Ирина Прокофьева. Фантастико-приключенческая проза Д.Б. Лапицкого

Рассказы Д. Лапицкого «Преступление», «Обмануть Джаррасийца», «Большая охота», «Тропа создателя», «Копирайт», «Встреча», «Двое в ночи», «Сын волчьего солнца», «Наследие дроксов», «Отдел X – 12» и повесть «Вернувшийся» были опубликованы в журнале «Бельские просторы» в рубрике «Детектив. Фантастика. Приключения». Безусловно, перечисленные нами произведения уфимского автора аккумулируют в себе черты трёх этих направлений: в них есть авантюрный характер, свойственный приключенческому тексту; выдуманные миры, космические дали, перспективы будущего, присущие фантастике; запутанные ситуации, тайны, расследования, типичные для детективной литературы.

Но не всегда, как нам кажется, тексты уфимского автора, напечатанные в указанной рубрике, можно отнести к одному из этих направлений. Рассказ «Двое в ночи» выбивается из фантастических произведений Дениса Лапицкого, которые, конечно же, доминируют в его творчестве. Данный текст подкупает силой переживаний героев, тонко выстроенным, эмоционально насыщенным сюжетом. События в этом рассказе разворачиваются не на далёкой и неизвестной планете в туманном будущем, а в родных краях, на башкирской земле, в трудные, страшные военные годы. Солдат приезжает после тяжёлого ранения домой на побывку всего на несколько дней, но мать не узнаёт его. Невольно вспоминается сюжет другого произведения – рассказа А.Н. Толстого «Русский характер», в котором мать тоже не признала сына-танкиста, лицо которого было обезображено.

Толстовский сюжет практически дублируется Д. Лапицким, но звучит по-новому. Герой был тяжело ранен, попал в госпиталь, врачи думали: не жилец. Матери пришла похоронка, а сын чудом выжил… Выписавшись из госпиталя, был отпущен в родную деревню, в которую попадает на исходе дня. Мать не пускает сына в дом, она потеряла всё: погиб муж, месяц назад пришла похоронка на сына. Материнское сердце боится поверить в то, что её сын жив, боится обмануться и обречь душу сына на вечные страдания. Ведь существует поверье: если на закате в дом постучится гуль (дух), то не будет покоя душе покойного на вечные времена. «– Уйди! – стонет мать. – Ты не мой сын, мой сын погиб… Ты гуль, ты дух, и, если я впущу тебя, душа моего сына никогда не обретёт покоя!

Он замирает, потрясённый. Он знает это древнее поверье: если в ночи придёт давно сгинувший человек, то его нельзя впускать в дом, будь хоть самый близкий твой родич, ибо это может оказаться не человек вовсе, а гуль. И если отворить ему, впустить под крышу, то душа человечья погибнет. Как бы ни было больно, как бы ни хотелось распахнуть двери, нужно молиться Создателю, молиться и ждать – ждать восхода вечного солнца. А там – как повернётся. Если растает ночной гость в солнечных лучах, значит, не зря ты держал дверь на запоре, а уж коли окажется человеком – отворяй без страха и радуйся встрече…»

Вот и просидели сын и мать у дверей всю ночь. Почти поверила мать, слушая рассказ сына о службе, военных буднях, что смилостивился над ней Господь и вернул ей сына, сберёг его на войне, хотела отпереть дверь. Но не дал ей сделать этого сын. Ведь только несколько дней отпуска есть у него, а потом снова дорога на фронт. А там, как знать, сберегут ли материнские молитвы его от смерти, которая всегда рядом с солдатом. Будет потом мать корить себя, что не дождалась рассвета.

Всего несколько страниц занимает в журнале «Бельские просторы» проникновенная баллада о возвращении солдата домой, о старом поверье, задержавшем долгожданную встречу сына с матерью на целую ночь, но сколько сконцентрировано в нём боли и страха, надежды и любви, сколько в нём драматического напряжения, которое не ослабевает до самого финала рассказа. «Небо на востоке алеет, заливается светом, первые лучи солнца золотят верхушки деревьев.

Ночь прошла.

– Сынок…

Тишина за дверью. Нет, этого не может быть. Только не это… Нет…

– Сынок?

– Мама!

Звякает щеколда, дверь скрипит, открываясь.

– Сынок!

– Мама...».

