№8.2022. Владимир Чакин. Рейтинг Чакина

Рейтинг Чакина

Толстые литературные журналы, или толстяки, – это незаурядный феномен русской культуры. Засилье цифры, блогов, клипового мышления, собственно попсы и масс-культуры, привело к снижению их тиражей. А зря, тенденция упадка ведет в никуда, а толстяки – это оплот культуры. Если провести аналогию с системой научных публикаций, где преобладает иерархия «рукопись – препринт – статья – монография», то в художественной литературе, вероятно, она выглядит как «рукопись – толстяк – книга» (не рассматриваем здесь самиздат в любом виде, это отдельная песня и, соответственно, повод для отдельного рассмотрения). То есть роль препринта, пробного камня выполняют толстяки, в которых отбор рукописей к публикации целиком на совести редакции журнала. Что отобрали из самотека, то и показали. Критерии отбора у всех разные, да и самотек, видимо, разный. Тем не менее всегда существует объективный барьер, который автору необходимо преодолеть, чтобы выйти в свет. Поэтому толстяки – это передовой край литературы, это первая инстанция на творческом пути авторов. Как и в препринтах в науке, в толстяках должны быть отражены современные литературные тенденции и веяния, что, безусловно, захватывающе интересно. Толстяков у нас не так много, но есть, и давайте попробуем периодически делать срез последних на текущий момент публикаций в них прозы, а именно: повестей и романов. Ниже первый такой срез анализа прозы в пяти наших толстяках.

Григорий Волков

Два озера

Повесть

Новый мир, № 4, 2022

Художественное полотно в развитие месседжа из «Русских ночей» Владимира Одоевского. В Ночи пятой классик камня на камне не оставляет от принципа материальной пользы и выгоды, если они ставятся во главу угла императивов развития общества.

Энгерский край, Успенск, озеро Коготь-Яр, то есть большое озеро, Крепость, Денисьевская свалка, краеведческий музей как сакральный символ священной духовности здешних земель и вообще привольной вечной Руси. Во главе музея его создатель, который по натуре своей как бы фрик (это общественное мнение о нем). Городская администрация решает закрыть музей, поскольку он лежит тяжким бременем на бюджете, не принося никакой видимой пользы. Директору обещают открыть другой музей, устроить его старшим научным сотрудником, но чтоб музей давал отдачу, чтобы в нем толпились посетители, чтобы туристов водили по легендарным историческим тропам, рассказывали про старину – и все это, естественно, согласно купленным билетам. То есть чтобы музей, по крайней мере, себя окупал, а лучше – приносил прямую материальную выгоду. Ведь в этих местах в далеком прошлом княжеские дружины воевали за свободу русских земель от татаро-монгольского ига, и даже так случилось, что решительная схватка оказалась замороженной во времени и может в любое время возобновиться, пусть и не в кондово материальных сферах бытия.

Вокруг царят распад, тлен, путь в никуда, символом чего служит городская свалка. И даже ворота украдены, и путь в смрадное будущее открыт наяву.

Директору музея дан дар общения с духами, которые, однако, гнут ту же линию, мол, нужно приносить конкретную пользу, только ради этого стоит жить. Видимое и невидимое сообщества объединились в одном – все ради пользы. Как тут не сломаться в одиноком противостоянии? Директор пытается искать компромиссы, но у него ничего не выходит, ведь в этом случае нужно идти против самого себя.

Автор строит повествование в нескольких ипостасях и размещает его в разных временных пластах, для чего использует разные стили представления событий и мыслей. События прошлого – в древнерусском, сказовом стиле, современные – в стиле постмодерна, метафизическое – философскими сентенциями. Присутствует и автор, студент Лита, посещающий родные места в поисках фольклора и беседующий с местной бабушкой, символизирующей духовность мира. Она сидит на берегу другого озера, это Изияр, маленькое озеро, ловит в нем рыбу, которая там не водится, и печет вкуснющие пироги с той же рыбой, да и еще бог ведает с чем. Символ вселенской бабушки.

