существом, подлежащим уничтожению. Таковыми являлись и все сидящие в навороченном красном «мерине», но сейчас Евтихию было не до гуманистических принципов, сейчас ему нужна была информация.

Предусмотрительно прикрыв рукавом лицо, Долбенков быстрым движением поднял руку с баллончиком и пустил в салон струю газа. «Пять секунд, не больше, – вспомнил он рекомендацию Тараса, – иначе клиент может коньки отбросить». Однако размеры сидевших в машине явно требовали большего. Поэтому он не особо осторожничал, жал долго, щедро, от души, потом отбежал в сторонку и стал ждать. Спустя минуту всё осталось в том же положении – стекло чуть опущено, двери закрыты. Подождав ещё немного, Евтихий подошел к машине и осторожно потянул на себя ручку водительской двери. Внутри была полная тишина. Вынув из куртки водилы пистолет и документы, Долбенков не без труда выволок его из машины на асфальт.

– Чего это с ним? – вдруг услышал за спиной полковник.

Быстро обернувшись, он понял, что это охранник стоянки, а значит, совершенно ненужный свидетель.

– Да вот, поплохело парню, понимаешь, – начал сочувственно Долбенков, – небось, дури накурился или колёс перекатал. Да ты помог бы лучше…

Охранник наклонился было к лежавшему на асфальте детине, но тут же получил короткую струю в лицо и рухнул как подкошенный.

«Спасибо, Тарасик, за дельную вещь», – пробормотал Евтихий, стягивая с себя бомжовский прикид и заглядывая в салон «мерина». Трое оставшихся в нём «быков» застыли в уморительных позах. Один пытался зажать нос и рот, другой – прикрыть лицо руками, третий – нырнуть под сиденье. Долбенков усмехнулся, сел за руль «мерина», завел его и включил вентиляцию на полную мощность. Евтихий мог быть собой доволен: клиенты разоружены и по рукам и ногам скованы наручниками всё из той же тарасовской сумки. «Теперь главное, чтобы они хоть что-нибудь вспомнили», – подумал он, гоня оглушительно-красный лимузин по Ленинградке прочь из Москвы.

Эпизод 13

ГОНЕВИЧ И ЛЮДИ В ЧЁРНОМ

А в это время майор Василий Иванович Гоневич, сидя в своём рабочем кабинете, перелистывал тощую папочку с материалами по делу «половинок», как его окрестили опера. «Найдена нижняя половина туловища в мусорном баке… ботинки «Балли»… брюки «Бриони»… бельё белое…». Среди всего обнаруженного при верхней половине Гоневич с наибольшим вниманием отнесся к часам «Бреге» тысяч эдак за тридцать баксов и к лежавшей в роскошном бумажнике пачке долларов в размере пятнадцати тысяч, общими усилиями опергруппы сокращённой до полутора. Были там ещё кредитки, в основном золотая и платиновая «Виза», общим числом пять, все нерусских банков. Короче, всякого добра тысяч на сто, не меньше.

«Блин, – тоскливо сказал сам себе Гоневич, – и угораздило же какой-то сволочи завалить олигарха на моей территории! Хотя, с другой стороны…» – и взгляд его скользнул по призывно распахнутому бумажнику с остатками долларов и стопкой кредиток.

– Ну с картами-то точно не выйдет, придется вернуть. Зато хоть долларов немножко перепало.

Майор, не торопясь, листал дело. Судя по фотографиям, относившимся к верхней части туловища, его обладатель при жизни, скорее всего, принадлежал к криминальной среде. И рангом был куда покруче обычных «быков». А принимая во внимание общий размер и вес разрозненных половин, тянул скорее на «слона».

Закрыв дело, майор взял лежавший неподалеку пакет с вещдоками, наугад вынул из него один из четырех перстней, найденных на трупе, и покачал «гайку» на ладони.

– Тяжёлый. Явно не дутая дешёвка, на манер тех, что носят бритоголовые дебилы в кожаных куртках, – глубокомысленно заключил майор.

Он внимательно вгляделся в выбитое на ребре изображение и увидел две сражающиеся фигуры. Один из противников походил на греческого воина в латах, другой – не то на минотавра, не то на какого-то монстра из фильма ужасов. И хотя невооружённым глазом подробности были видны плохо, майору показалось, что физиономия этого чудовища просто кошмарна. Вытащив из ящика стола лупу, он поднёс перстень к лампе, наставил на него лупу и в то же мгновение в ужасе отпрянул. Гоневич отчетливо видел, как монстр вдруг повернул голову и, встретившись с ним глазами, буквально обжёг взглядом, обнажив при этом ужасающего вида клыки.

– Крыша явно едет, – громко проговорил майор, слегка передернулся и автоматически сунул перстень в карман. – Час от часу не легче…То вельможный труп, то ожившие монстры. Чертовщина какая-то. А завтра ещё начальство навалится, а за ним, глядишь, братва… Забрали бы лучше это дело на Петровку или в ФСБ… Ну его в задницу.

Гоневич с теплотой вспомнил своего учителя, полковника Долбенкова, столь виртуозно умевшего расправляться с «висяками».

«Эх, работай сейчас старик, сбагрили бы мы это дело поганое и жили бы себе долго и счастливо. А не позвонить ли мне ему?» – ухватился за спасительную мысль майор. Он вытащил из кармана мобильный, набрал домашний номер полковника, но ответа не дождался. Явно пора было идти домой… Но только он собрался погасить в кабинете свет, как дверь внезапно открылась и на пороге возникли двое в чёрном…

– Иванов, – представился первый.

– Петров, – отрапортовал второй.

Первому было лет пятьдесят. На узком худом лице – суровые морщины, на абсолютно седой голове – стрижка класса люкс. Его чёрный «Бриони» тянул тысяч на десять, а галстук был родом из маленького магазинчика в центре Лондона, перед малозаметной дверью которого не тормозило ничего дешевле «Порше».

Второй моложе, лет тридцати пяти, хотя седина местами уже проглядывала. Лицо волевое и бесстрастное. Гоневич знал, что у людей с такими лицами за плечами, как правило, не один десяток командировок не просто в горячие, а в очень горячие точки. Его костюм был подешевле ровно настолько, чтобы без погон можно было понять, кто здесь старше по званию.

