№4.2024. Евгений Мальгинов. Царевна-лягушка

Жил-был Иван Иванович. Сидел он однажды в парке, дождь, настроение паршивое.

Откуда ни возьмись, выскочила на тротуар жаба и говорит:

– Иван Иванович, возьми меня замуж.

– Не могу.

– Почему?

– Я уже того.

– Чего того?

– Женат.

Жаба вздохнула.

– Любишь ее?

– Навряд.

– Тогда разведись. Главное – любовь.

Иван Иванович пожал плечами.

– Да ты не смотри, что я такая, у меня душа хорошая.

– А я и не смотрю, – сказал Иван Иванович.

– Возьми, не пожалеешь. Днем вместе на солнышке греться будем, комаров ловить, а по ночам я в Василису Премудрую превращаюсь. Хочешь, сейчас превращусь ненадолго?

– Знаю, руки белые, уста сахарные. Не надо. Ты и так хорошо выглядишь.

Жаба озадаченно уставилась на Ивана Ивановича.

– Жаль! – квакнула она. – Я и другие чудеса могу делать.

– Рукавами, что ли, трясти?

– Да. Особенно правым. Махну – суповые наборы, картошка, капуста, горчица и другие яства. Показать?

– Знаю, не надо. Я только что из столовой. А левым?

– Могу. Там у меня химчистка, ремонт срочный и простой, товары по сниженным ценам, показать?

– Знаю, не надо. Намусоришь тут. А машину можешь?

– Да. Это левой ногой надо дрыгнуть.

– Долго?

– Что?

– Дрыгать?

– Пока деньги не накопишь.

– Забавно! А если я ногой дрыгну, ботинок улетит, и все. Показать?

– Не надо! – испугалась жаба. – Я тебе детей могу нарожать.

– Да ну их, второгодников!

– Нет, кандидатами будут.

– Которые икс и игрек, что ли?

– Нет, интегралы, дифференциалы!

– Да ну их, химиков. Не надо. Есть у меня уже два балбеса.

Жаба обиделась и замолчала.

– Ты заколдована, что ли? – чтоб поддержать разговор, спросил Иван Иванович.

– Да, – оживилась жаба, – тебе это, наверное, удивительно?

– Нет, – вздохнул Иван Иванович.

– Почему?

– Да так.

– Нет, все-таки? Мне удивительно, почему тебе не удивительно?

– А что удивляться, если вы все заколдованы.

– И твоя жена тоже?

– А как же!

– Тоже жаба?

– Как тебе сказать… У нее все наоборот. Она днем красавица.

– Хе-хе-хе! – смущенно захихикала лягушка, высоко подпрыгнула и шлепнулась в середину большой лужи. – Хи-хи-хи! –  еще раз услышал Иван Иванович, и все стихло.