Все эти переплетения времен, эпох, уровней и подходов в познании мира любопытны. В итоге, как ни крути, звучит призыв к уходу от противостояния в мудрое созерцание. Материальный мир идет к неминуемой гибели. Что же остается человеку, который забыл свою духовную сущность, свою первооснову? Жить маленькой жизнью, собирать фольклор, ловить рыбку и кушать вкусные бабушкины пироги. Немного наивно, но справедливо с сегодняшней авторской точки зрения. Какие, как говорится, наши годы.

Понравился авторский стиль, особенно первые страницы. Лаконичный, порой телеграфный, но с неожиданными ассоциациями, сравнениями, метафорами, которые тем неожиданней звучат на фоне сознательно порой обедненного изложения и описания событий, атмосферы забытого богом места на карте нашей Родины. Немного хаотично окончание произведения: при чем тут Лит на Тверской и встреча в нем бывшего директора музея с филологическим светилом? Директор устраивается преподом в Лит или обсуждает с ним нечто иное, сакральное? Что этот факт встречи дает дополнительно идее произведения?

Рейтинг: 6

Болот Ширибазаров

Драгоценный

Роман

Дружба народов, № 3, 2022

Экзотика с одной стороны – Бурятия, буддизм, с другой – текст ощущающейся глубины, несмотря на намеренно приземленный характер описываемых событий, истории жизни метиса (так его называет автор), русского и бурята в одном лице, но с русским именем Алексей.

С точки зрения героя, внешняя канва жизни равноценна, происходит и происходит себе, особо не затрагивая его глубинную сущность. А жизнь в быту сурова и несправедлива: уже за тридцать, а ничего за плечами – ни образования, ни толковой работы, ни личной жизни. Кажется, исходная диспозиция банальна, но вот герой не жалуется, не стонет, не причитает, как все вокруг плохо и как ему не везет в жизни. Что сразу импонирует, поскольку герой не сдается, а ищет.

На горизонте появляется монах-буддист, который долгие годы оставался в земле нетленным и живым, прямо до момента его обнаружения и извлечения из подземных застенков. Алексей добирается и дотрагивается до него, правда, ничего в тот момент не ощутив. Однако после прикосновения к святому в его жизни пошли изменения с далеко идущими последствиями, причем все изменения идут проявлением воли героя, а не валятся как снег или кирпич на голову.

Понятно, читающий сейчас насторожится: ага, мистика, фантастика, сказка, ноль реальности, вымысел. Но все не так просто, и реальность не такая примитивная, как нам хотелось бы, чтобы жить спокойно. Когда начинаются духовные практики, кондовый материализм покорно уходит на свое приличествующее место. Например, схождение благодатного огня в православной традиции – это чудо или грандиозная многовековая мистификация? Нет удобного для всех ответа, вернее, однозначный ответ никому не нужен. Это вера, а не реальность.

Алексей ищет себя и начинает заниматься буддистской практикой, а это в первую очередь сильная циклическая физическая нагрузка, так называемое простирание, а не бесконечное чтение духовных книг. Изо дня в день, из месяца в месяц. Растет физическая сила и крепнет дух. Лишь после многомесячных тренировок начинает происходить духовная эволюция сознания.

Длинная цитата:

«…Алексей никогда не верил в чудеса, даже в детстве. Лет пять назад мама убедила их с Танюхой отправиться с ней к известному шаману, о способностях которого, по словам мамы, ходили легенды. Так, по рассказам, он брал в руки раскалённые камни, лизал языком, после чего предсказывал по ним судьбу... Подхватив железными щипцами раскалённый камень, шаман, смачно причмокивая, чуть коснулся его кончиком языка и бросил в ведро... После шаман что-то ковал на наковальне и шептал, прислушивался и диктовал маме Алексея волю их предков. Алексею предки передали, что ему всё же стоит сходить в армию и порекомендовали жить среди бурят».

