Илюс Мухаметов. Саин-Булат и шапка Мономаха

…была великой наша быль,

так отчего распалась в пыль!?

Г. Тукай

Историческая справка. Шапка Мономаха — золотой филигранный ужеостроконечный головной убор среднеазиатской работы XIV века с собольей опушкой, украшенный драгоценными камнями и крестом. Регалия русских великих князей и царей, символ самодержавия в России.

Недостающая глава «Истории…»

«Государство — это я», — говорили правители в древние времена. Действительно, жизнь правителя неотделима от государственных дел, и поэтому в приведенном утверждении есть большая доля истины. Роль личности в историческом развитии имеет свои пределы, что предопределяет и другое правило для власть предержащих: «Не можешь предотвратить — обязан возглавить». При описании исторических событий определенного государства, как правило, повествование ведется по биографиям его правителей, какими бы ни были они и их заслуги. Во многом история государства — это описание жизни и деятельности руководителей в генеалогическом порядке. По такому принципу, например, написана двенадцатитомная «История Государства Российского» Н.М. Карамзина, состоящая из глав, составленных по периодам правления государей и великих князей Всея Руси.

 В истории России второй половины XVI века зафиксировано событие, исчерпывающего объяснения которому нет ни в одном из трудов, посвященных этому периоду. В одних данное событие упоминается вскользь, как незначительное, в других — попытки объяснения не имеют достаточных аргументов. А в знаменитой «Истории Государства Российского» про это событие не написано ни слова. Хотя речь идет ни много ни мало о времени правления в России царя Симеона! То есть период времени с октября 1575 года по сентябрь 1576 года освещен так, будто в это время ничего значительного не происходило, а государством продолжал править Иван Грозный. Что же происходило тогда в России в действительности, почему царствование Симеона умалчивается в истории и до сих пор остается неизвестной широкой публике? Иван Грозный является одним из значительных владетелей России, правившим длительное время, при котором происходили важнейшие события как внутри страны, так и на международной арене. Одним из таких событий, безусловно, является отречение Ивана Грозного от престола в пользу Симеона в 1575 году.

 30 октября 1575 года по инициативе самого Ивана Грозного был созван Земский Собор, который сместил его с поста великого князя Всея Руси. В Успенском соборе Кремля официально был коронован Симеон, занимавший до этого пост главы Боярской думы, и стал называться царем и великим князем всея Руси. Коронация прошла в присутствии церковных иерархов с соблюдением всех необходимых формальностей. А прежний царь стал именоваться князем Иваном Васильевичем Московским. Иван Грозный, который позже уничижительно звался Иванцом Московским, переехал из Кремля в Опричный двор на Петровке, отказался от всех почестей и ездил по Москве как обычный простолюдин, в телеге, запряженной одной лошадью. А когда приходил к великому князю Симеону, «и сядет далеко, как и бояре, а Симеон князь великий сядет в царском месте». Вскоре после своего отречения 30 октября 1575 года Иван Грозный пишет челобитную: «Государю великому князю Симиону Бекбулатовичу всеа Руси Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом, да с Федорцом челом бьют». Подданные начали обращаться со своими делами, прошениями и тяжбами к Симеону, под его именем выходили указы, пожалования, заявления — все это писалось под его именем и гербом. Во всех судебных делах ходатайства составлялись на его имя, также чеканились монеты, собирались подати, налоги и другие доходы на содержание его двора, стражи и слуг, он был ответственен за все долги и дела, касавшиеся казны. О соборе 1575 г., поставившего Симеона царем и великим князем Всея Руси в исторической литературе до сих пор почти ничего не было известно, и вслед за собором 1566 г. историки сразу же переходили к так называемому “избирательному” собору 1584 г., поставившему на царство Федора Ивановича.

 Итак, в Кремле произошла смена верховной власти, и Москва напоминала в то время встревоженный улей. Подданные терялись в догадках. Одни бояре говорили, что царь поставил вместо себя «зама», испугавшись пророчества придворного астролога Елисея Бомелия — тот предсказал гибель властителю Московии в тот год. Решение это готовилось втайне и потому даже для ближайшего царского окружения прозвучало как гром среди ясного неба. Московиты знали того, кто пришел к власти не только как главу Боярской думы. Дело в том, что титул царя Симеон получил задолго до коронации в Успенском соборе, но не в Москве, а в Хан-Кермане. В справочниках про него сведения очень скудные, и в них царь Симеон Бекбулатович (Саин-Булат, ?—1616) представлен как касимовский хан и «великий князь всея Руси» — номинальный правитель Русского государства с 1575 г. А в энциклопедии знаменитых россиян до 1917 г. о Симеоне ничего не сказано.

