№2.2023. Елена Сафронова. Разрыв шаблона

Анна и Сергей Литвиновы. Я все скажу. – Москва: Эксмо, 2022. – 320 с.

Чета авторов детективных романов Анна и Сергей Литвиновы (не супруги, как иные думают, а брат и сестра), написавших более семидесяти остросюжетных книг в разных сериях, причем и произведения крупной формы, и сборники рассказов, в последние годы экспериментирует с выходом за рамки сугубого детектива. Эту тенденцию я уже не раз отмечала. Так, значительно отступают от привычной канвы историко-приключенческий «сериал», как его называют авторы, «Высокие страсти» и связанный с ним фантастический сериал «Агент секретной службы» (см. рецензию на фантастику тандема «Сон золотой», журнал «Кольцо А», № 148). В этих двух сериалах уже около полутора десятков книг, объединенных обращением к зарождению советской космонавтики и тем «палкам в колеса», которые ставили процессу иностранные и внутренние враги.

А в последние два года соавторы поставили несколько опытов по разделению творческих сил. У каждого из Литвиновых вышли «сольные» книги: мелодрама «Когда миллиона мало» у Анны и два сборника рассказов: «Не только детектив» и «Смерть отменяется» у Сергея. Последнюю книгу я тоже рецензировала (см. «Ответственность за чертой», «ЛитГазета» за 9 февраля 2022 года).

И вот творческий дуэт как будто возвращается к истокам: Литвиновы снова в соавторстве выпустили детектив «Я все скажу». И эта книга тоже интересна для рецензента, хотя, казалось бы, более ожидаема и типична для наших авторов. Она представляет собой… литературоведческий детектив, основанный ни много ни мало – на загадке знаменитого перстня Пушкина. Того самого, который, по преданию, был подарен поэту Елизаветой Воронцовой и содержал в оправе сердолик, украшенный таинственной резьбой. Согласно самой распространенной версии, после гибели Александра Сергеевича на дуэли перстень с сердоликом перешел к Жуковскому – что-то вроде символической литературной короны. Жуковский, в свой черед, передал его Тургеневу, а тот мечтал подарить его Льву Толстому в знак примирения (ссора и многолетняя вражда Толстого с Тургеневым – исторический факт). Но судьба, точнее, Полина Виардо распорядилась иначе: после смерти Тургенева во Франции она передала украшение музею Александровского лицея, откуда его и похитили в марте 1917 года, то ли как магический артефакт, то ли просто как ценную безделушку.

Роман «Я все скажу», в котором переплетаются две ветви повествования, современная и ретроспективная, начинающаяся с Пушкина, призван опровергнуть эту версию и предложить свою. Альтернативная история – новая «магистральная» тема соавторов. В большинстве случаев их сочинения подчинены гуманной идее «облагородить» наше общее прошлое, чтобы настоящее стало симпатичнее реальности за окном. В этой же книге местами происходит обратное… но не будем забегать вперед.

 «В режиме реального времени» в книге развивается вполне характерный для Литвиновых крутой детектив, начатый с гибели известного артиста на торжестве в собственном особняке: «…Когда свет наконец включился, бездыханное тело актера лежало на полу. Перстня на пальце его не было…» Детективную коллизию спойлерить совсем негоже. Отмечу лишь одну ее особенность. Литвиновы было увлеклись мотивом самопризнания злодея. Он фигурировал в нескольких книгах подряд. Авторы поясняли: особенно соблазнительно передать не то, как случилось преступление, а то, что привело человека к нарушению законодательства и Божьей заповеди. Да, психологически для писателя это любопытная задачка, но зато для читателя ее результат едва ли не огорчителен: ждет многоходового изобличения преступника, а получает его полномасштабное раскаяние… Так вот, в «Я все скажу» писатели без этого обошлись. Правда, взамен придали раскрытию преступления мистическую природу – центральный персонаж увидел во сне погибших, которые и рассказали, кто именно их убил. Но об этом сообщается лаконично: «И привиделись тут ему двое: Грузинцев и его жена. Будто сидят они рядом с ним за столом, молодые, красивые. И рассказывают, как дело было». Вооруженный подсказкой из иного мира, он злоумышленника установил и прижал к стенке «на глазах» у читателя. Это явно пошло книге на пользу, сделав детективную линию более увлекательной.