В Алексее две крови, он, естественно, всегда старался быть русским, как же иначе. Но внешность выдавали узкие глаза. И в конце концов он понял, что становится ближе к себе, ощущает себя цельным только среди бурят, о чем и сказал ему шаман.

Интересно описание событий, когда его младший брат оказывается воплощением умершего ламы на земле, как ищутся артефакты и доказывается правильность выбора. Тоже для нас необычно, какая еще реинкарнация с научной точки зрения?! Абсурд, ан нет, опять же все дело в твоем мировоззрении.

Нужно уходить нам от однозначности суждений и взглядов на жизнь. Типа должно быть так и никак иначе. Такой подход себя изживает. И это говорит не дремучесть, а наступающая эпоха духовной многозначности.

Рейтинг: 6

Всеволод Глуховцев

Тридевять небес

Роман

Бельские просторы, № 1–5, 2022

Сознательно управлять поведением людей чревато, эта острая сентенция развита автором в любопытный роман. Конечно, существует такое понятие, как харизма, но это, по-видимому, не совсем то. Харизма, она или есть у человека, или ее нет. Харизматичный человек способен покорить отдельного человека и массы с меньшими затратами внутренних сил, но делает это скорее неосознанно, благодаря врожденным внешним и внутренним качествам – красоте лица и тела, красивому голосу, общительности. Здесь же речь идет о сознательно применяемой на практике научной психологической методике, основанной на работах Юнга и разработанной его учениками. Методика позволяет добиваться от людей желаемых результатов даже в том случае, когда они категорически не хотят этого делать. Можно назвать это внушением, гипнозом, подавлением воли, но суть одна – управление волей человека. А этого нельзя делать, нельзя противиться судьбе, нельзя препятствовать событиям, предначертанным свыше, такова мысль автора.

Ведь «...судьбы людей – это сложнейший узор из времени, пространства, мотивов, событий. Все сплетены, и каждая меняет мир: все наши встречи и разлуки, пересечения прежде незнакомых людей – с дружбой, враждой, любовью; на перепутьях мира и войн... улыбки, поцелуи, объятия женщин и мужчин, рождения и смерти – все это связано, каждый шаг, каждое прикосновение, каждый выстрел задевает, встряхивает и заплетает нити на годы вперед, чтобы они расплелись или оборвались в какой-то точке, дав начало иным колыханиям и сплетениям судеб уже в новых поколениях».

Здесь автор затрагивает сложнейшую проблему свободы воли. Насколько она свободна в реальности? Хитро выкрутился Энгельс, мол, свобода – это осознанная необходимость, но нам его словоблудие не по душе. Не будем углубляться в альтернативные воззрения, отметим лишь, что авторская позиция сродни теории кармы. Но он идет дальше: искусственное сознательное воздействие на ход предначертанных тебе событий с целью их корректировки в удачную для тебя сторону чревато неизбежной опасностью. Реальность сопротивляется тем сильнее, чем сильнее это воздействие, вплоть до катастрофических для человека последствий.

Знаете, примерно об этом пишет Лазарев в своей «Системе полевой саморегуляции», где описывает судьбы людей с кармическими нарушениями в прошлом, об этом снято несколько серий фильма Final Destination («Пункт назначения»), когда смерть неизбежно настигает людей, случайно или чудом избежавших ее ранее. Вывод прост: нельзя шутить с судьбой, испытывать ее, тем более искусственно воздействовать на собственную или чужую жизненную линию.

