Камиль Зиганшин. Парикутин – самое молодое чудо природы

История возникновения вулкана Парикутин трагична и комична одновременно.

…На кукурузном поле крестьянина Дионисио Пулидо была яма, в которую практичный малый бросал мусор и сухие стебли. При этом, сколько бы ни бросал, яма никогда не заполнялась.

В первых числах февраля 1943 года из неё неожиданно донёсся приглушённый рокот. Причём его сила час от часа нарастала. Это встревожило крестьянина. Было очевидно, что вот-вот должно произойти что-то экстраординарное, но через пару дней гул прекратился, и земледелец успокоился.

Две недели спустя, 20 февраля, когда Дионисий рыхлил мотыгой поле для посадки маиса, земля зашевелилась и от ямы прямо к нему побежала, расширяясь, трещина. Одновременно зашатались, как будто пьяные, растущие на краю поля деревья. Через расширяющуюся щель повалил дым, сквозь который замелькали сполохи огня. Дионисий в панике побежал домой.

Утром обеспокоенные жители деревни обнаружили на месте трещины миниатюрный конус высотой полтора метра. Из него то и дело вырывались клубы пепла, через день к ним прибавились сначала разлетающиеся веером камешки, а спустя несколько часов на перепуганных крестьян полетели раскалённые камни.

Дальше события развивались с кинематографической скоростью – 22 февраля из «прыща» поползла, потрескивая, огнедышащая лава. Через год на месте поля вырос настоящий вулкан, возвышающийся над плато на 350 метров.

В общей сложности извержения продолжались ещё восемь лет. За это время конус новорождённого вулкана достиг высоты 2774 метра, а выползавшая из жерла магма запечатала на веки под многометровой бронёй десять селений. Более 4000 человек остались без крова. Одно радовало: никто не погиб ни от лавы, ни от вулканических бомб. Правда, вся растительность в округе, заваленная пеплом, погибла.

Дионисий же выгодно продал свой участок с разбушевавшимся вулканом известному мексиканскому художнику Атлю, который за несколько лет, проведённых у вулкана, сделал более одиннадцати тысяч рисунков и не менее тысячи пейзажей.

Сейчас к Парикутину удобней всего добираться через старинный городок Ангахуан, притулившийся у подножья горного хребта. Как только въехали в него, нас «атаковали» всадники на разномастных лошадях. Они окружили машину и, цокая по брусчатке, долго скакали рядом, убеждая, что к вулкану даже на внедорожнике не проехать. И предлагали подвезти к нему за умеренную плату (30 долларов в оба конца за человека). Но мы, приученные к экономии средств Русского географического общества, решили добираться самостоятельно. Изрядно поплутав по узким улочкам и почти утратив надежду найти выезд к Парикутину, свернули в неприметный пыльный переулок, упирающийся в высокий забор. Илья хотел было повернуть обратно, но Костя решительно скомандовал: «Едем!» Только подъехав к ограде почти вплотную, обнаружили съезд вправо. Спустились по нему и, миновав сосновый лес, оказались на колдобистом лавовом поле. Всё верно! Это та самая «засекреченная» дорога!

Покачиваясь на окаменевших буграх, направились к мрачному конусу. Вдоль дороги встречались «карманы», в которых стояли статуи святых, любовно украшенные гирляндами и флажками: жители окрестных селений регулярно, особенно дружно перед Пасхой и в день рождения вулкана, совершают к нему паломничество, возлагая цветы к подножию почитаемых апостолов.

Посреди лавового поля сиротливо торчала колокольня. Вокруг неё шести-семиметровым слоем громоздятся застывшие комья, а она стоит! Не чудо ли?! Неподалёку, у края ступенчатого вала, чистая площадка с базарчиком и летними кухнями под навесами. Здесь уставшие паломники и туристы могут подкрепиться блюдами индейской кухни, приготовленными дородными индианками прямо на глазах гостей.

Мы интересуемся, как проехать к вулкану. Индейцы наперебой принимаются объяснять, что самостоятельно туда ехать опасно, более того – требуется разрешение шерифа. Мы просим самого представительного, седовласого сеньора связаться с ним.

Сделав несколько звонков по мобильнику, он сообщает, что шериф разрешил, но только в сопровождении местного гида, которому мы должны будем заплатить 20 долларов. Гид сейчас занят с другой группой и приедет за нами завтра в девять утра.

Делать нечего! Отъезжаем в сторонку и встаём на ночлег. В назначенное время находим вчерашнего сеньора. Он созванивается с гидом. Слушает его, разочарованно кивая головой. Затем разворачивает карту-схему и сам объясняет дорогу к вулкану. Я на всякий случай фотографирую её. Поблагодарив индейца, взбираемся на гряду и едем по гребню между двух лавовых языков. Здесь сосновый лес уцелел. На многих стволах видны косые насечки и закреплены жестяные воронки для сбора живицы. Через полчаса выезжаем на поляну, покрытую раскалённым от палящих лучей солнца черным пеплом, и вскоре оказываемся у подножья вулкана. На восхождение идем сразу, без раскачки. Хотя конус, в сравнении с предыдущими, намного ниже, «побуксовать» на серой мешанине из пепла и крупчатой пемзы всё же пришлось, и не раз.

Поскольку Фуэго я «просачковал», мне очень хотелось реабилитироваться: подняться на Парикутин первым. И это удалось! Видимо, ребята ещё не восстановились. Правда, радость умалялась тем, что подъём был несравнимо проще и легче. Но вулкан – он и есть вулкан! Воронка кратера встретила нас парящими фумаролами и жутковатым лунным ландшафтом, безжизненность которого смягчалась робко пробивающейся между бурых глыб зеленью. Сверху хорошо просматривалось всё двадцатипятикилометровое лавовое поле, навсегда похоронившее близлежащие селения. Единственным свидетельством того, что здесь совсем недавно жили люди, была та самая колокольня с уцелевшими алтарём и иконостасом. Иссиня-чёрные комья магмы, повинуясь высшей воле, «обошли» её стороной, и теперь она возвышается над лавой грозным перстом, как символ святости и чистоты намоленного места.

Из архива: июнь 2012 г.