№6.2022. Дмитрий Якушев. Два года во льдах: экспедиция лейтенанта Брусилова

Дмитрий Якушев

Два года во льдах: экспедиция лейтенанта Брусилова

Предисловие публикатора

В 1915 году в Петрограде была издана книга Д. Якушева «Два года во льдах: Экспедиция лейтенанта Брусилова»^[1]. Одним из главных героев книги является наш земляк Валериан Иванович Альбанов (1882–1919) – полярный штурман, участник дрейфа на паровой шхуне «Святая Анна».

В. И. Альбанов родился 26 мая 1882 года в Уфе. После окончания Санкт-Петербургского училища дальнего плавания весной 1904 года он стал штурманом второго разряда, в 1908 году получил диплом штурмана дальнего плавания. В 1909 году он перешёл на суда, маршруты которых проходили по северным морям. Два года был штурманом на линии Архангельск – порты Англии, а потом год плавал по Баренцеву морю.

В 1912 году В. И. Альбанов познакомился с Г. Л. Брусиловым, который собирался в экспедицию с целью впервые пройти под российским флагом Северо-Восточный проход – Северный морской путь.

Брусилов Георгий Львович (1884–1914) – российский исследователь Арктики, организатор и руководитель полярной экспедиции на шхуне «Святая Анна». Родился в городе Николаеве в семье офицера. В 1904–1905 годах участвовал в Русско-японской войне. В 1910–1911 годах занимался картографированием берегов Чукотки в Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана на ледоколах «Таймыр» и «Вайгач».

Г. Брусилов предложил В. Альбанову должность штурмана на шхуне «Святая Анна», на котором они ушли в плавание из Санкт-Петербурга в августе 1912 года. По пути судно оказалось зажато льдами, а экипажу пришлось пройти суровые испытания. Под угрозой надвигающегося голода 10 апреля 1914 года В. Альбанов во главе группы из 11 человек покинул судно и начал переход по дрейфующим льдам к Земле Франца-Иосифа. Во время перехода погибло или пропало без вести 9 человек. Только двое участников – сам Альбанов и матрос Конрад 9 июля 1914 года смогли добраться до мыса Флора на острове Нортбрук. Только 17 августа 1914 года на шхуне «Святой мученик Фока», принадлежащей экспедиции Г. Я. Седова, они вернулись на Кольский полуостров.

Доставленные Альбановым материалы экспедиции Брусилова позволили систематизировать многие сведения географического характера. Альбанов вел дневник о событиях двухлетнего дрейфа, которые стали основой ряда публикаций и книг^[2]. Впоследствии они были переизданы^[3].

В советский период судьба героев экспедиции привлекала внимание общественности. Были проведены исследования^[4], издан ряд книг. История экспедиции во многом была использована писателем В. Кавериным при создании романа «Два капитана»: Г. Л. Брусилов стал прототипом Ивана Львовича Татаринова, В. И. Альбанов – штурмана Ивана Климова.

К вниманию наших читателей предлагаем произведение Дм. Якушева “Два года во льдах: Экспедиция лейтенанта Брусилова”, которое повествует об этих героических и драматических событиях.

Ф. Ш. Сибагатов,

к.ф.н., зав. отделом рукописей и редких изданий

Национальной библиотеки им. А.-З. Валиди

В конце июня 1912 года в Петроград пришла и стала на якорь на Неве у Николаевского моста трехмачтовая шхуна «Святая Анна». Через несколько дней на шхуне закипела работа по подготовке к большому полярному плаванию, которое собирались совершить два отважных моряка – лейтенант Г. Л. Брусилов и лейтенант Н. С. Андреев.

За лейтенантом Брусиловым уже было одно тяжелое и в то же время интересное по своим результатам северное плавание – на «Таймыре» и «Вайгаче» – от Владивостока до устьев реки Колымы. Задачей своей экспедиции лейтенант Брусилов и лейтенант Андреев ставили пройти впервые под русскими флагом от Архангельска до Владивостока через Северный Ледовитый океан, по пути известного путешественника Норденшельда[5].

