Все новости
Культура
12 Февраля 2023, 11:08

Башкирские инструментальные коллективы монодийной традиции

Татаро-башкирский хоровой кружок. 1928 г.
Татаро-башкирский хоровой кружок. 1928 г.

 

Четверть века назад возникли предпосылки для организации оркестрового музицирования на башкирских народных инструментах. С этого времени многочисленные энтузиасты стали представлять слушателям свои коллективы. Некоторые из них не выдержали испытания временем и исчезли, не оставив следа в музыкальной истории, другие послужили основой для творческих и научных экспериментов, третьи сегодня известны как успешно концертирующие оркестры, с которыми знакомы не только в Башкирии, но и далеко за её пределами.

Вокруг них постоянно возникала полемика, как созидательно-творческая, так и субъективно-оценочная. Хранители традиции считали, что ансамблево-оркестровое музицирование – чуждое явление в башкирской культуре, но были музыканты, которые на теории и практике доказывали обратное.

Вот некоторые проблемы:

– что может быть общего у многоголосного оркестра и башкирской монодии, которую некоторые музыковеды трактуют как образец сольности и одноголосия?

– как можно объединить две музыкальных культуры – европейскую, основанную на канонах строгого письма, и башкирскую, импровизационную, практически не поддающуюся нотации?

– какие условия инспирировали объединение культуры Запада и Востока 25 лет назад?

Сегодня, на пороге знакового события можно дать ответы на эти вопросы, подвести некоторые итоги и наметить перспективы новому направлению.

 

Башкирское коллективное музицирование – предмет многолетней полемики. На практике оно существует, но, согласно музыкальной теории, его нет. В работах музыковедов упорно и некритично муссируется ошибочный тезис, что башкирская музыка – сольная и одноголосная, в ней нет места инструментальным и вокальным ансамблям, а тем более – оркестрам и хорам. Это мнение зафиксировано не только в сугубо научных статьях. Оно интенсивно тиражируется даже в учебно-методической и культурно-организационной сфере. Интересный факт: в своём выступлении перед концертом Национального оркестра народных инструментов министр культуры Республики Башкортостан упомянул о сольности и одноголосности башкирской культуры как о само собой разумеющемся явлении. Все знакомы с традиционными ансамблями кураистов и гармонистов, почти столетие существуют театральные инструментальные группы устной традиции, но, слушая эти коллективы, все продолжают утверждать, что башкирская музыка сольная и одноголосная.

Ансамбль "Тальяночка"
Ансамбль "Тальяночка"

После сравнительно небольших поисков удалось обнаружить истоки данной ошибки. Они ведут своё начало от странной фразы, зафиксированной в одной из работ С.Г. Рыбакова конца XIX века:

«…Ни раньше, ни позже мне не удавалось слышать среди башкир одновременной игры на нескольких инструментах и притом так, чтобы это выходило стройно»1 (здесь и далее курсив наш – Р.Р.).

Автор не скрывает, что работал с отдельными музыкантами, потому что так ему легче было записывать ноты. Что же касается коллективной игры, то, по его мнению, «…дудочники (курайсы) на разные лады играли башкирские мелодии; … и от одновременной игры получалась несносная какофония»2.

Мы благодарны молодому учёному за его обращение к малоисследованной музыке «уральских мусульман», но подобная фраза возникла, по всей вероятности, в результате некорректного сравнения национальной гетерофонии с многоголосием европейской традиции.

Из-за подобного субъективного восприятия всего лишь частного случая3 позже возникло научное суждение, высказанное С. Руденко после знакомства с записями С. Рыбакова: «…господствующими у башкир были одноголосные и сольные формы исполнения; многоголосные отсутствовали»4.

Эти две неточности, поданные авторитетными учёными, послужили основой для вывода, что в башкирской традиционной музыке «…полностью отсутствовали инструментальные и вокальные ансамбли, оркестры, хоры…»5. И это несмотря на то, что уже с XVIII века документально отмечались и многоголосие, и коллективное музицирование!

Тот же С. Рыбаков приводит примеры коллективного творчества и даёт описание гетерофонной организации музыкальной фактуры, а Л. Лебединский, вопреки своим же выводам, публикует множество примеров как вокального, так и инструментального ансамбля, в их числе – расшифровку записи 1937 года дуэта кураистов З.Г. Исмагилова и Г.З. Сулейманова – будущих аксакалов башкирской академической музыки

Массовым явлением в 20–40-х годах XX века были многочисленные инструментальные группы, как самостоятельные, так и при театрах. Сохранились сведения о так называемых татаро-башкирских хоровых драмкружках, в которых звучали мандолины (в основном неаполитанского типа), гитары, скрипки, цитры, балалайки и домры различных тесситур, многочисленные ударные. Подобный пестрый состав объединялся вокруг одного из мелодических инструментов, чаще всего это была гармонь, реже – скрипка или мандолина.

