Игорь Калугин. В гостях у фронтового комбата

Плотников Дмитрий Павлович – бывший заместитель начальника штаба по разведке 2-й механизированной бригады 5-го механизированного корпуса 6-й танковой армии 2-го Украинского фронта; бывший командир 14-го гвардейского отдельного ордена Кутузова 2-й степени Мукденского мотоциклетного батальона 3-го Белорусского и Забайкальского фронтов, гвардии полковник в отставке.

Родился 2 августа 1918 года в селе Верхний Авзян ныне Белорецкого района Башкирии в семье рабочего. В 1935 году, по окончании семилетней школы, поступил в Свердловский машиностроительный техникум, а в 1939 году, по завершении учёбы, – направлен на Уральский машиностроительный завод в конструкторский отдел.

В Красной армии с сентября 1939 года. Ленинградское командное автомобильное военное училище окончил в мае 1941 года.

В годы Великой Отечественной войны с 1941 по 1945 год Д. П. Плотников прошёл боевой путь от командира взвода до командира отдельного батальона. Воевал на Юго-Западном, Сталинградском, Западном, 1-м, 2-м и 3-м Украинском фронтах.

За стойкость и мужество в боях, инициативу, находчивость и боевое мастерство Дмитрий Павлович Плотников награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, тремя орденами Отечественной войны 1-й степени, тремя орденами Красной Звезды, орденом Венгерской Народной Республики, советскими и иностранными медалями. Но главная награда нашла его полвека спустя.

Он почти не изменился, только слегка похудел… Выправка по-прежнему военная.

– Ты что такой взлохмаченный-то? – спросил он с ходу.

Я пробовал было оправдаться, что ехали мы двенадцать с половиной часов и ночевать пришлось в машине. А расческу я, разумеется, забыл… Он ухмыльнулся и дружелюбно похлопал меня по плечу… Явись я к нему в таком виде в армии, он как минимум влепил бы мне три наряда вне очереди.

Сам Дмитрий Павлович Плотников встал сегодня очень рано, навел идеальный порядок в квартире, тщательно побрился и подготовил парадный китель для встречи с земляками… Скоро фронтовому комбату, Герою России исполнится девяносто два года.

Обстановка в его квартире осталось такой же, как и десять лет назад, когда мне впервые довелось побывать у него. Та же простенькая мебель, те же обои и стол в центре зала; в углу – советский книжный шкаф, где на переднем плане трехтомник маршала Жукова. На шкафу – семейные и фронтовые фотографии. Среди них выделяется портрет старушки в платочке и с несколько испуганным взглядом. Наверное, когда ее фотографировали в тридцатых годах, она так и не смогла понять, зачем надо сидеть на табурете и смотреть в какой-то ящик…

– Это мама моя… Варвара Васильева, – сказал Дмитрий Павлович. – Она меня все Митенькой называла…

Он любит вспоминать детство:

– Нас, детей, в семье семеро было. По тамошним временам – обычная авзянская семья. Потом в Тукан перебрались. Сейчас из нас остались только я, брат Миша (он так в Тукане и живет) и сестра Валя…

Дмитрий Павлович, или в ту пору просто Митя, окончив Туканскую школу, поступил в Свердловский машиностроительный техникум. По его окончании работал на Уралмаше. А в 39-м его вызвали в военкомат и предложили учебу в Ленинградском танковом училище. Митя с радостью согласился: уж больно красивая форма была у представителя училища.

Поступил с ходу. Строевая подготовка, физическая и политическая… С политикой молодому курсанту Плотникову поначалу не повезло. Вызвал его как-то начальник училища на ковер:

– Ты почему скрыл, что являешься племянником врага народа?

Митя обомлел. Да, он не указал в своей биографии, что его дядя, Никита Васильевич Рыбаков, был репрессирован в Авзяне в середине тридцатых.

– Ты почему скрыл это? – опять рявкнул начальник.

– Я не верю, что он враг, – глухо произнес Митя.

– Вот такие, как ты, и влезают в нашу Красную армию, чтобы потом вредить ей! Вр-редить!!! – разбушевался командир.

– А вы слышали, как сказал недавно товарищ Сталин? – нашелся вдруг Митя. – Сын за отца не отвечает… За отца! А у меня – дядя.

Начальник побледнел и после продолжительной паузы глухо произнес:

– Идите на занятия…

Через два месяца курсанту Плотникову присвоили звание старшего сержанта… А по окончании училища его направили в Киевский военный округ. Дмитрий Плотников уже в звании лейтенанта стал командиром взвода бронемашин.

Дмитрий Павлович достал из шкафа схематический рисунок бронемашины тех лет, долго объяснял нам ее устройство, а потом сказал:

– За десять дней до войны к нам приехал командующий бронетанковыми войсками округа и сообщил, что немцы на нашей границе сосредоточили 178 дивизий, якобы для отдыха после похода на Францию. Ясно было, что все идет к войне.

Дмитрий Павлович тут же развернул карту военных действий Великой Отечественной. Без карты он просто не может рассказывать.

*  *  *

Война. Юго-Западный фронт. Старший лейтенант Плотников – уже командир мотострелковой роты. Первое ранение. Потом еще одно…

Сталинградский фронт. Капитан Плотников – командир танковой роты, затем заместитель командира танкового батальона…

Западный фронт. Капитан Плотников – заместитель начальника штаба бригады по разведке. Затем были 1-й, 2-й и 3-й Украинские фронты. Опять ранение… Майор Плотников до конца войны был командиром разведывательного батальона. Ну а потом Забайкальский фронт и война с Японией.

Это если коротко. Потому что в небольшой журнальной публикации трудно отразить даже сотую часть того, что довелось пережить на войне этому человеку. Тут впору писать книгу. Впрочем, она уже написана.

«Впереди сквозь утренний туман виднеются очертания северных предместий Бухареста. В трех километрах от города машины разведывательного батальона капитана Плотникова сделали последнюю остановку… Продолжительный свисток – и команда “по машинам”. Командир батальона капитан Плотников – человек, которому в эти дни наступления исполнилось двадцать пять лет, – проходит по шоссе вдоль колонны и отдает последние приказания. На его молодом, почти мальчишеском лице застыло напряженное внимание. Он привык к боям и привык в боях идти впереди всех. И тем не менее сейчас он, несмотря на свою уральскую сдержанность, взволнован предстоящим: как-никак, а в столицу иностранного государства приходится вступать первый раз в жизни…».

Это выдержка из книги Константина Симонова «От Черного до Баренцева моря». С великим летописцем той войны Дмитрий Павлович встречался под Бухарестом. Книгу эту он хранит как реликвию, ведь на ней дарственная надпись: «Товарищу Плотникову на добрую фронтовую память. Очень живо помню нашу встречу, свое пребывание у вас в батальоне под Бухарестом».

*  *  *

По телевизору транслировали выступление Президента России. Дмитрий Павлович прибавил звук (в последнее время он плохо слышит)… Президенту рапортовали, войска стояли по команде «смирно»...

– Меня тоже когда-то так встречали, – шутливо заметил Дмитрий Павлович. – А что? Я ведь после войны полком командовал. Это больше тысячи человек и восемьдесят пять танков!.. А ведь академического образования у меня не было, я до войны успел только автомобильное училище окончить. В штабе округа меня спросили однажды: «Где вы учились?» Я взял и заявил: «В ЦПШ!» – «А что это такое?» – «Церковно-приходская школа!» Больше этот вопрос не поднимался… А звание полковника мне присвоил Жуков. Георгий Константинович.

*  *  *

Само понятие подвига в массовом сознании слишком сужено. Закрыл грудью амбразуру – подвиг. Пошел на таран – подвиг. Но ведь грамотное проведение какого-либо тактического маневра, от которого в конечном итоге зависит успех всей войсковой операции, – это тоже подвиг. Здесь главное не волевой порыв мужества, а строгий, разумный расчет и умение взять всю полноту ответственности на себя.

Март 44-го. 6-я танковая армия получила приказ взять город Могилев-Подольский и мосты через Днестр. Немцы организовали оборону переправы для беспрепятственного прохода своих отступающих войск. Оборона была совершенно непробиваемой: танки, пушки, самоходки, авиация. Неоднократные попытки наших войск пробить брешь не приносили успеха. Прошли уже сутки. Сотни убитых. Но приказ есть приказ. Заместитель начальника штаба 2-й механизированной бригады 5-го корпуса 6-й танковой армии капитан Плотников долго смотрел в бинокль на расположение немцев. На противоположном берегу противник уже начал окапываться. Оборону переправы не пробить. Мост все равно будет взорван. Надо искать иное решение. И капитан его нашел.