Путешествие это, как говорил мне лейтенант Г. Л. Брусилов, не должно было занять более 16–18 месяцев. Команду предполагалось взять до 30 человек, забрав ее преимущественно из наших северных промысловых моряков, так как одна из целей экспедиции заключалась в желании ознакомиться с условиями морских промыслов в тех частях наших северных вод, которые до сих пор еще не посещались русскими мореходами-промышленниками.

Избранная для этого плавания шхуна «Святая Анна» была построена еще в 60-х годах минувшего столетия в Англии. Она предназначалась английским правительством для поисков полярного путешественника Франклина. В соответствии с этой задачей судно строилось с соблюдением всех необходимых технических условий, и главное внимание было обращено на то, чтобы корпус судна, в случае заторов, мог выдержать напор льдов.

Однако когда судно было окончено постройкой, получили сведения о гибели Франклина, и судно, специально построенное для полярного плавания, не пришлось использовать в северных водах.

Время от времени ими пользовались для больших морских прогулок. В 80-х годах на шхуну «Святая Анна» была поставлена паровая машина в 400 лошадиных сил, и следующие десятилетия она плавала в тропиках.

Несмотря на свой почтенный возраст, шхуна, по мнению специалистов, была вполне пригодна для предстоявшего плавания в полярных льдах, так как она была построена из дуба и снабжена тройной обшивкой. Водоизмещение шхуны – 231 тонна, длина корпуса – 140 футов[6], ширина – 26 футов. Скорость хода под парусами достигала до 12 миль в час.

Перед уходом в плавание шхуна была отремонтирована, снабжена восьмью спасательными лодками и большим морским вельботом с бензиномотором.

Во время предстоявшего плавания лейтенант Брусилов особое внимание хотел обратить на изучение китобойного промысла. Ввиду этого на «Святой Анне» были установлены две китобойных пушки.

Из Петрограда лейтенант Брусилов предполагал уйти 17 июля. Маршрут был намечен следующий: первая остановка в Норвегии, переход до Вардэ, оттуда в Александровск-на-Мурмане[7] или же в Архангельск для окончательного снаряжения и погрузки заказанной в Архангельске теплой зимней одежды, запасов сушеной трески, сухарей и т. п. Дальше предстоял путь к Карскому морю. Лейтенант Брусилов надеялся достигнуть его не позже 20–25 августа, когда оно еще не забито плавающими льдами.

На пути к Карскому морю и во время плавания по нему лейтенант Брусилов собирался вести охоту на моржей, а зимой – на песцов и белых медведей. Зимний промысел предполагалось вести со стойбища, которое экспедиция намечала устроить около устьев какой-либо большой реки, например Лены или Колымы.

Хлопоты по снаряжению экспедиции в Петрограде заняли больше времени, чем предполагалось, многое еще не было закончено, однако надо было уходить в плавание. 29 августа 1912 года шхуна «Святая Анна» снялась с якоря и ушла в плавание, которое не закончилось еще до сих пор и не известно, когда и как закончится...

Прошел 1912 год, его сменил 1913 год – об экспедиции не было никаких вестей.

Наступил 1914 год, и только в конце августа приподнялся край завесы, которая скрывала от нас самоотверженные труды и лишения лейтенанта Брусилова и его спутников.

Вести о двухлетнем, полном приключений и опасностей плавании с лейтенантом Брусиловым на «Святой Анне» привез его ближайший помощник, штурман дальнего плавания В. И. Альбанов. Этот человек в точном смысле слова вырвался из когтей смерти, которая не пощадила многих из его спутников.

В. И. Альбанов рассказывает следующее:

«В задачу экспедиции лейтенантов Г. Л. Брусилова и Н. С. Андреева входило пройти вдоль берегов Сибири и спуститься во Владивосток. <...> Экспедиционным судном была выбрана большая паровая шхуна «Святая Анна» – трехмачтовое судно, приспособленное к полярным плаваниям. <...> Часть экипажа и главное снаряжениe было принято в Петрограде, остальное предстояло сделать в Александровске-на-Мурмане. Туда же должен был прибыть из Петрограда и лейтенант Андреев с доктором. <...> Из Петрограда «Святая Анна» вышла 29 июля 1912 года. Во Владивосток мы надеялись прийти не позже, как через год – полтора года. Наш путь лежал на Мурман. Заходили в Копенгаген и Дронтейм и, обогнув Норвегию, пришли в Александровск-на-Мурмане. <...> Это была наша последняя остановка. В Александровске мы приняли последнее снаряжение, дополнили команду, погрузили лес, привезенный из Архангельска для постройки домов на льду на случай вынужденной зимовки. Работы по окончанию снаряжения экспедиции заняли 8–9 дней. Поджидали лейтенанта Андреева с доктором, но так и не дождались их. <...> 29 августа 1912 года вышли в открытое море и взяли курс на Югорский Шар. Началось тяжелое путешествие, из которого удалось пока благополучно вернуться мне и матросу Конраду, а что будет с остальными – одному Богу известно... <...> В плавание нас пошло 24 человека: начальник экспедиции, я, 21 человек матросов и самоотверженная путешественница мадемуазель Жданко[8]. Запасов провиантa было взято на полтора года плавания».

По Карскому морю во льдах

В первых числах сентября 1912 г. «Святая Анна» подошла к Югорскому Шару и застала здесь пароходы, работавшие по установке беспроволочного телеграфа. Они сообщили нашим путешественникам, что Карское море заполнено льдами, и предупреждали о предстоящих трудностях плавания. После двухдневной стоянки «Святая Анна» вошла в Карское море.

Уже в первый день плавания с сигнальной бочки, установленной на высоте 85 футов на главной мачте, на горизонте были замечены льды, но все же решено было идти вперед. Однако чем дальше судно продвигалось, тем больше попадалось льдов, и, наконец, они начали теснить шхуну к полуострову Ялмалу [Ямалу. – Ред.].

Тогда лейтенант Брусилов переменил курс, но льды все же теснили «Святую Анну», и, в конце концов, было решено вернуться обратно, к Югорскому Шару. Почти целый сентябрь ушел на бесплодные попытки пробиться через льды.

В конце сентября шхуну окончательно затерло льдами и прижало к Ялмалу на 71 градусе 45 минутах северной широты.

Ударили морозы... На необозримом пространстве образовалась сплошная льдина, и шхуна вмерзла в неё.

«Мы думали, – рассказывает В. И. Альбанов, – чтo стоим в береговом припае, и надеялись, что достоим так до весны, когда взломаются льды и мы чистою водой пойдем во Владивосток».

Два раза участники экспедиции выходили на полуостров Ялмал, собирали на берегу выброшенные морем плавники для топки печей и уже собирались ставить на Ялмале для зимовки дом из леса, привезенного с собою. Так прошли две недели.

В один из дней разыгралась жестокая буря на море. Она оторвала льдину-пленительницу, и экспедицию течением понесло мимо Ялмала к Обской губе. Льдина была так велика, что наши путешественники совершенно не замечали движения, и только промеры глубины показывали, что они плывут.

«У нас еще была надежда освободиться изо льдов, но она вскоре оставила нас... <...> Тогда решили с возможными удобствами устроиться на невольную зимовку. Сделали все необходимое и поставили на льду, рядом с судном, баню, которой и пользовались продолжительное время».

Болезни

Все свободное время участники экспедиции посвящали охоте на белых медведей, чтобы добыть свежее мясо для питания, так как они осторожно расходовали провиант, не зная, что еще ждет их впереди. Охота была удачная, и в первую зимовку удалось убить 47 медведей. Роковым днем для участников экспедиции стало 16 декабря 1912 года. В этот день к бане подошла медведица с медвежонком. Была безлунная полярная ночь. Экспедиционные собаки почуяли зверя и окружили его, подняв страшный лай.

«Заслышав лай, – говорит Альбанов, – мы все, кто в чем был, налегке, кинулись из каюты с винтовками... Захватили лыжи и бросились догонять уходившего зверя. Бежали с фонарями, чтобы не потерять следы... Гнались верст десять, но безрезультатно. Страшно все устали, и то один, то другой садились и даже лежали на льду...»

Особенно долго лежал на льду лейтенант Брусилов. На этой неудачной охоте все простудились, а матрос Конрад даже отморозил ногу.