Из биографии царя Симеона известно следующее. Его отец Бек-Булат являлся прямым потомком властителей Золотой Орды — внуком последнего золотоордынского хана Ахмата, который, в свою очередь, был потомком Джучи — старшего сына Чингизхана. В 1558 году Иван IV пригласил Бек-Булата к себе на службу из Ногайской орды. Достоверно известно, что в 1563 году тот участвовал в военном походе под Смоленск, а уже в 1566 году «голову положил на государевой службе». После его смерти службу продолжил его сын Саин-Булат. В официальных документах Саин-Булат именовался астраханским царевичем. Однако в 1567 г. в его судьбе произошло знаменательное событие. Саин-Булат сел на престол в Хан-Кермане (Дворец Хана) вместо умершего прежнего хана Шах-Али. Ханы, правившие здесь, назывались царями или царевичами.

В конце 1571 года Иван Грозный, готовясь к войне со шведами, отправился в Новгород, в сторожевом полку у него находился хан Саин-Булат «со своим двором». Это был его первый опыт в военном деле. В начале 1573 года он снова участвует в войне со Швецией. Иван IV лично предводительствовал войсками, а Саин-Булат находился при государе в большом полку. По взятии крепости Виттенштейн Саин-Булат возглавил главный отряд.

 В июле 1573 года, по предложению Ивана Грозного, Саин-Булат принял крещение в селе Кушалино Тверского уезда, получив при этом христианское имя Симеон. Вскоре после крещения Симеон женился. Его суженой стала одна из красивейших женщин того времени — Анастасия Мстиславская, дочь влиятельнейшего боярина князя Ивана Федоровича Мстиславского, бывшего главы земщины, которого называли «принцем крови». Анастасия приходилась также правнучкой казанскому хану Ибрагиму.
 Симеон знал, что, приняв крещение, теряет право на престол мусульманского Хан-Кермана. Эту потерю Грозный компенсировал ему сполна, пожаловав звание «слуги государева», которое давалось только наиболее близким сановникам и только за особые услуги. Разъясняя значение звания «слуги государева», московские дипломаты заявляли, что «то имя честнее всех бояр, а дается то имя от государя за многие службы». Таким образом, на московском троне Ивана Грозного сменил потомственный царь из золотоордынских правителей Саин-Булат, чингизид, по крещению Симеон, глава Боярской думы.

ВОЗМОЖНЫЕ ПРИЧИНЫ

А сейчас попытаемся выяснить причины этого странного отречения Ивана Грозного от власти в пользу Симеона. Множество предположений как современников Ивана Васильевича, так и более поздних историков: внешнеполитическая необходимость, испуг И.Грозного предсказаниями волхвов, напророчивших на этот год «московскому царю смерть», необходимость усиления террора и другие не доказаны и не опровергнуты. Историки В.О. Ключевский и С.Ф.Платонов определили время правления Симеона как политический маскарад с переодеванием, отнеслись к этому как к очередной шутке непредсказуемого И. Грозного, считая царя Симеона безвольной марионеткой и номинальным правителем в руках на время ушедшего в тень Ивана Васильевича. Другие же полагали, будто царь «искушал люди: что молва будет в людех про то». Это показывает, как представляли себе современники личность и нрав царя Ивана. Он, по их мнению, был готов даже на такую крупномасштабную провокацию, как отказ от трона, чтобы услышать молву о себе, выявить своих противников.

При внимательном рассмотрении положения Ивана Грозного в данный период, предположение историков о политическом маскараде с коронацией Симеона не находит подтверждения. Конечно, Иван Васильевич уверенно властвовал во время так называемой опричнины, когда он и его дружина под начальством Басманова, Вяземского и Скуратова повсеместно казнила политических противников. Многих даже не спасал уход в монастыри, грозный царь их выискивал и взрывал на бочке пороха, комментируя: «Схимники — ангелы, и должны лететь на небо!» Люди земские от дворянина до мещанина были безгласны и безответны против опричных. Он пользовался славой победителя Казанского и Астраханского ханств, создав впечатление о своей безграничной и незыблемой власти. Но вскоре все переменилось. Уже к 1571 году внешнеполитическая ситуация для Москвы ухудшилась настолько, что Крымский хан Девлет-Гирей, требуя обратно Казань и Астрахань, сжег Москву, а Иван Грозный едва спасся бегством. Естественно, для своих подданных авторитет царя-беглеца упал до самого низкого уровня. Были против него и заговоры: во время одного из походов в Ливонию планировалось перебить личную охрану Грозного, схватить царя и выдать полякам. Состояние угнетенности наступало у царя всякий раз с появлением угрозы крымского набега и зафиксировано в завещании царя, составленном летом 1571 г.: «...Тело изнеможе, болезнует дух, струпи телесна и душевна умножишася...». Существуют документы о том, что царь отправил казну в Новгород в преддверии нового набега Девлет-Гирея в феврале 1572 г. (Новгородские летописи). Мотивы изгнанничества звучат в духовной грамоте, написанной царем летом 1572 г. в Новгороде: «...изгнан есмь от бояр... скитаюся по странам».