Ещё одно произведение – рассказ «За углом», – на наш взгляд, нельзя безоговорочно отнести к фантастике, хотя в нём автор соединяет два разных пространства и времени: современность и военное прошлое нашей страны; летние улицы, дворы современного города и холодные, зимние, блокадные ленинградские подъезды и квартиры, в которых дети умирают от голода. Хотя автор не называет нам имени «параллельного» города, но картину, которую видит мальчик из окна квартиры, заполненной ослабевшими от голода детьми, для читателя узнаваема. «За стеклом, зачем-то крест-накрест перечёркнутым пожелтевшими бумажными полосками, ветер кружил снежные хлопья. <…> По извилистой тропке шли двое, покачивались, тянули за собой санки. На санках лежал какой-то свёрток: белый, длинный. А вот ещё один человек показался из подъезда и с перерывами, словно делал неимоверно трудную работу, наполнил снегом два ведра».

Этот рассказ Д. Лапицкого вызывает двойственное чувство: ощущение, что практически невозможно так просто взять и соединить два столь полярных мира (историю и современность) и одновременно понимание, что у такого сюжетного хода есть своя задача. Он призван вызвать у читателя определённые мысли и чувства: осознание того, что боль и страдание, война и смерть не где-то далеко от нас, живущих сейчас в относительно благополучном мире, а совсем рядом, рядом с нами, всего лишь, пользуясь «формулой» писателя, «за углом».

Мы думаем, что такое сюжетное решение позволяет уфимскому автору напомнить современному читателю без ложного пафоса о трагических страницах нашей истории. Поэтому и возникает чувство, что не в «параллельном» мире побывали два мальчика – герои рассказа, а в мире, который совсем рядом, но в котором есть страдания и смерть. Мы уверены, что созданная автором история поможет современному читателю, особенно юному, понять, что такое война, что убивает она не только тех, кто держит в руках оружие, идёт в бой, но и самых беззащитных и слабых – детей, женщин и стариков; и что война продолжается и в мирное время, когда государство отрекается от своих детей, обрекая их на бродяжничество, отказывая им в любви и помощи. Но не надо думать, что государство – это только верхушка власти: это мы с вами, проходящие мимо беспризорников, брошенных своими родителями.

Особо хочется выделить среди фантастических рассказов Д. Лапицкого рассказ «Сын волчьего солнца». Это произведение, в котором одновременно нашли отражение черты сказки и легенды. И. Фролов в рецензии «Жертва как условие чужого счастья» на рассказы и повести Д. Лапицкого практически в её названии сформулировал идею указанного нами текста. Он пишет: «Сын волчьего солнца» – вот этот рассказ как раз о жертве, о которой я так долго и беспочвенно утверждал. Ради спасения любимой девушки главный герой использует свой родовой Дар – «перекидывается» в волка, чтобы победить половцев, похитивших его любовь. Победу он одерживает, но… Как в старых добрых сказках (да и вообще в искусстве) здесь введено роковое ограничение – только два дня, а дальше, если не успел – волк навсегда. И герой не успевает совершить обратную метаморфозу. <…> Автор (возьму на себя смелость так утверждать, потому что когда-то вынашивал идею рассказа про волчью жизнь) говорит читателю, расстроенному безысходным, казалось бы, финалом: вдумайся и пойми – волка ждет недоступная двуногим свобода».

Хотя у нас подобной интерпретации финала рассказа не возникло, мы хотели бы обратить внимание на другую сторону данного текста. Автор органично вплетает в сюжет почти сказки, почти легенды мотив оборотничества, который, как нам думается, наполняется новым содержанием: в человеке всегда есть звериное начало, а в звере, как ни парадоксально это звучит, – «человеческое». Иначе, как объяснить, почему один человек с особой жестокостью, которую нельзя оправдать, истребляет, убивает себе подобных, уничтожает тех, кто другой крови, и тех, кто обладает иными, пугающими обычных людей способностями, например, таким даром, как у героя рассказа: он может на время стать волком и вновь вернуться в человеческое обличье; а другой – способен жертвовать собой ради любви, может быть благодарным и преданным. Так, автор, воссоздавая картины прошлого или будущего, реального или фантастического, говорит читателю о двойственности и, к сожалению, неизменности природы человека, в котором легко «уживаются» благородство души и разрушающая её жестокость.

