№1.2022. Андрей Расторгуев. Утешение на год. Стихи

Утешение на год

Андрей Петрович Расторгуев родился в 1964 году в Магнитогорске. Окончил Уральский государственный университет в Свердловске и Российскую Академию государственной службы при Президенте России в Москве. Кандидат исторических наук. Поэт, переводчик, публицист, член Союза писателей России. Автор книг стихов, переводов и литературно-критических статей, многих публикаций в литературных журналах, участник ряда антологий. Лауреат Государственной премии Республики Коми, премии имени Бажова, Рождественского и ряда других литературных наград. Живёт в Екатеринбурге.

*  *  *

 

И сплошное – да не месиво…

Год, хотя не женский род,

точно зверь, двенадцать месяцев

носит следующий год.

Месяцами да неделями

неделимое поделено,

всё живое до секунд

стрелки ловкие секут…

 

А одетая не ахти как

целиковая душа

водит в котелке галактики

поварёшкой не спеша –

мол, которое ни зарево,

а успеется долить

едокам, что время-варево

могут залпом одолеть.

 

 

*  *  *

 

Был – имя рек, а станешь – имярек,

в летучий снег войдя летучим пеплом…

Двадцатый год добил двадцатый век –

остались те, кто выжил в двадцать первом.

 

Носители ославленных идей,

любители блуждающих огней,

хранители целительного слова,

упёртые ценители теней

и облаков небесного улова,

спасатели ветшающих корней –

но и оберегатели живого…

 

Пока растёт – мы не наперечёт,

хоть и по нашей очереди тоже

часы, как счётчик Гейгера, стучат,

частицы жизни малые итожа.

 

 

*  *  *

 

Жизни отзвук придаёт

двойство языка…

Снег идёт и падает,

и встаёт река.

 

Всё течёт со временем,

сыплется мукой.

Тканое со рвением

рвётся под рукой.

 

Сикось-накось выкуси

вволю от щедрот...

Снова многих выкосил

високосный год.

 

 

*  *  *

 

Был февраль, да был таков –

лишь капели лёгкий лепет.

Девочка снеговиков,

под окном гуляя, лепит.

Производственный поток,

верно, выстроить решила –

на скамейку, на капот

продырявленной машины.

Нагребает снег сырой,

старый дом увеселяет –

словно свежей детворой

землю снова населяет…

 

Населяет – стало быть,

под невзгодою и взгодой

будет женщина творить,

что назначено природой.

А что малы да влажны,

ручки – сломанные ветки,

до апреля неважны

эти маленькие бедки.

Не разжалобишь прогноз –

и они не оробеют:

снова поутру мороз –

закалятся, загрубеют.

Устоят который раз

при обыденной погоде…

Лето красное у нас

тоже оттепели вроде.

 

 

*  *  *

 

Встану руки в брюки

посреди земли –

в Екатеринбурге

дички зацвели.

Горная столица

без обиняка

заново рядится

в белые шелка.

 

Далека дорога

по земной коре,

нежности немного

сыщешь на горе,

да на медный грошик

плодом бытия –

яблоко с горошек

в клюве воробья.

 

Рады ли не рады,

а по временам

более награды

не дождаться нам.

Но пока надежды

вовсе не пусты –

белые одежды

новые чисты.

 

 

*  *  *

 

На семи мостах через Исеть

город умудряется висеть –

словно две береговых горы

вытряхают пыльные ковры.

Или как извилистая ось

ниточка продёрнута насквозь,

а игла затеряна в степи,

так что не увиливай – терпи.

Или все летучие года

плоть его – текучая вода,

да неотменяемо жесток

выложенный камнем водосток.

 

 

*  *  *

«Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу,

то чем сделаешь её солёною?..»

Матф. 5:13

 

Ладно бы хижина или дом –

город на куполе соляном

сталью когтистой несметный год

из-под себя на-гора гребёт.

И незапамятные года

штольни былые грызёт вода,

так что осыпаться нехитро

городу в съеденное нутро…

 

Люди на куполе соляном

мне рассказывали об ином:

мол, рудники, хоть и велики,

теперь от окраины далеки,

горные выработки всерьёз

не достают до корней берёз,

так что гребём и живём с умом

нынче на куполе соляном…

 

Ладно, когда всё идёт на лад,

если не вглядываться назад.

Может, и вправду глухой провал

напрочь наелся, отпировал.

Может быть, попросту надо быть –

каменные пласты рубить,

чтобы и дальше менять могли

соль под землёю – на соль земли…

 

г. Березники

 

 

*  *  *

 

Простором досыта наполнись,

пока наверняка века

перемолачивает поезд

глубинами материка,

где под корнями ходит море,

и орошается земля

на придорожном косогоре

фонтанчиками ковыля,

и, как процеженная ситом

через кедровые тела,

степь, рассечённая Транссибом,

голубовата избела.

 

 

*  *  *

 

А жизнь остерегает: насладись –

единственная, хоть и неказиста…

Развеют прах, зачистят жёсткий диск,

а с книгами придётся повозиться.

 

Что ни напишем и наговорим –

крошатся пеплом вещи человечьи…

Мы в них по-настоящему горим –

да костровые отблески зловещи.

Дешёвые годны на перекур,

но сеет кто из нынешних махорку?..

 

И я в библиотечный коридор

непрочности своей наперекор,

продолжив незапамятный набор,

себя сложил на полку и подкорку

в надежде, что недолговечный труд,

исполненный безвыходной отваги,

не дети, так иные подберут,

не тяготясь обузою бумаги.

 

 

*  *  *

 

В жизни много всякой хрени,

но случается сюжет:

за окном – разрыв сирени

цветом в яблоневый цвет.

 

И сюжета в общем нету –

салютует добела

то ли деду за Победу,

то ли будущему лету

и тому, что дожила.

 

И ликующей Отчизне,

и таящейся – Бог весть…

Или просто цельной жизни

на сто лиц – какая есть.

 

*  *  *

 

Зелёные ядрышки ягод

сулят утешение на год:

когда к сентябрю нарастить –

получится, чем угостить

всех тех, что порой снеговою

рассядутся вкруговую

из времени и далека

и связаны нами пока…

 

 

 

*  *  *

 

Поведя на прохладе плечом,

ощути, как ребёнок, спросонок:

запах груши едва различим,

запах сливы неслыханно тонок.

И, почуяв животную связь,

неподвластную точным наукам,

улови, как, перевоплотясь,

он становится светом и звуком.

 

 

*  *  *

 

По лесной тропе заборов мимо

в неизменном венчике из роз

едет к воротáм Ерусалима

опылённый вербою Христос.

 

И, знакомы с ним не по иконе,

отвлекаясь от парящих гряд,

женщины глядят из-под ладони

и между собою говорят.

 

Сны, мол, беспокойные не в руку –

горевать не надо наперёд.

Снова едет – стало быть, по кругу

время, как положено, идёт…

 

И над миром – экая забава! –

благодарен Господу-отцу,

радуется ветер, как Варавва,

разметая жёлтую пыльцу.