Немаловажную роль в пропаганде инструментальных коллективов сыграла башкирская молодежь, обучавшаяся в 30-х годах в городах и активно участвовавшая в весьма популярной в то время работе общероссийских «синеблузников» или «Живых газет». Судя по ряду документов, это движение имело значительную материальную и моральную поддержку идеологического центра советского государства.

Энергичный фольклорный поиск последней четверти XX века связан с именем Ф.Х. Камаева, по инициативе которого в период 1981–1987 годов была организована серия республиканских фольклорных смотров («Жемчужины народного творчества» в 1983 г.; три «Праздника тальянки» в 1985–1987 гг. и др.). Мероприятия имели в своей основе поиск хранителей образцов народного творчества с последующим изучением, разработкой методики преподавания в учебных заведениях, организацией вторичных фольклорных ансамблей в сфере организованного любительства. В это время была возрождена башкирская тальянка, налажен массовый выпуск шпоновых кураев.

К этому же периоду относится появление хроматического курая И. Ильбакова («Ишкурай») и начало работ по реставрации и реконструкции кыл-кубыза. Были найдены следы башкирской думбыры, которой активно стали заниматься мастера В. Шугаюпов, Ю. Зирин, М. Зубченко, Г. Кубагушев, А. Параев6. Апробация этих инструментов позже легла в основу создания концертных инструментов уфимских мастеров А. Овчинникова и А. Владимирова.

С 1981 по 1987 год удалось собрать и систематизировать довольно значительный полевой материал по ансамблям башкирских народных инструментов. Всего было зафиксировано 74 инструментальных группы с количеством участников до 53 человек. Инструменты, применяемые в этих коллективах, – самые разнообразные, но чаще всего использовались гармони-тальянки разных мастеров и фабрик, кубызы (агас и тимер), мандолины (португальские и неаполитанские), баяны, курай.7

Роберт Юлдашев
Роберт Юлдашев

Меньшей популярностью пользовались трехструнная домра квартового строя, на которой играли только педагоги и учащиеся ДМШ, татарский курай (сыбызгы) и блокфлейта.

Из ударных инструментов с успехом использовались ложки (24 исполнителя) и ударные оркестровые – бубен, малый барабан, маракасы, румба, металлофоны и др. (30 исполнителей). В качестве прикладных часто встречались предметы утилитарного назначения – подносы, стиральные доски, ведра, грабли и коса. Во время музицирования кульминационные моменты усиливались свистом бересты, которая иногда имитировала пение соловья, но в некоторых случаях для этого применялась наполненная водой детская игрушка-свисток «Соловей».

Репертуар не выходил за пределы исполнения темброво-вариационных повторений традиционных наигрышей, а фактурная организация представляла собой монодийные разновидности гетерофонии. Зафиксированные инструментальные коллективы иллюстрировали устную традицию досугового направления.

Уровень подготовки ансамблистов – различный. Начинающие кураисты играли тему в «чистом» виде, без мелизматики и импровизации, часто пропуская некоторые звуки и ошибаясь. Более подготовленные музыканты импровизировали, четко ориентируясь в указаниях «учителя». В результате звучал своеобразный кластер, в котором не прослушивались, а скорее, угадывались изгибы мелодической линии.

Когда к кураистам присоединялись другие инструменты, возникал ещё один традиционный ансамбль – смешанный, где участвовали и прикладные орудия, в основной функции которых иногда бывало трудно найти музыкальные признаки.

Работа данных коллективов всегда содержала основные моменты синкретической театрализации. Они имели значительные по времени традиции существования, хорошо обыгранный репертуар и сюжетную линию, гибко реагирующую на необходимый обряд. В каждой местности имелась подобная группа энтузиастов-инструменталистов, которые в течение многих лет выступали стабильным коллективом со своими инструментами, вариантами наигрышей и исполнительскими традициями.

Башкирская инструментальная традиция очень гибко реагирует на требования времени. Так, в последние годы в ансамблевом музицировании стали отмечаться многочисленные фольклорно-эстрадные группы. На фольклорном материале построено творчество филармонической группы «Ядкар», в фольклорно-эстрадных шоу «Караван-сарая», «Дервиша» и «Аргамака» с успехом используются шпоновые кураи, реконструированная думбыра и кыл-кубыз, в фольклорном ансамбле «Узорица» получили вторую жизнь хорнай, камыш-курай и гэзле (гусли).

