№3.2022. КЛАССНЫЙ ЖУРНАЛ

Литературная деятельность Корнея Чуковского продолжалась 70 лет, а жизнь – почти 90. Он родился 31 марта 1882 года. В 18 лет, едва начав печататься в газете, он сделал из своей фамилии Корнейчуков псевдоним «Корней Чуковский» и позже узаконил его, а отчество взял самое простое – Иванович. Он был доктором наук, орденоносцем, но дети всей страны называли его без титулов – дедушка Корней. аверное, потому, что он умел разговаривать с маленькими читателями без поучений, на равных, порой шутливо, но всегда честно, радуясь вместе с ними красоте и разнообразию мира.

ЁЖИКИ СМЕЮТСЯ

 У канавки

Две козявки

 Продают ежам булавки.

 А ежи-то хохотать!

Всё не могут перестать:

«Эх вы, глупые козявки!

Нам не надобны булавки:

 Мы булавками сами утыканы».

ДОКТОР

Лягушонок под тиною

Заболел скарлатиною.

Прилетел к нему грач,

 Говорит: «Я врач!

 Полезай ко мне в рот,

 Всё сейчас же пройдёт!»

 Ам! И съел.

Бутерброд

Как у наших ворот

За горою

Жил да был бутерброд

С колбасою.

Захотелось ему

Прогуляться,

На траве-мураве

Поваляться.

И сманил он с собой

На прогулку

Краснощёкую сдобную

Булку.

Но чайные чашки в печали,

Стуча и бренча, закричали:

«Бутерброд,

Сумасброд,

Не ходи из ворот,

А пойдёшь —

Пропадёшь,

Муре в рот попадёшь!

Муре в рот,

Муре в рот,

Муре в рот

Попадёшь!»

Мария Ломовицкая,
1‑й класс, гимназия № 5, г. Давлеканово

Историческая вещь

У дедушки в гараже я увидела необычный предмет. Это была керосиновая лампа моей прабабушки. Давно, когда не было электричества, люди придумывали, как осветить свой дом. Были лучины и свечи. Но когда придумали лампы, это стало удобнее и не так опасно. В лампу наливали керосин, туда опускали фитилёк. Он горел и освещал все вокруг. Лампу накрывали стеклянным колпаком, чтобы ветер не задул огонёк. В детстве, когда отключали электричество, мои бабушка и дедушка тоже делали уроки при керосиновой лампе

Ирина Штакина,
13 лет, Рязанская область, г. Скопин

Победитель конкурса «Мир литературы. Юность»*

Плывёт рассвет на белом корабле,
Сверкает парус радостный и смелый.
Луна холодная скрывается во мгле,
Боясь пожара – огненных качелей.
Исчезла вмиг хрустальная роса,
Цветы и травы улыбнулись лету.
Не замолкают птичьи голоса,
Поют на радость звонкие куплеты.

Я в тишине. И Божья благодать
Спускается с небес ко мне блаженно.
Здесь так легко и верить, и мечтать!
И каждое мгновенье драгоценно.

* Проводится Ассоциацией союзов писателей и издателей при поддержке Президентского
фонда культурных инициатив

Евгения Боева,

10-й класс, гимназия № 5, г. Давлеканово

Бабушкин сундучок хранился в самом нижнем ящике платяного шкафа, и никто бы никогда о нём не узнал, если бы не любопытные внучки. Две светловолосые хохотушки с обворожительными веснушками на курносых носиках всегда любили находить что-то новое и часто непонятное для детского ума. В этот раз результатом их кладоискательной работы стал именно сундучок. Невзрачная деревянная коробочка небольшого размера со скважиной. Что же там может храниться?

– Лёнь, что-то там девочки притихли. Чать, натворили что? – пожилая женщина обратилась к своему супругу.

– Сходи да посмотри. Видишь, я на фазана собираюсь? – ответил ей раздражённый муж.

«Как всегда», – подумала она и пошла в соседнюю комнату на поиски внучек. Нашла их сидящими на полу, девочки разглядывали "клад".

– Эх, негодницы, добрались до моего сундучка? – двойняшки подскочили, они не ожидали быть пойманными за раскопками.

– Бабуль, а что это за шкатулочка?

– Да, баб, что в ней?