Понравилось, что автор не ограничивается описанием результатов воздействия методики на поведение конкретных людей (они начинают менять свое мнение, поддакивать, выполнять прямые указания воздействующего вплоть до подчинения убийце), а выдвигает версию, как этот процесс выглядит в сознании воздействующего и подопытного. В сознании владеющего методикой из подсознания всплывает нечто темное, подчиняющее волю человека своей воле. То есть воздействующий сам не свободен, он вынужден подчиниться своей темной стороне, которую он сознательно тренирует, когда осваивает методику. То есть он выпускает на волю темную силу, от которой он сам неминуемо сгорает.

Несмотря на ясность темы, книга читается с большим интересом. События охватывают период времени с начала ХХ века до конца семидесятых, то есть проходят через великие исторические события, такие как русская революция, период НЭПа, Великая Отечественная война, эпоха развитого социализма. Фактически это хроника судьбы учеников Юнга в исторических реалиях нашей страны. Столько трагических событий произошло в ХХ веке – насколько они объективны и субъективны в плане марксистско-ленинского понимания роли личности в истории? Автор подводит к постановке и этого вопроса.

Рейтинг: 5

Игорь Мощицкий

Антенны для Арктики

Повесть

Нева, № 4, 2022

По формальным признакам – запоздалая весточка из дебрей соцреализма, однако это явно не из той оперы. Как ни банально прозвучит, но по ясности/прозрачности – первым приходит на ум Александр Сергеевич плюс легчайший налет иронии, а это, конечно, Конецкий, Голявкин, Сергей Носов, в общем, своя питерская команда.

Раздвоенное сознание советского молодого человека. По внутреннему ощущению гуманитарий по настоянию родни становится технарем. То есть поддался и вынужден существовать в чуждых духу реалиях. Окончен технический вуз, по распределению обязательная трехлетняя отработка в почтовом ящике. Реалии заводского трудового коллектива. Попытки освоиться, понять коллег и сослуживцев, ужиться с начальством. Заботы и беды советского молодого специалиста – молодой, горячий и проч. Это все банально, много раз обсосано и обслюнявлено, если б только это, тогда и говорить не о чем. Как там – и это все о нем, молодые горячие комсомольские сердца, и Ленин такой же, кстати, молодой... Но вот не попались на глаза в произведении ни парторг, ни комсомольские вожаки, и это хорошо – верный признак не соцреализма. В той реальности было не так, там, куда ни плюнь, обязательно на комсорга какого-нибудь ранга попадешь, как собак нерезаных было комсобоссов в прошлом. А уж партбоссы, так те прямо небожители, хлебом не корми, дай речь толкнуть на любом углу и по любому поводу. А как специалисты  –нули без палочек. Но ладно, пусть себе в прошлой памяти недобро помянуты будут, хватит им.

Книга интересна в первую очередь верной, деликатной авторской интонацией. Герой живет, существует не в своей среде, чужой по духу, и все время пристально наблюдает за собой и окружающими, как в мелкоскоп с хорошим увеличением: «А что это я тут делаю, а?» Между его сознанием и заводской обстановкой, заводскими людьми лежит пропасть. Молодой человек это понимает, но продолжает жить в своем закукленном мирке, точнее, даже не жить, а сосуществовать с грубой, заформализованной заводской обстановкой в параллельных, не пересекающихся пространствах с вытекающими отсюда постоянными конфликтами. И оказывается, по прошествии времени, безо всякой любви к косному, чуждому окружающему миру человек начинает приспосабливаться, смиряться. Даже начинает различать детали, родственные по духу. Оказывается, и в этом что-то есть, не так все беспробудно серо и примитивно. И реальность откликается, налаживает обратную связь, а именно, пусть случайно, по ошибке лаборанта, но все же получается оригинальное техническое решение, которое позволяет герою получить новое профессиональное качество и, вследствие этого, даже перейти с завода в НИИ, где более интересная, можно сказать, творческая работа. Да, характер немного срелаксировал, вынужденно приспособился к непреодолимым жизненным обстоятельствам, но что же дальше, спросит любознательный читатель? Жить дальше в адаптированном, но по-прежнему далеком от окружающего собственном мирке или все кардинально поменять, порвать с чуждым и уйти в близкий по духу мир? Зная биографию автора, ставшего писателем и драматургом, но получившего вначале высшее техническое образование, понимаем, что неизбежный разрыв и поворот в мир искусства все-таки случился. Чему быть, как говорится, того не миновать, какие бы выкрутасы жизнь ни чинила.