– Удостоверение показать? – поинтересовался Иванов, скорее для проформы.

– Да нет, – вяло отреагировал Гоневич, – и так всё ясно.

– Ну и хорошо, – тоже вяло констатировал Иванов.

– Я полагаю, вы по делу о распиленном, которого сегодня в мусорных баках нашли?

– Вы имеете в виду гражданина Тапочкина?

– Ну да, – Гоневич совсем недавно, тасуя кредитки убиенного, вслух зачитал начертанную на них латинскими буквами фамилию TAPOCHKIN, чем немало позабавил всю опергруппу.

– Мы забираем все вещдоки и материалы осмотра места происшествия.

– Ноо…

– Вы же понимаете, что никаких «но» здесь быть не может, – вступил в разговор до сей поры молчавший Петров, – да и вообще, я бы, например, порадовался, если бы такое «помойное» дело забрали с моей земли.

Мысль о присвоенной ими части долларовой наличности пронзила сознание Гоневича. «Ну попал! – панически пронеслось в его голове. – А может, это вообще подстава?»

– Деньги можете оставить себе, – словно читая его мысли, успокоил Иванов, – нас интересуют только те вещи, которые были на убитом.

– Да-да, конечно, – воспряв духом, засуетился Гоневич и принялся выкладывать перед визитерами вещдоки, – здесь всё.

– Ну и замечательно, – резюмировал Иванов.

Петров же хозяйским жестом сгрёб большой мешок – с одеждой и маленький – с документами, бумажником и «гайками».

– Спасибо. До свидания, – хором произнесли Иванов с Петровым и тут же исчезли за дверью, словно растворившись.

Гоневич рухнул на стул и выдохнул, напомнив сам себе ныряльщика, пробывшего под водой минут пять, потом машинально сунул руку в карман, и его словно обожгло. Пальцы нащупали что-то увесистое и горячее, и он вынул на свет пакетик с той самой напугавшей его «гайкой». Первой мыслью было догнать непрошеных посетителей и вернуть им недостающий вещдок. Но то ли любопытство, то ли жадность, смешанная со злорадством, остановили это порыв. «Надо будет – сами придут, – подумал Гоневич, – к тому же «гайка» могла и сама случайно потеряться».

Феномен внезапно ожившего на ней изображения будоражил его сознание. Гоневич быстро вышел на улицу, завел свой «Ауди-А6» последней модели и поехал домой, твердо решив как можно скорее показать эту диковину Евтихию Лоэнгриновичу.

Эпизод 14

ЕВТИХИЙ БЕСЕДУЕТ

А тот, изрядно покружив по проселочным дорогам Замкадья и убедившись, что «хвоста» нет, а ребята в чёрных куртках всё ещё в бессознанке, направился в район Волоколамска. В одно лишь ему известное место – на заброшенный военный объект. Когда-то давно огромный подземный ангар был одновременно и складом, и бомбоубежищем, теперь же пустовал. Бомжам он был неинтересен, поскольку слишком далёк от цивилизации, влюбленным парочкам – тоже, потому как холоден, темен и сыр. К тому же попасть внутрь него было чрезвычайно сложно, для этого требовалось открыть громадные многотонные ворота. Но Долбенков знал, как справиться с этой задачей. Подогнав красный «Мерседес» прямо ко входу, он вышел и, порывшись в куче мусора, извлёк железный трос, зацепил его за буксировочную серьгу и дал задний ход. Одна из створок ворот с кошмарным скрипом открылась, Евтихий проделал ту же операцию с другой, сел за руль и направил машину в зияющую тьму.

И тут услышал сзади какое-то шевеление.

– Та-ак, молодые люди, – обернувшись, начал полковник, – и кто ж из вас будет главным?

– А пошёл ты!.. – хрипло проговорил один из бандитов.

– Ответ неверный, – подвел полковник итог недолгому разговору.

Вылез из машины, рывком открыл заднюю дверь и едва успел отскочить от рухнувшего ему под ноги на бетонный пол грубияна. Тяжело вздохнув, Евтихий размахнулся и острым носком «Балли» врезал бандиту в солнечное сплетение. Чисто рефлекторно, от такого удара того должно было сложить пополам, но в данном случае это было невозможно: его левая рука за спиной была прикована к правой щиколотке, а правая – к левой. И выглядел он почти комично. Такое положение тела в кругу коллег Долбенкова называлось «колобок» и время от времени использовалось во время допросов дурно воспитанных людей. Вообще полковнику претило насилие, но иногда оно оказывалось единственным эффективным средством дознания.

– Ну, хорошо, идём дальше, – резюмировал Долбенков, прикуривая чёрную сигарету с золотым фильтром, – вопрос второй: кто вас послал следить за мной?

Ответ мало чем отличался от первого.

– Печально, когда молодые, здоровые люди встают на путь преступности, – с этими словами Евтихий резко согнул ногу в колене и ударил лежавшего каблуком по лбу. И пока тот пребывал в полубессознательном состоянии, извлёк из «Мерседеса» следующего. С ним всё повторилось один в один: два всё тех же вопроса, два таких же ответа. Реакция на них Долбенкова была аналогичной предыдущей. Полковник опять тяжело вздохнул, вытер на лбу выступивший от физических нагрузок пот и отправился за третьим.

– Ну что, касатик, – присев возле него на корточки, ласково спросил Евтихий, – ты тоже будешь сквернословить или проявишь разумную политкорректность и готовность к сотрудничеству?

В доме полковника, где он рос с отцом и бабкой, в речи использовалось много слов, которые сегодня уже выходят из обихода. Но когда Евтихий Лоэнгринович делался особенно зол, то начинал изъясняться бабушкиным языком, копируя её интонации. В полной тишине полковник поднялся и совсем уж было собрался опять воспользоваться возможностями своего ботинка, как услышал изумившие его слова:

– Не надо… Я слишком стар, чтобы выдержать побои.

– Это ты-то?? – все ещё ласково, но уже со звенящим в голосе раздражением поинтересовался Евтихий. По его разумению, последнему седоку «мерина» на вид было не больше тридцати.

– Какие твои годы, касатик? – нараспев пробормотал Долбенков и всё-таки успел воспользоваться носком ботинка, погрузив его в пах захрипевшего от боли братка. Тот, скрюченный и беспомощный, только и смог прерывисто проклокотать:

– Снимите наручники, я буду с вами говорить.