Английский посол Даниил Сильвестр утверждал, что в беседе с ним Иван IV объяснял свое неожиданное решение грозящими ему изменами и заговорами: он «предвидел изменчивое и опасное положение государей и то, что они наравне с нижайшими людьми подвержены переворотам». Поводом к передаче престола стали «преступные и злокозненные поступки наших подданных, которые ропщут и противятся нам за требование верноподданнического повиновения и устрояют измены против нашей особы». В пользу данной версии говорит и то, что за год до отречения, летом 1574 года, Иван Грозный в очередной раз вернулся к мысли о бегстве в Англию. С английской королевой Елизаветой велись переговоры о предоставлении ему убежища. В Вологду свезли царские сокровища и строили суда для отъезда «для сбережения себя и своей семьи... пока беда не минует, бог не устроит иначе».

Еще одной причиной могли быть претензии И.Грозного на престол соседней Речи Посполитой, где после смерти бездетного Сигизмунда II в 1572 году началось «бескоролевье». Кандидатура Ивана Васильевича обсуждалась еще на выборах 1572 года. Отречение Грозного и коронация Симеона в 1575 году могли привлечь на его сторону голоса шляхтичей, но Королем Речи Посполитой был выбран князь Стефан Баторий.

Наконец, принудить И.Грозного обратиться за помощью к Симеону могло следующее обстоятельство. Грозный заподозрил своего сына царевича Ивана Ивановича в намерении свергнуть отца. Возможно, для того, чтобы ликвидировать такую угрозу или, по крайней мере, вразумить наследника, Грозный и нарек на великое княжение Симеона. Тогда близкие к царевичу бояре будто бы заявили: «Неподобает, государь, тебе мимо своих чад иноплеменника на государство поставлять». Первая серьезная ссора с сыном произошла еще в 1570 году. Тогда Грозный заявил в присутствии бояр, духовенства и иноземных послов, что намерен лишить сына прав на трон и сделать наследником принца датского Магнуса. Спустя пять лет Иван Васильевич исполнил свою угрозу, но передал шапку Мономаха Симеону.

Все перечисленные обстоятельства свидетельствуют не в пользу версии о политическом маскараде, очередной шутке или безумии Ивана Грозного. Как было уже отмечено, созыв Земского собора 1575 года с целью передачи власти Симеону был инициирован самим И.Грозным, и, учитывая непростую ситуацию, в которой он оказался, это был, скорее всего, политический маневр с целью стабилизации экономической внутриполитической обстановки. Следуя формуле «разделяй и властвуй», Иван Грозный в свое время создал опричнину и земщину, поделив государство на две враждующие части. Но, осуществленное в грубой форме, это привело к масштабному кризису, и царь был вынужден распустить опричную гвардию, что только усугубило положение. Измена проникла в правительство, ближайшее окружение было ненадежно, боярство же внушало царю еще большие опасения. Нужно было искать неординарный выход из ситуации, и он был найден. Только теперь нужно было разделить не только государство, но и саму власть, создать некую форму тандема из двух правителей. Формула власти приобрела следующий вид — «раздели власть и властвуй». В значительной степени успех этого неординарного плана Ивана IV зависел от личности сменщика. Но почему выбор пал именно на Симеона Бекбулатовича, а не на одного из подельников Грозного по опричнине? Но Иван не доверял им, желая быть уверенным в том, что новый царь не нарушит предварительной договоренности. Он не должен был быть связан с любым из боярских родов, но в то же время должен устраивать своим благородным происхождением и высоким авторитетом бояр и кремлевскую бюрократию. Иван Грозный легко привязывался к людям, но так же легко расправлялся со вчерашними любимцами, и тем более жестоко, чем больше был к ним привязан. В течение всей жизни Иван IV благоволил только митрополиту Макарию, боярину Захарьину-Юрьеву, брату первой жены Анастасии. Но Симеон Бекбулатович отличался даже в этом ряду, оставаясь самым доверенным лицом Ивана Грозного. Одним из доказательств тому служит участие Симеона в Ливонской войне, которую историки называют «делом всей жизни» Грозного. Он командовал либо передовым, либо сторожевым полком — на эти должности назначали лишь опытных воевод. Несмотря на то, что русское войско однажды было разбито, в опалу Симеон не попал, более того, Иван IV назначил его первым воеводой большого полка. Впрочем, был еще один человек, к которому также особо относился не только Иван Грозный, но и его отец, великий князь Василий. Это — царь Шах-Али, происхождением также из рода золотоордынских правителей и родственник Симеона Бекбулатовича.

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ТВЕРСКОЙ

Оставив трон, И.Грозный сохранил при себе некоторых бояр, власть в своем уделе и определенное влияние на ситуацию. То есть, говоря современным политическим языком, Симеон возглавлял центральную власть, а Иван Грозный был влиятельным региональным лидером. Ситуация в государстве требовала принятия непопулярных антикризисных мер. Война, которая велась без малого тридцать лет, разорила казну, собирать налоги мешали так называемые «тарханы» — освобождения от налогов, дарованные вотчинам и монастырям прежними правителями. Проводя согласованную политику, Иван IV и царь Симеон аннулировали все жалованные церкви грамоты и урезали ее земельные владения. С намерением уничтожить все обязательства, принятые ранее, они учредили разделение своих городов, приказов и подданных. Передав верховную власть царю Симеону, Грозный получил полную свободу карать изменников в своем уделе. В течение месяца Грозный сформировал новое правительство и новую удельную гвардию, при помощи которой и расправился с заговорщиками, большая часть которых принадлежала к верхушке опричнины.

