№9.2023. Юрий Татаренко. Повод проявить фантазию

ОЧЕНЬ АКТИВНЫЙ СОЮЗ

– Два года назад вы возглавили местный Союз кинематографистов. Что удалось сделать за это время?

– Начну издалека. У нас самый молодой в республике творческий Союз. Возможно, именно поэтому он не имеет собственного помещения…

Скоро у нас юбилей – все началось тридцать лет назад, когда мы принадлежали к Поволжскому отделению Союза кинематографистов России. Затем мы обособились. И долгое время Союз кинематографистов РБ возглавляли люди, которые особо ничего делали, но все начало меняться, когда ответственным секретарем Союза стал Фарит Габитов.

Собственно, Союзом как таковым мы стали именно при Фарите Фатиховиче. Мы его называли «обкомовским волком». Он в свое время курировал республиканскую культуру в обкоме – и кино в том числе. Долгие годы проработал замеситетелем в «Башкиновидеопрокате». Эту организацию потом соединили с киностудией – собственно, развалили хорошо налаженную систему... И мы, несмотря на пожилой возраст Габитова, попросили его стать председателем правления СК РБ. Он согласился, его избрали, а вскоре переизбрали на новый срок. Этот человек сумел выстроить эффективную вертикаль с Москвой. Придумал несколько ярких киномероприятий, при нем мы начали получать солидные гранты и какое-то субсидирование. Начали получать стипендии и матпомощь. Фарит Фатихович вырос старшим братом в большой семье, что не сразу дало возможность проявиться ему как очень творческому человеку. Всю жизнь проработавший в чиновничьем аппарате, он начал реализовывать все свои интересные проекты в нашем Союзе. Умер действующим председателем.

После его смерти были назначены выборы нового руководителя СК РБ. Из двух кандидатов выбрали меня. Я победила с небольшим отрывом.

– Вы шли на выборы с готовой программой?

– Да. Дело в том, что раньше, когда второй раз выбирали Габитова, я выдвигала свою кандидатуру. Так что опыт написания предвыборной программы у меня имелся. К тому же я долго работала в тандеме с Фаритом Фатиховичем и все тонкости деятельности СК знала досконально.

Нас с Габитовым сблизила поездка, которая стала возможна благодаря Фонду президентских грантов. У Фарита Фатиховича была давняя мечта – посетить места Салавата Юлаева в России и доехать до крепости Рогервик у Балтийского моря, где наш герой прожил еще долгих двадцать пятьлет жизни... Ныне это город Палдиски в Эстонии. Такое путешествие уже совершили много лет назад башкирские журналисты. И вот мы выиграли грант и поехали веселой толпой киношников республики по двенадцати городам России и Эстонии. Дело было в 2018 году. Помню, очень хорошо нас принимала эстонская сторона, встречали на уровне бывшего премьер-министра, ставшего советником по культуре при президенте страны. Мы проводили кинопоказы, обсуждения, творческие встречи, даже везли с собой сувениры для ярмарки в каждом городе! Фарит Фатихович – удивительный танцор, его отец был лучший в округе танцором, а младший брат Риф Габитов реализовал семейную мечту и стал не только ведущим солистом госансамбля народного танца имени Файзи Гаскарова, народным артистом республики, но и постановщиком танцев, в том числе ныне классического «Медного каблука». И вот Фарит Фатихович изумлял всех своим искусством танца, был заводилой наших киновечеров. Удивительный человек, конечно...

Сейчас моя задача – придерживаться той политики, которую он вел. На сегодняшний день удалось увеличить субсидирование кинопроизводства в республике. Деньги очень нужны – мы очень активный Союз! Проводим мастер-классы, фестивали и форумы. В пандемию устраивали лаборатории для начинающих сценаристов, композиторов, художников. По моей инициативе в СК РБ организована переквалификация кадров. Кино требует специалистов, люди с улицы фильм не снимут. И вот, к примеру, мы собрали профессиональных художников, в том числе работающих в театрах – и объяснили им, чем занимаются художники в кино. После чего сразу четыре человека пришли в кино, сразу на большие проекты – считаю, это хороший «улов».

Удалось пробить еще одну важную вещь. В этом году наконец-то будет создан республиканский Фонд кино. Глава РБ Радий Хабиров выделил пятьдесят миллионов рублей на грантовую поддержку проектов. Это решение было принято после круглого стола с кинодеятелями, где мы озвучили свои проблемы. И нас услышали. До этого мы неоднократно обращались в министерство культуры республики – и всякий раз натыкались на стеклянный потолок, наши идеи в верхние кабинеты власти просто не доходили. Рада, что вице-премьер правительства Азат Бадранов лично занялся проблемами кино. Благодаря ему мы впервые за тридцать лет вышли на прямой диалог с главой республики.

– На что же хватит пятьдесят миллионов?

– Вообще-то, это небольшая сумма в сфере кинематографа. Тем более что потолок одного проекта – пятнадцать миллионов. Но для развития национального кино – это отличный старт. А с бюджетами фильмов Бондарчука мы никогда не будем соперничать.

все в итоге довольны

– Раньше ВГИК был одним из самых престижных вузов страны, конкурсы были космические. Интересно, какая молодежь и как приходит в кино?

– …Вообще, для молодых сейчас много возможностей. Хорошо, что стали увеличивать количество бюджетных мест во ВГИКе, СПбГУКиТ, возобновились целевые наборы. Кинообразование – очень дорогое удовольствие. К примеру, год обучения на Высших режиссерских курсах стоит более миллиона рублей. А еще в Москве надо где-то жить, что-то есть. Но без притока молодой крови кинематографу не выжить.

И выручают питчинги. Не люблю иностранные слова, но это уже профессиональный термин. Питчинг – это конкурс проектов-презентаций, реальный шанс рассказать о своей идее и получить на это финансирование. Молодежный центр при СР РФ проводит питчинги по многим городам, можно сказать, охватили всю страну. Башкирская молодежь выигрывала эти питчинги. Ребятам перечисляли на карту по полмиллиона рублей, чтобы те сняли кино либо тизер будущего проекта.

И по примеру всероссийских питчингов мы провели башкирский «Питчинг дебютантов» – при поддержке минкульта республики. Подали заявку на грант кинолаборатории «Молодое кино Башкортостана» – и выиграли. Молодежи было около тридцати человек. Дали им восемнадцать мастер-классов по различным направлениям. К примеру, в Уфу приезжал глава Фонда регионального кино Дмитрий Якунин, был председателем экспетрной комиссии. В ноябре экспертная комиссия отобрала три заявки, в январе начались съемки. В мае начались показы. Фильмы сняли люди, не имеющие режиссерского образования. Но СК РБ предоставил дебютантам команду профессионалов – операторов, монтажеров и так далее. Мы довольны результатом. Три новых фильма покажем по всей республике – у нас в распоряжении сорок кинозалов. Думаю, молодые режиссеры пойдут учиться. Они попробовали свои силы в кино, а дальше нужно получать специальное образование.

Также и в рамках гранта, и вне работаем с ЦССВ № 1 им. Ш. Худайбердина (бывший детской дом, сейчас их называют Центрами содействия семейному воспитанию, ЦСВВ), наши члены Союза помогают многим социальным проектам.

Академия Михалкова отбирает таланты со всей России. Обучение там бесплатное, общежитие бесплатное, стипендия – красота! Из наших продюсерское отделение Академии окончили супруги Аскаровы, режиссерское – Динара Абдрашитова.

Для повышения квалификации есть Институт дополнительного образования при ВГИК, Школа «Останкино». Здесь нужно выбирать мастера, точно понимать, к кому ты идешь учиться и зачем.

у детей загораются глаза

– Один из этих показов прошел в июне в рамках всероссийского литературного фестиваля «КоРифеи». Как реагировали на фильмы молодые писатели?

– Смотреть кино приехали дети из Давлеканово – умные, толковые ребята. Я им рассказала о взаимосвязи кино, журналистики и прозы. Юные зрители согласились, что нужно уметь визуализировать слово.

Современная молодежь много смотрит – кино, сериалы, анимацию, ролики. И я, как мама троих детей (старшей дочери Айназе – 22, средней Айсулпан – 19, сыну Юрматы – 17), стараюсь «быть в теме». Очень важно найти общий язык с молодежью.

Давлекановским детям понравились все три фильма. Единственное, что они не поняли, почему ананас является столь вожделенным для их сверстников в 90-е годы. Я говорю: вы ведь читали книги про то, как человек впервые приехал в город, впервые попробовал мороженое и прокатился на трамвае. Представляете, недавно у нас не было ананасов – от слова «вообще». Это сейчас их можно свободно купить в любом супермаркете!

Особый интерес у меня как кинематографиста вызывают дети 7–8-х классов. Их можно сориентировать на творческие профессии. Рассказываю ребятам о перспективе заработка в кино. Как я уже сказала, нужны специалисты – и сегодня, и завтра. В Уфу стали заходить столичные кинопроекты с хорошими бюджетами…

Вместе с режиссером и замглавы СК РБ Романом Пожидаевым провели для детей в шести местах мастер-классы по драматургии и творческие встречи. Ездили в Агидель, Кумертау, в Ермекеевский район... Рассказывали про мир кино – и видели, как у детей загораются глаза.

Еще при Фарите Фатиховиче проводили на грант фестиваль анимационных студий «Живые картинки». Учили ребят четырех – двенадцати лет, как написать первую сказку. Сейчас пишем гранты на продолжение этого начинания, студий при детских садах и школах, модельных библиотеках стало больше.

В киношколе Булата Юсупова регулярно проводятся сценарные и режиссерские курсы. Но отдельной детской студии анимационного кино в Уфе пока нет. Всегда за большим делом стоит очень увлеченный человек. Который тащит на себе этот воз.  Заниматься с детьми очень непросто. Но я верю, что такие энтузиасты у нас появятся.

ДОМ В УФЕ

– Вы сказали, что у СК РБ нет своего помещения. Потому что оно попросту не нужно?

– Перспективы получения своего дома у киношников есть. Несколько лет назад мы поднимали вопрос о появлении в Уфе Дома кино. И СК России тоже двигается в этом направлении. Если мы найдем подходящее помещение, выделят деньги на ремонт. Этим вопросом нужно заниматься серьезно. Сделали план-схему здания. Прежде всего нужен современный небольшой кинозал, оборудованный в том числе и для маломобильных граждан, а также помещения для работы киноклубов и проведения творческих встреч. Не забыли и про коворкинг-зону. Для школьников нужно организовать кинолекторий, где будут показывать лучшие советские фильмы. Пусть приходят по «Пушкинской карте»! Я изучила опыт работы омского Дома кино. Хорошо бы использовать наработки сибиряков в родной Уфе.

– Если представить, что УФА – это аббревиатура, то как бы ее расшифровали?

– Уникальная. Фееричная. И – абсурдная при этом. Но абсурд в нашей жизни всегда был в той или иной степени.

– Как вам кажется, какого памятника не хватает Уфе?

– Не хватает разнообразных уличных скульптур. Небольших, но интересных. Не хватает милоты нашему городу. У библиотеки имени Валиди можно установить памятник читателю, у музея Аксакова – фигуру мечтательного Багрова-внука… И в таком же духе по всему городу. Даже на площади у Гостиного двора можно было бы фигуру знаменитейшего дяди Миши-мороженщика. Он как тест на Старую Уфу – кто его не знает, значит, и не уфимец того времени.

– Уфе скоро 450 лет. О чем мечтается в связи с юбилеем?

– Думаю, было бы грандиозно, если бы улицу Октябрьскую сделали пешеходной – с устройством исторических кварталов. Мне кажется, это мечта многих уфимцев… Хотя понимаю, что это транспортная артерия, выезд из города, но что делать – реалии современных городов – это пробки. Но это не должно разрушать историю города. Пробки останутся, а история в архитектуре уйдет и больше никогда не вернется…

– В Уфе снимается артхаусное кино?

– Понемногу начали. Но во всем нужна мера. Не должно быть фильмов для десяти друзей. Хочешь снять для себя любимого – продай квартиру и самовыражайся сколько влезет. Кино – это очень дорогое удовольствие, и государство не будет давать деньги на него любому желающему.

горизонтальные связи

– До пандемии вы провели два республиканских фестиваля женского кино. Не пора организовать третий?

– Есть такая задумка, да. И программа набирается. Подавали заявку на грант – на фестиваль «Женское кино России». Но не выиграли. Честно сказать, я не большая сторонница гендерных различий в искусстве, но общую тенденцию хотелось бы раскрыть, обсудить ее с профессионалами, вдохновить наших женщин на творчество.

               Сейчас мы подаемся на грант, чтобы организовать и провести в Уфе большой Межрегиональный кинофестиваль «Уральский хребет».

           Мы стояли у истоков кинофестиваля «Серебряный Акбузат». Он проводится с 2013 года и постепенно набирает обороты. Планово финансируется министерством культуры республики. Помню, гран-при и миллион рублей выиграл якутский фильм «Надо мною солнце не садилось» – дебютная работа Любови Борисовой. В феврале у нас прошел Международный кинофестиваль «Свой путь», я была там членом жюри. На фестиваль привезли еще один фильм Любови Борисовой, один якутский фильм «Не хороните меня без Ивана» – потрясающая работа! Какая же она уникальная! Вот вам пример отличного женского кино – это иной взгляд, иное мироощущение.

Не устаю повторять, что киргизское и якутское кино является для нас ярким примером развития национального кино не на большие бюджеты, а самой самобытностью народов, отсюда уникальность характеров, поступков, мотиваций, а значит, историй и сюжетов.

– Важны ли горизонтальные связи между СК в регионах? Или каждый выживает в одиночку?

– Без сомнения, такие связи важны. Москва живет другими ресурсами, как ни крути. А регионы могут многое подсказать друг другу – по разным вопросам, и творческим, и организационным, и хозяйственным. Нужны копродукции, это интересно и взаимовыгодно.

Регионы уже научились жить и развиваться вполне самостоятельно, независимо от тенденций, которые диктует Москва. К примеру, в Тюмени живет и работает Николай Данн. Он организатор кинофестиваля и ряда образовательных программ, с которыми ездит по стране. И вот он уже советник Путина, добивается, чтобы кинообразование появилось в школах.

Наш режиссер и педагог Роман Пожидаев принял участие в нескольких проектах Николая Данна – в Тюмени, на Ямале, на Алтае.

большая печаль и боль

– Считаю, что Уфа должна стать центром национального кино и центром регионального кино. Башкирское кино – способ сохранения и развития национального языка. Проблема сохранения башкирского языка – моя большая печаль и боль. Сохранять наш язык – моя миссия. И моя мама – известный педагог, писатель и общественный деятель Марьям Буракаева – посвятила этому же делу всю свою жизнь.

– А почему печаль? Разве все так печально с башкирским языком сегодня?

– Новое поколение отказывается от родного языка. Молодежь не видит в этом для себя перспектив. Освоят башкирский язык на кухонном уровне, чтобы дедушке-бабушке было приятно – и все на этом.

– К примеру, молодой башкирский писатель Айгиз Баймухаметов много пишет и публикуется на башкирском. И не он один…

– Есть у нас писатели, и это прекрасно. Айгиз – яркий автор, он пишет не нудно, доступно, у него внутреннее ощущение драматургии, композиции текста. Во многом благодаря именно его книгам дети начали читать на башкирском. У меня есть своя писательская мечта – начать писать фэнтези на башкирском, про героев нашего фольклора. Мои дети стали читать книги благодаря «Гарри Поттеру». Вот и мне хочется написать что-то такое же популярное на башкирском.

Нынешнее поколение по-разному приходит к своей литературе. Айсулпан, средняя дочь, после книг Роулинг увлеклась чтением, сейчас читает и Сэлинджера, и Фитцджеральда. Юрматы – поклонник комиксов, фэнтези, Оскара Уайльда и русской классики. Старшая дочь сначала смотрит экранизации, потом читает книги.

– К слову, а вы какое произведение хотели бы экранизировать?

– Не понимаю, почему очень мало экранизируют Тургенева – в отличие от того же Чехова. Оба прекрасные авторы. Но мой самый любимый писатель – Лев Толстой. Почему? Простое объяснение: Толстой любил башкир – и, я башкирка, люблю Толстого! Конечно же, не совсем так. Это мощнейшая личность и писатель. Особенно его роман «Война и мир».

Интересно в последнее время экранизирован Достоевский – «Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы». Это очень современный писатель, и его героев на экране сейчас сильно не хватает. Так что для того, чтобы молодежь смотрела кино не отрываясь, нужно экранизировать и русских, и советских классиков. Посмотрите, как прекрасно был принят фильм «Сестренка» по повести Мустая Карима «Радость нашего дома»!

– Этой зимой молодежь, не отрываясь, смотрела «Чебурашку» – а вам зашла эта экранизация?

– К сожалению, я пропустила это фильм. Очень хотела посмотреть, но была загружена по работе. И «Т-34» не видела до сих пор. Из последних российских фильмов на меня очень большое впечатление произвел фильм Алексея Учителя «Цой». Я слушаю его песни с пятого класса, мы в детстве ждали каждый альбом группы «Кино». Я видела живого Цоя! Удивляю этой фразой молодежь.

– Сожалеете о том, что не успеваете что-то интересное читать, смотреть, слушать?

– Знаете, к своим пятидесяти годам я как будто «достигла дзена». Я поняла, что всего не перечитать и не пересмотреть. Я перестала стараться со всеми быть вежливой, всем понравится – и это правильно, я же не блестящая монета. Кому нравлюсь – хорошо, будем общаться. Кому нет – не будем общаться, невелика потеря. Мне этого вполне достаточно. Раньше я горевала: эх, сколько же всего интересного проходит мимо меня! Сейчас у меня другие ощущения. Меня абсолютно устраивает мой город, где я живу. Устраивают мои друзья. Да, с кем-то вижусь редко, но при этом общаемся интенсивно.

Правда жизни

– А вам какие люди нравятся?

– Ответственные, обязательные, отвечающие за свои слова и поступки – независимо от возраста. Я общаюсь с огромным количеством людей, и для меня важно испытывать спокойствие при достижении какой-либо договоренности. Вопрос доверия. А вот если человек, к примеру, непунктуален, опаздывает, то это простительно. Да я сама на встречу с вами опоздала!

За последнее время я простила очень многих. Я окончательно поняла, что для кого-то жизнь дается настолько непросто, что некоторые просто ломаются, становятся злобными, мелочными или в поисках счастья делают множество неадеквантых поступков... За что корить их? Мне повезло и с мамой, и с образованием, с тем, что я достаточно скоро определила свой путь, свои цели. Это везение. Но жалеть людей здоровых не стоит, жалеть надо детей, стариков и тех, кому не повезло со здоровьем. Поэтому мне нравятся люди самодостаточные. Если просишь чего-то или привязываешься к кому-то слишком сильно – возникает зависимость от этого человека. Самодостаточность своя и других – вот что важно. А любая зависимость – особенно эмоциональная – это неполноценность.

И советы надо давать, когда просят. Я и детям своим не даю советов, пока они не спросят. Сын вообще с шестнадцати лет живет отдельно – и все прекрасно.

Так что это ерунда – все эти заумные фильмы, псохологические книги, тренинги в огромном количестве – если ты сам не пришел к самодостаточности. Нужно быть добрым и честным, заповеди соблюдай – и все правила жизни, чего уж тратить жизнь на то, чтобы бесконечно копаться в травмах, гештальты какие-то закрывать, родовые какие-то дела, будто кто знает, кем и какими были предки. Все это грустно, на что тратят время вполне, казалось бы, адекватные люди...

– Вы сказали, что знаете многих. А с Михалковым знакомы?

– Он председатель нашего Сюза, но лично не знакома.  «Бесогон» его смотрю. Люблю ранние фильмы Никиты Сергеевича – «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Свой среди чужих, чужой среди своих». Интересуюсь и творчеством его старшего брата, Андрона. Вообще, какие-то эпические братья в этой семье. Один пошел в сторону Запада, снимал в США. А другой культивирует в себе сермяжную Русь. Один ставит спектакли, другой – нет. Две совершенно разные судьбы.

Это бывает... У нас тоже бывают расхождения во взглядах с младшей сестрой Тансулпан. Но на нашем творческом тандеме это не сказывается. К примеру, мы обе вошли в проект «Литературный Декамерон».

– Что за сообщество?

– Это международный литературный проект. Его придумала моя сестренка, Тансулпан Буракаева. Режиссер, сценарист, художник, она на восемь лет меня младше, но мы единомышленницы. Мы, как у Боккаччо, задавали темы, каждый участник – свою тему. И за вечер нужно было написать рассказ. За время самоизоляции наш проект разросся, все стали активно писать, создано множество интересных текстов – кратких, но емких. Есть идея выпустить сборник «Литературный Декамерон».

Мой рассказ «Не обещай, не надо!», опубликованный в «Литературной газете» в марте этого года, был также написан за один вечер. На тему «Обещание». Всего за пандемию написала пять-шесть рассказов. Могла бы и больше, но кормить детей тоже надо было, этого же никто не отменял! Гонорары у прозаиков нынче небольшие, мягко говоря. Лейла Аралбаева, к примеру, журналистка «Башинформа», начала писать прозу именно в рамках нашего проекта. Выполнила все задания. Это я к тому, что всегда нужен волшебный пендель!

– Получается, написать рассказ за вечер – реально? А кто месяцами корпит над текстом…

– Реально, да. У меня нет времени писать долго. Но замысел внутри либо зреет давно, либо освещает тебя, как вспышка, – важно вовремя найти время и силы сделать из этого то, что получается – стих, рассказ, пьесу, сценарий…

– А вот смотрите. Писатель фантазирует, он не описывает жизнь впрямую и дословно. А у кинорежиссера в фильме – фантазия на тему того, что создано писателем. Но в итоге про кино порой говорят: жизненная правда. Как так?

– Творчество – в кино и театре – это очень интересно. К фантазии режиссера добавляется фантазия художника. А в кино еще многое решает оператор. Правда жизни на сцене и экране возникает при наличии жизненного опыта, профессионализма, мастерства. И вот ты смотришь историю про синих не существующих человечков в «Аватаре» – и ревешь.

Но терпеть не могу жалостливое кино или хоррор – когда играют на твоих эмоциях. Вот у инвалида собачку машина сбила – конечно, всем его будет жалко. Но снять слезное кино про это – это некая спекуляция над человеческими эмоциями.  

Про команду добавлю. Порой меня спрашивают, почему люди не уходят из кино – это же и работа трудная, и денег часто нет. Но коллективное творчество – особый кайф. Очень многое в кино зависит от актера. Удачно выбранный на роль талантливый артист, произносящий твой текст, – это настоящее чудо.

По моим произведениям поставлено несколько спектаклей, и каждый по-своему дорог. Как драматург я сижу на репетициях, спектакль рождается на глазах. Убедилась не единожды: у каждого текста – своя судьба. Как-то написали мы с сестрой Тансулпан озорную сказку по заказу, но режиссер вдруг отказался. Сказка пролежала много лет, попала в руки режиссеру Зиннуру Сулейманову. Он еще много лет пытался ее предложить театрам. И вот наступил момент – срочно требуется сказка на башкирском! И сейчас с успехом идет в Молодежном театре в Уфе под названием «Арба». Потому что для этого спектакля собралась команда – режиссер, композитор, художник, любимые актеры «Молодежки». Все сошлось воедино. И сказка на башкирском языке выстрелила, дети с удовольствием смотрят, подпевают, танцуют.

Невероятно много сделали для продвижения современной башкирской драматургии руководители республиканского Центра современной драматургии и режиссуры Алия Яхина и Зиннур Сулейманов. С ними сотрудничают Наталья Мошина из Уфы, Владимир Жеребцов из Стерлитамака, чьи пьесы поставлены в Москве. С лекциями приезжал известный столичный критик Павел Руднев. Володя Жеребцов с Родионом Белецким приняли участие в работе майской книжной ярмарки «Китап-байрам». Все они не дают застрять на сугубо национальном подходе в башкирском искусстве.

Что касается любимых…

– К слову, о книгах. Каких писателей любите-читаете кроме Толстого?

– Маркеса, Сэлинджера. Сейчас зачитываюсь Сомерсетом Моэмом. Из российских – Прилепина, Осокина.

– Есть любимые поэты? Ну, и про любимых режиссеров нельзя не спросить…

– Конечно есть. Поэт Арсений Тарковский. Открою книгу на любой странице – и зачитываюсь. Очень люблю и Геннадия Шпаликова. К сожалению, он написал немного за свою недолгую жизнь. А в последнее время прикипела к Пастернаку. Случайно открыла томик – и поняла: мой поэт. То же могу сказать и про Ахматову. А вот Цветаева до сих пор «не заходит». Люблю своих уфимских литераторов – интересно, как рождаются произведения практически на твоих глазах, из какого сора… Башкирских авторов не буду называть по этическим соображениям. Но двоих назову. Само собой, мой любимый автор – моя мама Марьям Буракаева, тонкий лирик, хороший рассказчик. И интереснейший философ своего времени, ее книгу «Аргымак» называют обязательной настольной книгой для каждого башкира. К сожалению, не переведена. А из башкирских классиков, это, безусловно, Мустай Карим. Величайший автор. Работая в Фонде имени Мустая Карима, а я практически ежедневно работаю с его произведениями, не перестаю удивляться глубине философии, самоиронии и тактичности, светлой грусти и доброте, образованности и – главное – огромной трудоспособности этого писателя. Создать классические произведения и в поэзии, и в прозе, и в детской прозе, и в драматургии, а при этом вести активную общественную деятельность – вот где непостижимая мощь этой личности…

Что касается любимых кинорежиссеров… Если включаю фильм Шахназарова «Курьер», то уже не могу ни выключить, ни переключить телевизор. Могу отменить любую встречу – чтобы только досмотреть это кино до конца! Если грустно – ставлю советские комедии, то же «Мимино» – и начинаю хохотать, забыв обо всем. На Новый год люблю смотреть комедии Гайдая. Пока не насмотрюсь – не иду ни в какие гости.

    – Кто для вас поэт Рами Гарипов?

– Во-первых, это был друг моего отца.  Как дети погибших фронтовиков, оба окончили Башкирскую школу-интернат № 9 (ныне – Республиканская башкирская гимназия № 1 им. Рами Гарипова). Оба после школы уехали покорять Москву. Отец с красным дипломом окончил геологический факультет МГУ, а Рами получил образование в Литинституте. Они принадлежали к поколению последних романтиков, оттепельных шестидесятников. Гарипов был свидетелем на свадьбе моих родителей, он работал с мамой в одном журнале. И отец, и Рами Гарипов впоследствии стали кухонными диссидентами, и в республике перед ними закрывались многие двери.  Оба рано ушли из жизни, не выдержало сердце. Я написала пьесу «Февраль. Буран...», посвященную памяти Рами Гарипова и его друзей и единомышленников. Попыталась исследовать причины раннего взлета поэта и его преждевременной гибели. Рада, что эта пьеса поставлена и держится в репертуаре много лет. К сожалению, при большом спросе его играют только на его день рождения.

      Я переводила его стихи на русский. Но вынуждена с прискорбием признать: как поэт Рами Гарипов до сих пор неизвестен русскоязычному читателю. Хорошие переводы есть, но их мало, чтобы составить картину его поэтического мира. Считаю, что его поэзия – это национальное богатство Башкортостана. Читаю его стихи и понимаю: нам есть чем гордиться.

самые несчастные люди

– Режиссер в театре и кино – тиран, требовательный крикун, поскольку слишком многое ему надо увязать в одно целое и в итоге он отвечает за все. А драматург – тоже тиран?

– Сценаристы и драматурги – самые несчастные люди. Чтобы пробиться на федеральный уровень, ты вынужден делиться своими идеями и наработками с разными людьми – продюсерами, режиссерами. И многое твое могут просто-напросто украсть – и ты ничего не докажешь. Пожалуй, лучше состояться на периферии, как тот же Гришковец, а потом уже ехать покорять Москву. Гонка за идеями – страшная гонка. Знаю об этом не понаслышке.

          Драматургу нужно быть очень гибким, отзываться на все творческие предложения режиссера и продюсера. Особенно, когда пишешь на заказ. Если не выполнишь требуемого – возникнет недопонимание, конфликт. Я до этого не дохожу, у меня есть свои режиссеры. Порой к концу работы над инсценировкой у меня доходило до двадцати пяти вариантов текста. Но если складывается тандем режиссер – сценарист, то это в основном навсегда. У них словно маленькая крепкая семья, где понимают друг друга с полуслова. Пишу не только сценарии, но и рассказы. Тут уж я сама себе хозяйка.

– Честно говоря, не ожидал услышать от вас фамилию Гришковец. Он родился и много лет жил в Кемерово, потом переехал в Калининград. А вы – из Башкирии. Где же пересеклись?

– Я услышала про Гришковца, когда училась в Москве. Есть, мол, такой человек – сам исполняет со сцены свои тексты. Стало интересно. Нашла на «Ютубе» его моноспектакли, стала покупать его книги. Он очень здорово работает с деталями. Возникает ощущение достоверности. Ты словно погружаешься в некий целлулоид твоего советского детства… Пробирает всю, когда читаешь отрывок из детства: ребята играют во дворе, и вдруг мама зовет мультик смотреть! И мы так же бросали все и бежали к телевизору, а первый мультик – кукольный, и думаешь, зачем торопилась, лучше бы еще поиграла на улице.

           На мастер-классах не устаю повторять коллегам: детали очень важны. Задаю много вопросов. В чем ваша мама пошла в первый класс? Из чего ели в то время? Какие вывески встречали по дороге в школу и на работу? У Гришковца все это есть, поэтому он – мой автор.

последний вагон эпохи

– В Литинституте вы учились на переводчика. А чему научились в Москве?

– Годы были самые лихие – 90-е. Получила диплом в 1995-м. К сожалению, я не была подготовлена к Литинституту, поступила в шестнадцать лет, семнадцать исполнилось в сентябре. Попала в последний вагон эпохи СССР. Училась с ребятами, переводящими с туркменского, молдавского, абхазского. Помню, мальчик из «Ордена куртуазных маньеристов», Александр Бардодым пошел воевать в Абхазию и там погиб в 1992-м. Прозаика-абсурдиста Романа Надреева, занимавшегося валютными операциями, убили бандиты. В 1991 и 1993 году в Москве были танки. На Тверской были баррикады. Ректор Есин просил студентов дежурить в здании Лита, чтобы не растащили ценнейшие книги из библиотеки. В институте нас кормили бесплатно – это было большим делом в те голодные годы... На занятия шли, раздирая толпу желающих попасть в первый в стране «Макдональдс». Полыхал Нагорный Карабах, Приднестровье. Начались первые чеченские кампании. Центр Москвы с вечера был полон проституток. Пустые магазины повсеместно. Мы покупали морскую капусту в консервных банках. Что-то присылала мама из Уфы – положенное мне по уфимским талонам вермишель, подсолнечное масло, крупы… В Москве были талоны на сигареты и сахар, и все. Ой, столько всего было… Такое было время.

        Но зимой студенты Литинститута могли жить в Домах творчества Союза писателей. На втором курсе я поехала в Ялту, там нас кормили на убой. Помню, с ребятами ходили искать места мальчика Бананана из культового фильма «Асса». Еще зимой по субботам ездили на лыжную базу у метро «Планерная», там были шикарные завтраки и обеды для лыжников, потом были занятия в бассейне – и мы уезжали в общагу с тарелками, полными котлет!

         Учебная программа была, как сейчас говорится, лайтовая. Занятия начинались в десять утра. Их вели авторы учебников. К Наталье Бонк те, кто курсом постарше, ходили на английский. Булгаковед Мариэтта Чудакова, Юрий Карабчиевский – каждый, каждый преподаватель был именитой личностью. Не говоря уж о живых классиках поэзии и прозы, критики и драматургии, которые вели семинары в своих мастерских… Ученик Вернадского преподавал ноосферную культурологию… Два занятия успел провести священник Александр Мень. Я старалась ничего не прогуливать, честно пыталась вникнуть в то, что нам рассказывали, но в силу юного возраста многие вещи прошли мимо меня.

       Творческие семинары были раз в неделю, по вторникам. Два часа разговоров, и весь день свободен. Успели походить по студбилету бесплатно по всем театрам. Первым нам отказал «Ленком», затем «халявщиков» перестали пускать в Большой и Театр имени Пушкина, но знаменитую «Поминальную молитву» с Абдуловым и Пельтцер я посмотрела, но Леонова уже не смогла застать... Часто посещала Московскую оперетту. Так повелось, что в музеи и театры я ходила одна. Считаю правильным набираться впечатлений без компании.

        Во ВГИКе по понедельникам ранним утром показывали разные фильмы. Вставала ни свет ни заря, ехала на метро «ВДНХ», смотрела кино, а потом уже на занятия в Лит…

главное правило переводчика

– Как сформулируете главное правило переводчика?

– Начнем с того, что перевод – это очень тяжелый труд. Есть непереводимые выражения. Надо искать смысловые эквиваленты.

         К примеру, Мустая Карима переводили на русский язык женщины. И они его сделали слишком лиричным, как мне кажется. А в оригинале он звучит гораздо суровее. То есть переводчицы Карима смысл стихов передали, а дух – не передали. Прозу его переводили сыновья, и это совсем другое дело. Я тоже сама перевожу то, что написала мама.

        Переводить, используя только подстрочник, – это заведомо исказить автора. Нужно понимать дух, культуру, менталитет народа, если переводишь таких национальных авторов. Белла Ахмадуллина вспоминала, как ездила в Грузию в творческие командировки, напитывалась атмосферой. А переводить, сидя дома за письменным столом, – неправильно это.

         В Уфе Светлана Чураева переводит с башкирского. Так она живет на этой земле, понимает разницу в менталитете двух народов, общается с носителями языка.

        У нас в семье и сестра Тансулпан переводит, и брат занимался переводами Библии на башкирский.

          На русский переводить довольно легко, это очень богатый язык. А вот как переводят на английский, плохо себе представляю. Вот есть слово «джигит» – как это сказать по-английски? Парень? Хоть убей, часть первоисточника при переводе теряется – очень жалко! Русская классика – это дух православия, но начинаешь переводить религиозные понятия, и получаются мусульманские понятия… Нужно все время ходить по грани.

– Фонд Мустая Карима продолжает свою работу?

– Да-да. Очень большая деятельность у фонда. В культурной сфере. Проводим различные конкурсы, издаем книги. Достойно отметили столетие Мустая Карима в 2019 году. Фонд учрежден внуком писателя, Тимербулатом Каримовым, а возглавляет его дочь Мустая, Альфия Каримова, очень образованный человек, тонко понимающий в искусстве, большой любитель театра.

Ничего, кроме любви

– В конце августа – День российского кино. Отмечаете?

– Всегда! В этом году отметим праздник совместно с Союзом художников «Художники башкирского кино». Традиционно отметим День российского кино новыми премьерами. Осенью – вечер «Музыка башкирского кино», фестиваль «Молодое кино Башкортостана». Рада, что у нас на торжествах всегда многолюдно – приходите, сами все увидите!

– А на свой юбилей что готовите? Вам в сентябре исполнится ровно пятьдесят!

– Ничего. Есть задумка накрыть столы в «Мюзик-холле», пусть ребята придут, поздравят. Я автор ряда рэп-композиций и рок-композиций. Можно устроить большой концерт. Или сделать фуршет в Молодежном театре, мы с артистами – как большая семья. Думаю, тусовка получится просто невероятная – круг общения у меня очень большой, кто-то будет приходить, кто-то уходить, но это ничего, всем буду рада.

– Что считаете своим самым главным достижением?

– (после паузы) Пожалуй, то, что я достигла такого состояния, когда уже ни на кого не обижаюсь. Я четко знаю свои ресурсы. И не жду от себя слишком много. Прекрасно понимаю, что я не гений. А детям говорю: если впаду в маразм, купите мне билет в одну сторону в Таиланд, чтобы я никому не мешала. Тот отрезок жизни, что мне остался, хочу прожить в гармонии с самой собой.

      В сорок лет я пережила личную трагедию, разрыв с близким человеком. Написала несколько стихотворений, это была моя арт-терапия, и пока больше стихов не пишу. Но из депрессивного состояния сумела выйти. И по-настоящему начала жить после сорока пяти. Был большой период трудной жизни, когда в одиночку поднимала детей. Вставала в шесть утра, как солдатик, – нужно было приготовить завтрак, малышей одеть-причесать: это была моя трудовая вахта с 1 сентября по 25 мая...

           Никому не завидую. Абсолютно. Чужой успех – не твой. И нет смысла подражать кому-то, чтобы добиться таких же громких побед. Ну не дано мне быть двухметровой красавицей, которой покупают мерседес за один только взгляд! Жизнь дает мне прекрасные возможности и поездок, и культурных впечатлений, и кулинарных… Другое дело, что с годами понимаешь, что главное – это чтоб было здоровье твое и всех, кого ты по-настоящему любишь.

– Что такое красота?

– Сложно ответить… Но я постоянно подхожу к действительно очень красивым девушкам и говорю им: как же вам трудно жить, вы всегда в центре внимания!

Заметила, что люди, которые не дергают других, становятся красивыми, они красиво стареют, у них морщинки красиво ложатся на лицо, они смеются, радуются жизни. Так что отвечу так: красота для меня – в жизнерадостности.

– А жизненный девиз имеете?

– Никому не мешать! Порой сделаешь замечание детям, иногда даже жестко поговоришь, а потом стыдно становится, думаешь: вот что я вмешиваюсь в чужую жизнь?

    Если моя мама попытается вмешаться в мою жизнь, я тоже это не приемлю. Если человек здоров, руки-ноги целы, голова соображает – пусть живет, как знает и умеет. Твои умения ему не помогут.

– Какие черты характера вы унаследовали от мамы?

– К сожалению, я не унаследовала от нее терпеливость. А также врожденную мудрость. Маме сейчас восемьдесят лет. И ее называют в переводе на русский «мать нации». У мамы – огромная любовь к людям, это поразительно. Многим помогла с их проблемами, в советское время – с учебой, работой, квартирами, выслушивала чужие беды и горести ночи напролет, помогала словами и делами. У нее действительно огромное сердце. Она необычный человек. А я – другой человек. Но я унаследовала главное – любовь к родной культуре, истории, языку. И детям своим я стараюсь передать свое трепетное отношение к родному народу, языку, своей земле, Башкортостану.