№6.2022. Мажит Гафури. Любовь необъяснима. Стихи. Перевод с башкирского С. Янаки

Мажит Гафури (Габделмәҗит Нургани улы Гафуров, Мәҗит Гафуров, полное имя – Габдельмажи́т Нургани́евич Гафу́ров) родился 20 июля 1880 года в дер. Зилим-Караново Стерлитамакского уезда Уфимской губернии, ныне Гафурийский р-н Башкортостана. Скончался 28 октября 1934 года в Уфе, похоронен в Центральном парке культуры и отдыха им. А. Матросова). Народный поэт Башкирской АССР, классик советской башкирской и татарской литературы.

Перевод Сергея Янаки

Мажит Гафури

Любовь необъяснима

В САДУ

Грущу весь день и не пойму, в чём дело…

Всё отцвело в душе и опустело,

И дева райская – явись пред взором –

Меня бы осчастливить не сумела.

«Что славят соловьиные рулады? –

У певчих я спросил. – Цветенье сада?

Или сердцам их восхищённым стали

Красавиц косы чёрные отрадой?»

«Нет, о другой, иной любви мы пели,

Нет, о цветущем саде наши трели!..»

Что им любовь моя – восторг и мука…

Цветок прекрасный соловью милее!

К любви единственной тропинок много,

Счастливца – в дом, дурного – вон с порога!..

Но клевета и скверна здесь не властны

Над тем, кому любовь одна – подмога…

Влачить свой жалкий скарб нам не по силам,

Безвинного, гляди, как подкосило,

Любовь познавший опоён печалью…

Как жизнь и смерть, любовь необъяснима.

                                                           1909 г.

Её ноги

Пречистый лик её всегда со мной…

И, восхищённый, замирая,

Я образ узнавал вдруг неземной

И ангела, и девы рая.

Всё ярче свет её сверкал, порой

Слепя глаза, но так же ново,

От красоты – оглохший и немой –

Не смел я вымолвить и слова.

В её лицо гляделся без конца.

Безмолвно вечность проплывала.

Но от сиянья жаркого лица

Брал мой огонь своё начало.

О белизна её прекрасных ног! –

Цвет молока им неугоден.

Когда б я только догадаться мог

О светоносной их природе!

«Я восхищён, мой бог», – я восклицал,

Пред парой ног склонив колени,

Их пылкий луч немеркнущий объял

В минуты страстного волненья.

Тот пыльный след с земли в горсти подняв,

В глаза швырнуть – слепец прозреет!

«Я счастлив!» – крикнет он и будет прав,

И век его не оскудеет.

Ах, если б ей ступить разок ногой

На россыпь строк моих игриво,

Я б хвастал каждый миг, как перст нагой:

«Я средь живущих всех счастливей!»

                                                     1919 г.

Её тень

Пять мрачных дней со мной любимой нет…

Лучей бесплотных отражённый свет

Той статуи за облик твой приму

И преклонюсь покорнейше ему.

Виденьем утешаясь, слёзы лью…

Явись же во плоти ко мне, молю!

                                                    1919 г.

Улыбнулась…

Душа моя сегодня просияла:

Как щёки милой розовы и алы!

Как красота её, скажи на милость,

Улыбкой расцвела, преобразилась.

Меж лепестками мака – меж губами –

Искрятся жемчуга, маня снегами.

Лица её нерукотворный свет

Пролился, озаряя всё окрест.

И грудь моя, тобой одной больная,

Воспряла, от улыбки оживая…

                                                    1919 г.

Гореть…

Пылает солнце – вижу я, – весь день горит светило,

А на закате, пыл уняв, накапливает силы…

Я вижу бездну – края нет! – луну в соседстве звёздном;

Всю ночь в движении они и канут утром поздним.

Глаза влюблённых миру свет и вечность обещают,

О как тот взгляд неукротим!.. Но, вспыхнув, умирает.

Зарю я вижу иль закат, и это пламя гаснет…

Таков закон. Не плачь, мой брат, ведь горя нет напрасней.

Куда ни гляну – всё одно: остывшее кострище,

И даже искры малой нет над горьким пепелищем.

А я горю и день и ночь. Мне этот жар завещан!

Горю… волнения огонь, я знаю, будет вечен.

Не охладеет страсть в груди, что путы ей и смуты!

Не угасай, любовь моя, молю – ни на минуту…

                                                                   1916 г.

Проходит жизнь…

Стою у ручья: так чисты его звонкие струи

и смелы.

Текут, исчезают, а я остаюсь одинокий…

в чём дело?

Прощаются… Значит, отныне уже не увижусь

я с вами.

Столетья пройдут на земле – не припасть к роднику мне

губами.

«И капли одной на пустую ладонь не прольётся,

не брызнет», –

Успел я подумать и слёз не сдержал о себе и

отчизне.

Мгновения жизни моей преходящей на струи

похожи,

Текут, исчезают в промоинах вешних, озябли

до дрожи...

Стою у ручья, в торопливые воды смотрюсь я

и плачу.

Они никогда не вернутся. И дни мои, знаю, –

тем паче...

                                                             1910 г.

*  *  *

Порой убогим и немым

Мир представляется тебе...

Какой утратой ты гоним

И о какой скорбишь беде?

Душа смятённая бежит,

Ища пристанища, но нет

Земли, где так же ярок свет,

Где мёда вкус твой дух манит.

Тогда: «Нет счастья на земле!» –

Признался я себе в пути.

Душа моя, на всей Земле

С тобой нам счастья не найти!

Достоинств равных нет вокруг,

С твоей сравнимых красотой,

Но сила есть одна, мой друг,

И в ней – надежда и покой.

Я Разум славлю! Воля в нём,

Сметающая плен и тлен.

Открытьем – с веком примирён,

Стою – и счастлив и смирен!

                                           1910 г.