– Ну, я вот прям так взял и бросился с тебя наручники снимать, – издевнулся Долбенков, – что, больно тебе, касатик?

– Дело не в боли, а в кончающихся силах и времени.

– О как! – обалдев от такой наглости, проговорил Евтихий.

– Потяните меня за нос…

– Чего? Я что, похож на лора? – уже почти нежно спросил Долбенков, прикидывая, как бы поточнее ещё раз съездить непонятливому собеседнику каблуком по лбу.

– Я не шучу, полковник. Потяните меня за нос и за щёки. Может, тогда что-нибудь поймете...

Слегка заинтригованный Долбенков, нехотя натянул свои любимые перчатки «Джеймс Вудс» за семьсот долларов и брезгливо потянул лежащего за нос. Кожа с легкость поддалась, и в руке его оказалась искусно выполненная латексная маска. А взгляд полковника уперся в немигающие зрачки очень немолодого человека.

– Отстегните наручники. Нам есть о чем поговорить.

Эпизод 15

ГДЕ-ТО ДАЛЕКО…

– Меня не интересует, почему она смогла оторваться, меня огорчает сам факт того, что она оторвалась, – тонкие губы старика, говорившего в трубку мобильного, сделались ещё тоньше. – Вы меня разочаровали.

– Мы найдём её, Учитель, обещаю! – пролепетал в ответ водитель монстрической «Волги». – Если бы не проклятые пробки…

– Вас многие годы учили справляться с любыми задачами. И пробки в данном случае плохое оправдание. Вернее – не оправдание вовсе.

Старик говорил медленно и ласково. Пожалуй, так же ласково, как доктор Менгеле перед тем, как без наркоза вскрыть брюшину очередного узника нацистского концлагеря.

– Мы подключили к их поискам местных бандитов, Учитель.

– Это правильно, хотя и неэффективно. Если случится чудо и они найдут их, одну из сестёр, желательно, старшую, оставьте в живых. Бандитов же после этого упраздните. Всех, включая руководство. Земля слухами полнится, а нам слухи ни к чему.

– Да, Учитель. Всё будет исполнено.

– Вот и славно, мой друг, вот и славно. Постарайтесь меня больше не огорчать.

Дав отбой, старик положил мобильный на зеленый сафьян роскошного письменного стола. Провёл рукой с массивным перстнем на пальце по впалым щекам, по узкой, клинышком, бородке и улыбнулся. Потом поднялся из кресла, внимательно оглядел высоченные шкафы своего кабинета из красного дерева и, подумав секунду, направился к одному из них. Открыв стеклянную дверцу, сухой рукой вытянул увесистый том с бронзовыми пряжками и не спеша направился в другую половину кабинета. Золотистый шёлковый халат мерно шелестел при каждом его шаге. Старик опустился в глубокое кресло, уютно примостившееся рядом с журнальным столиком.

Внешне хозяин всего этого великолепия походил на доброго волшебника, и только бородка а-ля Мефистофель на его аристократическом лице казалась чем-то чужеродным. Но именно она говорила о характере этого человека много больше, чем игравшая на его губах лёгкая улыбка.

«Да. Не всё очевидное в этом мире является тем, что нам видится», – подумал старик, сидя в своём кабинете и разглядывая Эйфелеву башню за окном. А затем произнёс:

– Эльпидия, сделайте мне кофе.

Пустота внезапно ожила и ответила механическим женским голосом:

– Вам нельзя кофе, мессир.

– Полноте, милочка. В моём возрасте можно всё, на что ещё способна плоть. Распорядитесь, сделайте одолжение.

Двери кабинета тут же распахнулись, и на густой ворс персидского ковра беззвучно вкатился сервировочный столик, ведомый двухметровым, чуть сутулым гигантом с бритой головой. На его шее поблескивала золотая цепь с подвеской – вписанный в круг треугольник, остриём обращенный вниз. Тот же символ украшал перстень на руке старика. И тот же символ был нанесён на лежавшее в кармане Гоневича кольцо с изображением монстра.

Эпизод 16

ЛЕТИЦИЯ И БРАТКИ

Всё пространство зеркала заднего вида «копейки», в которой ехала Летиция, занимала чёрная морда пятого БМВ. «Пятерка» мигала фарами, явно требуя остановиться.

«Это ещё кто?» – саму себя спросила Летиция, мало, впрочем, веря в случайности. Быстро вынув из-под свитера «Беретту» с глушителем, положила её рядом на сиденье. «Вот дура! – обругала она себя. – Нет чтобы засесть в каком-нибудь подъезде и понаблюдать».

Шансов оторваться на «копейке» от «бумера» не было никаких, поэтому требовалось что-то срочно решать.

Сделав пару резких манёвров, Летиция убедилась, что многого от своих преследователей ждать не приходится. Судя по всему, это представители местного криминала, нанятые её оппонентами.

Внимательно осмотрев дорогу на предмет ещё одного вероятного «хвоста», Летиция свернула в какие-то дворы в поисках укромного местечка. В глухом тупике, в сгустившихся сумерках можно было всё сделать быстро, аккуратно и без свидетелей.

– Эй, мужик! – проговорил один из бандитов в трубку мобильника. – Тёлка твоя, типа, во дворы на Беговой ломанулась.

– Вот и славно, – бесстрастно ответил водитель «Волги», – зажмите её где-нибудь и ждите нас.

– Может, насовать ей в репу? – ухмыльнулся детина.

– Я думаю, это не умное решение. Просто не дайте ей ни уехать, ни уйти.

– Как скажешь. Ну я, типа, перезвоню…

Водителя «Волги» и его напарника не удивил тот факт, что из роскошной иномарки девушка пересела в ржавые «Жигули», не интересовало их и то, как бандитам удалось её выследить, и уж совсем не волновало, что с теми будет потом. Им было важно, чтобы они никак её не спровоцировали. По неписаному кодексу, который был известен и её преследователям, сёстры первыми никогда не начинали боевых действий. Муаред, так звали водителя «Волги», в который уже раз похвалил себя за то, что верно вычислил маршрут движения Летиции.

«Только бы успеть!» – стучало у него в голове, пока он протискивался поперёк движения. Владелец какого-то «Фокуса» хотел было возмутиться, но, увидев в руке водителя «Волги» ствол с глушителем, замер за рулём как суслик.