Но мне представляется более важной в этом романе его историческая половина. Прошлое осмысливает (да и преступление раскрывает) поэт Богоявленский, блестящий литературный деятель в СССР, ставший рядовым (хотя он с этим, конечно, не согласен) членом литературного цеха в новой России и обиженный на общественные перемены, лишившие его прежних возможностей. Богоявленский – фокальный герой, его глазами видится новая версия «похождений» перстня Пушкина (он всерьез считает, что он единственный достоин сейчас носить талисман русской поэзии). Так что авторы вроде бы и ни при чем к дерзким допущениям, которые заявляются в качестве завязки интриги: «Пушкин (узнает Богоявленский позже, из мемуаров и исследований) умел наводить тень на плетень, и совсем никакая не красавица (как явно намекал он на Элен Воронцову или Амалию Ризнич) дарила поэту пресловутый перстень. И совершенно не залогом любви он был, а символом иного братства…»

По объяснению Богоявленского, «небольшое кольцо, золотое, с сердоликом, наподобие масонского, с выгравированными на нем иудейскими письменами» служило знаком представителей тайной полиции. Пушкину оно досталось, так как поэт… был завербован военным генералом-губернатором Петербурга Милорадовичем. В качестве наказания за свои возмутительные, с точки зрения правительства, стихи он должен был принести пользу Отечеству, вычислив опасного иностранного шпиона, появившегося на юге России (вот почему состоялось хрестоматийное одесское путешествие Пушкина!). Отчитываться о наблюдениях резидента обязали только перед личным посланцем государя, которого поэт должен был узнать… правильно, по аналогичному перстню. В книге проводится мысль, что секретную миссию Александр Сергеевич выполнил с блеском, о чем будто бы сохранились исторические свидетельства, знакомые Богоявленскому. Не уверена, что такие источники существуют в реальности; но постановка темы звучит весьма злободневно. Как и настойчивое присутствие в книге во все исторические эпохи представителей спецслужб и их вмешательство в дела творческой страты.

Однако поэт Богоявленский, по сюжету, знает далеко не все перипетии вокруг пушкинского кольца, поэтому чем дальше, тем больше проявляются в тексте его непосредственные создатели – писатели Литвиновы. Это они рассказывают, из каких рук в чьи переходил таинственный перстень, который очевидно является символом «прямой передачи эстафеты» от классика к классику, едва ли не залогом литературного дара. И эстафета, на мой взгляд, лучшая интрига романа. В ней есть тот же «разрыв шаблона», что применяется и к Пушкину: великого поэта, гения свободомыслия, согласно школьным учебникам литературы, представляют буквально сексотом!.. Такая альтернативная история многих может потрясти и возмутить. Как и некоторые персоналии, владевшие перстнем. В пространстве книги из лицея пропала уже подделка, а оригинал неисповедимыми путями достался Александру Блоку, тот, незадолго до смерти, мучимый «отсутствием воздуха», передал его Николаю Гумилеву, а у того кольцо при обыске реквизировал чекист Яков Агранов, чтобы потом пустить дальше. Но не классики Серебряного века и даже не «агитатор-горлан-главарь» Владимир Маяковский «потрясают устои»… А вот два выдающихся и любимых народом, но не властями поэта, склонных к употреблению горячительного – Александр Твардовский и Владимир Высоцкий, – пожалуй. Вся линия, когда и как пушкинский перстень попадает в руки барда и куда девается от последнего, читается как грустный анекдот, полностью десакрализирующий представление о поэте как о небожителе. Но ведь творчество и есть – разрыв шаблона, отказ от стандартов, опровержение стереотипов. Не так ли?..