По выводам историка Р. Скрынникова, царь Симеон показал себя настоящим реформатором. За время своего правления он заложил основы для обеспечения самостоятельности царской власти от вмешательства со стороны крупных землевладельцев-олигархов. Он принял ряд радикальных шагов по восстановлению экономики России. Симеон упразднил налоговый иммунитет многих землевладельцев и утвердил проект налоговой реформы — теперь тарханы (документ, утверждающий налоговый иммунитет) выделялись не конкретным людям, а землям или промыслам. Кроме того, теперь предприятия имели право платить налоги не наместнику, а привозить деньги царю в Москву. Бояре, лишившись львиной доли доходов, стали зависимы от центра, а царская казна получала дополнительные средства.

Выполнив поставленные перед собой задачи, через 11 месяцев, Иван Грозный и Симеон Бекбулатович решили вернуться к исходному положению — Иван стал снова государем и великим князем всея Руси, вернув себе шапку Мономаха. Была создана надежная охранная служба, Иван IV почувствовал себя в безопасности, оппозиция была сломлена, казни прекратились. Симеону был пожалован титул великого князя Тверского и обширные земли в Твери и Торжке. Он также сохранил за собой титул царя, полученный еще в Хан-Кермане. В 1580 году по писцовой книге Симеон владел 13 500 десятинами пахотной земли. В Твери царя приняли с восторгом: все знали о спокойном и незлобивом характере Симеона Бекбулатовича. А его титул заставлял вспомнить времена былой самостоятельности Тверского княжества. Резиденцией Симеона стал кремль, в нем расположился пышный двор, который был копией московского. При Симеоне состояли бояре, дворецкий, постельничий, ясельничий, стольники. Были образованы приказы, которые ведали делами удельного княжества. Началась по-настоящему царская жизнь Симеона: он занимался охотой, воспитывал своих детей, строил церкви и делал богатые вклады в монастыри, продолжал заседать в Боярской думе. Он также принимал участие в Ливонской войне: корпус под командованием Симеона Бекбулатовича действовал на русско-литовской границе, а когда в 1581 году Стефан Баторий осадил Псков, Симеон был главнокомандующим 300-тысячной резервной армии.

КУБОК ИСПАНСКОГО ВИНА

История с Симеоном и И.Грозным таит множество вопросов, что дало повод некоторым историкам выдвинуть следующую версию. После отречения от престола в 1575 году Иван Грозный больше уже не вернулся к власти, а просто Симеон поменял имя, став Иваном и правил до 1584 года. В те времена вполне обоснованно считалось, что шаг с престола есть шаг к могиле. После того как Иван Грозный начал ездить по Москве без охраны как обычный простолюдин, в телеге, запряженной одной лошадью, многочисленные враги очень скоро из политического трупа превратили бы его в настоящий.

По любой из версий царь Симеон благополучно жил до 1584 года. Черные дни для него наступили после смерти Ивана Грозного. При царе Федоре Ивановиче реальная власть оказалась в руках боярина Бориса Годунова, который потихоньку начал расправляться с вероятными конкурентами на престол. Одним из них Борис считал Симеона и вскоре он был лишен титула и имений. После загадочной гибели в Угличе царевича Дмитрия (в котором подозревался тот же Годунов) и смерти бездетного царя Федора Россия оказалась перед необходимостью выбора нового правителя. Первым кандидатом на престол был царский шурин Борис Годунов. Однако так считали не все. В апреле 1598 года несколько боярских фамилий решили консолидироваться вокруг Симеона против могущественного Годунова. «…Мысль возложить венец Мономахов на голову татарина не всем россиянам казалась тогда нелепою», — туманно пишет автор «Истории Государства Российского». В пользу Симеона Бекбулатовича высказались Романовы, Бельские и другие бояре. Тогда Годунов решился на новое злодеяние.

В летописи говорится: «Враг вложи Борису в сердце и от него (Симеона) быти ужасу, и посла к нему с волшебною хитростью, и повелел его ослепити, тако же и сотвориша». Что означала эта фраза? Руководитель личной охраны Бориса Годунова капитан Маржерет лично знал Симеона, неоднократно беседовал с ним. И вот что Симеон ему рассказал. В день его рождения в село Кушалино приехал человек с письмом от царя Бориса. Там говорилось о том, что ссылка Симеона подходит к концу. В знак своей милости, и поздравляя с днем рождения, Годунов послал ему бочонок испанского вина. Выпив за здоровье Бориса кубок вина, Симеон и его слуга, обедавший с господином, через три дня ослепли. Земский собор утвердил новым царем Годунова, но он все еще боялся Симеона. Целуя крест новому государю, подданные должны были обещать: «Царя Симеона Бекбулатовича и его детей и иного никого на Московское царство не хотеть видеть, ни думать, ни мыслить, ни родниться, ни ссылаться с царем Симеоном ни грамотами, ни словом, ни делом, ни хитростью; а кто учнет с кем о том думать и мыслить, что царя Симеона или сына его на Московское государство посадить, того изыскать и привести к государю». Боялся Симеона и сын Годунова Федор. После смерти Бориса Годунова в 1605 году присягавшие Федору давали то же самое обязательство.