«На сегодня пробки отменяются!» – приказал сам себе Муаред, медленно, но твёрдо направляя чёрного монстра всё ближе и ближе к Беговой, где стволом, где гудком, где светом фар отпугивая всех, кто стоял на его пути.

Эпизод 17

 СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА

– Ну чё, сука, попалась?! – с издёвкой спросил старший из экипажа «бумера», выходя из машины. Он явно решил закошмарить тёлку, чтобы к приезду заказчиков она была уже в кондиции.

– Добрый вечер, молодые люди, – вежливо поприветствовала их Летиция, – ехали бы вы лучше куда-нибудь по своим делам.

– А ты и есть наше дело, милашка, – пакостно ухмыльнулся самый мелкий из братков.

– Я думаю, произошла какая-то ошибка, – Летиция давала им последний шанс. «Беретта» со взведённым курком за её спиной равнодушно глядела дыркой глушителя в землю.

– Неа. Никакой ошибки нет, – уверил третий, глядя то на неё, то на фотографию в руке.

Он не понравился Летиции больше всех. «Сволочь и садист», – только и успела подумать она, как вдруг…

– Привет, подруга, – послышался откуда-то из сумерек, за спиной преследователей знакомый хрипловатый голос.

– О, ещё одна сука нарисовалась! – радостно провозгласил четвёртый бандит. Остальные трое резко обернулись.

–Ты кто? – хлопая глазами, удивился главный.

– Мы с Тамарой ходим парой, – Лотта (а это была она) не видела смысла в долгих разговорах. Её «Вальтер» два раза чихнул, и пара братков, не издав ни звука, рухнула рядом с колесами БМВ.

Почти одновременно прошептала «Беретта» Летиции, прервав цепь жизненных перипетий остальных двух.

– Прости, задержалась. Ты забыла Джи-Пи-Эс в «Субару».

Искала методом тыка.

– Спасибо тебе, конечно. Но зачем так сразу-то?

– А что, нужно было сказать «извините»? Ну, извините. – С этими словами Лотта всадила ещё по пуле в уже мертвых братков. От ударов свинца тела конвульсивно дёрнулись.

– Так лучше?

– Намного.

– Ну, тогда поехали.

Летиция вновь облачилась в свою синюю замшу, лежавшую на заднем сиденье «копейки», и нырнула в «Субару» Лотты. Та сидела за рулём, упёршись в него прямыми руками. Лицо её было неподвижным, а глаза отрешёнными. Мельком взглянув на подругу, Летиция настороженно спросила:

– Лотта, ты чего?

Та секунду помедлила, а потом бесцветным голосом поинтересовалась:

– А вот скажи мне, подруга, когда ты в одиночку вырезала стоянку талибов в Тора-Боре, ты тоже каждому говорила «извините»? Или, может, ты говорила кому-то из них: «Милейший, а не позволите ли вы мне перерезать вам горло»? – постепенно повышая голос, допытывалась Лотта.

– Ты же знаешь, я не люблю холодное оружие. Я положила их с двух рук из МП-5 с глушителем.

– Да не важно чем! Главное, ответь: ты разводила с ними куртуазные беседы?

– Нет. Они спали.

– А… Они спали! А какого ж черта я должна извиняться перед придурками, которые только и умеют, что убивать и калечить жизни нормальных людей? Быков – на мясо, – резюмировала Лотта.

– Слушай, не заводись. Наверное, я иногда бываю излишне политкорректна, – примирительно улыбнулась Летиция, – хочешь суши?

– Ты же знаешь, я люблю мясо с кровью.

– Кровожадная ты, сестричка. Мяса, да ещё с кровью.

– А чем, интересно, твоя сырая рыба лучше моего сырого мяса?

– Ладно, поехали в центр. Там решим, где поужинать.

На секунду Лотта задержалась, чтобы швырнуть маленький кусочек картона на грудь одного из лежавших братков. На нём золотом был вытеснен круг, в центре которого воин вонзил меч в монстра.

– Зачем ты это? – в голосе Летиции звучало неодобрение.

– А так Муаред с Усамой не догадаются, кто это сделал, – усмехнулась Лотта.

«Субару» рванула с места с пробуксовкой, оставив два чёрных следа на растворявшемся в сумерках асфальте.

Когда в сгустившейся тьме от машины остался лишь еле слышный рокот мотора, возле продолжавшего тихо урчать «бумера» возникло неопределенного вида существо. Если бы не грязная, рваная, немыслимого цвета юбка, определить его принадлежность к прекрасному полу было бы невозможно. Довершала немудреный туалет пожилой уличной дамы столь же потрепанная временем торба, внутри которой позвякивала пустая стеклотара. Подойдя к месту расправы, бабка намётанным глазом осмотрелась по сторонам. Рядом никого не было.

– Ох ты, господи! Что ж это делается, люди добрые? – заголосила она, быстро и умело обшаривая одежду братков. Улов был богатым – бумажники, часы, перстни, мобильники, всего по четыре, по числу убиенных. При этом она не переставала шмыгать носом и жалостно причитать:

– Как же жить-та, люди добрые?! Стреляють-то на каждом шагуууу!

И это совершенно не мешало ей отдельно осмотреть извлечённый из карманов убитых арсенал, побросать всю добычу в свою безразмерную котомку и прикинуть, кому всё это добро можно сбыть. Минуту спустя бабка словно растворилась в темноте.

Эпизод 18

МУАРЕД ОПОЗДАЛ

Мощный ксенон фар остановившейся в тупике «Волги» выхватил из темноты глянцевый борт БМВ и ногу одного из лежавших братков. По смуглому лицу Муареда пробежала брезгливая усмешка. Он даже не стал вылезать из машины, всё и так было ясно. И вдруг краем глаза ощутил на земле золотистый отблеск. Стремительно, по-кошачьи выскользнув из машины, поднял карточку Лотты, зачем-то поднёс её к носу и опять усмехнулся. Затем сел в машину, мельком взглянув на сидящего рядом Усаму, и тронулся.

Сначала медленно ехал в полной темноте с выключенными фарами, лишь свернув в соседний переулок, включил их и неспешно покатил к магистрали. В голове не было ни одной мысли, ни одной зацепки. Он не знал, где искать сестер. И тут в кармане куртки зашевелился мобильник. Муаред нажал на кнопку:

– Слушаю.