Начались заболевания. То один сляжет, то другой... Особенно тяжело заболел лейтенант Г. Л. Брусилов. Печально встретили наши путешественники 1913-й год. Каюты были переполнены больными. Сначала это были простудные заболевания, а за ними незаметно подошла и цинга. Были такие моменты, когда из всех участников экспедиции здоровой оставалась одна госпожа Жданко, которая самоотверженно ухаживала за больными...

«Тяжелое тогда переживали мы время, – рассказывает Альбанов... – Бывало, как труп лежишь в каюте и нет сил подняться с койки и поправить немилосердно коптящую лампу... Точно пудовые гири прикованы к ногам и рукам...»

Болезнь развивалась вследствие сырости в каютах: днем, когда топили печи, было тепло; за ночь же все тепло выдувало, температура опускалась ниже нуля, и стены покрывались льдом. А утром лед таял, и вода потоками лилась по стенам...

С наступлением весны, в феврале 1913 года, все начали понемногу поправляться. Хворал лишь лейтенант Брусилов: он превратился в скелет, обтянутый кожей... Спутники его принимали все меры, чтобы спасти своего начальника, так как видели, что он день ото дня все слабеет, часто впадает в забытье и бредит...

«От меня, – рассказывает В. И. Альбанов, – лейтенант Брусилов упорно требовал, чтобы я пошел дать сена лошадям, а когда я доказывал, что у нас нет никаких лошадей, он настаивал, чтобы я шел на второе судно, которое якобы плывет вместе с нами, и там бы присматривал за лошадьми...»

Однако благотворное влияние весны мало-помалу начало сказываться и на лейтенанте Брусилове. К общей радости, в Пасхальную ночь удалось вынести лейтенанта Брусилова к столу в кресле, всего обложенного подушками. От слабости он еще не мог владеть ни руками, ни ногами... Только к концу лета Брусилов поправился. Между тем невольное плавание в плену у льдов все еще продолжалось, но путешественники не теряли надежды когда-нибудь освободиться. Пытались взрывать лед, но мины были бессильны сокрушить его толщу.

Вторая зимовка во льдах

Видя бесполезность попыток прорваться на чистую воду, путешественники начали готовиться ко второй зимовке. Потеплее приспособили свои каюты, завалили наружные стены палубных надстроек шлаком, сделали кое-какие переделки внутри кают. Это было осенью 1913 года. «Святая Анна» в это время была уже севернее 80 градусов северной широты, и ее несло вдоль восточной стороны Земли Франца-Иосифа. Было ясно, что судно обогнет Землю Франца-Иосифа и его понесет далее, вероятно, к берегами Гренландии...

Плавание затягивалось. Провианта было взято с избытком на полтора года плавания на 30 человек, и хотя на «Святой Анне» пошло только 24 человека, а в первый год, благодаря удачной охоте на медведей, не израсходовали много запасов, все же еды могло хватить еще только на год, и невольно вставал вопрос: что делать дальше?..

Призрак голодной смерти

К началу 1914 года для участников экспедиции было ясно, что на третий год плавания провизии на всех не хватит. Перед путешественниками встал призрак голодной смерти...

«У меня и у других участников экспедиции, – рассказывает В. И. Альбанов, – невольно зародилась мысль воспользоваться близостью Земли Франца-Иосифа и попытаться дойти до неё по льдам. С нашим уходом сократится число ртов на «Святой Анне», а там – что Бог даст...»

В. И. Альбанов вначале хотел идти на Землю Франца-Иосифа один. Он рассчитывал достигнуть домика, 20 лет назад поставленного путешественником Джексоном, который по обычаю всех английских путешественников оставил здесь запасы провианта. Или же разыскать склады провизии, оставленные итальянской экспедицией герцога Абруцкого.

В. И. Альбанов надеялся также на встречу с экспедицией старшего лейтенанта Г. Я Седова, который почти одновременно со «Святой Анной» отбыл в свое путешествие к Северному полюсу на «Святом Фоке». Планы Альбанова показались заманчивыми и для нескольких человек команды.