В правление Бориса Годунова Симеон Бекбулатович жил в своей резиденции, но когда на престоле воссел Лжедмитрий I, он вызвал Симеона в Москву, пообещал вернуть пожалованные Грозным владения и даже позволил официально именоваться царем. В ответ Симеон должен был своим царским именем поддержать этого весьма сомнительного правителя. Однако царь Симеон не пожелал поддерживать своим авторитетом самозванца. К тому же, будучи ревностным христианином и узнав, что Лжедмитрий склоняется к латинской вере, он «презрел его милости и ласки, всенародно изъявлял негодование, убеждал истинных сынов церкви умереть за ее святые уставы».

Тогда Лжедмитрий приказал сослать Симеона в монастырь. Великий князь всея Руси и царь Симеон Бекбулатович в марте 1606 года был пострижен под именем Стефана в Кирилло-Белозерском монастыре. Всего полтора месяца спустя Лжедмитрий I был убит, и новым царем стал не пользующийся популярностью в народе Василий Шуйский. И он тоже вспомнил о Симеоне. Казалось бы, слепой и старый монах не мог вызывать опасений, но всего уже через девять дней после прихода к власти, 29 мая 1606 года, Василий Шуйский приказывает перевести старца Стефана на Соловки. Не ограничившись этим, Шуйский приказывает убить всех шестерых детей Симеона: царевен Евдокию, Марию, Анастасию, царевичей Федора, Дмитрия и Ивана.

На Соловецких островах старец Стефан прожил шесть лет в каменном мешке на хлебе и воде. Все это время он посылал в столицу грамоты с просьбой вернуть его в Кирилло-Белозерский монастырь. И только в 1612 году по совету «всея земли» и по приказу князя Пожарского его вернули в Белоозеро. Последние годы С. Бекбулатович в одиночестве доживал в Москве. Не дождалась его возвращения из ссылки жена Анастасия, которая вслед за мужем приняла постриг. Старица Александра была похоронена в Старо-Симоновом монастыре. Сам Стефан скончался 5 января 1616 года. Его похоронили рядом с супругой. На надгробном камне было написано: «Лета 7124 году генваря в 5 день преставился раб божий царь Симеон Бекбулатович во иноцех схимник Стефан».

ЦАРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ

Как обошлись с Симеоном Бекбулатовичем последующие за И.Грозным правители, убедительно доказывает, что он не был всего лишь послушным марионеткой в руках Ивана Грозного, а обладал весомыми правами на престол. Даже ослепленный и запертый в монастырь, царь Симеон вызывал у них страх. Он был одним из значительных политических фигур, и его царствование в 1575-76 годах не могло быть случайным явлением. Царствование потомка Чингизхана Симеона Бекбулатовича в России было и остается загадкой для истории, но все же у нее должно быть логичное решение.

Как было отмечено, перед коронацией в Успенском соборе, Симеон уже имел титул царя, полученный еще в Хан-Кермане. Получается, что в результате коронации царь становится великим князем — меняет свою царскую корону на княжескую шапку, то есть понижается в звании?! Чтобы ответить на поставленные вопросы, нам пришлось навести историческую справку об этом загадочном городке Хан-Керман. Ключ к решению загадки царя Симеона, по всей вероятности, нужно искать именно здесь.

Этот городок, расположенный на берегу Оки в Рязанской области на протяжении своей истории назывался по-разному: Городец Мещерский, Царевичев Городок и нынешнее название — Касимов. Хан-Керманом его называли в основном татары в прежние времена. Считается, что он основан в 1152 году Ю.Долгоруким, существует предание, по которому в Городце умер Александр Невский, возвращаясь из «Ворды», в 1263 году.

По принятой версии в 1445 году великий князь Василий II пожаловал Городец Мещерский с прилегающими землями сыну казанского хана Улуг-Мухаммеда Касиму. Образовалось Касимовское ханство, которое обычно считалось буферным государственным образованием между Москвой и Казанью. Но на самом деле образование Касимовского ханства было вынужденной уступкой Василия.

В 1437 году, когда в результате внутренних разборок внук знаменитого Тохтамыша хан Улуг-Мухаммед потерял престол в Сарае, столице Большой Орды, Улуг-Мухаммед надеялся на помощь Василия II, которому он сам, будучи царем в Сарае, давал ярлык на княжение. Но не получив поддержки, обосновался в Казани. В 1445 году его войска захватили Нижний Новгород, а затем в битве под Суздалем взяли в плен самого Василия II. Тот откупился 200 тыс. рублей. Денег у великого князя после плена не было. Как бы в залог Василия II заставили дать обширное земельное владение сыну победителя — царевичу Касиму.

