Тансулпан Гарипова. Мышиные истории. Окончание

* Перевод с башкирского А. Хусаинова.

5. Как мыши делали кошке маникюр

И стали мыши жить в своем погребе привольно и спокойно. Мыш-Мыш даже стал подумывать о том, что не худо было бы завести семью да жить-поживать и, как говорится, добра наживать.

Мяу-ханум после операции переменилась вовсе. Быть может, виною тому был наркоз, может, еще что, но теперь она мышей не замечала вообще. Когда Хозяин бывал дома, она еще делала вид, что охотится, а как его нет — и не видит, и не слышит. Да, если жизнь так пойдет и дальше, быть может, Мыш-Мыш и впрямь заведет семью.

— Братец! — вдруг громко запищала взявшаяся неизвестно откуда Мышка.

— Что? Что?

— Иди-ка сюда!

— Что случилось?

— А вот послушай!..

И действительно, услышал Мыш-Мыш прелюбопытный разговор. Говорили Хозяин и Мяу-ханум.

— Знаешь ли ты, Хозяин, почему я мышей поймать не могу? — спрашивала она.

— Не знаю, растяпа, не знаю!

— Потому что у меня когти затупились!

— И что?

— А то, что если бы ты дал денег, я бы тут же сходила в парикмахерскую да наточила их.

— Хе... — Хозяин оставил чашку чая и задумался. Мало ему было хлопот с Мяу-ханум, но ведь надо что-то делать и с мышами. А вот планы-то у Мяу-ханум были совсем-совсем другие. Да, да! Теперь она уже не любила Волчка, теперь был у нее на уме другой — Петух! Совсем свели ее с ума манеры Петуха, — ходит-то он фертом, бросается в бой, словно коршун, весь разноцветный, как павлин, а кричит — будто молотом стучит по наковальне.

— Как же это курицы завоевали его сердце? — думала Мяу-ханум. Целыми днями сидела она на крыше дома и наблюдала за курами, пока не решила, что во всем-то виноваты когти! Куры своими острыми когтями разрывают землю, червячков ловят и петуху преподносят. У-у-у-у! Если бы у Мяу-бики были такие же острые когти, она бы каждый день ловила мышей да Петуха угощала. А что такое червячок перед здоровой мышью? Тогда бы он про кур и думать перестал, только о ней бы и думал.

— Парикмахерская, мой дорогой Хозяин, может закрыться... — тонко напомнила она.

— Сколько денег я через тебя перевел! — отвечал ей Хозяин сердито.

— Война с мышами — это дело жизни. А войны без потерь не бывает.

— Я это и без тебя знаю! — Хозяин быстро достал из кармана деньги, чтобы кошка не разразилась еще какой-нибудь умной фразой. — Вот, беги, и чтобы когти твои были как бритва!

— Бегу, Хозяин, бегу! — крикнула Мяу-ханум и выскочила за порог.

Мыши успели в парикмахерскую как раз перед самым приходом Мяу-ханум. Только-только она закрылась, все мастера уже ушли, и уборщица стала готовиться к своей трудной работе. Вот она взяла ведро и пошла за водой, а Мыш-Мыш, который только этого и ждал, напялил на себя очки кассира и сел за кассу. Мышка в это время напялила на себя белый халат, натянула на голову чепец, встала за кресло в парикмахерском всеоружии.

— Можно? — спросила запыхавшаяся Мяу-ханум.

— Да-да, проходите, — вежливо сказал кассир, — Постричься — пятьдесят рублей, маникюр — сто рублей. Что будете?

— Маникюр.

— Пожалуйста, пожалуйста! Деньги мне, а мастер — в зале. Софочка вас живо обработает.

Мяу-ханум прошла в зал и села в кресло.

— Как будем делать маникюр? — раздалось у нее над ухом.

— Осс-стро будем делать маникюр, оссс-стро! Чтобы коготочки мои были как бритва!

И вправду, “Софочка” в два счета все закончила. Мяу-ханум еще ни о чем подумать не успела, как услышала:

— Все, готово!

— Ну, что? — спросил Хозяин, когда Мяу-ханум вернулась домой.

— О-о-о! Вот! — предъявила та свои лапки, зажмурив глаза от удовольствия. — Ну, мыши, теперь держитесь!..

— Ах ты, бесстыдница! — завопил Хозяин, как только глянул на когти Мяу-ханум, вернее, на то, что от них осталось. — Ты же их просто-напросто состригла!

— Ай-ай! — закричала Мяу-ханум. — То-то мне мышиный запах почудился...

— Ты — бездельница! Ты нарочно их состригла! Ты мышей ловить не хочешь!

— Не убивай меня! Оставь в живых для кровной мести мышам! — только и крикнула Мяу-ханум под тумаками рассвирепевшего Хозяина.

Вечером к ней пришли нежданные гости — Мыш-Мыш и Мышка.

— Вот возьми, — сказали они и протянули ей аккуратно завернутые в тряпку коготочки. — Пусть останутся тебе на память.

6. Как Мыш-Мыш и Мышка покрасили шубу Мяу-ханум

Теперь Мыш-Мыш и Мышка зажили уж совсем привольно. Мыш-Мыш познакомился с соседкой по имени Мышания, вместе стали гулять да время проводить. Личико у нее кругленькое, брови длинные, в работе проворная, — в общем, всем взяла. И одета всегда как с иголочки, и в играх первая заводила, а как петь начнет, — так просто душа радуется. Нравится это Мыш-Мышу, ведь он и сам из таких — шумных да веселых! Конечно, и вдвоем брат с сестрой живут неплохо, — вон стоят погреба, полные и пшеницы, и муки, и разных круп. Ну, и одежды всякой припасено, добра разного. А вот если они к тому же и Мяу-ханум наконец со двора прогонят, то откроют с сестрой школу. Назовут ее “Школа эффективного укрощения кошек”. В этой школе желающих учиться будет хоть пруд пруди, хоть на хлеб намазывай. И вот тогда бы исполнились все мечты Мыш-Мыша, и он бы провел остаток дней своих в богатстве и благополучии...

Так мечтал Мыш-Мыш, возвращаясь к себе от Мышании. На этом сладком месте его оторвал от дум испуганный голос.

— Братец!.. — позвала его сестра. — Братец!..

— Что случилось? Пожар, что ли? — спросил Мыш-Мыш, увидев, что та чем-то взволнована.

— Страшнее пожара, братец! Сосед-слепошара обещал сватов к Мышание заслать.

— Ну и что? Мы с ней обо всем уже договорились. Да к тому же он слепой, куда ему?

— Зато он знатный. И одевается прекрасно.

— Хы! — сказал Мыш-Мыш, удивляясь тому, куда дело повернулось. — Ну, тогда я богаче его: у меня в погребах чего только нет, а комнат целых тридцать!

— Это-то, конечно, так...

— Но ты правильно беспокоишься. Тут всякое может случиться, надо держать ухо востро!

— Да, вот еще, братец... — Мышка показала пальцем в потолок. — Там опять ругаются.

И действительно, пыль в доме стояла столбом, даже в подполе были слышны голоса Хозяина и Мяу-ханум.

— Бездельница! — кричит Хозяин. — От моей крупы и половины не осталось. Вот как ты стережешь хозяйское добро!

— Я скоро с ума сойду, карауля этих мышей! — кричит в ответ Мяу-ханум. — Что я сделаю, если они из подпола и носа не показывают? (“Ха-ха-ха! — засмеялись мыши. — Мы эту крупу днем таскали, а она нас и не заметила!”)

А Хозяин еще сильнее сердится:

— Тогда лезь в подпол! Я, что ли, за ними полезу?!

— Так ведь пробовала, — накинула на себя жалобную маску Мяу-ханум. — У меня же шубка белая, они меня издалека видят и тут же прячутся.

— Опять шуба! — Хозяина аж передернуло. — Теперь что, я виноват в том, что ты такая? И зачем только я тебя держу?

— Ну что ты заладил одно и то же? — сказала Мяу-ханум. — Ведь шубу-то можно это... перекрасить.

— Да что ты говоришь? — Хозяин аж позеленел от злости. — И что же... бесплатно это или за деньги?

— Нет, не бесплатно, — нагло сказала Мяу-ханум, глядя прямо на Хозяина.

— А, тебя не переспоришь! На, глаза бы мои тебя не видели! — Хозяин бросил деньги на пол и выбежал во двор. Совсем его извела эта проклятая кошка. А вослед ему слышалось:

— Спасибо, дорогой Хозяин, уж теперь-то я точно изведу всех мышей! Всех до единого!

— Да, — вздохнули мыши в подполе и несколько погрустнели. Ну надо же, на носу свадьба, а тут Мяу-ханум взялась шубу свою перекрашивать. А вдруг и вправду заявится посреди свадьбы — черная, как ночь? Как ее в погребе-то углядишь? Никак.

— Что будем делать? — Мышка зашмыгала носом и посмотрела на брата.

— Подумаем, — ответил Мыш-Мыш. — Что же нам еще остается делать? — Что уж они там надумали, что придумали, нам о том неизвестно, только оказались они на следующий день возле двери с надписью “Химчистка”.

— Можно? — спросил Мыш-Мыш у важного и очень представительного Крокодила-агая, который сидел за конторкой. — Вот пришли мы к вам с великой просьбой.

— Слушаю вас, — Крокодил-агай опустил глаза и внимательно посмотрел на мышей.

— Ищу работу для сестренки, агай. Не берут, говорят, мала! А мы живем так бедно, так бедно!

Крокодил еще раз глянул на Мыш-Мыша, и из глаз его скатилась крупная серебристая слеза.

— Ай-яй-яй! — сказал он и схватился за голову. — Как же можно жить без работы?

— Не прожить, — эхом откликнулся Мыш-Мыш и тоже уронил слезинку.

— У сестренки твоей хоть есть какая-то специальность? — заплакал Крокодил.

Слезы покатились из его глаз мелкими ручьями. Осмелевшая Мышка сделала шаг вперед и пискнула:

— Я тут уже работала. Младшим помощником старшего ученика!

— Мастер ее хвалил! — вставил словечко Мыш-Мыш прежде, чем Крокодил заплачет еще сильнее.

— И что же ты делала? — Крокодил-агай не мог остановиться, слезы текли потоками, и весь рукав его пиджака уже был мокрым.

— Я краску носила!

— А-а-а! Ты принята. Иди вон в ту дверь, скажешь мастеру, Волку-агаю, он тебе все покажа-ажет! — проговорил Крокодил-агай сквозь рыдания и уронил голову на стол.

— Спасибо вам. Век вас не забуду! — сказал Мыш-Мыш и тоже заплакал, не известно отчего.

День, другой — Мышка уже освоилась на работе и вовсю таскала краску — сюда белую, туда черную или какую-нибудь серо-буро-малиновую. Какую Мастер потребует, такую она и подносит. Вот Заяц прибежал. Пришло время сменить ему серую шубку на белую. Мастер командует:

— Перекись водорода давай! Закрепитель давай! Фен! Постой, постой, а кто это там в очереди стоит? Никак Мяу-ханум! Сама важная, американскую жвачку жует, без сахара. Сумочка в руках, вся такая вежливая, а вообще-то кошка и есть! Страшнее зверя нет!

— Быстрей, быстрей давай!

Волк-агай шутить не любит, работа важнее всего.

— Сейчас, сейчас, — проворчала Мышка и только пошла за феном, как зазвенел-затрещал телефон.

— Волк слушает! — Мастер взял трубку, послушал и говорит Мышке: — Иди пока обслужи очередь, я с Медведем-агаем говорить буду. Мышка прыснула и побежала к посетителям. Она-то знала, что это звонит Мыш-Мыш, а не какой-то там Медведь-агай. Тот сейчас в своем белом доме спит, лапу сосет.

— Кто следующий?— спросила она строго.— Давайте, давайте, не задерживайте очередь. — Вы, что ли, мадам? — Мяу-ханум ну никак не могла признать Мышку — в грязном халате, с косынкой на голове, в огромных ботах.

— Меня, пожалуйста, перекрасить в черный цвет. Цвета ночи или еще чернее!

— Руки-ноги белыми оставить не желаете?

— Нет, никак нет!

— Ладно, ну готовьтесь, раз, два, пошли! Прыгайте!

И Мяу-ханум прыгнула с головой в большой чан с краской. Не успела вылезти, как ее подгоняют:

— Пошевеливайтесь, очередь не задерживайте, по дороге обсохнете!

И пошла Мяу-ханум домой довольная, что теперь-то она будет незаметна в погребе и наконец-то расправится с мышами. Вот подошла она ко двору, и тут началось такое — Волчок лает, куры квохчут, петух криком кричит. Можно подумать, что это нагрянуло целое полчище чужаков, а не Мяу-ханум домой вернулась.

— Хозяиин, где ты! — закричала Мяу-ханум как можно ласковее, видя, какой ей прием устроили.

— Чего надо? — спросил вышедший на шум Хозяин. — А ну убирайся отсюда, своих кошек полон дом!

— Ай, что с тобой, Хозяин? Неужели меня не узнаешь? — заплакала Мяу-ханум.

— Хозяин, говоришь? Какой я тебе Хозяин? У меня своя кошка есть!

— Так ведь это же я и есть, Мяу-ханум!

— Ничего не понимаю, ты же вроде хотела в черный цвет покраситься! — сказал Хозяин. — Но если ты и вправду моя Мяу-ханум, тогда на, посмотри. — И он сунул ей в руки зеркало. И там Мяу-ханум с ужасом увидела, что она стала такой белой, такой белой, белее снега, прямо снегурочка, а не кошка. Так она и села, не в силах вымолвить ни слова.

7. Как мыши устроили свадьбу

Когда с неба посыпался первый снег, позвал Хозяин Мяу-ханум к себе и говорит:

— Что-то я совсем разболелся, поеду-ка лечиться в санаторий...

— Конечно, поезжай, — сказала ему Мяу-ханум, сладко улыбаясь.— А пока ты будешь отдыхать и лечиться, я тут с мышами разберусь как следует.

— Только знай, — сказал Хозяин и поморщился, — если и в этот раз оплошаешь, то вот тебе бог, а вот порог. Иди куда хочешь.

— Поняла, — сказала Мяу-ханум. — Только ты не забудь оставить крышку погреба открытой...

— А если опять обманешь...

— Хозяин! — воскликнула Мяу-ханум, и из ее глаз скатились то ли две, то ли три непритворные слезинки. С тем Хозяин и уехал. Не успела закрыться за ним калитка, как Мяу-ханум уже прокричала на весь аул частушку:

Ой вы, кошки, ой, подружки,

Приходите поскорей!

Мы устроим здесь пирушку —

Переловим всех мышей!

А у мышей в это время в самом разгаре была подготовка к свадьбе. Уже были засланы сваты к родителям Мышании, уже было получено согласие, вручены подарки, оговорены условия, и осталось дело только за веселым пиром. И вот тут-то, в самое горячее время, сверху послышался радостный голос Мяу-ханум:

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! Располагайтесь, чувствуйте себя как дома! Как хорошо, что ты захватила с собою деток, Мурия-туташ! Сват Мурмураев, заставляете себя ждать... Ой, кого я вижу, Марфуша! Сколько лет, сколько зим! И ты, Мяуша, здесь!