«Нас никто не гнал, – говорит Альбанов, – и не удерживал. Все понимали серьезность положения... В то же время и мы ясно сознавали, на что идем, и что нас ждет, в случае неудачи...»

Итак, образовалась группа в 14 человек, которая решила пробиваться на Землю Франца-Иосифа. С января 1914 года начали готовиться к уходу в тяжелое и для многих, увы, последнее путешествиe. Делали ездовые нарты, готовили каяки из парусины для плавания между льдами, шили теплую одежду из шкур убитых медведей. Конец зимы и вся весна прошли в этих работах и сборах. К началу апреля снаряжение сухопутной партии было закончено.

Лейтенант Брусилов снабдил уходивших пpoвиантом на два месяца: это были главным образом, ржаные сухари, сушеное мясо, немного чая, сахару, несколько фунтов[9] масла и даже был шоколад.

У отважных путешественников кроме того были добрые винтовки, хороший запас патронов, секстан, хронометры, компасы, самодельные карты – настоящих карт у экспедиции не было, так как никому и в голову не приходило, что придется попасть в эти места, – походная палатка и т. п.

Уход со «Святой Анны»

10 апреля 1914 года после товарищеского прощального обеда на борту судна отряд двинулся в путь пешком по льдам. Весь груз этой экспедиции равномерно был размещен на семи нартах, которые путешественникам предстояло тащить на себе[10]. На нарты были погружены каяки, а в них уложены все запасы.

«До пepвой ночевки, – рассказывает Альбанов, – нас провожали все наши сотоварищи по плаванию, а затем, трогательно простившись с нами, они вернулись на судно».

В это время «Святая Анна» дрейфовала во льдах севернее Земли Принца Рудольфа. В первую же ночь разразилась страшная снежная буря, продолжавшаяся три дня. Три дня наши отважные путешественники стояли на месте и укрывались в палатке от непогоды и холода. Когда буря стихла, со «Святой Анны» на лыжах к ним пришли недавние спутники и принесли записку от лейтенанта Брусилова, в которой он сообщал точное определениe места и ободрял в предстоявшем походе... Однако трое из сухопутной партии отказались от мысли идти пешком по льдам и вернулись на судно. Таким образом, в дальнейший путь всего пошло одиннадцать человек, а с лейтенантом Брусиловым осталось 12 человек.

После шестимесячной полярной ночи показалось солнце. Штурман В. И. Альбанов сделал определение места. Оказалось, что сухопутная партия находилась под 83 градуса 17 минут северной широты.

Тронулись в путь. Идти было очень тяжело: льды беспорядочно нагромоздились и пробираться между ними можно было только с величайшим трудом. В сутки делали не более трех верст. Переход в четыре версты казался чем-то уже необыкновенным. Особенно тяжелое чувство было у путешественников, когда они видели, что их со льдом снова несло на север и весь их сделанный по льду путь на юг пропадал...

Чтобы подольше сохранить запасы провизии, наши путешественники все время старались охотиться. Стали бить тюленей; сало шло на топливо, а мясо – на пищу. Посчастливилось также убить трех медведей.

Во время тяжелого движения по льду нарты ломались; сначала чинили их, но, когда они слишком изнашивались, приходилось бросать их. Постепенно убавлялась и провизия, груз делался легче, и отряд мог идти быстрей.

Первая потеря

Третьего мая 1914 года отряд понес первую потерю... Утром, как это делалось обычно, на разведку дороги вперед пошел матрос Баев – и не вернулся...

«Мы пошли искать его по следам, – говорит Альбанов, – шли верст пятнадцать, но вскоре началась метель, и мы вынуждены были вернуться на нашу стоянку».

Здесь из лыжных палок и весел сделали мачту до 4 сажен высоты, укрепили на ней флаги и подняли, чтобы Баев мог ориентироваться и найти отряд. Трое суток продолжались поиски Баева... Несчастный, вероятно, провалился в полынью между льдами. Гибель товарища потрясла всех...

Прошло уже два месяца со времени ухода со «Святой Анны». Провизия была почти уже на исходе. В это время, будучи на 81 градусе северной широты, путешественники увидели что-то на горизонте: не то облако, не то нагроможденные льды.

