Юлия Гареева. Фотолик

Анатолий Воинов прожил обычную – и даже типичную – жизнь.

Его детство прошло в самой счастливой стране: и потому, что страна эта называлась «Советский Союз», и потому, что не омрачённое бедами детство и есть – счастливейшая из стран. Каждый советский школьник знал, что ему повезло: он родился именно на той части суши, где ребёнок должен и может быть счастлив.

И наверное, поэтому многие советские дети, не захотев покинуть свой призрачный рай, где: «Если с другом вышел путь, веселей дорога», навсегда задержались в нём – даже став морщинистыми и седыми.

Они по-прежнему знают, что «От улыбки станет всем светлей», что «Дружба крепкая не сломается, не разрушится от дождей и вьюг», что порядочность и доброта – главные свойства человека как вида. Они – знают, но мир об этом успел позабыть.

И вот они сидят на обочине – смущённые, выпивающие, не подозревающие о том, что мужчина может посещать маникюрный салон и часами трепаться о тряпках.

Почти все они писали стихи, томами глотали книги, освоили как минимум три гитарных аккорда, учились в «художке», служили в армии, были студентами, ездили в стройотряды, играли на любительской сцене, гоняли на мотоцикле – на том, что считалось тогда мотоциклом... Ну и обязательно ходили в фотокружки.

Если собрать по их альбомам блёклые карточки, не сразу различишь, где тут чьи: настолько они похожи – худые, нескладные и счастливые мальчишки второй половины ХХ века.

Счастливые – не знающие ни настоящего голода, ни настоящих боёв, живущие вне всякого зла. Самое большое зло в их жизни – капитализм, который был так привлекателен в юности – музыкой, джинсами, глянцем. Капитализм, который сошёл вдруг с киноэкранов и, наглый, самоуверенный, стал хозяином жизни – той жизни, которую они считали своей.

Такой жизни, которую прожил безобидный человек с грозной фамилией Воинов.

Ему повезло – он распознал и раскрыл собственный дар, рядовое мальчишечье увлечение сделал профессией: как бегал ребёнком с фотоаппаратом, так и остался до самой смерти – ребёнком с фотоаппаратом. Ему повезло – он окончил знаменитый «худграф» уфимского пединститута и остался настоящим художником. Потому что он и пришёл в этот мир настоящим художником – человеком с особым устройством глазного дна.

Ведь говорят, мы живём на чёрно-белой планете, и, лишь попадая в человеческий глаз, белый свет, отразившись от чёрных предметов, рисует мир разноцветным. То есть всё, что мы видим, – лишь картинка в нашем мозгу, подобная кинофильму. У большинства глаза устроены одинаково, но кто-то – дальтоник, кто-то близорук или дальнозоркий. А кто-то – художник, и глаз его имеет совсем другое строение. Взгляд художника животворящ – он воздействует на предметы, и те, обнажаясь или драпируясь, становятся экзотичными. Экзотика же, уводя от повседневности, генерирует движущую силу – мечту.

Обычный человек идёт по жизни, как по тоннелю, – его угол зрения создаёт ему кажущиеся безопасными стены. Эти иллюзорные стены становятся с каждым прожитым годом всё толще, и сужается, обрастая бытом, тоннель. Художник же, заставляя изменить угол зрения, выбивает из колеи: идущий по повседневности врезается в стену и при этом как боль чувствует душу.

Считается, что художники – люди искусства, но художник Воинов был и остаётся предельно естественен: его портреты и пейзажи – сама жизнь. Он ни в коем случае не был фокусником, иллюзионистом, не создавал искусных декораций – всего лишь брал в фокус то, что обычно остаётся за границами взгляда.