Женщина посмотрела на изделие из дерева, которое, несмотря на годы, почти не изменилось.

История этого сундучка началась задолго до рождения двойняшек, когда их бабушка была девочкой, а на дворе был сороковой год.

Агриппина жила в небольшой деревне недалеко от Чкалова. Жители её были дружны. Свадьба, Новый Год – гуляют все, день Ивана Купала – девушки собираются у озера и до поздней ночи гадают да через костёр прыгают. Разумеется, всё это проводилось в тайне, "подпольно", и детей умудрялись крестить. Сложные были времена, ничего не скажешь. Именно в день праздника Ивана Купалы Граша познакомилась со своей, возможно, судьбой.

Вечерело. Юноши развели костер, а девушки плели венки.

– Какое желание будете загадывать? – задала вопрос одна из девчонок постарше.

– Желание?

– Граша, вот ты каждый год венок на воду пускаешь?

– Пускаю, как же не пускать, все это делают.

– А для чего это делают, знаешь?

- Не знаю...

- Эх, не знает она. Как можно такое и не знать? Вот пускаешь ты венок на воду и желание загадываешь. Если утонул венок, то желание не исполнится, а если поплыл – исполнится.

- Это ж какое желание мне загадывать? Нет у меня таких, всего в моей жизни достаточно, – задумалась девушка.

– Ай, дурёха. Я вот за Ивана замуж хочу, нравится он мне с зимы, вот только даже не смотрит на меня...

– Ой, так мне никто не нравится, я и не общаюсь ни с кем кроме вас.

– Зря ты это. На Матвея взгляни, красив, да и возраста твоего, – старшая мечтательно отвела взгляд в сторону костра.

Тая проследила за взглядом подруги.

- Я с ним ещё на посеве познакомилась, он про тебя спрашивал, – продолжала старшая. У костра виднелась высокая фигура кудрявого юноши. В полумраке его кожа казалась смуглой, хотя, возможно, так оно и было. В явно тёмных глазах отражался костёр, будто они сами горели и могли обжечь, если смотреть в них слишком долго. Эти глаза смотрели на Грашу, а пухлые губы расплылись в улыбке, такой доброй, яркой и заботливой, будто мать улыбается, смотря на своего ребёнка. Девушка, красная от стыда, отвела взгляд, а подруги рассмеялись.

– Что спрашивал? – опомнилась Агриппина.

– Да ничего такого, Граш, забудь, познакомься лучше.

Разумеется, наша героиня и думать не смела, чтобы подойти к парню, так ещё и такому красивому – не так была воспитана.

На уборке урожая они вновь пересеклись взглядами. Странно, что в деревне в обычные дни они ни разу не виделись, но позже выяснилось, что это объясняется местом жительства (наши герои жили в разных концах деревни).

Только мы можем понять, что это была любовь с первого взгляда, чистая и непорочная любовь. Нетяжело догадаться, какое именно желание загадывала Агриппина в тот вечер, когда пускала венок на воду. И только мы можем знать, что на самом деле случилось с венком. Он поплыл, отплыл достаточно далеко, чтобы его никто не видел, и пошёл ко дну.

После окончания жатвы Граша и Матвей начали общаться. Они виделись всё чаще и чаще, узнавали друг о друге что-то новое и всё больше влюблялись. Как-то раз они пошли в лес, собрали ещё не до конца созревшей земляники и уселись на опушке.

– У меня есть для тебя подарок, – вдруг сказал Матвей после долгого молчания. – Я же говорил, что занимаюсь резьбой по дереву? – Граша кивнула. – Я сделал это сегодня ночью. Не мог уснуть, всё думал о тебе...

Он протянул девушке деревянный браслет. На работе из липы аккуратно высечены цветы.

- Я недавно был в городе и видел там эти цветы. У них такое смешное название!

- Какое? – заинтересовалась Агриппина.

– Гвоздики.

– И правда, смешное. Большое тебе спасибо за такой подарок, я теперь всегда буду его носить!

– Я рад, что тебе понравилось.

Они ещё долго сидели на опушке, говорили о каких-то глупостях и смеялись.

Прошло несколько месяцев общения влюбленных, их судьба прекрасно бы сложилась, если бы не...

Началась война.