3емля!

Десятого июня горсточка людей, затерянная во льдах, впервые после долгого плавания увидела землю...

Земля, к которой так стремились, где должны найти спасение от голодной смерти!..

Силы путешественников удесятерились, и они поспешно двинулись вперед.

Однако лед был переломан, и поход затруднялся. До земли шли недели две, хотя весь путь не превышал 40–45 верст. Местами приходилось перебираться со льдины на льдину.

24 июня путешественники подошли к земле, но обрывистые берега ее в десять-двенадцать сажен высоты мешали проникнуть на эту землю обетованную.

В это время провизии у отряда оставалось лишь по кружке сухарей на человека. Охота не давала никаких результатов, и запасы не пополнялись. К этому времени весь отряд располагал только двумя каяками и двумя нартами, остальные были брошены из-за поломок.

После долгих поисков наши путешественники, наконец, нашли в отвесной ледяной стене занесенную снегами трещину и по ней взобрались наверх.

Съели последние сухари...

27 июня отряд достиг Земли Александра у мыса Мэри Хармсворт. Здесь местами снег уже стаял, текла вода, был виден мох. Путешественники несказанно обрадовались: ведь уже два года они не видели земли!

Путешественникам посчастливилось найти гагачьи гнезда. Набрали яиц, убили гагар. Отдыхали, запасались пpoвизией...

Во время охоты В. И. Альбанов сделал на мыске находку – курганчик из камней... Когда камни раскидали, под ними нашли английский флаг и записку Джексона, оставленную здесь 20 лет назад. Джексон сообщал, что местность эта есть именно мыс Мэри Хармсворт. Такое точное наименование места было очень важно для наших путешественников, так как теперь они могли opиентироваться и смело идти вперед.

Гибель спутников

Теперь перед нашими путешественниками встал вопрос, куда идти дальше: на Шпицберген или же на Землю Франца-Иосифа? Однако идти на Шпицберген нельзя было: изломался лед. Тогда решили идти на мыс Флора на Земле Франца-Иосифа. Я уже упомянул, что у отряда осталось только два каяка. Они могли поднять только пять человек, а отряд состоял из 10 человек...

Ввиду этого разделились на две партии: одна шла вдоль берега, другая плыла на каяках. Так прошли половину пути. Здесь отряд понес вторую потерю: умер матрос Apxиреев... Кроме того, начали заболевать еще три человека. Охоты совсем не было: не показывались ни тюлени, ни моржи. Отряд в пять человек решил идти водою как можно быстрее к мысу Грант.

«Наши товарищи, – рассказывает Альбанов, – должны были прийти туда пешком. Их было четверо... Придя на мыс Грант, мы встали в ожидании береговой партии, но она не показывалась... Тогда пошли навстречу ей, но бесполезно... <...> Наши больные товарищи между тем были совсем плохи... Здесь удалось убить гагару. Нашли плавник и приготовили обед. Поели и заночевали. Наутро один из наших больных заснул вечным сном... Нас осталось четыре человека...»

До мыса Флора оставалось идти еще дней двенадцать. Надо было плыть на каяках через пролив... Разделили поровну весь груз, сели по два человека в каяки и поплыли. Сначала море было спокойное, но когда каяки выплыли на середину залива, началась буря. Из залива понесло ледяные громады, которые завертели утлые каяки, как щепки, и, наконец, течением разъединило их...

«Мы не теряли надежды найти двух товарищей, – говорит Альбанов. – Боясь, что льды нас затрут, мы вытащили наш каяк на громадную льдину, поставили мачту с флагом, чтобы дать знать нашим товарищам, где мы находимся, и стали пережидать непогоду... От усталости и голода заснули и проспали десять часов. Пробуждение наше было внезапное: волны подмыли верхнюю часть нашей льдины и она рухнула в воду, увлекая и нас... <...> После долгих усилий мы поймали наш каяк, забрались в него и, мокрые и продрогшие, начали грести к земле. Работали часов шесть и, наконец, достигли желанного берега... Однако второго каяка с людьми не было...»

Итак, из 11 человек, покинувших «Святую Анну», остались в живых только двое: штурман Альбанов и матрос Конрад.

