№1.2024. Айгиз Баймухаметов. Птицей я стану…

Перевод с башкирского языка Загиды Мусиной

 

Пролог

 

После встречи с читателями ко мне подошла старая женщина с уставшим лицом.

– Я вас очень давно ждала, сынок, – так начала она разговор. Мы поздоровались двумя руками, как принято у нас. В этот момент я заметил, что у неё руки дрожали. Как я ни пытался, всё же не смог вспомнить её. Вроде не знакомы. Тогда зачем она меня ждала? Да ещё говорит, что ждет очень давно. Странно всё это.

– Я бы хотела с вами поговорить, – продолжила она. – Давайте отойдем в сторонку. Не хочу, чтобы нас слышали…

Мы нашли укромное место. Старушка, перед тем как начать разговор, снова осмотрелась вокруг.

– Меня Клара зовут. Всю жизнь проработала на почте, – представилась она. – С недавних пор на пенсии. Возраст не скажу. Как говорится, своё уже отжила.

Попыталась улыбнуться, но у неё не получилось. Я не стал обращать на это внимания, а продолжал внимательно слушать.

– У меня к вам, не знаю, как сказать, то ли просьба, то ли предложение, то ли мольба... В этой папке – копии документов, письма, судебные бумаги. Если внимательно прочтете, то всё поймете. – Женщина протянула мне толстую папку. Я молча взял. Потом заглянул в её глаза. Сердце защемило: до боли печальный взгляд. Такой взгляд бывает только у тех, кто устал жить, тех, кого в этой жизни уже ничего не держит.

– Сейчас ничего не стану рассказывать, объяснять, сынок. Не могу спокойно вспоминать, – у неё навернулись слёзы. – Как только прочтете эти бумаги, которые я специально для вас собрала, вопросов у Вас не останется, уж поверьте.

– Хорошо, инэй[1]. Обязательно прочту. Как потом с вами связаться? Куда мне ответ прислать.

– Спасибо, сынок, но я не жду от вас ответа. Уже ничего не исправишь. Может, вы что-нибудь напишете? Пусть будет уроком для других. Пусть не повторяют тех ошибок...

– Ясно.

– Сами смотрите. Только, пожалуйста, измените имена. Я ещё никому не рассказывала эту историю. Но камнем всё на душе лежит. Некого обвинять. То ли я сама виновата, то ли сын, то ли сноха… Произошедшее не дает мне покоя. Даже в гробу спокойствия не найду, – и тут она резко остановилась. – Ладно, не буду омрачать сегодняшнюю встречу. Простите старую...

Мы попрощались. Дома я ознакомился с содержимым папки. Судебные бумажки, письма, копии документов… То, что пережила эта самая обычная семья, потрясло до глубины души. Пока я всё обдумывал, прошло два года. Всё никак не мог забыть слова старой женщины: «Может, вы что-нибудь напишете? Пусть будет уроком для других. Пусть не повторяют тех ошибок…»

 

 

Я – мать

 

Мир вокруг заплясал, голова закружилась. Не отличаю чёрное от белого. Трудно дышать, ватные ноги еле держат. Изо всех сил бегу и бегу.

– Вы не видели моего ребёнка? Ребёнка не видели?..

Задаю один и тот же вопрос каждому встречному. Но… не слышу ответ, который успокоил бы меня. Какие только мысли в голову не лезут! Куда он делся? Надеюсь, жив и здоров. Единственный мой... Сердце моё… Где же он? Или… Гад! Это его рук дело! Будь он проклят! Это он похитил! Будь проклят день, когда я с ним познакомилась! Чудовище! Это он виноват!

Даже не поняла, как оказалась в полиции. Влетела в кабинет и, когда увидела человека в погонах, заплакала от безысходности:

– Похитили моего ребёнка! – сказала я, задыхаясь от слёз. У меня просто нет сил объяснить всю ситуацию.

Сотрудник полиции, говоривший в это время по телефону, как будто меня не заметил. Он договорил, повесил трубку и только тогда повернулся ко мне и совершенно спокойно спросил:

– Что у вас произошло?

– Похитили ребёнка! Утром вышел поиграть и исчез!

– Сколько дней прошло?

– Четыре часа прошло. В девять вышел из дома.

– Хм. Интересная вы! – Он раздраженно посмотрел на меня. – Из-за этого вы пришли к нам?

– Как это – из-за этого! – его слова меня не на шутку взбесили. – Вы понимаете? Моего ребёнка похитили! Он никогда не пропадал на четыре часа. Я обыскала всё вокруг дома, все детские площадки поблизости. Нет его! Не провалился же он сквозь землю?!

– Может, он к другу зашел? Сидят сейчас, в компьютер играют. Вечером вернется, зря только беспокоитесь.

– Да что вы говорите?! А если бы ваш сын пропал? Вы бы тоже так спокойно сидели? Ласын не такой ребёнок. Без моего разрешения и шагу не сделает! Я уже всех соседей обошла: ни его знакомые, ни его друзья его не видели. Он же не иголка, чтобы вот так вот средь бела дня исчезнуть!

– Возраст пропавшего?

– Десять!

– Мы не знаем, что в голове у десятилетки. Успокойтесь. Вот мой номер – если вечером не вернется, позвоните. Тогда и заявление примем, – сотрудник полиции так спокойно это сказал, будто ничего не происходит. А внутри меня бушует ураган, места себе не нахожу. Если бы он не был представителем закона, я бы схватила его за шиворот и трясла бы, пока он не начал действовать. Еле сдержалась…

– Да как вечером-то?! – я заорала. – Это же ребёнок! Я, наверное, не просто так говорю, что его похитили! Здесь дело серьёзное. Тот негодяй целый год со мной судился, хотел ребёнка отобрать. Не получилось, вот и похитил!

– Какой ещё суд? Поподробнее, пожалуйста.

– С тем уродом мы год назад развелись. С ним невозможно жить, просто невозможно! Мужиком даже назвать не могу. Он в Сибае живет. Мы в Уфу переехали, чтобы больше не видеть его. Думала, наконец-то начну жить по-человечески, как все, но нет ведь, он всё ещё не дает покоя. Что он, что его мать. В суд подали, хотели забрать моего ребёнка. Не смогли. Умру, но не отдам им Ласына. У меня нет лишних детей, чтобы в чужие руки отдавать.

– Ну и… Слушаю.

– Этот двуногий осёл нашел нас и в Уфе. И домой приходил, и в школе был, ребёнка напугал. Угрожает, говорит: «Всё равно отберу!» Думала, пройдет время, успокоится. Но ведь нет, не дает нормально жить. Ещё и эта старая карга его подначивает. Добился ведь своего! Что же мне делать, Боже мой! – я заплакала.

– А старая карга – это кто?

– Кто-кто, мать этого осла. Та ещё змея. Своим характером мужа ещё в молодости в гроб загнала…

 

Я душу изливаю, а сотрудник сидит, улыбается. Как будто я не за помощью сюда пришла, а чтобы разукрасить его будни, рассмешить.

– Что в этом смешного? – я разгневалась. – Поставьте себя на моё место!

– Не забывайте, где вы находитесь. Я – представитель закона. Думайте, о чём говорите, не надо оскорблять. Здесь всё записывается. Не забывайте, что есть и законы, – сказал он серьёзным тоном. Потом посмотрел на меня строго и спросил: – В чём причина развода?

– Говорю же: он козёл! Мать им помыкает, как хочет. После работы то и делает, что валяется на диване. Мать его мне все мозги проела. Готовлю суп – не нравится. То недосолила, то пересолила. Постираю – опять не нравится. Не угодишь! По соседкам ходит, жалуется на меня. Всей моей родне кости перемыла. Видит только мои недостатки. Сколько я говорила Варису, мол, давай отдельно от неё жить. Он ни в какую. Наверное до самой смерти хочет под мамкиной юбкой быть! Я ради ребёнка всё терпела. А эта старая карга, то есть свекровь, мозги ему промыла, и он руку поднял на меня. Год уже как ушла от них. Нормальный мужик давно бы бабу нашел. Да на него, на мамкиного сынка, никто даже не посмотрит!

– Понятно. Пишите заявление! – сотрудник протянул мне бумагу и ручку. – И предоставьте фото мальчика.

 

 

Я – отец

 

Я спокойно лежал, смотрел хоккей. В самый разгар матча позвонили в дверь. Ладно, думаю, позвонят и уйдут. Никого же не жду. Но нарушители покоя, кажется, и не думают уходить. Всё звонят и звонят. У-ух! Наверное, соседские мальчишки опять бесятся. Разозлившись, пошел к двери. Резко открыл дверь, чтобы поймать хулиганов с поличным, но увидел сотрудника полиции.

– Добрый день. Шагиев Варис – это вы?

– Д-да, я, – промычал от неожиданности. – А что случилось?

– Ласын – ваш сын?

– Да.

– Значит, нам нужно поговорить. Разрешите войти?

– Проходите.

Сотрудник прошел прямо в зал. Он всё внимательно осмотрел, будто что-то ищет. Мама ушла на базар. Будь она дома, то разговор был бы совсем другим. Может, пришли из-за суда?! Не зря же он спросил о Ласыне…

– Где на данный момент находится ваш сын? – спросил полицейский.

– В смысле, где? У мамы!

– Товарищ, не стоит строить из себя дурачка. Нам всё известно. Закон не церемонится с теми, кто похищает ребёнка. В тюрьме всем места хватит.

– В смысле, похитил? – Голова закружилась. – Он же с мамой живет. А она не дает нам видеться.

– Предупреждаю, товарищ Шагиев, за ложные показания есть отдельная статья.

– Не понимаю, о чём вы. Что случилось?

– Что значит – что случилось? Ваш сын пропал. Ваша бывшая жена написала заявление. Вы – подозреваемый.

– Мой сын пропал?! – от таких вестей меня чуть удар не хватил. – Ух, эта чёртова женщина! В чём ещё обвиняет меня эта змея?! Вы всё это серьёзно? Если с сына упадет хоть волосок, я сам лично прикончу её!

– Не стоит, – сказал серьёзным тоном полицейский. – Значит, вы действительно не трогали мальчика?