– Ну, мужик, с тебя бутылка!

– Вы что, нашли их?

– Нет, дядя! Мы не просто нашли, мы поймали одну суку!

– Как поймали?! – Муаред не поверил своим ушам.

– Ага. Висит как груша, твоя Танюша.

– Какой у неё цвет волос?

– А это важно?

– Да.

– Рыжая сука. Фигура хорошая.

– Ясно. Где она?

– У нас.

– Еду.

Муаред нажал кнопку отбоя и выдохнул. Усама вопросительно взглянул на него.

– Бандиты говорят, что поймали Элеонору.

– Не может быть! – опешил Усама.

– Да. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но посмотреть надо.

Ну а дальше, устраивая немыслимый слалом, чёрная «Волга» полетела в сторону кольцевой.

Эпизод 19

ОТКРЫТИЕ ЕВТИХИЯ

А вот красный «Мерседес» Долбенкова, наоборот, приближался к столице. В салоне кроме него самого были те трое, которым от него ой как досталось. Когда Евтихий снял со старика, а потом и с остальных членов его команды маски, он не знал, что и думать. А предъявленные всеми ими удостоверения Интерпола ввели его в полный ступор. «“Миссия невыполнима” какая-то…» – только и смог промямлить он. Конечно, родился полковник не вчера, а потому, прежде чем освобождать молодежь, позвонил приятелю в московский филиал. Оказалось, все четверо действительно сотрудники иностранных спецслужб и находятся в России в командировке. По всему получалось, что назревает крупный международный конфликт, однако, на поверку свежеотлупленные оказались людьми покладистыми и не скандальными.

– Ну, вы, мужики, блин, даёте, – обескураженно оправдывался Евтихий, – нельзя было сразу сказать, что Интерпол, мол… и всё такое?

– Нельзя, – отрезал старик, который в служебном удостоверении именовался как Нестор Хорнгрей, эксперт.

– Почему? – спросил полковник.

– Потому что тогда мы не смогли бы проследить, с кем вы встречались и кто вас вел.

– Но вообще, мужики, – усмехнулся Евтихий, – должен вам сказать, что следите вы… как лохи.

– Да мы специально дали себя засечь! – почти возмутился второй, оказавшийся негром лет тридцати по имени Моше Цукерман.

– Зачем это?

– Чтобы вы знали.

– Ну узнал я. И что из того? – продолжал недоумевать Евтихий.

– А то, что мы смогли составить о вас некоторое представление, – вступил в разговор третий, молодой парень с лицом тевтонского рыцаря. Карл Клюге был белобрыс и белокож, и только белый лоб его украшало синее пятно.

У Долбенкова голова шла кругом. Ему пока вообще было мало что понятно, однако самая большая непонятка крылась в личности чёрнокожего Моше. Это ж не лезло ни в какие ворота! Негр с удостоверением израильского Интерпола!

Увидев это удостоверение в первый раз, Долбенков в изумлении возопил:

– Ты, правда, Моше Цукерман?

– Да, а что?

– Но ты же негр?

– Ну.

– А имя у тебя еврейское.

– Ну и?

– Нестыковочка какая-то.

– В смысле?

– Ну, ты – негр.

– Да.

– А звать тебя – Цукерман.

– Ну да! Я – чёрный еврей. Что тебя не устраивает?

– Да странно это всё как-то.

– Чего ж тут странного-то? А, погоди… Может, ты расист?

– Нет. У меня друг негр, Тараской зовут.

– Так, может, ты антисемит?

– Да нет. У меня бабушка еврейка.

– А у меня, – досадливо вставил белобрысый Карл, – дедушка воевал под Сталинградом. Мы это тоже обсуждать будем?

– Да уймитесь вы, наконец! – приказал им Нестор. – Видите же, человек не в теме. Позвольте, полковник, я вам всё объясню.

– Будьте уж так добры… – с готовностью ответил Долбенков.

– Сначала мы решили, что вы до крайности глупы, – без обиняков начал Клюге.

– И потому очень опасны, – вставил Цукерман.

– Однако ваши последующие действия нас просто поразили, – усмехнулся старик.

– Чем же? – спросил Евтихий.

– Стремительностью и жестокостью.

– Самый простой способ получить информацию – получить её из первых рук, – широко улыбнулся старику Долбенков и тут же добавил: – Ну, правда, мужики, извините. Некрасиво, конечно, получилось, но мы – люди простые, к маскарадам непривычные.

– Однако продолжать маскарад нам придётся, – подхватил тему старик.

Долбенков видел, как Цукерман потёр ушибленную щёку.

– Из-за «бланшей» этих?

– Нет. Противник слишком хорошо знает нас в лицо.

– Может, тогда и мне, того, перевоплотиться?

– Нет, – покачал головой старик, – вас-то они как раз должны видеть хорошо.

– Охота на живца?

– Нет. Просто здесь разворачивается схватка многих тайных сил, и вы – единственное связующее звено.

– А что за народец вы ловите?

– В смысле? – переспросил старик.

– Ну, они кто – убийцы, бандиты, мошенники?

– И то, и другое, и третье.

– Вот ведь счастье-то, – резюмировал Долбенков, – своих мало – ваши подвалили.

– Они не наши.

– Ну не ваши, так и не наши же. Вы связывались с силовиками?

– Связывались, но в курсе дела очень узкий круг лиц. Слишком велика опасность утечки информации.

– Круто, – резюмировал Долбенков и зажёг золотым «Дюпоном» чёрную сигарету с золотым фильтром, – и чего же это, интересно, они здесь забыли?

– Они ищут книгу и перстень.

– Дорогие?

– Бесценные, – тихо проговорил Цукерман.

– Бесценные… А это сколько в у. е. получается?

– Не знаю, – сказал старик, – их цену определить невозможно.

– Ну, на лимон тянут?

– Больше. На порядки больше.

– Книжка и перстень?! – не поверил Долбенков.

– Поверьте, это так. Я эксперт по древностям, – устало произнёс старик.

– Дааа, блин. А где эта книжка и «гайка»?

– А вот это нам всем и предстоит выяснить.

– Ладно. А пока хочу спросить о ваших планах на вечер, – закончил с расспросами Евтихий.