Следы экспедиции Седова

9 июля Альбанов и Конрад подошли к мысу Флора. Когда пошли осматривать остров, увидали далеко впереди высокий шест и двинулись к нему.

От напряженного ожидания им чудились один, два, три дома... целое становище!..

Когда путешественники подошли ближе, они нашли заветный домик Джексона. К стене его была прибита доска, на которой была вырезана следующая надпись: «Экспедиция лейтенанта Седова. 1913 год» и были оставлены записки. На двери домика синим карандашом рукою Г. Я. Седова было написано: «Первая полярная экспедиция Седова пришла сюда тридцатого августа и четвертого сентября 1913 года отправилась Британским каналом к Теплиц-Баю» (мыс на севере Земли Франца-Иосифа).

Около дома наши изголодавшиеся путешественники нашли много банок из-под консервов, а также ящики с богатыми запасами провизии. Здесь были мясные и рыбные консервы, галеты. Находка эта подбодрила Альбанова и Конрада. Когда прошли первые порывы радости, они начали приспосабливать для жилья маленький домик, стоявший поодаль, так как дом Джексона был заполнен снегом и льдом.

Неожиданное купанье в ледяной воде, которому путешественники подверглись на пути к мысу Флора, отозвалось на В. И. Альбанове, и он расхворался.

В это время матрос Конрад усиленно собирал в домик все запасы провизии, которая здесь находилась, и готовился идти на поиски остальных людей отряда.

Закончив сбор провианта, матрос Конрад собрался уходить. Так как В. И. Альбанов стал немного поправляться, но еще не мог вставать, Конрад придвинул к его койке стол, открыл несколько коробок с консервами, положил сухарей и приготовил кружку воды... Дольше оставаться нельзя было: надо было спешить на выручку товарищей... Простившись с В. И. Альбановым, Конрад пошел на каяке на ту сторону залива, куда, по предположениям наших путешественников, должны были прийти остальные люди отряда, если только они еще были живы...

Поездка Конрада продолжалась три дня, и В. И. Альбанов уже начал падать духом, боясь, что и Конрад погибнет...

После тревожных ожиданий Альбанов, наконец, дождался возвращения Конрада, но он привез печальные вести: товарищи погибли!..

Погоревали, погоревали и начали готовиться к неминуемой зимовке.

«У нас была одна винтовка и тридцать дробовых патронов, – рассказывает Альбанов. – Остальное имущество, взятое со «Святой Анны», все погибло... <...> Набрали провизии, подготовили дом Джексона для зимовки, нашли одну винтовку и тысячу патронов, оставленных здесь немецкой экспедицией Циглера, судно которой было раздавлено льдами».

Немного устроившись, 20 июля Альбанов и Конрад решили пойти на поиски товарищей, но, пробродив безрезультатно несколько дней, вернулись опечаленные к своей будущей зимовке. Было очевидно, что их спутники погибли!..

Тяжелые думы были у наших путешественников. Они не знали, что готовит им судьба в будущем, и удастся ли им когда-нибудь вернуться домой, или же им суждено в течение нескольких месяцев влачить жалкое существование, а затем погибнуть голодною смертью или же замерзнуть...

Судно у берега!

«Однажды я вышел на берег утром, – рассказывает В. И. Альбанов, – и внезапно в тумане, на горизонте, увидел мачты... Как безумный, я начал кричать и звать Конрада... Он прибежал с винтовками, мы начали беспрерывно стрелять, забрались на наш дом и подняли флаг, чтобы нас заметили... <...> Я не стерпел, – говорит Альбанов, – и на каяке пошел водой навстречу нашим неведомым спасителям!..»

Вскоре из тумана вырисовался корпус судна и раздался крик: «Человек, человек за бортом!» И вот я на судне! Это был «Святой Фока» – судно полярной экспедиции лейтенанта Г. Я. Седова, переименованное им в «Михаила Суворина»[11].

