Георгий Иванович Кацерик родился 12 мая 1934 года в Уфе. Окончил Башкирский госмединститут. Работал хирургом в Бурзянском районе Башкортостана, главврачом психоневрологического диспансера в г. Стерлитамаке, врачом-психиатром и психотерапевтом в Бирске и Уфе. С 2004 года – ведущий медицинской рубрики в газете «Истоки». Работает в жанре поэзии, прозы, публицистики; автор десятка книг. Переводил с башкирского стихи Рами Гарипова, Сафуана Алибаева, Кабира Акбашева и др. Лауреат премии им. С. Злобина. Член СП РБ и РФ.
У нас в роду есть предание, связанное с Сергеем Есениным, которое передал мне мой дядька (по матери) Леонид Васильевич Сонин...
Будучи потомственным казаком, он окончил царский кадетский корпус, а по революции в чине полковника от юриспруденции служил военным прокурором в Москве, где прожил свою жизнь, кроме нескольких лет, когда был репрессирован и выслан...
В 1956 году, будучи еще студентом медиком, я ездил к нему в гости. К тому году он был уже довольно старым...
Как-то раз мы с ним сидели на диване в гостиной, когда он сказал, признаваясь: «По письмам твоей родной матушки – знаю, что учишься на врача, а метишь в поэты... Пописываешь стихи»... – Он, огладив валик старинного дивана, добавил: «А знаешь, что на этом диване, на каком ты ночуешь, однажды ночевал сам Есенин?..»
К сожалению, тогда я не очень слушал своего знатного дядьку... Лишь много позднее, читая, перечитывая стихи великого поэта, вычитал одно из привычных его откровений:
С милицией я ладить не в сноровке,
За каждый мой пивной скандал
Они меня держали в тигулевке...
И все бы ничего, если бы не одно но:
И мне сразу же вспомнился наш – с моим дядькой – разговор... О чем же он говорил еще?.. О том, что лично не был знаком с известным поэтом. Но у нас наверняка были общие знакомые, ревностно приглядывающие за своим скандальным кумиром... К тому же тогда сам товарищ Киров прикрывал своего гениального тезку...
Теперь Сергея Есенина не столько хулят, сколько идеализируют. Пишут о нем одно лишь хорошее. Ну, как о мертвом... Но если о нем писать так, как он сам писал о себе (в контексте его слов и мотивов), то получается, что он и поныне живее всех живых...
И, как про мертвого – и только,
С поэта!.. Плоть его терзать,
Он сам!.. С одним пером порою
А с песней! На древесном месте
Железный Миргород возвесть!
А там, где у дороги ельник,
И пьяный свар за кабаком,
Носил на теле крест нательный
И финский нож за сапогом...
А под пиаром: «Хулиган» –
Штрафной, за пазухой, наган.
Не то – цилиндр! Не ради моды,
Приветствовать коровьи морды,
А конские кормить овсом...
А галстуки – для кобелей!
Смотрел на Александра Блока –
А, засветившись в светском мире,
У Мережковского в квартире
И Зинке Гиппиус грубил...
А Клюева любил! – Миколу –
Как ученик, за мастер-школу,
Что алатырных слов словарь
А недолюбливал – Демьяна.
Но это сдуру или спьяна...
За то, что тот был с ним на «вы».
Платя стихами за все грехи –
Про рож, но больше про кобыл.
Про Русь! – В дороге без дорог,
Не век на лаврах почивать,
А дед все дергает ногой –
Пойти избить чертей чердачных
И темный бор стоит забором,
Где Солнце на заре встает
Где Русь и пляшет, и поет,
Где всякий русский классик
И хреном с редькой заедать,
Чтоб русским духом отдавать,
Подкинуть к полевой страде,
Гремя крестьянскими костями,
Летали на конях стальных,
На Юг!.. южанкам боязливым
Напеть «Персидские мотивы».
Щепать икону на растопку,
Не с тем, чтоб Богу досадить,
Но больше для заварки чая,
Гостей нечаянных встречая.
Кто, как ямщик, в оглобли мира
Запряг нам Красного коня!..
Ни Бог, ни Ленин – не икона.
Мы тоже пели вместе с ним.
А может быть, он был не нашим –
Перчатки, кису, трубку, трость...
Что нашему, как горлу кость.
А забугорных мармилашек, –
Не нашу Машу близь забора
С сопливым носовым платком,
Дружил с мужчинами – до драки!
Влюблялся в женщин – наповал!
И тайно с помощью собаки!..
Их ручки, нежно, целовал.
Достойно греческой баллады
В любви с вином – он не услады,
А крыльев, как Икар! Искал,
Чтоб вольным быть – самим собой!
Как в поле ветер полевой...
Он новых распрей не алкал, –
Русь взбунтовавшуюся звал,
Все выше, выше!.. подниматься...