Эвелина Фенина. Природа глазами художника

О художнике, которому посвящён этот материал, в силу разных причин не было написано ни одной сколько-нибудь обстоятельной работы. Созданные на протяжении четверти века его картины принимались зрителями с симпатией, но не обсуждались. Впрочем, обсуждения выставок и произведений уже давно сошли на нет, вместо них есть презентации. А на презентациях многого не скажешь. Вот и получается, что у нас теперь каждая выставка – «ананасы в шампанском», а каждый художник – гений: слова на открытиях звучат легко и неответственно.

Как же быть «негениям»? Молча ждать, пока заметят и их вклад? Вот об одном из таких авторов, скромно занимающем свою творческую нишу, я и поведаю читателям.

Григорий Загвоздкин – живописец, многократный участник выставок различной значимости – от групповых до республиканских и всероссийских. Любимый жанр художника – пейзаж Родины, своей Башкирии.

Уже давно стало общим местом, что пейзаж – тема безмерно широкая, разноликая. Что каждый пейзажист может увидеть по-своему знакомый многим художникам «вид». И вся творческая биография Григория Александровича подтверждает это.

Участвовать в выставках Загвоздкин стабильно (из года в год – республиканских, молодёжных, зональных и др.) стал с 1982 года. И почти тогда же, после службы в армии, в числе немногих молодых художников он получил приглашение преподавать живопись на кафедре изобразительного искусства художественно-графического факультета БГПУ (где, кстати, работает по сию пору). Так начиналась творческая жизнь художника и педагога. За долгие годы с тех 80-х многое в нашей действительности изменилось – и социум, и быт наших людей. Появились новые оценки истории, новые приоритеты пришли и в искусство. Что же касается Загвоздкина, то он очень твёрдо стоял и стоит на одной позиции, несмотря на различные соблазны и веяния: преданность теме и реализм изображения. Систематические занятия пейзажем, поездки в открытые для себя любимые места преподносят до сих пор художнику эстетическое удовлетворение. Он много ездил и, должно быть, ещё будет ездить в Миньяр, который можно назвать местным Плёсом: по красоте, по ощущениям мощности влияния природы на человека ему нет равных. Прекрасные дали Караидели, Бурзяна также вошли в число любимых мотивов для картин Григория Александровича, с ними были связаны его пленэрные завоевания.

Самые первые годы творчества, наверное, и самые трудные, и самые любимые: навык, наработка умения сочетались с поэтическим юношеским восприятием природы. Именно так можно рассматривать его «Вечер в Караидели» (1977), «Яблони зацвели» (1978), где угадывается ещё аккуратное следование советам педагога.

Затем постоянная работа способствовала определённым изменениям: во-первых, исчезло ощутимое в ранних работах влияние учителей и, во-вторых, живопись Григория Загвоздкина стала более цветной, в ней появился широкий пастозный мазок, большая собранность в построении холста, большая обобщённость, образность мотива. Эта новая (после середины 80-х годов) его живопись, очень скромная, внимательная, неторопливая и всегда лирическая, влечёт к себе художника и сегодня.

Земной мир у художника Загвоздкина имеет чёткие пространственные границы, адрес: вот весна в Миньяре, а вот лето в Караидели, пожалуйста, любуйтесь. Просто получайте удовольствие от видимого – небо, вода, листва, земля. Как это хорошо, ароматно. Когда мы знаем, что мы гости на этой земле, то все чувства обостряются, в том числе чувство природы. Гриша об этом и говорит. Его «Берёзы» (1988) – об этом, «Весна пришла» (1992) и «Весна. Половодье» – о том же. Наблюдательностью, редкой нежностью и любовью пронизана каждая деталь картин. Пишет ли художник пейзаж с бесконечными далями и деревьями, или старинную церковь с колокольней, дом с оградой, или баржи на реке – всё это подлинно, конкретно, невыдуманно. Смотрятся картины как летопись в красках, составляемая художником-очевидцем. Есть работы более удачные и менее удачные, но во всех чувствуется знание материала и любовь к изображаемому. Они точно отражают реальность, в них хорошо построено пространство – с красками, взятыми тоже с «натуры». Я люблю фантазию, но вот подлинности, невыдуманности, к сожалению, так часто не хватает на наших сегодняшних все разрешающих выставках. Цвет в его холстах всегда материален, а тонкое чувство тона верно передаёт состояние («Тёплый вечер», 2002). В его картинах много свежести и света и жизни без клеветы на природу. Подчёркиваю: в этом нет ни капли авторского стремления во что бы то ни стало понравиться зрителю, польстить его вкусу.

Картины Загвоздкина смотрятся как островок стабильности. Правда, сегодня художники уже не хотят просто изображать реальную красоту (либо некрасоту) природы, всё больше стремясь к самовыражению как цели творчества. А Загвоздкин вовсе не стремится убедить кого-либо в своей оригинальности, напротив, на первый план он выдвигает традиционный классический подход в понятии своего жанра. Картина «Осень пришла» (2011), например, как бы бессобытийна, в ней ничего не происходит, словно художник говорит: вчера, сегодня, завтра и пока живёт земля всё так и будет. Содержательные смыслы реализуются как будто сами по себе («Вот моя гора, мой лес, мой дом, а вам разрешается смотреть и любить всё это тоже»).

Повествовательность, натурность – это язык, на котором разговаривает художник Григорий Александрович Загвоздкин. Он выражает не только видимую реальность мира, но и его сокровищную сущность (по Загвоздкину, эта сущность в непреходящей, вечной и живой связи с землёй, которая тоже вечна). Так звучит мотив в «Просторах Зауралья» (2012), таков он и в «Уральском мотиве», в «Вечере в Могинске» (2011) и многих, многих других подобных картинах. И всегда в них есть прозрачные дали, голубые реки, тёмные леса и бескрайние просторы. У художника работ огромное количество, пишет он всегда, когда не занят со своими студентами-учениками. Преподавание – очень большая часть жизни Григория Александровича, он посвятил этому столько же лет, сколько и творчеству, созданию картин. Загвоздкиным воспитан большой отряд художников, прошедших через его класс и давно уже тоже самостоятельных личностей. Многие из тех, кто у него учился живописи, хранят благодарную память о нём как о человеке и преподавателе. Он прекрасный, душевный человек. Я не помню, чтобы он на кого-либо когда-нибудь рассердился, повысил голос. В наше время это редкость, выражающаяся в творчестве: ясный человек, ничего загадочного, непонятного в поведении и характере, и в живописи его интересны не загадка или напряжение чувств, а ровное сказительство.

Это и отличает искусство Григория Александровича Загвоздкина, является его «личной печатью».

 Из архива: январь 2014г.