От команды мы узнали о безвременной гибели Георгия Яковлевича Седова и о тяжелом положении, в котором очутились члены экспедиции... Наши новые спутники вместе с нами предприняли поиски наших товарищей, но убедившись в бесплодности наших надежд, мы оставили на побережье запасы провизии, и «Михаил Суворин» свободною водою направился на юг к милым родным пределам.

20 августа мы уже были в Архангельске. Таким образом, наша экспедиция продолжалась с 29 июля 1912 года по 20 августа 1914 года.

Где лейтенант Брусилов?

Где сейчас находится лейтенант Брусилов и его спутники и что с ними – сказать трудно...

Есть надежда, что течение вынесет «Святую Анну» южнее Гренландии. Однако может быть, лейтенант Брусилов со своими спутниками весною 1915 года оставил замерзшее судно и предпринял попытку достигнуть Землю Франца-Иосифа, где бывший начальник экспедиции, снаряженной на поиски Г. Я. Седова и его спутников, капитан I ранга И. И. Ислямов, оставил на мысе Флора запасы продовольствия на 17 человек на полгода, а также оружие и патроны.

То, что не удалось лейтенанту Брусилову, посчастливилось выполнить другому отважному русскому моряку – флигель-адъютанту Б. А. Вилькицкому.

[1] Якушев Дм. Два года во льдах: Экспедиция лейтенанта Брусилова. Пг., 1915. 28 с.

[2] Альбанов В. Экспедиция Г. Л. Брусилова // Архангельск: газета. 1914. № 187, 188, 190, 191;

Альбанов В. И. На юг к земле Франца-Иосифа! Поход штурмана В. И. Альбанова по льду со шхуны "Св. Анна" экспедиции лейтенанта Г. Л. Брусилова: с очерком экспедиции лейтенанта Г. Л. Брусилова, составленным Л. Л. Брейтфусом: с рисунками в тексте и 1 картой. Петроград: Тип. Морского М-ва, 1917. 194 с.;

Альбанов В. И. Полярная экспедиция лейтенанта Г. Л. Брусилова на шхуне "Св. Анна". Пг.: Б. и., 1914. 76 c.

[3] Альбанов В. И. Затерянные во льдах. Уфа: Башкирское книжное издательство, 1978. 208 с.;

Альбанов В. И. На юг, к Земле Франца-Иосифа! М.: Европейские издания, 2007. 272 с.

[4] Затерянные во льдах. Полярная экспедиция Г. Л. Брусилова на зверобойном судне «Св. Анна» / Под ред. Н. В. Пинегина. Л.: Всесоюзный арктический институт, 1934;

Подвиг штурмана В. И. Альбанова / Под ред. Н. Я. Болотникова. М.: Географгиз, 1954. 207 с.;

Троицкий В. Подвиг штурмана Альбанова. Красноярск: Красноярское книжное издательство, 1989;

Алексеев Д. А. Неизвестные письма участников русской полярной экспедиции 1912 г. на шхуне «Св. Анна» // Летопись Севера. М.: Мысль, 1985. Т. 11. С. 181–192;

Чванов М. А. Загадка штурмана Альбанова. М.: Мысль, 1981. 132 с.

^[5] Нильс Адольф Эрик Норденшельд (1832–1901) – шведский геолог и географ, исследователь Арктики, мореплаватель. Первым в истории прошёл на судне «Вега» в 1878–1879 годах Северо-Восточным проходом через Берингов пролив в Тихий океан. Иностранный член-корреспондент Петербургской академии наук (1879), почётный член Русского географического общества (1881) – Ф. Сибагатов.

[6] Фут – старая русская и английская мера длины, равная 30,48 см.

[7] Ныне – Полярный.

[8]Жданко Ерминия Александровна (03.03.1891–1914?) – первая русская женщина, участвовавшая в высокоширотном дрейфе. Родилась в семье генерал-лейтенанта А. Е. Жданко (1857–1917).

[9] Фунт – единица измерения массы. Русский фунт = 0,409 кг.

[10] На каждый каяк приходилось груза до 7,5 пуда, а нарты с каяком весили 2,5–3 пуда. – Дм. Я.

[11] М. А. Суворин, редактор газеты «Новое время», оказал большое содействие Г. Я. Седову в осуществлении полярной экспедиции. – Дм. Я.