– Нет, конечно! – Я вышел из себя. Руки дрожат. Не понимая, что делаю, закурил сигарету. – Добилась своего, змея! Сбежала в Уфу, нашла для развода тысячи причин. А всё для того, чтобы мне отомстить. Сколько раз я ездил в Уфу, чтобы просто увидеть сына. Пришел к нему в школу, учителя столько шума подняли, Ласына замучили. Теперь охранник меня даже близко не подпускает. Пробовал в суд обратиться. Судья – умный мужик, отнесся с пониманием. «Может, ради ребёнка, – говорит, – снова попробуете сойтись?» Ага, послушала она, конечно. Обвинила меня во всех смертных грехах!.. А ребёнок-то меня любит. Так на меня похож!

– Достаточно! – перебил меня полицейский. – Дело плохо. Значит, будем искать дальше. С вас требуется объяснительная.

Пришлось написать, в каких мы отношениях с женой, когда последний раз видел ребёнка. Расписался. И только после это он ушел.

 

 

Я – ребЁнок

 

И-их, тот самый день! Всё так хорошо начиналось! Казалось, нет предела счастью. Вспоминаю, и так тепло становится на душе. Дело было так…

Сидели мы на уроке, как вдруг постучали. Заглянула завуч.

– Шагиев Ласын здесь? – спросила она.

– Да, тут, – показала на меня учительница.

– К тебе папа приехал! – улыбнулась завуч.

– Папа? Мой папа? – я не верил ушам.

– Твой, – сказала и обратилась к учительнице: – Отпустите его на пять минут.

– Конечно.

– Пошли за мной, – сказала она. Улыбка появилась на моём лице. Давно не видел папу. Очень-очень соскучился! Он мне даже снился. Как я хотел услышать эту новость! Хоть бы завуч не соврала.

Мы спустились на первый этаж. И вот он стоит! Радостный и с распростертыми объятиями стоит, улыбаясь, смотрит на меня, в руке зажат пакет.

– Па-па-а! – я побежал к нему. Так сильно его обнял, что, кажется, даже перестал дышать. Не описать словами. Как же хорошо, как же тепло, когда он обнимает! Чувствую себя самым счастливым человеком на свете! От радости я даже заплакал.

– Ты чего, мальчик мой? Не плачь! Ты же сокол мой! – Папа погладил мою голову. – Всё будет хорошо!

– Я очень ждал тебя, папочка…

– Я тоже скучал. Давай, присядем, поболтаем…

Боюсь отвести от него взгляд. Всё ещё не верю. Надеюсь, это не сон. Кажется, что сейчас открою глаза, и всё исчезнет.

– Надо же, как ты вырос! – похлопал он по спине. – Ну, рассказывай, как учеба?

Я начал тараторить, о том, что учусь только на «пятёрки», что занял первое место в соревнованиях по легкой атлетике. «Умница», «Молодец», «Горжусь»… Он поддерживал каждое моё слово. И после каждого его слова у меня будто вырастали крылья…

– Подошли вещи, которые я тебе отправлял? – спросил он.

– Какие вещи? Я ничего не получал.

– Как это? Я же недавно через знакомых отправлял спортивный костюм. Самый лучший выбирал.

– Мне ничего не давали.

– Поня-ятно, – его сияющее лицо вдруг омрачилось. – Мстит, значит.

Потом он достал с пакета коробку и протянул мне:

– Это тебе! С днём рождения, сокол мой!

Когда увидел новенький телефон, глазам не поверил. В нашем классе ещё ни у кого нет такого. Ох, как же все удивятся!

– А этим угостишь одноклассников, – он дал мне пакет. От радости я обнял папу.

К нам подошла завуч:

– Как ты похож на отца! – сказала она. – Ласын – гордость нашей школы. Учится на отлично, любит спорт… Глаза всегда горят, с лица не сходит улыбка.

– Спасибо, спасибо! – папа засиял.

– Однако ему пора вернуться на урок…

– Хорошо, – сказал папа, немного смущаясь. – В Уфу приехал в командировку, решил по дороге заглянуть.

Мы ещё немного постояли, не могли проститься. Эх, вот бы всегда быть рядом с ним!..

– Папа, давай с нами будешь жить. Без тебя плохо, – сказал я, наконец собравшись духом. Он сразу же поменялся в лице. Помолчав некоторое время, он погладил меня по голове:

– Дай ещё немного времени, ладно? Всё будет хорошо.

– Ты ещё придешь?

– Приду. Ты же мой единственный!

– Только не забудь меня, папа. Я буду очень ждать. Мне не нужны ни вкусняшки, ни телефон. Лишь бы ты был рядом… – высказал всё, что у меня было на душе. – Обещай, что будешь рядом!

– Даю слово!..

В тот день я был самым счастливым человеком на земле! Угостил одноклассников вкусняшками, которые привез папа. А телефон пошел по рукам. «Какой же у тебя папа крутой», – слышалось со всех сторон. А меня радовало другое: папа дал слово! Он сказал, что мы будем вместе!

…Маму я последнее время не узнаю. Превратилась, не знаю, во что. Всё время кого-то ругает, психует. А когда узнала, что в школу приходил папа, так вообще вышла из себя. Телефон, подарок папы, она затоптала! Вместе с телефоном разбились все мои счастливые воспоминания об этом прекрасном дне. После этого она начала разбрасывать по дому все вещи. Сама плачет, сама кричит:

– Предатель! Продался за побрякушку?! Да я ради тебя еле концы с концами свожу, снимаю квартиру, делаю всё, чтобы ты был счастлив! А ты!..

Почему-то я думал, что, когда мы переехали, мама больше никогда не будет ругаться. Здесь ведь нет ни папы, ни бабушки. И что она так психует, не поймешь. Как же мне плохо! Не знаю, куда деться. Всю ночь не спал и, кажется, придумал: я убегу. К папе пойду! Мама зря его ругает, он хороший. На меня руку не поднимал, не дерется. Нет, не могу больше терпеть. До Сибая хоть пешком дойду…

И-их, вот бы мне птицей стать! Долетел бы до папы. Какие же счастливчики эти птицы! Они там на небесах, у них есть крылья… У них есть целое небо!

 

 

*  *  *

 

Всю ночь строил план. Уфу я хорошо знаю. Сначала мне нужно доехать до поворота в аэропорт. Если там буду стоять, скорее всего, кто-то подберет.

Так и получилось. Стоял я у поворота, как вдруг остановилась «Лада». За рулем был агай[2]. Один. Я подумал, что он остановился, чтобы подобрать меня. Но он зашел в кафе. Очень долго ждал, пока агай поест. А его всё нет и нет.

Наконец, он вышел. Я к нему подошел и спросил:

– Агай, в Сибай едете?

– Сибай? Нет, что мне там делать… В Белорецк еду.

Дорогу я хорошо знаю: Белорецк как раз находится по дороге к Сибаю. Если доеду туда, то до папы – рукой подать. Поэтому стал упрашивать:

– Довезите меня, пожалуйста, хотя бы до Белорецка.

– Ну, хорошо…

По дороге мы с водителем разговорились. Он удивился, что я один еду:

– Значит, в Сибай едешь… Что там будешь делать?

– Там мой папа живет. К нему еду.

– А где твоя мама?

– В Уфе.

– Хм… Как она смогла тебя одного отпустить?

– Разрешила! Дорогу я знаю. Не первый раз так делаю, – я соврал.

Агай включил музыку. Большую часть дороги слушали музыку, не разговаривали. Потом водитель опять начал расспрашивать:

– Я что-то не подумал, взял тебя с собой. Сейчас вот голову ломаю. Допустим, я тебя оставлю в Белорецке, а как ты дальше собираешься ехать?

– Дальше – на автобусе!

Водитель посмотрел на меня с подозрением:

– Что-то я тебе не верю. Давай-ка позвоним твоей маме. Продиктуй номер.

– А я телефон потерял…

Агай резко затормозил и гневно посмотрел на меня:

– Боже! Взял тебя на свою голову. Как я могу оставить ребёнка одного посреди дороги? Если с тобой что-то случится, я ведь буду отвечать!

– Ничего не будет, агай. Просто оставьте в Белорецке, и всё.

– Ну уж нет. Постараюсь что-нибудь придумать.

Вот мы и доехали до Белорецка. Этот город находится среди высоких гор и густого леса. Агай остановился у автовокзала. Сказал, что скоро вернется, и сам куда-то ушел. И, видимо, чтобы я не сбежал, закрыл все двери. Что он задумал? Я начал внимательно за ним наблюдать. Он остановил какого-то человека и что-то спросил. Тот, размахивая руками, объяснил. Мне стало любопытно, и я приоткрыл окно.

– Да-да. Полицейский участок ещё открыт, – очень четко услышал ответ незнакомца. Ужас! Значит, водитель решил сдать меня в полицию. Почувствовал себя зверем, угодившим в капкан. Что же делать?

Водитель, попрощавшись с незнакомцем, направился к вокзалу. Я уже столько проехал, не хочу, чтобы меня поймали! Подождал, пока агай потеряется из виду, и начал со всей силы пинать дверцу машины. Ни в какую! Мне конец! Нельзя терять ни минуты. Выберусь из окна. Кое-как покрутил ручку, окно полностью открылось. Просунул голову и оттолкнулся со всей силы. И вот она, свобода!

 

 

Я – мать

 

Хоть и пообещала себе больше никогда не разговаривать с этим козлом, пришлось позвонить. «Ничего не знаю, не неси бред», – с такими словами эта сволочь бросил трубку. Я ему ещё покажу! Будь он проклят! В ярости написала всё, что о нем думаю. Я не буду страдать одна. Пусть знают, какой на самом деле Варис! Отправила СМС всем его знакомым, родным. Его матери тоже всё высказала! Правильно же поступила? А то получается, что они белые и пушистые. А я злая. Если думают, что могут похитить ребёнка и жить спокойно, то глубоко ошибаются. Они ещё не знают, на что я способна.

Как только верну ребёнка домой, я им устрою! Если не отомщу, не звать меня Тансылу!

Это подобие мужчины – самая большая ошибка в моей жизни. Дура… Парни толпой за мной ходили. Были и богатые, и сын влиятельного начальника за мной бегал, плакал! Если бы вышла за кого-нибудь из них, жила бы, бед не знала. А я, дура, повелась на его сладкие речи! Да ещё и в Сибай переехали! Даже городом не назовешь! Боже, почему я его встретила, почему?

Нет, я сама-то не городская. Росла в многодетной семье. Родители – самые обычные колхозники. Да и сейчас в Уфе не шикую. Тут есть работа, хоть и снимаю квартиру, но на еду остается. Думала, хоть в Уфе найду счастье и покой. Но нет… Всё ещё он достает меня.

В тот раз он через знакомых передал Ласыну одежду! Он что, думает, мы нуждаемся в его тряпках? Даже не посмотрела, сразу выкинула в мусор. Не нужны его подачки! Я и сама могу единственного сына обеспечивать!

На этом ещё не всё! Бывшая свекровь прислала конфеты. Твёрдые как камни! Она действительно думала, что мы будем это есть? А что, если она их прокляла? Кто её знает… Даже страшно у кого-то что-то взять. Что за времена?.. Эти конфеты я тоже выкинула.

«Хватит! Сколько я терпела! Для меня они умерли», – твержу я себе. Порвала все фото с ними. Начинаю жизнь с нуля. Даст бог, выйду снова замуж! На работе некоторые женщины выходят за парней младше себя лет на десять-пятнадцать. С двумя детьми! Мода сейчас такая!

Ладно эти подачки… Но как он посмел прийти в школу! Пытался подкупить сына телефоном! Это меня взбесило не на шутку. Я не узнала бы про это, если бы Ласын после школы не сидел и не играл в телефоне.

– Откуда взял? Украл? – я удивилась. Мальчик затих. Схватила его за плечи и начала трясти. – Начал воровать? Если ты на отца похож, не знаю, кем станешь…

– Я не крал! – сынок чуть не заплакал.

– Тогда откуда взял?

– Папа подарил.

– Кто? Папа, говоришь? Где ты его видел?

– Сегодня в школу пришел. Спрашивал про одежду, которую присылал…

Как я зла! Будь он проклят! Нашел всё-таки путь. Как вспомню суды, волосы дыбом встают. Это всё мать его надоумила! Кто же ещё, если не она!

– Он тебе не отец! – отобрала телефон и бросила на пол. – Если ещё раз возьмёшь у него хоть что-нибудь, пеняй на себя!

Я начала топтать телефон. Злости не хватает.

– Мама, что ты делаешь? Я всё папе расскажу! – сыночек заплакал.

– Нужен ты ему! Если бы он думал о тебе, мы бы жили вместе. Не ты ему нужен, а только мать!..

 

 

Я – ребЁнок

 

Очень сильно проголодался. Голодный как волк. Кое-как успокоился, после того как сбежал от агая. Я зол на него! Каким хитрым он оказался! Хотел меня сдать в полицию. Ладно, смог сбежать. Надо быть осторожнее.

Белорецк я не знаю. Конечно, это не Уфа, тут нет такого движения. Люди никуда не торопятся. Какие же они счастливые. Можно пешком добраться от одного конца города до другого. Это я заметил, когда был ещё в машине. Значит, не надо в автобусе кататься. Ладно, когда в животе воют волки, не до красоты города. Куда же идти? О, придумал! Надо найти базар. Там есть еда! Что-нибудь найду. Спросил дорогу у первого встречного. Сказали: идешь прямо до кинотеатра и поворачиваешь направо. Пять минут – и на месте.

Базар кипит. Чего только там нет! Как будто все богатства мира находятся здесь. Как же вкусно тут пахнет… Я любил с мамой ходить на базар. Но только тут всё по-другому. На внешней стороне продают одежду, лопаты, топоры, велосипеды, мотоциклы и многое другое. Всё это меня не интересует. Не получится же, как в сказке, сварить кашу из топора. Обошел базар два раза, но не нашел места, где я мог бы покушать. Ох, вот бы рядом были мама с папой!.. В это время мимо меня прошел знакомый человек. Сердце начало колотиться. Это же мой папа? Да, и волосы, и походка его! Это мой папа! Мой! Я побежал за ним, чтобы не потерять из виду. А он и не собирается остановиться.

– Папа-а-а! – закричал я изо всех сил. – Папа-а-а!

Он, видимо, меня не слышит. Побежал ещё быстрее. В горле – ком, задыхаюсь. Догнал и вцепился в его одежду:

– Папа-а! – закричал я. Он обернулся. Я обессилил. Это не он.

– Ты что, сынок, папу потерял? – он посмотрел на меня с жалостью.

Мне стало так плохо. Еле не заплакал. Сдержался.

– Извините… – Спрятал взгляд и попятился назад.

…Вот стою у здания с надписью «Центральный рынок». Одноэтажное здание, а на больших окнах блестят разные надписи. Люди выходят и заходят. У тех, кто выходит, в руках полный пакет продуктов. А ещё, когда открываются двери, доносятся вкусные запахи. Вот где настоящий базар! Я ходил не на той стороне, оказывается. Смело зашел внутрь. Глаза разбегаются от увиденного. Чего только нет! Яблоки, вишня, хлеб, колбаса, рыба, мясо, молоко, сметана. Я ходил среди этих рядов с видом, как будто впервые вижу еду.

Сначала остановился на месте, где продают орехи. Просунул руки в ящик, где были очищенные орехи, так, будто ничего необычного не происходит. Продавец не заметил. Протянул руки ещё раз.

– Мальчик, что брать будешь? – Я растерялся от серьёзного голоса продавца.

– Выбираю ещё… – сказал я.

– Понятно. Иди выбирай в другом месте!

Остановился у киоска с фруктами. Пока никто не видел, взял и проглотил одну сливу. Никто не обратил внимание. Я обрадовался и взял гроздь винограда. Не успел я спрятать в карман, как огромный продавец начал на меня орать:

– Что ты делаешь?

– Купить хочу. Сначала хотел попробовать.

– И что, зачем целую гроздь-то брать? Хочешь меня разорить?

– Но я же…

– Положил виноград обратно! И уйди отсюда!

Сейчас даже страшно по базару ходить. Как будто все только на меня и смотрят. В их глазах написано: «Идет воришка, берегитесь!» А так как уже несколько раз прошелся по базару, ощущение, будто меня все узнают.

Я встал напротив бабушки, которая в уголочке торговала семечками. Не просто так. Она с таким удовольствием ела бутерброд с колбасой, который так вкусно пахнет! Запивает всё кефиром. Взгляд мой не на самой бабушке, а на бутерброде. В сторонке от бабушки было пустое место, я присел туда и начал наблюдать, как она ест. Вот она откусила большой кусок и запила. Вытерла рот. Два раза откусила – и нет бутерброда. Из сумки достала ещё один. Я наблюдал за ней, как верный пес, который на что-то надеется. Как только она открывает рот, у меня тоже открывается. Она глотает кефир, и тоже поднимаю руку, как будто пью. Сам не понимаю, зачем это делаю: то ли просто передразниваю бабушку, то ли пытаюсь обмануть себя. Она вытерла рот, я тоже так сделал.

Бабушка перестала есть и посмотрела на меня удивлённо. Я не смог отвести от неё взгляд. Не отрывая от меня взгляда, она опять начала есть, я повторил всё за ней. Она чуть не захлебнулась:

– Дурачок, что ли? – сказала она гневно.

– Я кушаю!

– Ты же меня дразнишь!

– Нет, я кушаю, как вы!

– Хы-ы-ы… У тебя же в руках ничего нет.

– Ну и что. Повторяю за вами – и как будто ем.

– Вот дурачок. Тогда отойди подальше от меня!

– Если отойду, запах колбасы пропадет.

– Достал. Где твои родители?

– Они далеко.

– Ты что, бомж?

– Нет! Я к папе еду…

– А где папа?

– В Сибае.

– В Сибае?! А мама где?

– В Уфе.

– Да ты что? Где Сибай и где Уфа? Как ты сюда вообще попал?

– Я тут только проездом…

– То ли верить, то ли нет. Странный ты. Голодный небось?

– Да, с утра ничего не ел.

– Ладно уж. Подойди. Угощайся, – бабушка протянула мне бутерброд.

Лицо у неё было строгим, но на самом деле она оказалась очень милой. Начала рассказывать о себе, я просто кивал головой, так как рот был занят. Разве мне до разговоров?! Хочу есть, и всё.

– Пенсия маловата. Хватает только на газ, воду и свет, даже на еду не остается, – говорит она. – Приходится вот семками торговать. Принесла две банки варенья, купили. Пенсионерам тут бесплатное место дают для торговли. Пока есть силы, торгую. На хлеб хватает…

Я решил о себе не рассказывать. Итак, кажется, лишнего сболтнул. Вдруг и эта решит меня в полицию сдать. Кто знает, что у бабушки на уме? Поэтому, чтобы она не расспрашивала, перевел тему:

– Здесь базар большой. Даже голову свиней продают. Вы любите свинину?.. Варенье из чего сварили?... Вы очень молоды. Что нужно делать, чтобы и мне быть молодым…

Вот такими вопросами на неё сыпал. Пока говорили, я, оказывается, успел уплести три бутерброда. Вроде наелся.

– Если нужна будет помощь, скажите, – мне захотелось отблагодарить бабушку.

– Так-то хорошо, что подошел. Присмотри за вещами, пока я схожу руки помою.

Пока она ходила, я грыз семечки. Бабушка вернулась быстро

– Скоро базар закроется. Ты куда пойдешь? – спросила она меня.

– Мне есть куда идти, – сказал я. Придумал этот план, как только вошел в базар. Поэтому вел себя уверенно. Я же не могу пойти с ней, с незнакомым человеком. Да и она не позвала.

– Хорошо, мальчик, береги себя, – сказала она на прощанье и насыпала мне в карман семечки. Я поблагодарил и пошел дальше по базару.

И мне ведь действительно есть куда идти! Переночую в очень хорошем месте. Никто бы не додумался до этого. И наелся, и спать буду в тепле.

Это место подметил заранее. У запасного выхода базара продавцы оставляют пустые коробки. Прямо передо мной несколько продавцов выкинули. Внутри базара людей всё меньше и меньше. Внимательно посмотрел, тут нет места, где сидит охранник. А я внутри останусь!

Пока никто не видел, я заполз под картонки. Как будто в шалаше. Со всех сторон коробка. Тут мягко и темно. Ещё несколько человек выкинули коробки. Никто, наверно, не догадывается, что под этой горкой лежит человек. Теперь нужно ждать, когда все уйдут. Вот тогда начнется праздник! Я ждал, ждал и уснул…

Проснулся из-за того, что у меня рука онемела. Тишина. Значит, все ушли, базар закрыт. Всё же нужно быть осторожней. Аккуратно высунул голову из-под ящиков. Темно. Только лунный свет, подающий из окон, освещает базар. На другом конце здания горит еле заметный огонек. Стало страшно.

Рядышком что-то зашумело. Крысы, наверно. Пищат прямо над ухом. От страха я побежал к огоньку. Действительно, на базаре, кроме меня, никого не было. Я один. Если не считать крыс. Ладно, если сейчас включу свет, они убегут. Теперь я хозяин этому богатству! Хотя бы на одну ночь! Сегодня я самый счастливый человек! Наверное, многие мечтали оказаться на моём месте. Ешь что хочешь! Денег не нужно! Продавцы просто накрыли товары белыми простынями. Холодильники тоже не закрыты на замок. Замечательно! Сначала я подошел к прилавку с фруктами. А как продавец говорил со мной днём? Ха! Стоило поднять белые простыни, как всё богатство оказалось у меня перед глазами. Сначала взял самое большое красное яблоко и откусил. Другой рукой взял грушу. Грушу больше люблю. Поэтому выкинул яблоко и с большим удовольствием начал есть грушу. Потом скушал персик, банан. Из-за того, что продавец был очень грубым, я не стал обратно закрывать простыню. Кожуру банана выкинул на пол и дальше по рядам пошел. Открыл холодильник. Каких только колбас нет! Выбрал самую длинную, сломал пополам и начал грызть. Раз есть колбаса, нужен и хлеб. Булку я нашел на следующей полке. Захотелось пить. Выбрал сок с самой красивой упаковкой. Оказался, томатный сок. Взял другую. Яблочный.

Орехи колол и ел. Сырые яйца разбил. Просто так, ради интереса. Так ходил по рядам. Пробовал всё, что попадалось. Если невкусно, просто выкидывал. Печенье и конфеты даже есть не стал. Кефир разок глотнул и так и оставил с открытой крышкой. Вареная рыба, копченая рыба, повидло, сыр, огурец, сосиска, творог… Всё перепробовал. Думал, лопну. Ничего уже не хочу есть. Даже ходить трудно. Слишком много поел, кажется…

А теперь надо спрятаться среди коробок и ждать утра. Утром, когда придут люди, незаметно выйду из убежища и убегу. Но у меня не получилось спокойно полежать. Живот начал сильно болеть. Не могу терпеть. Даже тошнит. Думал, полежу – и пройдет. Но нет. Мне всё хуже и хуже. То ли сон, то ли на самом деле так: закрываю глаза, и всё начинает кружиться. А сам как будто лечу в пропасть. То холодно, то жарко. Дрожу и потею. Что со мной? «Мама! Папа! Спасите!» – мне захотелось закричать, но никто не услышит. Я что, умираю?

 

 

Я – отец

 

Женщины идеальны до тех пор, пока вы не поженитесь. Она сама – красива и воспитанна, её речи – сладки. Как только поженились и стали родителями, будто подменили. Откуда взялось в ней столько злости? Я ведь тоже хочу растить и воспитывать сына. А ей ничего не нравится. Придут друзья – скандал. Мама дает совет – орет. Ревнует к каждому столбу. Не могу даже выйти и спокойно покурить. Нельзя оставить телефон, тут же лезет. Кто-нибудь позвонит, начинается «кто это названивает?», «что он хочет?», «зачем ты им?»… Чуть задержусь на работе, а это часто случается с водителями, начинает названивать коллегам, ругается с начальником. Из-за неё мне сейчас стыдно коллегам в глаза смотреть. И это называется семейная жизнь?!

Вот сейчас она звонит, меня аж передернуло. Даже не поздоровалась, сразу начала орать:

– Сейчас же верни ребёнка! Если не сделаешь этого, мои люди с тобой разберутся! Родная мать не узнает!

– Тансылу, послушай же меня! Я не трогал ребёнка. Я всё время на работе…

– Не ври мне! Это ты виноват! Послушай, пока я по-хорошему говорю. Потом пожалеешь! Ни тебе, ни твоей матери я спокойно жить не дам. Не шутите со мной!

– Хватит! Нам нужно его вместе искать. Он ведь и мой сын тоже!

– Он не твой! Не ты его рожал! Суд отдал ребёнка мне! Когда же ты сдохнешь уже! Будь проклят! Всё из-за тебя! Даю тебе час на раздумье! Если ничего не понял, то мои люди придут и объяснят! Будешь умолять и ноги мне целовать!

– Не надо мне угрожать, Тансылу!

– Посмотрим ещё… Думаешь, я шучу?

Дальше не смог слушать её голос и бросил трубку. Нет, всё равно не оставит в покое. Начала строчить сообщения: «Ты умрешь в страшной муке и одиночестве! Некому будет тебе стакан воды принести! Вся боль, которую ты причинил мне, вернется тебе стократно! Мерзавец!»

«Я добьюсь, чтобы тебя уволили! Дам интервью на телевидении! Я тебе устрою!» «Ты не мужчина! Ты – баба! Проклинаю тебя! Чтоб ты сдох!»

«Ты ответишь за мои слёзы. Ещё никто не был счастлив, сделав меня несчастной. Верни ребёнка. Если не вернешь, то завтра тебя с дома вынесут вперед ногами. Мои люди в пути. Жди...»

«Готовь себе место на кладбище!!!»

Не успеваю читать сообщения. Одно хуже другого. Можно было на всё это закрыть глаза, но она же угрожает меня убить. Кто знает, что в голове у этой неадекватной? Может, реально думает, что-нибудь сделать со мной… Нет, это нельзя просто так оставить. Нужно сходить в полицию и всё рассказать. Пусть не думает, что она умнее всех. За такие угрозы тоже есть наказание. Пусть отвечает за свои слова!..

 

 

Я – ребЁнок

 

На склоне горы стоят мама и папа. Они взялись за руки, счастливые-е! Увидев их улыбки, я сам почувствовал безграничное счастье. А я стою на вершине горы. От радости я побежал к ним. Они – ко мне. «Мальчик наш! Ты где пропадал?» – говорит мама сквозь слёзы. «Отныне будем жить вместе», – говорит папа. Услышав эти слова, я ещё быстрее бегу. Как долго я ждал эти минуты! Нет, не бегу, я лечу! Словно я не человек, а птица! «Я вас люблю», – хотел их уже обнять, но мои руки превратились в крылья, и я улетел. Как так-то?! Я стал птицей?! Удивлённые мама и папа остались на земле. Их руки, готовые меня обнять, опустились. А я улетаю всё выше и выше…

– Мальчик, проснись, проснись… – проснулся я от того, что кто-то осторожно притронулся ко мне. Открываю глаза – всё белым-бело. Белые кровати, белый стол, шторы тоже белые. Передо мной стоит тётя в белом халате.

– О-о-о, очнулся, – сказала она, улыбаясь. – Как ты не лопнул? Столько съел…

Я ничего не ответил, отвернул голову от неё. Теперь понял – я в больнице. Но я толком не помню, как сюда попал. Помню, было очень холодно, когда был в машине скорой. Помню, как женщина закричала: «Быстрее! Он начал синеть!» Потом опять потерял сознание. Помню, как потом просунули мне в рот длинную трубку и влили в меня соленую воду. Было больно, но я ничего не мог сделать. Кто-то крепко обнимал меня, что даже пошевелиться не смог. Потом опять потерял сознание.

Лежу в палате. Потрогал лицо и руки. Чувствую прикосновения. Значит, живой. Попытался встать.

– Нет, нет! Тебе ещё нельзя вставать! – тётя запретила. – Тебе нужно отдохнуть. Есть головокружение?

– Нет, – сказал я очень тихо.

В палату зашла ещё одна тётя в белом. Она выглядит старше. Держит папку. Она положила одну руку мне на лоб:

– Температуры нет. Это хорошо.

Потом посмотрела на меня.

– Нужно заполнить твою карту. С собой у тебя нет документов. Ну, рассказывай, как зовут, сколько лет…

Зачем она всё это спрашивает? Или меня ищет полиция? За воровство на базаре, понятное дело, никто по голове не погладит. Наверно, ждут, когда мне станет лучше. Если сейчас скажу правду, будет только хуже. Или сделать вид, что ничего не помню? Да, так будет правильнее.

– Ну, умничка моя, слушаю.

– Не помню, – сказал я убедительно.

– Что не помнишь?

– Ничего не помню.

– Нам нужно только твоё имя.

– …

– Где живешь?

– Не знаю. На базаре ударился головой об пол. После этого ничего не помню.

– Родители есть у тебя? – спросила другая.

– Есть!

– Отлично! – обе улыбнулись. – Как их зовут?

– Папа – Варис, мама – Тансылу.

Обе засмеялись.

– Как интересно получается. Своё имя не помнишь, а как зовут родителей, помнишь.

Попался! Теперь тёти поняли, что я вру. От злости прикусил губы.

– Ладно, отдыхай, – сказала, которая постарше. – Из палаты не выходи. Набирайся сил. Медсестра принесет таблетки. Ты их принимай, не выкидывай. Быстрее поправишься. В обед кашу поешь. Пока тебе нельзя много есть, хуже станет. Понял?

– Да, – сказал я виновато. Обе вышли с палаты. Оказывается, я тут был не один, только заметил. Здесь ещё были три мальчика, мои ровесники. Каждый занят своим делом. Один читает книгу, второй копается в телефоне, третий в наушниках слушает музыку. Раз они не заговорили, то и я решил помолчать. Честно говоря, мне и не до них. В голове столько мыслей. Что же мне дальше делать? Хоть как надо добраться до папы. Мама, наверно, меня уже ищет. А что, если врачи решат отдать меня маме? Это плохо. Мама меня убьет за то, что сбежал…

Пока обдумывал всё, опять уснул. Проснулся от того, что кто-то прикоснулся ко мне. Передо мной – полиция. Как испугался! Хочет, наверно, в тюрьму увезти.

– Вот этот мальчик, – врач показал на меня. – Говорит, не помнит, как его зовут. Но знает, как зовут родителей. На бомжа не похож. Чист, ухожен, одежда опрятна…

– М-да… – Дядя полицейский сел на стул у кровати. Достал из чёрного портфеля ручку, бумаги и начал что-то писать.

– Не бойся, мальчик. Мы ничего плохого не сделаем. Наоборот, пытаемся помочь. Ну, рассказывай, что произошло. Только правду говори. Нельзя врать полиции. – От этих слов у меня всё внутри задрожало. Чуть не сгорел со стыда. От каждого его слова мне страшно. Не говорить правду ещё страшнее.

– Как тебя зовут? – продолжил он. – Родители тебя наверно потеряли, волнуются. Возможно, мама тебя сейчас ищет, плачет. И папа, скорее всего, места себе не находит…

Я не смог удержаться и заплакал.

– Ну ладно, хватит, успокойся! – Врач погладила по голове. Немножко успокоился и решил всё рассказать.

– Давай начнем всё сначала. Как тебя зовут? – Полицейский посмотрел мне в глаза.

– Ласын.

– Красивое имя. Соколы – сильные птицы! Летают на высоте, – похвалил он. Фамилия?

– Шагиев.

– Замечательно. Расскажи про родителей. Сколько тебе лет?

– Папу зовут – Варис, маму – Тансылу. Мне десять лет.

– Очень хорошо, Ласын. – Полицейский всё записал. – А где ты живешь?

– В Уфе, с мамой.

– Хм. А папа?

– Папа живет отдельно, в Сибае.

– Вот как! А как ты Белорецк попал?

– К папе еду. – Губы задрожали, кое-как сдержался, чтобы не заплакать. – Соскучился.

– Отца ещё увидишь. Не беспокойся. – Врач попыталась меня успокоить.

Полицейский достал из портфеля фотоаппарат. Мальчики-соседи с интересом наблюдали.

– Не бойся, фото нужно для твоих родственников, – он сфотографировал меня. – Сейчас ведь много детей пропадают. По фото мама тебя узнает и заберет.

Полицейский убрал фотоаппарат.

– Давай, сокол, выздоравливай, – попрощался он и ушел вместе с врачом.

Что же теперь со мной будет? Наверно, очень быстро найдут маму. Она приедет за мной. Я по ней соскучился. Не знал, что попаду в такую беду. Думал, сяду в какую-нибудь машину и быстро доеду до папы. Представлял, какой будет наша встреча: звоню в дверь, папа открывает, очень сильно удивляется, и мы крепко обнимаемся. Бабушка сварит вкусный суп. Потом я им расскажу, как один добирался, они меня за это похвалят…

Мама – не плохой человек. Но запрещает общаться с папой. Из-за этого мне плохо. Год назад мама и папа почему-то поругались, и мы переехали в Уфу. Очень скучал по папе, спрашивал о нем. Но, как только я вспоминаю о нем, мама начинает ругаться:

– Не смей мне напоминать о нем! – злится она. – Я не хочу ни слышать о нем, ни видеть его. Он больше тебе не отец! Ты понял? Тряпка, маменькин сынок! Лучшие годы потратила на него. Будь проклят день, когда я вышла за него! Дура! Даже если бы он был единственным мужчиной в мире, я бы не взглянула…

Она ещё долго не может успокоиться. Мама увезла меня в другой город, лишь бы не виделся с отцом. И телефона у меня нет. «Если узнаю, что разговаривал с отцом, ты у меня получишь!» – говорит она. Если что-нибудь сделаю не то, всегда так ругает: «Весь в отца! Все его плохие черты – в тебе!»

Её послушать, так папа – самый плохой человек во всем мире. Он же не такой! Не знаю, почему мама так его ненавидит.

Если мама завтра приедет и узнает, что я сбежал, чтобы папу увидеть, она меня точно убьет!

А ведь если подумать, то я прошел уже полпути. Может, мне дальше надо ехать? Но вот только денег у меня нет. В это время взгляд мой упал на мои часы. Эти электронные часы мама купила. Очень крутая штука! Считает, сколько шагов я прошел, сердцебиение показывает, будильник есть.

– Кто хочет купить? – показал я часы мальчикам. Когда они увидели, глаза их тут же загорелись. Все по очереди подержали, посмотрели. Но сказали, что у них с собой нет денег. Один хотел поменять на рюкзак, я не согласился:

– Мне нужны деньги, – сказал я твёрдо.

Мальчику (я даже имя не спросил), который всё время лежал в телефоне, часы очень понравились.

– Есть только двести рублей. Если согласен, покупаю, – сказал он.

Я прекрасно знаю, сколько стоит эти часы. Не дешевле двух тысяч. Долго сомневался.

– Ладно, давай, – в итоге я согласился. У него тут же появилась улыбка до ушей.

– Крутые часы, – говорят другие.

– А ты чего так дешево продал? – спросил мальчик с книжкой.

– Надо, очень надо, – сказал я. Они о моих планах ничего не должны знать…

 

 

Я – мать

 

Второй день не могу найти себе места. Ни спать, ни есть не в силах. Куда только ни звонила, у кого только помощи ни просила. Как сквозь землю провалился! Думаю только о сыне, кажется, скоро сойду с ума. Всю полицию поставила на уши. Пусть не сидят спокойно, пусть ищут, это их работа! Пусть отрабатывают свои зарплаты!

Каждую секунду ждала новостей. Но ничего не происходило. Моё терпение лопнуло. Решила поехать в Сибай, лично разобраться с этим козлом. Но тут телефон зазвонил:

– Ваш ребёнок нашелся. Он находится в больнице Белорецка… – от этих слов сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Как в Белорецке? У него же нет денег! Кто его надоумил? Да ещё и в больнице. Нет, ничего не понимаю. Не могу думать.

– Что с моим сыном случилось? Он здоров? – запинаясь, задала вопрос сотруднику полиции.

– Жив, здоров. Ничего с ним не произошло. Вас ждет, – сказал полицейский. Как мне стало легко на душе! Слава Богу! Пусть мой сынок будет здоров! Смысл моего существования. Продолжение моей жизни…

Я тут же взяла такси и поехала в Белорецк.

…Всю дорогу плакала. Таксист несколько раз спрашивал, всё ли со мной хорошо. Покачала головой. Пока не обниму сына, мне не станет хорошо. Почему же я такая несчастная? Как только решу начать с чистого листа, всё идет наперекосяк. Дорога долгая. Мысли не дают покоя. Всё вспоминаю прошлое.

…Знакомство с Варисом произошло как в анекдоте. Я тогда училась в училище в Уфе на бухгалтера. Однажды подружка пригласила меня на день рождения. Придумала отговорку, чтобы не пойти. По правде говоря, я хотела, но у меня совсем не было денег на подарок. Не могу же я пойти с пустыми руками! Да ещё и диплом нужно писать. Но подружка не сдавалась:

– Ты должна прийти! Другого ответа я не хочу даже слышать! Дарить ничего не надо, ты сама как подарок!

Пришлось согласиться. Заняла у одногруппницы денег, купила красивую вазу.

Когда пришла, праздник был в разгаре. Собрались незнакомые мне парни, девушки. Стол накрыт, будто на свадьбу. Началось веселье. Ко мне тут же подсел один парень. Весёлый, воспитанный, с густыми чёрными волосами и белым лицом. Приглашал на медленный танец, всё время был рядом. Учится в автотранспортном колледже. Единственный ребёнок, мама работает на почте. Так мы встретились с Варисом. Не сказать, что он мне понравился, но ради приличия разговаривала с ним.

На следующий день после праздника нашел меня и пришел ко мне в общежитие. В руках – сирень! От такого внимания я тут же растаяла. Хотя, конечно, времени из-за учебы практически не было. Но всё же несколько раз прогулялась с ним по парку. Сама не заметила, как мы с ним сблизились. А летом мы сыграли свадьбу!..

…В больницу я буквально влетела. Потребовала от медсестры, чтобы она немедленно показала мне сына. Но она проводила меня до кабинета начальника отделения.

– Шагиев Ласын у вас в отделении? Я его заберу, – сказала, как только вошла.

Но начальник побелела и начала мямлить:

– Девушка… Не знаю, как так получилось…

– Что случилось?! Говорите как есть! – стараюсь говорить четко, но внутри всё кипит.

– Он только утром был в палате. А потом, смотрим…

– Господи, да что случилось? Он здоров? Если был в палате, покажите! Я пришла за сыном из Уфы!..

– Ваш сын сбежал, – сказала начальник, спрятав глаза. – С окна спрыгнул…

– Что?! О чём вы?! Покажите мне моего ребёнка!

– Вы только не волнуйтесь. Мы его ищем. Может, просто хотел по городу прогуляться. Такое случается.

От бессилия я чуть не заплакала горькими слезами. Потерять то, что ты вот-вот должна была найти, тяжелее всего. Всё, что накопилось за эти дни, я вылила на них:

– Как сбежал? Как?! Не злите меня! Если сейчас же не найдете сына, я это просто так не оставлю! Засужу вас всех! Будете гнить в тюрьме! Вам не то что ребёнка, даже собаку нельзя доверять!

– Пожалуйста, успокойтесь. Мальчик найдется.

– Не надо меня успокаивать! Куда вы смотрели?! Сейчас же иду в прокуратуру! Напишу президенту! Знаете, кто вы? Вы – лжеврач! Это не детское отделение, а шарашкина контора! Кто доверил вам детей? Как он смог сбежать средь бела дня? Тут что, порядка совсем нет?

– Давайте поговорим спокойно… Во-первых, ребёнок попал сюда не из дома, вы сами потеряли его. Во-вторых, мы спасли его от тяжёлого состояния.

– Ой, да, конечно! Эту сказку будете в суде рассказывать, – от злости ударила по столу. – Я это так не оставлю. Ваших извинений тоже не надо! Поймите вы: это ребёнок! Ребёнок! Как можно шутить с его жизнью?

– Он попал к нам в очень тяжёлом состоянии. Ладно хоть…

– Хватит! – перебила начальника. – Если хоть волосок упадет с его головы, я вам голову снесу!

Хлопнула дверью и ушла.

 

 

Я – ребЁнок

 

Как только мне стало легче, я сбежал. Палата была на первом этаже, и, когда все ушли на уколы, открыл окно и спрыгнул… Денег, которые я получил за часы, хватило только до Магнитогорска. С Белорецка до Магнита автобусы ходят часто, поэтому никто и не стал спрашивать документы. Садишься и ждешь, пока водитель возьмет за проезд. Час езды.

Наверное, врачи сейчас меня вовсю ищут. Ну и ладно! Честно говоря, мне вообще не понравилась эта больница. Уколы делают больно, дают горькие таблетки. Ещё и дети с других палат кричат и плачут. От их воплей становится только хуже. И полиция меня напугала. Ладно, всё уже осталось позади. Сейчас я в автобусе сижу и улыбаюсь. Если доберусь да Магнита, то до Сибая останется чуть-чуть. Там придумаю, как дальше ехать. Раз сказал, что увижу отца, то так и будет.

Сошел с автобуса и осмотрелся, куда идти. Увидел надпись «Касса» и зашел туда.

– Когда будет автобус до Сибая? – спросил я, когда подошла моя очередь.

– Каждые два часа. Самый крайний – в десять вечера.

– Сколько стоит?

– Сто рублей.

Зачем-то полез в карман, хотя знаю, что там пусто. Расстроился и вышел оттуда. Где же мне взять сто рублей? Начал ходить рядом с вокзалом, вдруг что-то найдется или придумаю. Есть захотелось. Утром ничего не кушал. Тут я увидел надпись «Закусочная». Кафе, похожее на вагон поезда. Оттуда доносится вкусный запах. Обрадовался. Я был в кафе с мамой. Там сначала покормили, только потом денег попросили. Это очень хорошо!

Зашел в кафе и сел за пустой столик. Осмотрелся. Тут почти все – старые дяденьки. Они громко смеются, разговаривают, чавкают. Один вообще закурил прямо за столом. Тут же рядом появился парень с блокнотом.

– Что будете заказывать? – улыбнулся он.

– Мне суп, чебурек, компот.

– Хлеб?

– Пять кусочков дайте.

– Хорошо.

Не успел я моргнуть, как поднос с едой стоял передо мной. Начал есть так, будто первый раз вижу еду. Как же вкусно! Люблю чебурек. Почему-то у мамы получается не так вкусно… Я радовался, что придумал, как поесть. Молодец, Ласын! Вот это у тебя голова! Теперь можно и не кушать до Сибая.

Доел всё, встал с места и хотел уйти, пока никто не заметил. Быстрее нужно сбежать. Но тут меня остановил рассерженный голос:

– Мальчик, кто за тебя будет платить?

– Сейчас вернусь, – сказал я и сбежал. Не успел пройти и десять метров, как меня схватили за шиворот.

– Думаешь, самый умный? Жить надоело? – я не успел ответить, как получил пощечину. Из глаз искры полетели… А он продолжал меня трясти. Это был парень, который принес еду. – Что молчишь, воришка? Я тебя сейчас в полицию сдам.

От слова «полиция» я испугался до ужаса и начал громко рыдать. Попытался освободиться от его рук. Но он сильнее.

– Агай, отпустите меня. У меня нет денег. И мамы, и папы тоже нет, – думал, ему станет меня жалко.

– Знаю я вас, сирот, много раз видал. Пошли! Будешь говорить с хозяином! Потом в полицию сдадим!

– Только не в полицию, пожалуйста. Сделаю всё, что вы скажете.

– Заткнись, щенок! Не успел родиться, а уже воруешь. – Злой агай ещё раз ударил меня.

 

– Ай!

– Чего кричишь? Этого тебе ещё мало…

Парень притащил меня в кафе. Мы зашли с задней стороны. Там сидел толстый и страшный мужчина и считал деньги. Ещё одна тётя мыла посуду. Парень, который меня схватил, закрыл двери и ударил меня по спине:

– Скотина! Попался!

Толстый дядя поднял голову и посмотрел на меня обжигающим взглядом. Такие страшные глаза, аж в дрожь бросает. Посудомойщица разок взглянула и дальше продолжила работать. А парень всё ещё ругал меня:

– Скотина. Такой маленький, а уже ворует! Думал, не поймаем?!

Толстый дядя молча смотрел на меня.

– Кто такой? – наконец спросил он.

– Ла-ласын, – сказал я еле слышно.

– Откуда?

– Из Уфы.

– Что тут потерял?

Я рассказал всё как есть. Он смягчился вроде.

– Картошку умеешь чистить? – спросил он меня.

– Да, – ответил я уверенно, хотя никогда этого не делал. Видел, как чистила мама. Примерно представляю, что надо делать.

– Хорошо. Почистишь ведро картошки, дам на дорогу. Роберт, остаешься за главного! – сказал он. Потом дал поручения тёте и агаю, который меня схватил, и ушел.

– Повезло, – сказал Роберт и поставил передо мной ведро картошки. – Попробуй только не так сделать, получишь.

 

 

Я – отец

 

Всё валится из рук. Не могу забыть слова Тансылу. Угрожает убить! Алименты плачу, помогаю ребёнку, чем могу. Что ей ещё надо? Я хорошо её знаю, от неё можно ожидать всё, что угодно. А может быть, она сама спрятала ребёнка у родственников, чтобы меня помучить? Ладно, лишь бы был жив и здоров. Ночь напролёт думал и решил пойти в полицию.

– У меня заявление. Жена не дает жить, – сказал я полицейскому, который приходил ко мне домой. – Угрожает убить. Вот наша переписка. Маме тоже звонит, надоедает. Я знаю, ребёнок никуда не пропал. По-любому спрятала у родственников.

– А вы сами пробовали искать?

– А где искать-то? Она ничего, кроме того, что хочет меня убить, не говорит. С ней нельзя по-человечески общаться.

Полицейский тяжело выдохнул, покачал головой и раздраженно ударил по столу:

– Стыдно! Я думал, вы умный мужчина. Как вы можете называть себя отцом? Просто удивительно! У вас ребёнок пропал, а вы выясняете отношения с женой!

– Она мне не жена. Мы развелись!

– Плевать! Ребёнок-то ваш! Вы, кажется, и пальцем не шевельнули…

– Нет, я не верю, что ребёнок пропал. Он умный мальчик. Он не может пойти на поводу у кого-то. Только на пятёрки учится…

– Раз у вас каменное сердце, послушайте меня. Только сегодня получили известия. Вашего сына видели в Белорецке. Попал в больницу в тяжёлом состоянии. Местная полиция говорила с ребёнком. Имя, фамилия, возраст совпадает.

– Не может быть! Что ему там делать? В Белорецке у нас нет знакомых.

– Если не верите, взгляните. – Сотрудник достал из папки фото. – Как думаете, кто этот мальчик?!

На фото был мой сын. Белое, как простыня, лицо, под глазами чёрные круги. Сердце моё сжалось. До этого не верил. Значит, дела, действительно, плохи. В голове начали крутиться сразу тысячи мыслей.

– Что молчим? Это ваш сын? – полицейский прервал мои мысли.

– Да… Сейчас же поеду, заберу его…

– Я вам ещё не всё рассказал. Наш коллега успел его сфотографировать и допросить. А на завтра после этого ваш сын успел сбежать с больницы.

– Как это? Куда он смог сбежать? – земля ушла из-под ног. Мой единственный сын! Без него всё теряет смысл.

– Откуда я знаю. Он не оставил записки. Без денег он далеко не уйдет. Дальше ста километров – точно никуда. Все участки в этом районе оповещены, фото раздали. Ищем.

– Господи… – от его слов у меня в глазах потемнело. – Хоть бы нашелся. Что мне теперь делать?

– Поговорите с его мамой! Найдите общий язык! Вы сейчас должны оставить обиды и объединиться, искать сына.

– Я всё прекрасно понимаю. Но с ней невозможно разговаривать. Она во всём винит меня. Угрожает убить!

– Вы опять за своё! – Полицейский встал с места. – Вы должны ради ребёнка объединиться!

– Понял! Сделаю, что смогу, – сказал. – Но как он оказался в Белорецке?..

– Понятия не имею! Если хотите знать, то сейчас многие подростки бегут с дома. Из-за постоянных скандалов они чувствуют себя лишними. В стороне ищут покоя, понимания. В любом случае, от хорошей жизни никто не убегает. Муж с женой думают только о себе, разводятся, делят имущество, скандалят. О том, что чувствует ребёнок, никто не спрашивает.

 

 

Я – ребЁнок

 

Целый день чистил картошку. Появились мозоли, руки стали кровоточить. Как бы я ни старался, не получается красиво. То отрежу половину, то глазки остаются, то кожура слишком толстая. А Роберт всё время подходит ко мне и начинает кричать:

– Что ты делаешь? Ты это специально? – берет очищенную картошку и сует мне под нос. – Кто так чистит? Кожура слишком толстая! Половины картошки, считай, нет!

Если пытаюсь чистить тонко, то начинаю медлить. Роберту опять не нравится:

– Ты что как черепаха? Нам для супа картошка нужна! Ты до утра собираешься сидеть? – психует и начинает сам чистить. Картошку кидает со всей силы в кастрюлю. Брызги воды летят прямо на меня. – Видел, как надо? Это тебе не воровать!

С важным видом Роберт бегает по кафе, а потом снова заходит на кухню. Чтобы не видеть его лицо, я опускаю голову и делаю свою работу. И тут почувствовал, как горит моя шея. От боли я закричал.

– Ха-ха-хааа! – Роберт захохотал, как сумасшедший. – Проснулся, черепаха!

Оказывается, Роберт обжег мою шею горячим половником. Шея теперь невыносимо болит. Это место я и холодной водой мочил, и чесал, но ничего не помогло. Ну почему же я сюда попал?! И та молчаливая тётя ничего не говорит. Делает вид, что ничего видит и уходит в зал со столами. Словно язык проглотила. А может, она и вправду немая? Я злюсь на маму и папу. Если бы жили вместе, то ничего этого не было бы.

Вечером я кое-как почистил всю картошку. И руки, и спина болят. Да и шея всё ещё зудит.

– Я закончил, – сказал я Роберту.

Он сначала посмотрел на меня, потом на ведро. Взял кожуру:

– Бездарь! Лучше бы ты вообще не брался за работу! Сколько картошки зря потратил!

–Агай, я ведь старался сделать всё, как вы и приказали, – сказал я тихо.

– Не неси чушь! Если бы ты делал, как я сказал, то было бы так? Бездарь! – он бросил кожуру мне в лицо. – Считай, что ты не смог оплатить долг! Сейчас вернется хозяин, и мы посмотрим!..

– Пожалуйста, отпустите. Мне надо успеть на автобус.

– Чего? Автобус?! Ага, сейчас, жди… Ведро картошки из-за тебя пропало! Штраф тебе! Пока всё не оплатишь, ты здесь закрыт. Я тебя научу работать!..

 

 

*  *  *

 

Стемнело. Молчаливая тётя ушла домой. А толстый дядя всё ещё не пришел. Я его с нетерпеньем жду. Он обещал дать мне денег за работу. А Роберт оказался очень злым. Как будто я его раб. Зазвонил телефон Роберта. Он внимательно слушал, сказал: «Хорошо, хорошо», – и положил трубку. А потом он злобно посмотрел на меня и сказал:

– Сегодня хозяин не придет, – от этой новости мне стало плохо. – Приказал оставить тебя у себя на одну ночь.

– Как так? Он обещал дать денег… Мне домой надо.

– Приказ не обсуждается! Завтра сам с хозяином поговоришь…

Я удивился такой бездушности взрослого человека (Роберту было лет восемнадцать). Не стерпел и спросил:

– Агай, почему вы такой злой человек?

– Ты ещё не видел злых людей! Хочешь ты этого или нет, но жизнь превращает всех нас в волков. Ты думаешь, я здесь работаю по приколу?! Мама одна нас растила, сейчас болеет. Братишек и сестренок много, их нужно кормить и одевать. Всех тяну я. Я даже образование не смог получить. Ладно, хоть сюда взяли на работу. Хозяин дал комнату поближе к работе… Я уже тут привык. Теперь я правая рука хозяина.

К этому часу в кафе уже никого не было. Роберт убрал остатки еды в холодильник, что-то положил себе в пакет и пошел к выходу. Смотрит на меня злобно. Как будто я ему что-то плохое сделал.

– Только этого не хватало. Таскать на работу молокососа, – бубнил он, пока закрывал двери.

Я ничего не сказал. Лучше сейчас молчать. В голове только одна мысль – нужно быстрее сбежать! Надо только подождать удобного случая! Роберт как будто читает мои мысли. Идет рядом, не отстает и не уходит вперед.

– Даже не думай сбежать! Всё равно поймаю! Только хуже себе сделаешь! – предупредил он.

Прошли мимо того старого вагона паровоза. Перешли широкую улицу и зашли во двор с высокими домами. Ещё немного и оказались у старого желтого дома. Видимо, этот двухэтажный дом был построен очень давно. Он как будто портит здесь всю красоту. Как только вошли в старый подъезд с ужасным запахом, меня охватило неприятное предчувствие. Послышались крики, матерные слова. И почему я сбежал? Если выберусь отсюда, то никогда больше так не поступлю! Мы шли по темному коридору. По обе стороны были комнаты. Дошли до самого угла. Роберт открыл тяжёлую деревянную дверь.

Меня удивил беспорядок этой маленькой комнаты. На круглом столе была гора немытой посуды. Высохший хлеб, пустые бутылки, бычки, заплесневевшие макароны на сковороде… Везде грязная одежда, на железной кровати растрепанное постельное белье. Отвратительный запах. Меня чуть не стошнило. Хозяину, видимо, не понравился мой шокированный вид:

– Что ты вылупился? Проходи! – сказал он раздраженно. Пришлось сесть на край кровати.

В комнату сразу же после нас вошли четыре парня. У каждого была бутылка. Они, наверно, часто здесь бывают. Тут же сели за стол, будто у себя дома. А я так хочу спать! Я так устал! Сижу и засыпаю. Роберт, увидев это, бросил на пол грязное одеяло и сказал:

– Спи там! Завтра тебя ждет много работы.

– Братишка твой, наверно, тоже пить будет? – один из гостей посмотрел на меня и улыбнулся.

– Он мне не братишка! Подсобник мой, – захохотал Роберт. А вместе с ним и другие. Они начали весело и шумно пить. Как бы мне ни хотелось, но под такой шум я не смог уснуть. Думал, вот-вот попрощаются и уйдут, но один из них вышел и пришел уже с гитарой. Теперь они начали очень громко петь. Это даже нельзя назвать пением, так один орет громче другого и мучает гитару. Этого только не хватало! Один из них дернул меня за руку:

– Давай, покажи, как ты поешь! – сказал он.

– Я не умею петь, – ответил я.

– Не умеешь петь – танцуй!

– Ну, хватит, пожалуйста, я спать хочу…

Если бы один, более трезвый, их не остановил, не знаю, чем бы всё это кончилось. «Не трогайте ребёнка! Пусть спит!» – твёрдо сказал он. Остальные не стали ему перечить.

…Какая радость! Папа снова приехал в Уфу! Вышел на улицу поиграть, а там стоит он и ждет меня! Папа рад меня видеть. Он улыбается и готов меня обнять. Мама стоит в сторонке, наблюдает и тоже улыбается. Я с криком «Папа!» бросился к нему. Как только хотел его обнять, меня схватили большие птицы и подняли с собой высоко-высоко… А через некоторое время мои руки превратились в крылья! Вместе с птицами мы летим всё ближе к облакам. Как хорошо! Никто тебя не трогает…

– Вставай! – кто-то пнул по ноге. Открываю глаза, а там помятый и злой Роберт. – Из-за тебя сейчас опоздаю на работу. Быстрее давай! И так башка трещит, не хватало из-за тебя криков хозяина…

 

 

Я – мать

 

Не вернусь в Уфу, пока не найду ребёнка! Целый день пробыла в отделении полиции. Белорецк перевернули с ног на голову: ищет и полиция, и люди. На каждый столб повесили фото Ласына. Отправили фото и в другие села, города.

Боже, прошу, пусть сын будет живым и здоровым! Сначала я так на него была зла, а теперь готова простить его за этот побег. Пусть найдется! Я сама сглупила, сгоряча всё делаю… Знаю ведь, что сын любит отца! Дура! В тот день взяла и разбила дорогой телефон. Ведь видела, как он скучает по папе. Но не могла переступить через свою гордость и дать им общаться. Всю злость на мужа и свекровь вылила на Ласына. Наверное, это безденежье после развода сделало меня такой. Легко сказать – развожусь. Но ведь тебя никто не ждет в большом городе. Если денег нет, то даже родным ты не нужна. Только ради того, чтобы снимать квартиру, угробила половину здоровья…

Возможно, я что-то сделала не так. Иногда я сама себя не понимаю. Откуда во мне столько злобы и ненависти? Сгоряча всё ломаю, всех довожу до ручки, а потом только думаю. Ведь бывают же женщины, как актрисы, которые скрывают свой яд в себе, но продолжают улыбаться и жить. Хитростью добиваются своего. Мужа настраивают против его матери. Потом нарожают детей побольше и сидят спокойно на шее мужа. Дома – они королевы! Почему я не такая?..

Много думала… Не зря ведь мальчик так тянется к отцу. Если посмотреть, с одной стороны, Варис не такой уж и плохой муж. Были и хорошие моменты в нашей совместной жизни. Работает, деньги домой несет. Не пьянствует. Но раздражает, что он во всём слушается свою мать. Если бы не эта старушка, кто знает, может, жили бы и горя не знали. Может, стоит перебороть свою гордость и опять попробовать жить вместе? Ради сына. Но только с одним условием: будем жить отдельно от свекрови!

 

 

Я – ребЁнок

 

Когда мы пришли в кафе, та молчаливая тётя уже работала. Оказывается, она живет в какой-то деревне рядом с городом. Её работа – мыть посуду, готовить суп, убирать со стола после посетителей. Она не очень разговорчивая. Сама никогда не заговаривает первой, если что-то спрашивают, отвечает «да» или «нет». Нельзя ведь открыть её голову и посмотреть, почему она такая. Может быть, с ней случилось что-то страшное. Кто знает… А Роберт – правая рука хозяина. Считает деньги, общается с посетителями, принимает заказы. Если нет того толстого дяди, он тут как король. Вот и сегодня, как только позавтракали вчерашней едой, он поставил передо мной ведро с картошкой.

– До обеда закончи. Хозяин к этому времени придет. Рассчитается с тобой, и можешь проваливать, – сказал он мне.

Я не стал противиться. Сегодня работается как будто легче. Стараюсь кожуру чистить тонко, а то Роберт опять будет ругаться. Вчера он каждую минуту издевался надо мной. Сегодня, кажется, у него совсем нет сил на это. Без конца пьет воду, много отдыхает, держится за голову.

А люди всё заходят и заходят в кафе. Даже больше, чем вчера. Роберта это раздражает:

– Издеваются, что ли? Будто ждали дня, когда у меня не будет сил, – бубнит он и выходит в зал. Возвращается ещё более злым и кричит на тётю:

– Иди забери бутылки! У меня уже нет сил кричать. Ты же видишь, что они заходят с бутылками, почему сразу им не говоришь? Превратили кафе в кабак. Каждый с водкой заходит! Бардак!