Экспедиции, исследования, фестивали и праздники инициировали интерес к инструментальному творчеству и послужили основой организации учебного исполнительского и ознакомительного процесса на всех уровнях музыкального образования.

В 1987 году на базе ДМШ № 1 имени Н. Сабитова впервые в Башкирии был организован детский фольклорный инструментальный ансамбль «Тальяночка», в составе которого имелись курай, кубыз, скрипки и диатонические гармоники в различных сочетаниях, а исполняемые наигрыши соответствовали основным фактурным принципам башкирской инструментальной монодии. Данный коллектив послужил экспериментальной базой для создания аналогичных коллективов и в других учебных заведениях. Эти и другие группы ориентировались на башкирский традиционный инструментарий, который можно было приобрести без труда в торговой сети. Однако и качественный и количественный состав вписывался только в ансамблевую, но никак не оркестровую организацию. И только с появлением реконструированной думбыры и кыл-кубыза перед энтузиастами открылись перспективы организации национального оркестра.

Так, в 1988 году при Дворце пионеров имени Комарова появился один из первых в Республике детских оркестров башкирских народных инструментов (руководитель – выпускник института искусств Н. Фахретдинов). Музыканты играли на экспериментальных думбырах (сопрано и альт) из композитных материалов Уфимского мастера Ю. Зирина. Здесь же впервые были использованы ритмо-тембральные возможности цифрового синтезатора8.

С 1989 года ведёт своё начало педагогический ансамбль «Думбыра» (Уфимская ДМШ № 4), где вместе с думбырой-альт и думбырой сопрано Ю. Зирина звучал кыл-кубыз Г. Старостина и реконструированный хорнай мастера А. Латыпова. Основные наработки педагогического коллектива были спроецированы на инструментальную группу детского фольклорного ансамбля «Узорица», на базе которого была начата организация детского национального оркестра.

Р.Гайзуллин
Р.Гайзуллин

Материалы фольклорных поисков и апробация думбыры с кыл-кубызом в дальнейшем послужили базой для открытия в 1989 году кафедры башкирской музыки и фольклора9 института искусств (ныне – УГАИ имени З. Исмагилова), где башкирские инструменты устной традиции впервые стали изучаться на уровне профессионального академического исполнительства и вузовской науки. В этом же году была заложена научно-практическая база, где проводились исследования акустических особенностей, тембровых сочетаний различных башкирских народных инструментов, принципов фактурной организации, характерных для коллективов монодийной традиции; нарабатывался материал для проецирования в концертно-филармоническую и образовательную сферу. Проводились эксперименты по совмещению элементов академической и народной педагогики в работе с башкирским инструментарием.

Согласно учебному плану, на кафедре действовал инструментальный ансамбль10. Через этот учебный коллектив прошли широко известные музыканты: кураисты – Р. Гайзуллин11, Р. Юлдашев12, Т. Хамитов13, Д. Абубакиров14, В. Юмагузин; баянисты – Ф. Шарафуллин15, С. Валеев и др.

Иллюстраторами ансамбля были Заслуженные артисты РБ А. Каюмов (скрипка), Ф. Кильдиярова (вокал), И. Ильбаков (Ишкурай) и другие известные артисты и деятели искусств.

Таким образом, к 1990 году в Уфе были созданы все условия для организации полноценного оркестра башкирских народных инструментов. Нужен был только энтузиаст, который сумел бы практически воплотить идею национального оркестра, и им стал директор Уфимского училища искусств В.Н. Линник, имеющий большой опыт организации и управления творческими коллективами. По его инициативе в 1991 году был создан учебный оркестр башкирских народных инструментов на отделе, который несколько позже получил свое название от коллектива – «Инструменты башкирского народного оркестра». Первым дирижером стал Д. Абубакиров, в то время студент Института искусств. В 1992 году, оркестр впервые публично выступил в юбилейном концерте, посвященном 70-летию УУИ.

Успешная апробация разработанной методики послужила базой для открытия фольклорных отделений в системе начального музыкального образования, а Уфимская ДШИ № 2 (ныне носящая имя Ф. Камаева) в 1996 году стала первым учебным заведением дополнительного образования РБ, полностью работающим в фольклорном направлении. Здесь было начато обучение игре на курае, кубызе, думбыре; организован ансамбль башкирских народных инструментов.