За всю 230-летнюю историю ханства здесь побывало всего 15 правителей, которые назывались царями или султанами (царевич) и могли быть только мусульманами по вере. Все татарские правители Касимова были чингизидами, то есть прямыми потомками Чингизхана и его старшего сына Джучи. Титул царя имели кроме Саин-Булата, его предшественник Шах-Али, представитель крымской династии Нур-Давлет, Ураз-Мухаммед и некоторые другие правители. Делами Касимовского ханства в Москве ведал Посольский приказ, что свидетельствовало об особом статусе ханства, наличии некоторых признаков отдельного государства. Господствующий слой составляли султаны, сеиды (прямые потомки пророка Мухаммеда), беки, уланы, мурзы, тарханы, казаки. Татарское население ханства исповедовало ислам. С населения ханства в ханскую казну поступали налоги. Касимовские цари и царевичи участвовали во всех войнах, которые вели московские князья. Во время так называемого «стояния на Угре» в 1480 году, именно царь Касимова Нур-Давлет совершил рейд в столицу Большой Орды город Сарай на Волге. А царь Шах-Али, герой победоносного начала Ливонской войны, как уже было отмечено, пользовался особым уважением Василия III и его сына И. Грозного. Во время приемов Шах-Али и его супруги Фатимы И.Грозный всегда приветствовал их, как сказано в летописи, «на языке татарском». В исторической литературе есть описание трогательной встречи Василия III и вернувшегося из Казани юного Шах-Али: «Василий от радости не може усидети в полате своей побежал встретить хана на лестнице. Друзья обнялись, заплакали…»

Сохранилось подробное описание о коронации царей в Хан-Кермане. Обряд возведения на царство одного из правителей, Ураз-Мухаммеда, был совершен 23 мая 1600 г.: «Все, от малого до великого, русские и татары, присутствовали при этом торжестве. Толпа народа была огромная. Муллы, даншименды, хафизы, беки, мурзы, словом, все мусульмане собрались в каменной мечети, построенной Шейх-Али-ханом, и стали поздравлять с торжеством. Внесли вызолоченное кресло и установили внутри мечети. Здесь же присутствовал по указанию Бориса Федоровича и сын боярский. Проповедник из древнего йурта Булак-сайид начал провозглашать хутбу. Затем четыре человека с четырех сторон подняли хана и возвели его на золоченый престол». Так же возведен был в свое время на царский трон Саин-Булат. До этого события, в 1597 году султан Ураз-Мухаммед вместе с другими служилыми татарскими царевичами присутствовал на торжественном приеме посла Римского императора в Большой Грановитой подписной палате. В «смутное время» Ураз был вызван в стан Лжедмитрия II, очевидно, для легитимизации его власти, и им же был убит. За него отомстил ногайский мурза Петр Урусов, обезглавив самого Лжедмитрия II.

По завершению Смуты в 1614 году царем в Касимове стал Арслан, внук сибирского хана Кучума, с которым воевал Ермак. А за год до этого во время выборов нового царя Арслан был в числе нескольких кандидатов на Московский престол, но был избран Михаил Федорович — первый царь из династии Романовых. После смерти отца, Арслана Алеевича, ханство возглавил его малолетний сын Сеид-Бурхан при регентстве матери. Сеид-Бурхан носил уже не титул «царя касимовского», а лишь «царевича» и правил до 1679 года. Из шестерых сыновей Василия только четверо пережили отца, но они не могли возглавить ханство, так как изначально являлись христианами.

После Сеид-Бурхана русское правительство признало владетельною царицею престарелую мать этого хана, Фатиму-султан-Бинем-Сеитовну, которая была ещё жива в 1681 году. При ней Касимов был присоединен к ведомству приказа казанского дворца, а после ее смерти стал управляться на общем основании. Петр I причислил его к дворцовым волостям, с 1796 года Касимов стал уездным городом Рязанской губернии.

НАПРАВЛЕНИЕ ФИНАНСОВЫХ ПОТОКОВ

Такова краткая история Касимовского ханства. Но ханством его можно называть лишь условно — слишком малую территорию оно занимало — три небольших уезда, и налогов от этих уездов было явно недостаточно для должного удовлетворения царских нужд его правителей. К тому же часть сборов, как обычно принято, должна была уходить в центр. Но все оказалось совсем наоборот! И сейчас мы, возможно, вплотную подступили к решению загадки царя Симеона, который был коронован в цари именно здесь, в Касимове. При расследовании исторических загадок необходимо собирать, анализировать, сопоставлять факты, имена, географические названия, даты. Попытки историков в поиске ответа на вопросы, связанные с царствованием в России Симеона Бекбулатовича терпели неудачу из-за пренебрежения следующими историческими фактами.