– Нам надо найти Широ, – в голосе старика звучала озабоченность.

– Кого? – переспросил Долбенков.

– Широ Исидо. Нашего четвёртого.

– А, ну это надо на Маяковку.

– Не думаю, что он там до сих пор лежит и нас дожидается, – усмехнулся Клюге.

– А он у вас из какого ведомства? – полюбопытствовал Долбенков.

– Японская криминальная полиция, – отчеканил Цукерман.

– Хорошая компания! – крякнул Евтихий. – А мобильник у него есть?

– Нет. Мобильник можно прослушать.

– Понятно… Ну так куда мы едем?

– В гостиницу. Мы приглашаем вас, полковник, отужинать с нами, – несколько церемонно предложил старик.

– Но ведь это ж я вроде как отличился. Так что с меня и причитается.

Старик на секунду задумался.

– Я знаю, что русские упрямы. Особенно в вопросах гостеприимства. Пусть будет по-вашему.

Желудок полковника с воодушевлением отнёсся к перспективе ужина, и правая его нога невольно втопила педаль газа в пол. Красный «Мерседес» выскочил на встречную и с нарастающим ускорением полетел к центру.

Эпизод 20

ЛАЖАНУЛИСЬ

Окна здания спецслужбы залили чернила ночи. Люди в чёрном, тихо переговариваясь, подходили к кабинету с бронзовой табличкой «Сидоров». Старший еле слышно постучал костяшкой пальца по двери.

– Войдите.

– Здравствуйте, товарищ генерал.

Огромный кабинет утопал во мраке. Лишь лампа выхватывала из темноты круг на большом дубовом столе. Он был девственно чист, не считая письменного прибора, календаря-перевёртыша и небольших бронзовых часов.

– Вечер добрый. Ну, как ваши подопечные?

– Всё идёт по плану.

– Я смотрю, и девушки, и полковник не на шутку разошлись.

– Девушки, да, серьёзные. Кладут всё, что движется, – подтвердил Иванов.

– А полковник отметелил Хранителей, – добавил Петров, – и теперь едет с ними ужинать.

– Славно, славно, – кивнул генерал, – а я грешным делом побаивался, как бы он их – не того…

– Мы контролировали ситуацию.

– Чудесно, чудесно.

– Хвост за Долбенковым был?

– Нет. Де Лакруа увела за собой «братьев».

– Славно, славно.

– А как коллеги из МВД?

– Опера недовольны, Гоневич – счастлив.

– Чудесно, чудесно. С их министром я говорил. Тут – полный консенсус. ГАИ тоже предупреждена. А местных оперов задействуйте, может, что любопытное найдут.

– Есть, – без энтузиазма согласился Иванов.

– М-да. Я вижу, все всё делают правильно. И это меня настораживает. Гладко было на бумаге… Вещдоки привезли?

– Так точно, – Петров чуть приподнял с пола сумку с вещами, изъятыми у Гоневича.

– Ну-с, показывайте, – по губам генерала скользнула улыбка человека посвящённого, – кладите прямо сюда.

Петров вытащил из сумки целлофановый пакет с вещами Тапочкина и высыпал его содержимое в световой круг.

Генерал неспешно поднёс к глазам одну «гайку» разрубыша, затем вторую, третью…

– А где же перстень Ордена?

Иванов с Петровым разом склонились над столом. Затем перерыли сумку Петрова.

– Ну, Гоневич! Ну, гад! – не выдержал Петров.

– Товарищ генерал, через час перстень будет у вас!

– Выполняйте, – голос Сидорова звучал бесцветно, но пальцы уже легонько барабанили по столешнице. Подчинённые знали, что это не сулило ничего хорошего.

Когда люди в чёрном были уже на пороге, генерал негромко уточнил:

– Через полчаса.

– Есть! – послышался тихий ответ, и тяжёлая дверь кабинета бесшумно закрылась.

– Даа... – кивнул самому себе Сидоров.

Уже спускаясь в вестибюль, Иванов принял решение не брать служебной «Волги».

– Надо что-то покомпактней. Пробки, – бросил он Петрову.

– Мотоциклы?

– Ну да, и флаги в руках, – Иванов направился в плохо освещённый угол гаража.

– Неужели «Ока»? – изумился Петров.

– Ага. Вчера пригнали. С роторным двигателем, двумя турбинами и впрыском нитроса.

– Сколько ж в ней лошадей?

– Пятьсот. Порвет любую «Ламборгини». Ладно, хватит болтать. Поехали.

Чёрная «Ока» с флажком на номере, чудовищно ревя и выбрасывая фиолетовые языки пламени из выхлопных труб, рванула с Лубянки.

Эпизод 21

ЛЕОНОРА В ПЛЕНУ

Леонора была в бешенстве. Часа полтора назад она тащилась на встречу с Летицией и Лоттой в своей жёлтой «Субару» через пробку. Когда поток машин, проехав метра два, в очередной раз замер, ей в лицо вдруг полетели колючие брызги бокового стекла, а затем струя боевого газа. Очнулась она уже в каком-то подвале, подвешенная за руки. Из трех сестёр только она, старшая, попалась местным бандитам. Ситуацию с газом в пробке она не просчитала. Весь имевшийся при ней арсенал, естественно, отсутствовал. Хуже того, помимо оружия бандиты забрали и верификатор для проверки подлинности реликвий. Несмотря на закипавшее раздражение, контроля над собой она не утратила. Когда за братками закрылась дверь, Леонора отсчитала пять минут и начала действовать. Поджав ноги, раскачалась на веревке и, забросив их вверх, обвила её. Теперь она висела вниз головой. Затем ещё раз обмотала веревку вокруг левой ноги, ослабив её натяжение на руки, и начала зубами распутывать узел. По нормативу на самый сложный узел отводилось три минуты, однако повышенный уровень адреналина помог ей управиться за две восемнадцать. Оказавшись на полу, она стала обдумывать дальнейший план. То, что на Леоноре осталось только бельё, не означало, что она безоружна. Маленькая пластмассовая вставка между чашечками её бюстгальтера была не чем иным, как крохотным, острее бритвы, ножом. В руках такого эксперта, как Леонора, он был пострашней меча Хатори Ханзо в руках Умы Турман.

Размяв запястья, Леонора оглядела дверь, которая оказалась вообще не заперта. Приоткрыв её, она увидела длинный коридор с облупившимися грязно-зелёными стенами и сидевшего невдалеке, за обшарпанным столом грузного охранника.

Ей необходимо было заманить его к себе раньше, чем он позовёт на помощь её похитителей, голоса которых доносились из противоположного конца коридора.

– Эй, парень! – громко прошептала Леонора. – Хочешь штуку баксов?

– Твою ж мать! – опешил охранник и, выскочив из-за стола, ринулся в её сторону.

«Сработало!» – обрадовалась Леонора, плотно зажимая ножик между большим и указательным пальцами. Когда охранник распахнул дверь, она чуть отступила, чтобы его тело упало внутрь подвала, а не в коридор. В следующую секунду крохотный клинок вонзился в толстую шею, перерубив сонную артерию, а ладонь Леоноры закрыла ему рот, заглушая предсмертный храп.

– «Макаров», – разочарованно прошептала Леонора, обыскивая распростёртое на полу тело. – Ну да всё лучше, чем ничего.

Она осторожно вышла в коридор. Всё дальнейшее было делом техники…

Эпизод 22

ГОНЕВИЧ И ГОСТИ

Майор Гоневич вкусно поужинал супом из спаржи и запечённой севрюжиной с хреном, выпил бутылку коллекционного «Шабли» и сел перед телевизором. Там шёл сюжет об оборотнях в погонах.

– Видишь, Маша, – возмущённо подытожив впечатления, сказал он жене, – вот из-за таких вот подонков у нас, честных ментов, одни неприятности.

– И не говори, Вася, и не говори, – с готовностью подхватила верная супруга. – Да! Чуть не забыла… Сегодня армяне с рынка приходили. Принесли тебе в подарок ящик коньяка. Говорят, такой же Сталин Черчиллю посылал.

Мадам Гоневич не знала, что накануне эти самые армяне купили ящик «Хеннесси» и старательно перелили его в армянскую тару. Их собственный «коньяк», разливавшийся в ангаре в Малаховке, вряд ли пришёлся бы полковнику по вкусу.

– Молодцы, молодцы. Открой-ка бутылочку. Надо ж пробу снять.

Мадам Гоневич, молодящаяся крашеная блондинка с огромным бюстом, удалилась в кладовую, а майор извлёк из кармана перстень и в который уже раз принялся его разглядывать. На своём веку он повидал немало разной ювелирки. Вещь, которая лежала на его ладони, явно была старинной. И, вероятно, стоила куда больше того золота, из которого сделана. «Любопытно, очень любопытно...» – пробормотал майор себе под нос.

– Твой коньяк, Вася, – мадам Гоневич поставила на журнальный столик замысловатую конструкцию со свечкой, подогревающей бокал с коньяком.

– Спасибо, голубушка.

– Ой, какой перстенёк симпатичный! – заверещала супруга.

– Это вещдок, милая, – с грустью в голосе поведал Василий Иванович, – к сожалению, придётся отнести на работу.

– Да брось, Вася! Когда это ты хорошие вещдоки сдавал? Сам не заберёшь, так кто-нибудь из начальства попятит.

– Нельзя, Машенька. За ним федералы приезжали. А им попробуй что-то не отдай.

Мадам Гоневич опечалилась было, но аргумент мужа приняла.

– Вася, я на пару часиков отъеду, ты уж тут без меня не скучай.

– Куда это?

– К Вальке, в клуб. Мы сегодня договорились в сауну сходить.

– Ты, главное, если выпьешь, за руль не садись. Уж больно дорого твой «мерин» чинить.

– Хорошо, милый. Пока.

Через минуту хлопнула дверь, и майор остался в гордом одиночестве. Потягивая коньяк, кстати, действительно отменный, набрал номер Евтихия.

– Долбенков слушает, – раздалось в трубке.

– Вечер добрый, Евтихий Лоэнгринович. Это Вася Гоневич. Тут такое дело…

Едва он успел закончить свой рассказ, как в дверь позвонили. Недовольно поморщившись, он поднялся из кресла и, шлёпая тапками, побрёл к входной двери. Глянув в глазок, увидел двух незнакомцев в чёрных до полу кожаных пальто.

«Это ещё что за придурки?» – подумал майор, даже не собираясь открывать. Но бронированная дверь с пятью сверхсложными замками неожиданно открылась сама. Гоневич попятился, а незнакомцы вошли в квартиру. Вид у них был зловещий. В руке у одного было зажато нечто, похожее на металлическую линейку. Не сразу Гоневич понял, что не линейка это вовсе, а очень длинный и тонкий прямой меч.

– Здравствуйте, майор. Вы взяли то, что вам не принадлежит…

Эпизод 23

ЛЕОНОРА СЕРДИТСЯ

«Вы взяли то, что вам не принадлежит!» – свирепо, но почти беззвучно прошептала Леонора, осторожно глядя вглубь комнаты, где базировались её похитители.

Прежде чем попасть внутрь, она произвела несколько стандартных тактических действий. На цыпочках пробежала по длиннющему коридору к двери, потом у самого порога бесшумно легла на пол и, используя клинок своего миниатюрного ножа как зеркало, осмотрела помещение. Там, за несколькими колченогими столами, уставленными бутылками, сидели бандиты. Леонора насчитала пятерых. Увидела она и свою сумку с оружием.

– Глянь, Череп, пушка какая здоровенная! – молодой верзила крутил в руках её «Дезерт Игл», потом прицелился в висевший на стене плакат с пионером и нажал на спуск. Несмотря на глушитель, «Игл» прорычал как рассвирепевший ротвейлер. Пуля ударила в стену, оставив в ней дыру размером с тарелку, пролетела ещё метров двести и, перерубив ствол берёзы, успокоилась только воткнувшись в землю. За эту способность пробивать несущие стены с гарантированным поражением Леонора и любила «Дезерт Игл», но только тогда, когда он был в её руке. В этом грохоте и пыльном чаду она позволила себе тихонько приоткрыть дверь и всё так же, лежа на полу, заглянула внутрь комнаты.

– Совсем охренел, придурок?!! – тощий лысый бандит, видимо, тот самый Череп, вскочил и отвесил молодому толстомордому братку оплеуху. – Положь на стол! Тоже, нашёл себе погремушку.