Мужчин из деревни забирали, Матвей не стал исключением. Граша долго плакала, когда узнала, что, возможно, видит своего возлюбленного последний раз.

Перед отъездом на фронт они встретились.

– Давай сыграем свадьбу после войны? – задал вопрос Матвей.

– А отца моего не боишься? – смеясь, спросила девушка.

– Не боюсь, я чем угодно готов пожертвовать ради тебя.

– Ой, герой! Как же я за тебя выйду, если батька мой тебя головы лишит? Он знаешь какой строгий?

– Я хочу кое-что тебе отдать, – вдруг он перевёл тему, а вид его стал печальным-печальным. Он достал из походного мешка сундучок и маленький ключик на верёвочке и отдал их любимой: – Открой.

Она выполнила его просьбу и опешила от красоты увиденного. В сундучке лежала птичка; если бы ни цвет и фактура дерева, её нельзя было отличить от настоящей.

– Никогда тебе не говорил, я люблю животных. Но мой отец, дед, а до них прадед и прапрадед занимались охотой и меня в детстве учили, но я не смог. Да, брат мой смог, но не я. Отец до сих пор мне этого простить не может, – Матвей смотрел вдаль, а его ореховые, отливающие золотом глаза, будто тот огонёк, отраженный от костра, так и остался в них, не в силах покинуть юную душу, неестественно блестели, будто парень был готов заплакать. Он вновь прошёлся взглядом по светловолосой макушке своей Граши и на выдохе сказал: "Я люблю тебя всем сердцем, свет мой".

Он уехал, а она поклялась дождаться.

Победа. Деревня пьёт и пляшет. Мужья возвращаются домой, приходят похоронки. Месяц, два... На третьем пришла ещё одна. Мать, дождавшаяся мужа и старшего сына, потеряла младшего.

Новость для Агриппины стала шокирующей, почти убийственной. Она как стояла в дверном проёме, слушая свою мать, принесшую весть о горе, так и упала на колени, отбив те в кровь о порог. Слёз не было, лишь пустота, заполнившая сначала сознание, а потом медленно и мучительно проникшая в сердце. Эта пустота не щадила, она рвала душу на мелкие кусочки и высасывала всю жизнь. Тася слегла с горячкой на месяц, она почти не ела и совсем не говорила.

Прошёл год, душа ещё не начала заживать. Её выдают замуж за брата Матвея, искусного охотника, мастера убийства. Такие считают себя властителями, решающими - убить или миловать. Девушке всё равно. Поглощённая апатией, она, считающаяся старой девой, даже не спорит с родителями.

Проходит ещё год. У молодых супругов родилась дочь, семья переезжает жить в город, чтобы в будущем дать ребёнку лучшее образование.

Агриппина пыталась полюбить мужа, но не смогла, душа не восстановилась, она просто смирилась с жизнью с нелюбимым, а порой и ненавистным человеком.

Слёзы катятся по затронутому возрастом лицу и падают на руки.

– Бабушка, ты чего вдруг заплакала?

– Бабуль, ну, извини, мы больше не будем играть в кладоискателей, только не плачь, бабуль.

Двойняшки обняли бабушку.

– Да это я лук резала, что ж вы напугались так? Не сержусь я на вас.

– Правда-правда?

– Правда. Идите лучше на улице погуляйте, погода вон какая хорошая.

Девочки ушли, а женщина достала из-под шкафа спрятанный ключ и открыла сундучок. Браслет и птичка.

Она не оплакивала умершего возлюбленного, просто не могла позволить себе слёзы, но пришло время дать волю своей слабости.

Диана Колосова,
14 лет, г. Сосновый бор, Ленинградская обл.
Победитель конкурса «Мир литературы. Юность»

Живо закрасьте небо,

Быстро!

И так все очень серо,

Кисло!

Рыжий, веснушчатый пес

Оближет листья,

И нос

Его станет

Холодным, и кисти

Всех мечтаний

Окунутся в мир

Книжек и знаний,

Но во мне

Будет пусто.

Лишь осень

Косит

Мèчты

Ржавым серпом.

Слезы

Капать устанут, потом

Да закрасьте все

В белый!

И пусть

Морозовый свет

Душу заполнит

Разлетом снежным.

Нарежьте

Мне

Белого студня зимы!