Одним из ученых, изучавших историю Касимовского ханства, был профессор В.В. Вельяминов-Зернов, автор книги «Исследование о Касимовских царях и царевичах» (1863г.) И вот что он сообщает в своей книге: «Оказывается, в Царевичев Городок (Касимов) в пользу управляющего им царевича действительно шел от великого князя Московского выход». Историки по этому поводу недоумевали, но Московские и Рязанские великие князья обязаны были платить Касимовскому ханству дань — «выход». Это видно по договорам от 19 августа 1496 г., от 16 июня 1504 г., и даже от 12 марта 1553 г. — «как наш дед князь великий Иван в своей духовной написал». Были документы и ранее. Например, в договоре 1483 года между князьями Иваном Васильевичем Московским (Иван III) и Иваном Васильевичем Рязанским говорится, что в пользу Касим-хана и сына его Данияра шли с Рязанской земли некоторые сборы. Еще раньше, в духовном завещании Андрея Меньшого говорится, что он получал от Великого князя 30000 руб. для платежей в Орды, в Казань и Царевичу Данияру. Выдержка из «Истории Государства Российского» гласит: «Содержание Царевича Данияра и братьев Менгли-Гиреевых, Нордоулата и Айдара... требовали немалых расходов...». Таким образом, выводы профессора Вельяминова-Зернова подтверждаются многими историческими документами. Отметим, что все эти документы были составлены уже после свержения в 1480 году так называемого монголо-татарского ига, а один из них, датируемый 1553 годом, даже после падения Казани. Но ведь на Касимовском престоле сидели прямые потомки ордынских царей, и какая необходимость заставляла московских князей содержать их уже после получения независимости Московского княжества? Получается, что налоги шли не из региона в центр, как обычно, а из центра в регион. Это может означать только одно — городок Касимов сам являлся в определенном смысле центром, поскольку Москва выплачивала его правителю дань. Плата дани — определяющий признак вассальной зависимости и, учитывая титулы правителей Хан-Кермана — царь и Москвы — князь, такое положение дел и не должно вызывать удивления.

Действительно, в те времена на международном уровне никто не принимал правителей Москвы за царей, хотя, считается, что в 1547 году Ивану Грозному был присвоен титул царя впервые в истории России. Но ведущие мировые правители впоследствии долго не признавали его царем России. Произвольного присвоения титула царя, короля или императора нигде не допускалось. Например, император Максимилиан огорчал Ивана Грозного, затрудняясь называть его императором или царем России, называя только царем казанским и астраханским. Стефан Баторий писал ему только как великому князю, что воспринималось Иваном ничем иным как вызовом к кровопролитию! Иван Грозный, предлагая сына Федора в качестве государя, писал однажды полякам: «Пишите весь мой титул, как уставлено Богом, называйте меня царем, ибо я наследовал сие достоинство от предков... Кроме нас и султана нет в Европе государей, коих род царствовал бы за 200 лет пред сим: одни из князей, другие иноземцы и для того пленяются честию королевства; а мы цари изначальные и происходим от Августа Кесаря». Но все в Европе хорошо знали, что Иван Грозный сам из княжеского рода, а не царского, и пытается присвоить этот титул произвольно, несмотря на приводимые доказательства. Обратим внимание: Грозный пишет: «…мы цари изначальные». Конечно, говоря «мы», он имел в виду царя Симеона. Ведь в России только он был царем из древнего рода великих золотоордынских царей, признанных всеми мировыми монархами. В «Истории Государства Российского есть исчерпывающее объяснение слова «царь» и того, кто был царем и князем: «Сие имя не есть сокращение латинского Сaesar, а древнее, восточное, которое стало известно по славянскому переводу Библии и давалась императорам византийским, а в новейшие времена ханам могольским (ордынским, авт.) имея на языке персидском смысл трона. Оно заметно в окончании имен монархов вавилонских: Фаллассар, Набонассар. Иван Грозный придерживался названия великого князя…».

«Хан Золотой Орды из династии Чингизидов на Руси считался единственно возможным и честным прирожденным царем, — пишет академик Р. Ю. Виппер, — а вот московские государи были лишь великими князьями, правившими с их, царского, дозволения. Именно поэтому Саин-Булат, чья родословная велась от самого Чингизхана, обладал большими правами на русский престол, чем сам Иван Грозный. Его отец был потомком хана Ахмата, последнего владыки Золотой Орды, у которого предки Грозного просили ярлык на княжение. Чужаком в русской властной элите Симеон не был — после распада Золотой Орды половина русского боярства была татарского происхождения. Потому в среде русской знати было особенно престижным вести свою родословную от татарских царевичей. Вплоть до Петра официально считалось, что они честью всех бояр выше».