– Да я ж не знал, что он на взводе.

– Вот из-за таких недоумков все беды, – подал голос третий, тоже

бритый под лампочку Ильича, со впалыми щеками и шрамом на одной из них. Землистый цвет лица и отсутствующий взгляд свидетельствовали о его тесной дружбе с героином. Один из братков тщетно пытался открыть ножом титановый футляр верификатора.

– А вот прикинь, Череп… Если б я тёлке этой в морду из баллона не брызнул? С такой-то пушкой?

– Брызнул – и молодец, – равнодушно ответил Череп и тоскливо глянул на дверь. – Скоро этот чурка с баблом наконец заявится?

– А хорошая работа свалилась, мужики, – послышался голос из дальнего угла. Рассмотреть говорившего Леонора не могла, зато чавканье и хруст, доносившиеся оттуда, слышны было хорошо. Судя по запаху, бандит жевал квашеную капусту, а судя по хрусту, не какую-нибудь, а рыночную. – Пять минут, и двадцать штук как с куста.

«Двадцать штук?!» – задохнулась Леонора от негодования. Муаред оценил её голову в жалких двадцать тысяч долларов?! Ну сейчас она им покажет, какова её реальная цена.

–Я вот думаю, Череп, зачем платить за бабу двадцать штук, когда любую можно снять за сотню?

– Не твоя забота.

– А не накатить ли нам, мужики? – это был голос едока капусты. Закуска явно требовала омовения. – Вот, помню, работал я в школе физруком, и был у меня в раздевалке сортир. Так вот, я там в бачке всегда бутылку водки держал, чтоб директриса не нашла.

– Слышь, Ботва, а зачем? – недоумённо спросил толстомордый.

– Тупой ты, Вася. Я же сказал, чтоб директриса не нашла. Бачки тогда под потолком делали, на длинной трубе. Да тебе бесполезно объяснять, ты тогда ещё под стол пешком ходил. Разливай, но не разлей!

Ботва засмеялся, хотя его смех больше походил на кашель. В этот момент зазвонил мобильник. Череп поднёс трубку к уху.

– Да? Задерживаетесь? Надолго? Ладно, сидим, ждём.

– Что там? – спросил кто-то из бандитов.

– Задерживается наш чурка. Дело у него какое-то срочное.

– Как бы не кинул, – настороженно пробубнил толстомордый. – А кинет – оттрахаем его бабу и – в расход.

«Ну, это уж слишком!» – решила Леонора. Пора было действовать.

– Вы взяли то, что вам не принадлежит, – отчётливо и громко произнесла она, стоя в дверном проёме. «Макаров» в правой руке – на уровне глаз, левая – поддерживает пистолет снизу.

Внезапное появление пленницы произвело эффект схожий с финальной сценой «Ревизора». Бандиты на секунду застыли, кто перестал жевать, кто – наливать, кто – рыться в Леонориной сумке. За это время она успела окинуть взглядом комнату, которая явно когда-то была Красным уголком пионерлагеря. Прямо напротив двери красовался оборванный лист бумаги с написанным от руки лозунгом «Как получишь галстук, береги его! Он ведь с красным знаменем цвета одного!», где поверх слова «знаменем» было выведено «рыбою». На стенах кое-где висели остатки плакатов. В углу возвышался гипсовый бюст юного Володи Ульянова, правда, о том, что это изображение вождя мирового пролетариата, мог догадаться лишь человек с пионерским прошлым – из-за неоднократных подновлений красочные слои практически стёрли черты лица, и было не совсем понятно, Ленин это или Сократ с отбитым носом.

– Отвязалась, стерва! – ошарашенно возопил один из братков, поднимаясь из-за стола.

– Где Батон? – наконец отмер Череп, не сразу вскочив с покосившегося стула под бюстом Ленина.

– Лежит в подвале, – равнодушно произнесла Леонора, – мёртвый.

– Ах ты сука! – заорал мордатый, но, прежде чем успел навести «Пустынного орла», «Макаров» в руке Леоноры выразительно гавкнул. Бандит сначала отшатнулся, а потом рухнул лицом на стол. Леонора целилась в грудь, но попала в горло. А всё потому, что «Макаров» не умел быть продолжением руки. «Глупый пистолет», – заключила она, методично укладывая ещё троих. В живых оставался только старший. Держа его на прицеле, Леонора по-кошачьи вспрыгнула на стол и подобрала своего верного «Дезерт Игла». С ним она чувствовала себя спокойной.

– Ты что, сука драная, думаешь, это тебе с рук сойдёт? – с ненавистью прошипел Череп, глядя на неё исподлобья.

– Я не сука драная, а старшая сестра ордена святой Клариссы Анагорийской.

– Монашка, что ли? – опешил Череп.

– Мо-на-хи-ня, – надменно отчеканила Леонора.

– О, как! А как же, того, «не убий» и всё такое?

– Это распространяется только на Божиих тварей, то есть людей и животных.

– А мы чё ж, разве не Божии твари?

– Вы – твари, только не Божии. А потому на вас – открытая лицензия круглый год.

– Помяни моё слово, мо-на-хи-ня, – понемногу приходя в себя, проговорил Череп, – рано или поздно придут и за вами.

– Уже четыре тысячи лет ходят, – голос Леоноры тихо звенел, – будем ждать с нетерпением. Прощай…

«Дезерт Игл» выстрелил, и бюст Ленина осыпало красными брызгами. На месте головы Черепа не осталось ровным счётом ничего.

Леонора аккуратно сложила свои вещи в сумку, нашла у одного из братков ключи, вышла на улицу и тут же увидела, естественно, БМВ, естественно, чёрного цвета. «Только идиоты могут ездить в стране с таким климатом на заднеприводных машинах», – подумала она, заводя чёрный «бумер». Включив рацию, связалась с Летицией.

– Привет, сестричка. Я в пионерском лагере «Звёздочка». Не посмотришь, где это?

– В лагере? – голос Летиции звучал озадаченно. – А что, прости, ты там делаешь?

– Да, я братков в пионеры принимала, – без тени улыбки ответила Леонора.

– Это на Минском шоссе, Леа.

– Спасибо, хорошо. Значит, скоро буду.

Чёрная, провонявшая потом, перегаром и марихуаной машина устремилась в Москву.

(Продолжение следует)