А 16 марта 2001 года произошло знаменательное и долгожданное событие – возник национальный оркестр народных инструментов Республики Башкортостан (НОНИ РБ). Организатор коллектива – Р. Гайзуллин – выпускник института искусств 1996 года.

Оркестр своеобразный и даже уникальный по тембрально-инструментальному составу. Здесь, в одном ряду с классическими инструментами симфонического и русского народного оркестра звучат башкирские кураи, кыл-кубыз, кубыз, думбыра. По данному образцу стали организовываться и другие оркестры при музыкальных учебных заведениях. При их создании большая часть руководителей ориентировалась на положительный опыт работы оркестра русских народных инструментов, организованного В.В. Андреевым в конце XIX века на базе реконструированных балалаек и домр. Позитивную роль сыграл опыт Казахского государственного оркестра народных инструментов им. Курмангазы, основу которого составляет ритмо-мелодический унисон группы реконструированных домбр со звукорядом, закрепленным грифными ладами. Но опыт работы данных коллективов сложно проецировать на башкирскую монодийную традицию и, в особенности, на кураистов, играющих в гетерофонной манере и натуральных строях.

Основная проблема академизации курая – строй. Исполнители, привыкшие играть в натуральном звукоряде, с трудом осваивали интонационную совместимость с инструментами, особенно с клавишными, настроенными в стандарте 12-ступенной темперации. К тому же, требование точного исполнения партии, выписанной на нотном листе по нотной или нотно-цифровой системе (табулатуре) и не предусматривавшей каких-либо импровизаций, также шло вразрез с национальными принципами музицирования.

Проблему должен был решить хроматический «Ишкурай» И. Ильбакова, но хранители традиции пока не принимают его. Другой предлагаемый компромисс – изготовление оркестрового курая с чётко выверенными игровыми отверстиями – пока вызывает споры. В настоящее время основной способ оркестровой игры на курае – смена инструментов во время исполнения. Однако это требует специальных знаний от национальных композиторов, которые больше ориентируются на поиск художественного образа, чем на традиционную специфику.

В качестве заключения отметим, что в настоящее время башкирская музыкальная культура готовится отмечать 25-летие организации профессионального оркестрового музицирования. Работа далека от завершения, но из общего поиска вырисовывается общее направление – создание национального коллектива, объединяющего в себе оркестровые принципы евроцентризма с башкирским инструментарием монодийной традиции.

 

 

  1. Рыбаков С.Г. По Уралу, среди башкир // Башкирия в русской литературе. Т.3. – Уфа : Башкнигоиздат, 1965. с. 183.
  2. Рыбаков С.Г. По Уралу, среди башкир. С. 211.
  3. Современники С.Рыбакова, проживающие в традиционной среде, в то же время утверждали, что «…песенники и дудочники были отличные» [С. Рыбаков. По Уралу среди башкир. – С.183].
  4. Руденко С.И. Башкиры : историко-этнографические очерки. – Уфа : Китап, 2006. С. 311.
  5. Лебединский Л.Н. Композиторы Башкирии. – М. : МФ СССР, 1955. С. 3.
  6. Подробнее см.: Рахимов Р.Г. Башкирская думбыра. Прошлое, настоящее, будущее / 3-е изд., перераб. и доп. – Уфа : Узорица, 2003. 24 с.
  7. В графе «кураи» учитывались инструменты, используемые только в смешанных составах ансамблей.
  8. К сожалению, перестроечные события 90-х годов вынудили молодого руководителя отойти от творчества и заняться бизнесом.
  9. Заведующим организованной кафедрой башкирской музыки и фольклора УГИИ, открытой в 1989 году (Приказ № 114 от 29 марта 1989 г.), стал Ф.Х. Камаев (1944–1993) – кандидат искусствоведения, доцент, Заслуженный деятель искусств РБ.
  10. Руководителем ансамбля был автор статьи.
  11. Р. Гайзуллин – выпускник УГАИ 1996 г. (курай) – кл. курая доцента, народного артиста РБ А.М. Аиткулова. Ныне – художественный руководитель и дирижер Национального оркестра народных инструментов РБ.
  12. Р. Юлдашев – ныне руководитель широко известной шоу-группы «Курайсы».
  13. Т. Хамитов – преподаватель класса курая УУИ (к).
  14. Д. Абубакиров – выпускник УГИИ 1995 г., класс ст. преп. И.К. Ильбакова (курай), первый дирижёр учебного оркестра башкирских народных инструментов УУИ (к.).
  15. Ф. Шарафуллин – Заслуженный артист РБ, доцент УГАИ им. З.Исмагилова.

Из архива: декабрь 2015г.

Читайте нас: