№6.2024. Багаудин Узунаев. Всемогущий эмбрион

*  *  *

Всё больше слов, всё больше бурь в стакане,

Мир молодится, смотрит, как юнец…

Но с каждым годом омертвленье ткани

Всё явственней и всё видней конец…

Сторонники подобного итога,

Оправдывая курс на крах и тьму,

Настойчиво ссылаются на Бога,

Мол, он угоден Богу самому!

«Не надо нас держать за идиотов! –

Звучит в ответ в подножии Горы. –

Зачем бы Он, в таких трудах сработав,

Послал бы этот мир в тартарары?!..»

И вправду это вроде нелогично…

Но он такие вещи попустил,

Таких чертей наслал, что я-то лично

По части веры малость поостыл.

И у меня – я вам шепну на ухо,

Чтобы не ранить чувств «святых» людей, –

С недавних пор один лишь Бог – наука, –

Стоящий в славе знаний и идей.

*  *  *

О древность!.. Как волнуешь ты,

Как ты притягиваешь, древность!

Хвала создавшему потребность

Впиваться в стёртые черты

Царей и царств, эпох и эр

Догадок ярких, чистых вер...

Сильней, острей блаженства нет,  

Как, позабыв о настоящем,

Скользить по атласам, таящим

Загадки, смыслы тысяч лет!

Есть и отгадки, но для тех,

Кто сам отрёкся от утех, 

Кто раздружился с булавой

И подружился с головой...

Смотрите: к нам из дикой чащи

Выходит первый человек!

По сторонам кидает взор

И льнёт к прирученной собаке…

В руке – кремневые желваки –

Короче – будущий топор.

Его движенья мелки, робки –

Он ищет хищников следы,

А в грубой черепной коробке

Одна лишь мысль: достать еды

Да остеречься от беды,

От острых бивней смертоносных

Или убийственных клыков!..

След фобий тех – в остатках костных

Дошёл до нас в пыли веков.

Но вправе предок любопытный

Сказать про эти костяки: 

«От сей картины первобытной

Не так уж мы и далеки…»

ИЗ ЦИКЛА «ПОЭТЫ»

*

Я не пишу без вдохновенья,

Стих, без него рождённый, – пуст.

Я чту одно лишь откровенье,

Что вдохновенье – дуновенье,

Привет, слетевший с божьих уст…

О, нет приятнее привета,

Чем этот! Как ни маракуй!

Он слаще свежего шербета,

Вкусней, чем страстный, в час рассвета,

Вакханки юной поцелуй.

Но днесь поэты – млад и стар, –

Увы, живут мечтой одною,

И, прямо скажем, прикладною:

Монетизировать свой дар

В большой и жирный гонорар.

«Одно другому не мешает…» –

Ответит важно стихоплёт.

Он правду с глупостью мешает.

Такой в делах не оплошает,

Не проморгает свой доход.

У всех под носом жирный куш

Такой – одним движеньем стянет!

На зло горазд, на низость – дюж…

Но никогда умов и душ

Он повелителем не станет!

Я не пишу без вдохновенья,

Нет у меня обыкновенья

Без вдохновения писать.

Да и тебе хочу сказать:

Брось всуе воздух сотрясать!

*

Прозренье… Нет, я не про зренье,

Не про хрусталик про глазной… 

Я говорю про озаренье,

Про выход к истине сквозной.

Оно в любое время суток

Маячит здесь, но на заре,

Когда наш дух особо чуток

И взоры подняты к Горе –

О-о, вот тогда оно в ударе,

Тогда в своём репертуаре,

И рифм лихих – да не пяток,

А целый ворох, а поток

Из недр Кастальского ключа

Отвалит с барского плеча!

*

ПРЕДАТЕЛЯМ МУЗ

Блажен поэт, «небес избранник»!

Как будто с барского плеча

Ему открыт волшебный краник

От струй Кастальского ключа.

Кто он – поэт? Певец утопий?

Или реалий метроном?

Простой вопрос… Но сколько копий

Сломали, думая о нём!

Ну, кто он? Пламенный оратор,

Зовущий общество вперёд!

Или холодный регистратор,

А пуще – «сильного» оплот?

Кто он? Смиренный черноризец,

Влюблённый в небо богомаз?

Или корыстный живописец

Лиц, овладевших волей масс?

Да, не простые это вещи,

Ответ на них найдёт не всяк.

Поэты прежде были вещи,

А ныне горний дух иссяк.

Поэты прежде были тощи,

А ныне – сыт и толстопуз

Служитель Муз… Верней и проще

Таких назвать: предатель Муз!

*

Мне выделена тесная клетушка:

Окно слепое, пол немного пьяный,

В углу расположилась раскладушка –

Моих кочёвок спутник постоянный.

Знакомые, любимые предметы,

Приметы дорогие, по которым

Опознаются смертными поэты,

Скитальцы по обветренным просторам.

Бездомный – это статус или свойство?

Обдумать бы… но лучше на рассвете.

Ну, а пока возьмусь за обустройство

Очередной стоянки на планете.

Пол подмету… окно протру… задвижку

Покрепче прикручу – на всякий случай…

Стол укреплю, под ножку сунув книжку,

Достав из хлама сваленного кучей.  

Я так трудился, что и не заметил,

Как паучок – вручную, без единой

Заминки – занавесил, зарешетил

Свой уголок добротной паутиной.   

Весь день за нею спал себе, искусник,

Но вдруг проснулся – вспрыгнул на серёдку,

Затряс её!.. Так среди ночи узник

В отчаянии дергает решётку.

*  *  *

Природа, распахнув объятья,

Зовёт меня... И вот опять я

Шагаю к ней... на рандеву.

Бреду, не разбирая брода,

Мне дорога моя природа,

Пока я с нею – я живу.

Я восторгаюсь облаками,

Их раздобревшими боками,

В них дух свободы не иссяк…

Поля, ломясь от урожая,

Вдруг разродиться угрожая,

Лежат, как бабы на сносях...

Всю жизнь меня сопровождала,

Вначале чувства порождала,

А нынче мысли дарит мне.

Причём охапками, стогами…

Я вечность меряю ногами,

Им предаваясь в тишине!

*   *  *

Степенный труд и быстрый гений

Совместно нам открыть смогли,

Как вдруг из донных отложений,

Из долгих судорог Земли

Возникла жизнь... Мы знаем: счёт

На миллионы лет идёт.

А вот зачем она возникла,

И тайный смысл её каков?

Не помним… Наша мысль отвыкла

От тех веков, как от клыков

Мгновенно стёртых ими чудищ…

Но разве Бога позабудешь?!

Бог – всемогущий эмбрион,

Всё, что мы видим, – это он,

От первых форм до поколений

Людей, насельников Земли.

Чей тяжкий труд и быстрый гений

Атаки Тьмы превозмогли.