Царская корона

Но какой князь не мечтает стать царем или королем?! Иван Грозный тоже очень хотел войти в мировой клуб королей и царей, для чего несколько раз выставлял свою кандидатуру на польский королевский престол. Негодовал Грозный и от того, что «бессмысленные шляхтичи» признают Густава, не венценосного, королем Швеции, а его, покорившего царства и княжества, затрудняются называть царем России. Иван Грозный долго и тщетно добивался признания его царем. Это обстоятельство побуждает обратить внимание на еще один аспект правления Симеона, возможно, являющийся самым главным. Факт пребывания на московском троне потомственного царя Симеона Бекбулатовича превращает Московское княжество в Московское царство. И тот, кто садится на Московский трон после царя Симеона, также наследует и царский титул. Возглавив Московию за Симеоном, Иван Грозный уже обоснованно может требовать от других мировых монархов называть себя царем московским. В таком случае, Симеона Бекбулатовича можно считать родоначальником московских царей и титула «царь» для московских правителей, ставшим официальным титулом главы государства до 1721 года. При Петре I «царь» заменен титулом «император», но неофициально существовал наравне с ним.

Шапка Мономаха, побывав на голове царя Саин-Булата — Симеона, из княжеского головного убора превратилась в царскую корону, придав шапке качественно новый политический вес. И в этом, пожалуй, заключается главный исторический результат пребывания царя Симеона на Московском престоле. Московский престол стал царским, а сама Россия — царством, чего долго и упорно добивался великий князь Иван Грозный. В результате Ивана Грозного признали царем все, даже сам султан оттоманский. Более того, как видно из протокола мирных переговоров с послами Стефана Батория, Иван Грозный уже начал подумывать об императорском титуле! Совместный политический маневр, совершенный царем Симеоном и князем Иваном Грозным, результатом которого явилось появление на средневековой карте мира нового царства — Московского, надо признать одним из значительных моментов в истории России. Ожесточение борьбы за престол после смерти Ивана Грозного, жертвой которой стали сам царь Симеон и его дети, объясняется тем, что теперь ставка в борьбе была гораздо выше — царская корона, а не великокняжеский титул. И, конечно, права Симеона и его сыновей на царский престол были намного больше, чем у разного рода цареубийц, лжецарей, отравителей и узурпаторов смутного времени.

Московия после распада Золотой Орды унаследовала от нее систему правления, которую можно представить как «царь и бек» или «хан и эмир». В Орде, которую, в свою очередь, можно считать наследницей Волжской Болгарии и Хазарии, существовала именно такая модель управления государством. В Хазарии при высшем правителе — кагане была должность «бек» для повседневных управленческих дел, которую занимали князья. А каган был только из царского рода и являлся монархом или сверхиерархом. Например, темник Мамай был беком при царе Мухаммед-Булаке. В Казани, после прихода к власти Улуг-Мухаммеда, прежний хан Галимбик перешел на должность бека. Цари и царевичи, основавшие после распада Золотой Орды новые государства, перенесли данную систему правления в эти государства, поскольку другой и не знали. В Московии они, обладая высшей властью, своей резиденцией сделали город Касимов — Царевичев городок. Князья московские, естественно, будучи в роли «беков», обязаны были содержать своих царей, что они безропотно и исправно выполняли на протяжении всего существования Касимовского ханства — как им предписано было в духовной грамоте князя великого Ивана III — деда Ивана Грозного. Привилегиями пользовались и рядовые касимовцы — жалованные грамоты царей Федора Ивановича с подтверждениями других правителей, освобождавшие касимовских татар от ряда податей и служб, сохранились в семейном архиве сеида Шакулова.

Система власти, существовавшая в России в средние века, напоминает современные конституционные монархии в ряде стран Европы и Азии. В России она имела свою исторически сложившуюся специфику, и в качестве конституции, утверждающей монархию, служило все то же духовное завещание князя великого Ивана. Монарх символизирует собой преемственность и незыблемость верховной власти, прочность государственных устоев. При возникновении между ветвями власти споров и кризисов, последнее слово, как правило, за монархом. Цари из Касимова выезжали в Москву для разрешения политических вопросов, участия в заседаниях Боярской думы. Торжественные приемы иностранных правителей, послов всегда проходили с их участием. Как потомки великого полководца Чингиз-хана, они в качестве воевод возглавляли все военные кампании. С 1718 года царевичам-чингизидам, потомкам Кучума, было повелено считаться только князьями Сибирскими. Внук царевича Василия Арслановича, князь Василий Федорович Сибирский, живший уже в начале XIX века, стал генералом от инфантерии. Василий Арсланович выдал свою дочь (праправнучку Кучума) царевну Сибирскую Евдокию Васильевну за брата русской царицы Натальи Кирилловны (супруги Алексея Михайловича и матери Петра I). Таким образом, кровь великого Чингизхана по капелькам растеклась по правящей военной и политической элите России. Если бы царский род чингизидов не прервался при Петре I, то в России вполне могла быть продолжена монархия чингизидов — одна из древнейших в мире.

Такова отсутствующая глава «Истории Государства Российского» под названием: «Царь Симеон Бекбулатович (1575—1576)». И причина ее отсутствия представляет собой тайну большую, чем само царствование Симеона. Очевидно только одно — при включении этой главы в книгу, многие другие главы «Истории…» пришлось бы переписать заново.

Из архива: февраль 2008 г.