Взяв с собой пятнадцать разведчиков из резерва и развернув их в цепь, капитан Плотников неожиданно атаковал восточную окраину города. Затем разведчики стремительно вышли на берег Днестра. Теперь задача – быстро форсировать реку и занять оборону в тылу противника. Нашлась какая-то лодка. За корму привязали проволоку, другой конец закрепили на берегу. Сели в лодку втроем. Впереди – командир. Через минуту их заметили. С того берега начался обстрел, пули ложились рядом, разбрызгивая воду. А потом появились кусты, которые полностью скрыли разведчиков… Вот и берег. Капитан Плотников дал команду – тащить лодку за проволоку назад. Следующий рейс. Потом еще и еще. Переправилось 12 человек. Остальные были слегка ранены. Радистка связалась со штабом, а разведчики быстро расширили плацдарм и заняли оборону. Немцы растерялись. Они явно не ожидали такой наглости от русских… Ну а ночью по следам разведчиков через Днестр переправился пехотный батальон. Город был вскоре взят. И взят с минимальными потерями.

Капитан Плотников разработал эту операцию самостоятельно, и если бы она провалилась, трибунала ему было бы не миновать. Но капитан привык ходить по лезвию ножа… Через несколько дней Дмитрия Павловича представили к званию Героя Советского Союза. Однако награду свою он получил лишь через пятьдесят два года.

В армии тоже есть бюрократия, да еще какая. Тогда, в 44-м, дело с присвоением Плотникову звания Героя просто затянули. А впоследствии наградные документы затерялись в архиве.

Не удержался и прервал воспоминания фронтового комбата:

– Дмитрий Павлович, не поверю, если будете утверждать, что у вас не было обиды на армейские власти все эти годы!

– Правду сказать, жгло немножко поначалу… Я даже запрос в Министерство обороны делал, но все бесполезно. Потом махнул рукой: все-таки не ради наград воевали.

*  *  *

В 1995 году Дмитрий Павлович поехал в Москву на встречу ветеранов 6-й танковой армии. Подходит к нему Герой Советского Союза, бывший пулеметчик рядовой Гранкин. (К званию Героя они были представлены вместе, потом их фронтовые пути разошлись.) Обнялись, расцеловались… «А где твоя Золотая Звезда?» – спрашивает Гранкин. «Еще не отлили», – ответил Дмитрий Павлович.

Ветераны шестой танковой тут же обратились с запросом в Министерство обороны. Документы были найдены, и уже через год полковник запаса Плотников получил свою Звезду. Правда, не Героя Советского Союза, а России. Той страны, за которую он воевал, уже не было.

Разговаривали с Героем России до самого вечера. Перебирали старые фото и фронтовые письма…

«50 минут как кончился бой, захватили переправы, получили благодарность от генерала, сейчас стало тише, огонь уменьшается, враг сопротивляется, но мы его бьем…

Вот сегодня взяли в плен 19 солдат, уничтожили 1 танк, 2 автомашины, убиты до 20 солдат, а мы не потеряли ничего. Победа близка, мы победим, и скоро…

Я жив и здоров, погода хорошая… Очень рад, что вы живете хорошо…

Германия за все заплатит нам – за слёзы, кровь, сожжённые города и сёла. Бывшие наши враги встречают нас хорошо, кричат: «Гитлер капут!» Сила в оружии. Они уже понимают, что мы так просто не уйдём.

Привет вам всем. Скоро в бой. Митя».

Это фронтовое письмо Дмитрий Павлович прислал своим родным в марте 45-го.

*  *  *

Сегодня Дмитрий Павлович о войне говорит иначе – без пафоса и надрыва. Вспоминает в основном курьёзные случаи.

– В Чехии, близ села Блатна, к нам пожаловали американцы: генерал со своей свитой, – рассказывает он. – Посидели, выпили, конечно… А в свите один майор был. Увидел он меня и говорит через переводчика: «Я хочу подарить русскому майору свой талисман, который всегда спасал меня от смерти». Достает монету из нагрудного кармана и протягивает её мне. Я смотрю – а монета-то немецкая!.. Сейчас это смешным кажется, даже нелепым, но ведь тогда война была… Я сую монету назад и зло так говорю: «Как вы смеете дарить мне деньги моего врага!» Американец смутился, повертел монету в ладони, а потом ка-ак швырнет в угол… Инцидент был исчерпан.

Дмитрий Павлович снял китель.

– Пять килограмм как-никак весит, – устало сказал он.

На его кителе – сплошь боевые награды: два ордена Красного Знамени, орден Александра Невского (им награждены немногие), два ордена Отечественной войны первой степени, орден Красной Звезды, а также медали «За оборону Сталинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За освобождение Праги», «За победу над Японией». И самая главная награда – Золотая Звезда Героя России.

Из архива: май 2010 г.