Часто Д. Лапицкий, создавая фантастические сюжеты, действие которых происходит в далёком будущем, утрированно рисует наше настоящее, пропущенное через призму абсурда. «Преступление» и «Копирайт» – яркое доказательство этому – рассказы, в которых реализуется данный приём: в проявлениях жизни наступившего будущего мы можем увидеть проблемы, которые зарождаются или существуют сегодня.

В первом рассказе автор изображает картины деградации человечества: «преступность растёт даже быстрее численности населения»; никто уже давно не читает книг; «города выглядят убого», но они необыкновенно чисты, так как «мусор идёт на переработку, а бездомных животных – от крыс до собак – люди давно уже поели» – человечество голодает; продукты, которых не хватает из-за стремительного прироста населения, давно перестали быть натуральными; рождаемость растёт, несмотря на «драконовские законы о демографическом лимите»; рождение, появление на свет ребёнка – страшное преступление и т. д. Главный герой рассказа Виктор находит в подъезде брошенного матерью младенца, которому всего несколько дней от роду. Подобрав его, он нарушил закон, но «когда он закрыл собой ребёнка – в этом было что-то древнее, инстинктивное…» и настоящее, замечает автор. Невольно возникает вопрос: чем созданная писателем «действительность» не отражение процессов, которые идут, стремительно развиваются сегодня?!

«Копирайт» – это слово буквально обозначает «авторское право», и желание использовать это право частными фирмами доведено в рассказе Д. Лапицкого до абсурда. Оно распространяется практически на всё, что … может произнести вслух человек. Даже признание в любви, фраза «я тебя люблю» являются собственностью компании. Употребляя в речи самые простые фразы или рекламные слоганы, ты можешь заработать или, наоборот, потерять определённую сумму денег. Ведь, контроль за речью любого гражданина в государственной системе будущего тотальный: любое заимствование наказуемо.

«Доброе утро», – сказал будильник.

– Доброе утро, – автоматически воскликнул Олег и тут же скривился: опять попался! Уже второй раз за неделю! Ещё и глаза не успел разлепить, а со счёта 20 юницентов долой – за использование защищённого авторским правом словосочетания из стандартного набора “Формулировка вежливости”, принадлежащей компании Right Word. И ещё один эпизод. В нём дворовый алкаш, старательно проговаривая рекламный слоган, получает бонусы в виде зачисленных на его счёт денег, которых хватает ему на бутылку, главное, надо найти того, кто всё это терпеливо выслушает.

«Михалыч, выручай! Совсем плохо…

Олег сочувственно кивнул.

– Валяй…

– Ох, и золотой ты человек, Михалыч!

– Давай быстрее, на работу опаздываю.

– Ага, сейчас, – Митяй прокашлялся, и со значением сказал:

– А вы знаете, насколько хорош спиртосодержащий напиток “Танго Плюс”? Широкая пол… поллитра…

– Палитра, – подсказал Олег.

– Точно! Широкая палитра вкусов и никакого похмелья! Даже врачи рекомендуют принимать перед обедом по 50 граммов – исключительно для аппетита. “Танго Плюс” – Ваш лучший выбор по соотношению “цена – качество”!

– Всё?

Митяй скосил глаза, разглядывая цифры баланса. “Дзынь! ”, поступил платеж от Unhealthy Beverages, Inc.

– Ага! На пузырек насшибал! Спасибо, Михалыч, выручил!

– Да не за что. Бывай…».

Даже ненормативная лексика защищена авторскими правами государственной системой будущего, поэтому «нынче позволить себе ругаться мог лишь состоятельный человек или транжира». Вот такое ограничение, мы думаем, можно было бы использовать уже сегодня!

Придуманные Д. Лапицким истории занимательны, но не легковесны. Они, безусловно, могут вызвать интерес и заставить поразмышлять над отнюдь не искусственными, имеющими определённые точки соприкосновения с нашим временем жизненными ситуациями. Принято считать, что приключенческая, фантастическая литература имеет возрастные ограничения и может вызывать горячий отклик в основном у подростковой аудитории. И это, как нам кажется, совсем неплохо: данному кругу читателей тем более должна быть адресована литература хорошего качества. Хотя и более искушённому читателю есть над чем поразмышлять при знакомстве с произведениями Д. Лапицкого.

Из архива: август 2014 г.