Мыш-Мыш и Мышка тут же бросили все дела и побежали наверх узнать, что случилось. Что же они видят? Мяу-ханум стоит во главе стола, подбоченившись, и говорит:

— Ну, родные, что делать будем? Сразу примемся крошить врагов наших или попозже, когда аппетит разгорится?

Единогласно ответили ей гости:

— Сначала очистим погреб от врагов!

Мурмураев-сват в это время вздел лапку вверх и тоненьким голосом прокричал:

— Смерть мышам!

Не отстала от него и Мяуша:

— Мышей — на шашлык! — кричит.

— Котлет наделаем! Пельменей навертим! — раздались со всех сторон грозные крики.

— Ой! — пропищала Мышка, прижимаясь от страха к своему брату. — Что же нам делать?

— Тихо! — прошипел Мыш-Мыш, продолжая прислушиваться к тому, что происходило сейчас наверху.

В это время расхрабрившаяся Мяу-ханум прокричала уж нечто совсем невообразимое:

— Вперед! За мной! Зубов не жалеть, пленных не брать!

И все коты и кошки молнией ринулись в погреб. Мыш-Мыш, который только этого и ждал, ткнул Мышку в бок и прошипел:

— Пошли быстрей!

— Куда? — не поняла Мышка.

— Закроем крышку погреба!

Так и сделали: подбежали к тяжелой крышке, поднатужились, сказали волшебные слова: “Раз, два, три, силы набери!” — и крышка захлопнулась.

И вот начали стекаться на свадьбу мыши. Как прослышали они, что все аульские кошки сидят в погребе под замком, так даже самые старые и больные пришли, никто дома не остался! Сели за столы, стали угощаться, песни распевать, а Мыш-Мыш с Мышанией — принимать свадебные подарки. Что за подарки? Нет, не рассказать о них так, как они того стоят! Дорогое сукно, парча, роскошные китайские шелка, с царского плеча соболиные шубы... Со всех сторон слышались голоса мышей-стариков:

— В хорошие руки попала ваша дочка!

— В хороший род!

— Батыры!

— Прекрасные друзья, отличные товарищи!

— Яблоко от яблони недалеко падает!

— А невеста!

— Хороша, ох, хороша!

— Дай бог счастья, долгих лет жизни!

— Пусть будут полны ваши закрома!

А молодежь в это время веселилась по-своему. Во все стороны разлетелась их озорная песенка:

Здесь жила как-то кошка одна,

И мышей не любила она.

Только песня совсем не о ней, —

Ну, давай-ка, пляши веселей!

Праздник разгорался. Разгоралось и веселье.

Говорят, что никому не уйти,

Если встретится кошка в пути.

Только песня теперь не о ней, —

Поскорее ты кружку налей!

А самые юные мышата тоненькими голосками затянули боевую песенку мышунов:

Лабыр-лабыр — лабыр — лоп!

Вот поднялся ураган,

Ну-ка, кошки, — по домам!

Глядя на них, Мыш-Мыш припомнил свое детство и даже уронил слезинку.

А в это время Хозяин лечился и отдыхал на далеком курорте. Было ему там так хорошо, что он даже забыл свою обиду на Мяу-ханум. Нет-нет да и вспомнит ее. В конце концов, столько лет вместе! Конечно, в памяти сохранились далеко не лучшие стороны Мяу-ханум, — она и ленива, она и нерасторопна, за дело возьмется, а до конца довести не может. Но говорят же — не ошибается тот, кто ничего не делает. Быть может, подумал Хозяин, и ошибается-то Мяу-ханум просто оттого, что не знает, как ей за дело взяться. Сейчас на ней целое хозяйство осталось. У какой кошки хватило бы смелости взяться за такое дело? Расчувствовался Хозяин, сел в мягкое кресло, включил телевизор. Голубой экран моргал, моргал и загорелся ровным светом: “В эфире передача “В мире животных”! Эту передачу Хозяин не пропускал. Вела ее Лисания Элегант-ханум.

— Добрый вечер, — проворковала она, приветливо улыбаясь телезрителям. — Сегодня гостями нашей студии будут две необычные мыши. Встречайте! — Хозяин, как услышал эти слова, живо напялил на нос очки и пристально вгляделся в экран. А Лисания Элегант-ханум невозмутимо продолжала:

— Вы знаете наших гостей по замечательной книжке “Мышиные истории!” Наши герои были еще детьми, когда лишились родителей. Поселившись в погребе достопочтенного Хозяина, они начали самостоятельную жизнь. Итак, встречайте, — в нашей студии Мыш-Мыш и его сестра Мышка!

Хозяин то снимал очки, то надевал их снова и никак не мог взять в толк: как это так, те самые мыши, о которых он думал, что они давным-давно на небе, попивают там райское молочко и грызут божьи сухарики, эти самые мыши как ни в чем не бывало выступают по телевизору! У него пересохло в горле, застучало в висках, но Хозяин все-таки переборол себя и стал смотреть дальше. А миловидная Лисания Элегант-ханум продолжала своим медовым голосом:

— Уважаемый Мыш-Мыш-эфенди!* Прекрасная Мышка-туташ! Говорят, что вы совсем недавно открыли “Школу эффективного укрощения кошек”. Это правда?

* Эфенди — господин, так обращаются к важным людям.

— Да, — ответил Мыш-Мыш, не моргнув глазом.— У нас уже больше сотни учеников.

— А желающих в два раза больше, — вставила свое словечко и Мышка-туташ.

— Больше сотни учеников! — Хозяин схватился за голову и медленно сполз со стула. — Боже, за что такое наказание?

— Если вам не трудно, — продолжала приставать к Мыш-Мышу телеведущая, — скажите, пожалуйста, как вы дошли до жизни такой?

— Как мы пришли к этому? — Мыш-Мыш сделал вид, что задумался. — Наверное, все это от того, что мы слишком часто сталкивались с проделками людей и кошек. То, что кошки ленивые, бестолковые и хитрые существа, вы все хорошо знаете. А вот то, что люди так легко поддаются на обман, это не так хорошо известно.

— Да, да! — поддержала его Мышка. — Мяу-ханум все время обманывала Хозяина, а он все время ей верил.

— Вранье, неправда! — закричал Хозяин, не в силах более терпеть. — Сегодня же уезжаю. Я выведу этих маленьких чертенят на чистую воду!

А в это время Лисания Элегант-ханум спрашивала у Мыш-Мыша:

— Вы женаты?

— Да, недавно женился, — важно ответил Мыш-Мыш, и усики его заметно встопорщились.

— Как прошла свадьба?

— Великолепно! — Мыш-Мыш даже подпрыгнул от такого приятного вопроса.

— Ваши планы?

— Наши планы? — переспросил Мыш-Мыш.— Мы хотим переселиться на новое место, расширить нашу школу, довести число учеников до двух сотен... В старом подполе нам уже тесно...

Но всего этого Хозяин уже не слышал. Он в бешенстве кидал свои вещи в чемодан, торопился домой.

Вот вернулся он домой, открыл дверь, а в доме — страшный беспорядок. Стал он прибираться, дошел до погреба, открыл крышку, и вылезла оттуда худая-прехудая Мяу-ханум, а за ней две или три соседские кошки.

Поднял Хозяин глаза к небу и увидел, что на стене висит большая фотография. С нее на него смотрели Мыш-Мыш, его молодая жена Мышания и Мышка. И была на той фотографии надпись, в самом низу. Она гласила: “Дорогому Хозяину на добрую память от жильцов нижнего этажа”.

Из архива: август 1999 г.