Именно так видят мир дети: вглядевшись в кусочек коры, обнаруживают неодолимый, изъеденный ветрами горный хребет. Смотрят на ветку в каплях росы, и водяные шарики, как по волшебству теряя текучесть, становятся бриллиантами чистейшей воды. Лестница, увиденная детским глазом сквозь арку сплетённых ветвей, оживает и уводит в иные – полные неземного света – миры. Соседская девочка оборачивается принцессой – настолько покоряющей красоты, что понимаешь: ради таких и творится история. Зауряднейшая бутылка превращается в артефакт. Обычные яблоки в отражённом от детского глаза свете становятся молодильными – и счастье детства остаётся с человеком навеки.

Ребёнку – лёгкому, не отяжелевшему от заслуг – намного проще встать на голову и увидеть всё заново. И сразу отчётливо видно, что небо живёт и в обычной луже – не только высоко над Землёй. И сразу осознаётся главный принцип действия вселенского механизма – огромное солнце, дарящее жизнь, повторяется в любой самой крохотной капле. И оно же светит навстречу небу, поднимаясь с кронами осеннего леса. Оно не отражается, вопреки утверждениям физиков, а рождается ежесекундно заново – в каждой твари и каждом предмете.

Это чудо детского взгляда только тогда и возможно, когда в глазах и в сердце взрослого застревает осколок рая – подобно тому, как меняли обломки колдовского зеркала мир андерсеновского героя. Только в организм Кая проникло Зло, убивающее радость и красоту, а Воинов был навсегда поражён животворящим Добром. И носил его в себе, и осколки в глазах и в сердце не давали сияющей там радуге зарасти бытом, состариться и огрубеть.

Не оставляли они простора и для гордыни. Воинов не стремился, в отличие от многих коллег, к самовыражению: его задача была намного сложнее – выразить мир.

Он не претендовал на корону Творца: напротив, его работы – постоянное свидетельство, что в сотворённом Господом нет мелочей – всё значимо и очень красиво. Слёзы на стекле, ветка, кусочек коры, лестница, бутылка, девчонка – всё становится образом. И подобием Божьим.

О везучем и счастливом художнике Воинове часто говорят как о неудачнике: мол, умер в расцвете лет, при жизни не был признан, первая персональная выставка состоялась лишь благодаря сороковинам... Но когда он ушёл, в мире образовалась такая дыра, какую неудачник оставить не может. Он не был успешен – в современном, капиталистическом понимании слова, но он был очень богат – на друзей. Его друзья несут сейчас рассказы о нём, как благую весть: устраивают выставки, пишут статьи, снимают кино...

На годовщину смерти – совсем недавно – по БСТ был показан документальный фильм Т. Перцевой и А. Носкова «Фотолик»: тут и «фото», и «Толик», и «лик» – сошлось много значимых слов. С экрана о Толике Воинове говорят и люди известные, и малоизвестные широкой публике. Говорят так, что за полтора часа даже посторонний человек зажигается светом – отражённым от мира, который Анатолий покинул, и от мира, в котором он по-прежнему жив.

По лицам тех, кто выступает в фильме «Фотолик», видно, что друзья Анатолия Воинова были очень богаты на него и ощутили величину этого дара только с потерей. Но они не плачут, а улыбаются, осознавая прямо в кадре, что им посчастливилось жить рядом с человеком по-настоящему Божьим. А для нас, не знакомых с ним лично, жизнь и смерть простого советского парня Толика Воинова – неоспоримое свидетельство того, что, сколько бы ни было в мире зла, Вселенная наша сотворена с огромной любовью.

В фильме «Фотолик» часто звучит слово «ангел», и видеоряд нет-нет да намекнёт нам о крыльях и нимбах, но Анатолий Воинов не был ангелом – он был человеком. Просто человеком настолько беспримесной чистоты – первозданного, ещё эдемского святого замеса, – что современные Homo тянулись к нему, как к свету.

Ведь он и был светом, и воином света – фамилии даются Автором точно. С камерой наперевес он ловил объективом лучи, как стрелы, и, преломляя их в своих бездонных глазах, в своей бездонной душе, показывал наш субъективный, не расцвеченный мир таким, каким его задумал Господь, – разноцветным, всегда незнакомым и бесконечно прекрасным.

Из архива: октябрь 2010г.