Рейтинг: 5

Виталий Аширов

СвГ

Роман

Волга, № 3, 2022

Сюрреалистическая фантасмагория, антиутопия как бы с вкраплениями педофилии ненасильственной формы, распад на несколько конструктивов, постмодернистское смешение стилей, в том числе и как роман в романе.

Начинается роман донельзя примитивно. Сорокалетний герой, писатель, автор одиннадцати романов (ненапечатанных) написал двенадцатый и, отчаявшись пробиться, плюнул на все условности, решив пропихнуть его в печать во что бы то ни стало. Для чего из Перми поехал прямиком в Москву, ворвался в редакцию к Елене Шубиной и не сразу, но все же убедил ее в гениальности своего романа. Предоставив по ее требованию необходимое количество загадочного зёмю (первое свидетельство безумия автора, такова моя версия), буквально заставил Шубину издать роман. Началась его раскрутка со всеми вытекающими последствиями, автор становится медийной персоной, знаменитой и богатой. Но завистники не дремлют. Они поднимают волну, что в романе призыв к педофилии, за что автора сажают в тюрьму. Далее идет собственно роман, из-за которого весь сыр-бор.

Пандемия ковида подмяла под себя человечество, генный аппарат деформировался настолько, что вымерли все женщины. Остались одни мужчины, да и те клонированные, к тому же без половых признаков, то есть причинных мест. За прошедшие пять тысяч лет из людской памяти изгладились воспоминания о двуполости людей. Однако постепенно начинается возврат в живописи в рамках тенденции рисовать и любоваться девочками в рамках чистой эстетики, не понимая, кто и зачем они существуют или существовали. Ведь у клонов-мужчин отсутствует орган размножения, все они рождаются в пробирках. Однако у тех мнимых девочек зачем-то что-то этакое существует, и оно будоражит сознание героя и толкает на всякие поступки. Однажды узнает, что случайно из пробирки получилась девочка и ее для опыта познания оставили в живых. Старый художник ее рисует, а герой тайком пробирается к ним и пытается что-то с ней сделать, что, сам не понимает. А дальше пошла полная фантасмагория, смешение реальности, сна или бреда. Оказывается, что в результате последствий ковида вымирают все-таки мужчины, и на земле остаются одни женщины. Однако периодически фрагментарно в текст прорываются строки, из которых понимаешь, что на дворе никакое не будущее, а все тот же 2021 год, проклятая современность со всеми ее бедами и несчастьями.

Идея понятна, подход и уровень реализации тоже. Однако все это вторично. Далеко до четкости, образности, языка «1984». Возможно, так и задумывалось в рамках постмодернистского подхода, но все же слишком часты нестыковки, неувязки, нелогичности. Общей картины, общего впечатления не складывается. Да, местами присутствует ирония, что всегда импонирует читателю, но она не спасает общей рыхлости, неровности повествования.

С другой стороны, конечно, импонирует, что журнал напечатал все-таки не кондово реалистичный роман, как часто происходит в толстяках. Ну и конечно, не нужно рассматривать это не слишком позитивное впечатление от романа как месть за отказ напечатать в «Волге» рассказ или роман, посланные туда пару месяцев назад. Главный редактор написал в ответ, что рассказы понравились, но тематика не подходит журналу. Хотя возможно, так они говорят всем авторам, которым отказали, чтоб не обидеть. Нет, хочется верить, что мои минирецензии все же объективны, но, конечно, в меру уровня специальных филологических знаний и понимания текущего литературного процесса.

Рейтинг: 5