Тётя молча уходит в зал и начинает собирать бутылки. Потом возвращается и берется за своё дело. Роберт походит и опять на неё кричит:

– Я что тебе сказал? Ты можешь мыть стаканы нормально? Все жирные! Посетители жалуются. Если ещё раз такое повторится, доложу хозяину, штраф гарантирован!..

Тётя еле заметно улыбается и продолжает работать.

– Почему он на вас кричит? Вы же старше его! – сказал я ей, когда мы остались с тётей наедине.

– Не знаю…

– А хозяин сегодня точно придет? Мне нужно домой.

– М-м-м.

– Папа ждет меня. Потерял, наверное…

– А-а-а…

Только заметил, кажется, эта тётя немножко глуповата. Очень странная. Если бы была в своём уме, она не стала бы терпеть такие крики.

Время обеда прошло. Картошку я почистил. А хозяина всё ещё нет. Роберт устал бегать из зала на кухню и обратно. Он принес на кухню три стула, поставил их в ряд и лег.

– Подсобник, иди убирай со стола. Мне нужно отдохнуть…

Взял мокрую тряпку и вышел в зал. Людей уже поменьше стало. За одним столом двое мужчин о чём-то спорят. Потом поднимают рюмки и пьют. Если подумать, в нашем кафе не продают алкоголь. И всё же после каждого посетителя остается пустая бутылка. Видимо, сюда мужики заходят только для того, чтобы выпить. Вчера Роберта это не волновало, а сегодня вон как психует. Начал молча убирать столы.

И тут увидел посреди стола чёрный кошелёк. Кто-то забыл. Открываю, а там деньги! Руки задрожали, не знаю, что дальше делать. В голове сразу куча мыслей появилась. Может, украсть этот кошелёк и сбежать? Тут не только до Сибая, но и в любой другой город можно попасть! Никто не увидеть, никто не найдет… Деньги, которых я так давно жду, оказались у меня в руках. Бежать! Быстрее бежать!

Нет, так нельзя. И так из-за обмана столько потерпел. А сейчас хочу средь бела дня украсть кошелёк. Взять без спроса – это ведь воровство! И папа, и бабушка учили меня не воровать чужие вещи. Брать чужое – это преступление. Да и потом, всё равно когда-нибудь это всплывет. Если узнает папа, рассердится. Он будет краснеть, потому что его сын – вор!

– Что там встал как вкопанный? Быстрее! – обернулся, а там Роберт. Сорвал с моих рук тряпку и поднял руку, чтобы ударить. В этот момент увидел кошелёк и остановился. – Что там у тебя, показывай. У кого украл?

– На столе лежал, – сказал я дрожа.

– Дай сюда, – со всей силы выдернул с моих рук кошелёк и убежал на кухню. Я за ним пошел.

Роберт уже считал деньги:

– Ничего себе! Столько денег! Одежду куплю себе!

– Это не твоё, нужно вернуть!

– Чего?! Решил меня учить, малявка? – собрав руки в кулак, он подошел ко мне. Боюсь, что он меня сейчас ударит, но стараюсь не показывать вида. – Этот кошелёк – мой! Понял?

– Брать чужие вещи – стыдно.

– Заткнись, молокосос! Ты ничего не видел! Чтоб звука не издавал! Если кому-то расскажешь, пожалеешь! Иди полы мой!

Когда же придет этот хозяин?! Поскорее бы получить деньги и уйти отсюда. Ушел бы без денег, но Роберт не отпускает. Вот сейчас мою в зале полы. Он смотрит, как я это делаю. Если бы смог, не остался бы здесь даже на секунду.

В этот момент в кафе забежал незнакомый дядя. По лицу видно, о чём-то беспокоится. Подошел к одному столу и начал смотреть под ним, всё вокруг. Видимо, не нашел то, что искал, и обратился к Роберту. Я мыл под столом полы, поэтому, наверно, меня не заметил.

– Я тут недавно у вас был. На столе оставил кошелёк. Его и ищу, – сказал он Роберту.

– Не знаю. Тут ничего не видел.

– Как это так? – мужчина разозлился. – Я тут оставил. Не надо делать из меня дурака. Я не так много пил.

Удивительно, как врал Роберт. Не краснеет, не волнуется, стоит на своём:

– Поищите в другом месте. Мы не отвечаем за вещи пьяниц…

Мужчина не на шутку разозлился:

– Это моя месячная зарплата! Дома ждут дети… Если не вернете, пеняйте на себя!

Мне стало жалко дядю. Почувствовал вину за то, что он оказался в такой ситуации. Если бы я не взял кошелёк, может, никто бы и не заметил. Вернулся и нашел бы. Ведь Роберт забрал с моих рук. Если я виноват, то нельзя молчать. Пусть будет то, что будет!

– Агай, ваш кошелёк чёрного цвета? – бросил тряпку на пол и направился к нему. У Роберта тут же поменялось лицо, а руки он собрал в кулак.

– Да, чёрного, – агай обрадовался так, будто уже нашел кошелёк.

– Ты чего путаешься под ногами? Иди на кухню! – Роберт посмотрел на меня и показал кулак.

– Ты чего мальчика пугаешь? Пусть договорит… – сказал агай.

– Он ничего не знает. Врет он. Вали отсюда.

Я оказался между двух огней. С одной стороны Роберт толкает меня локтем, чтобы я ушел на кухню, с другой стороны агай пытается меня прикрыть своим телом. Чувствую себя мячом, которого пинают между двух ворот.

– Это он забрал ваш кошелёк! – сказал я, зная, что у меня есть защитник.

– Что ты врешь, придурок?

– Хватит, вы уже не ребёнок! – мужчина заорал громким голосом. – Сам вернешь или вызвать полицию?!

Роберту пришлось вернуть кошелёк.

– Ну, шестерка! Пеняй на себя! – прорычал на меня Роберт.

Агай, как только получил кошелёк, начал считать свои деньги. Обрадовался, когда всё оказалось на месте. Он достал пятьсот рублей и протянул мне:

– Ты – настоящий мужик! Держи, это тебе! – агай пожал мне руки и собирался уходить.

– Агай, подождите меня, – я остановил его. Знаю, теперь здесь точно нельзя остаться. Раз у меня уже есть деньги, то и ждать хозяина не надо.

– Да, слушаю. Что хочешь?

– Можно я с вами выйду?

– Давай!

Хорошо, что не стоял как дурак. Если бы я там остался, это был бы конец. Пока есть защитник, нужно бежать. Ничего не объясняя, я зацепился за его одежду. По-другому и нельзя. Роберт хотел помешать. «Куда пошел? Сейчас хозяин приедет!» – не постеснялся угрожать кулаком перед взрослым человеком. Еле смог сбежать. Уф! Бог всё-таки есть!

 

 

Я – отец

 

Тансылу позвонила! Сначала хотел сбросить, решил, что опять будет орать. Но ответил. Она даже не поздоровалась, сразу начала плакать. Слова не может сказать, просто плачет. Сердце защемило. Весь мир остановился. Ждал, пока она сообщит плохие новости…

– Что случилось? Говори же, – кажется, тысячу раз спросил. Она не смогла успокоиться, кое-как сказала несколько слов:

– У меня больше нет сил!

– Успокойся! Думаешь, мне легко? Все его ищут, я тоже не сижу сложа руки…

– Если с нашим сыном что-то случится, я этого не переживу!

– Хватит! Не каркай! Найдется, куда же денется! Видишь, к чему привело твоё поведение! Ты вечно делаешь из мухи слона, Тансылу. Сейчас все мы страдаем. А ведь мама предупреждала. Помнишь, что она сказала, когда ты подала на развод?! «Когда муж и жена разводятся, самым несчастным остается ребёнок!» Ведь оказалась права!

– Ладно, хватит, Варис. Мне и так нелегко. Мы оба виноваты. Об этом потом поговорим. Мне нужно тебе кое-что сказать. Я сейчас в Белорецке. Целый день ищем. Не нашли. Вчера у вокзала в Магнитогорске видели мальчика, похожего на Ласына. Давай встретимся в Магните, – сказала она.

– Хорошо, выезжаю…

 

 

Я – ребЁнок

 

Не могу поверить, что так легко отделался от мстительного Роберта. Стараюсь не отставать от агая, который потерял кошелёк, боюсь, Роберт меня догонит. Так мы и познакомились с моим спасителем. Его зовут Юрий, работает на заводе. Но я не стал рассказывать, как попал в такую ситуацию. Лишь попросил купить билет до Сибая.

– Как я могу отказать такому хорошему парню?! Оставайся всегда таким справедливым! – улыбнулся агай и купил на свои деньги билет.

Надо же, бывают ведь такие добрые люди на свете! Я его поблагодарил. Если бы не он, я бы всё ещё был в рабстве! Но у меня был вопрос, который не давал покоя. Агай казался человеком, который знает ответ на этот вопрос. Поэтому, перед тем как попрощаться, спросил у него:

– Агай, а что означает, если ты летишь во сне?

Агай улыбнулся и спросил:

– А почему ты спрашиваешь?

– Последнее время вижу один и тот же сон. Будто я превращаюсь в птицу.

– Полёт – это к добру, – сказал Юрий. – Если летаешь во сне, значит, быстро повзрослеешь!

Мы с ним долго прощались. Эх, вот бы все люди были как Юрий-агай! У него лицо доброе, а каждое слово – как лекарство!

…Сейчас я сижу внутри вокзала. Через полчаса будет автобус до Сибая. С нетерпением смотрю на часы. Час в дороге – и я обниму отца. И всё это закончится! В этот момент двери вокзала открылись, там показался Роберт. Я попытался спрятаться за одной тётей, но он меня всё равно увидел и схватил за шиворот. Я бы закричал, но тут нет полиции, чтобы помочь мне.

– Думал, сбежишь, предатель? Пошли, выйдем поговорим!

– Отпустите ребёнка! Что вы делаете? – тётя попыталась меня защитить. Но Роберт закричал так, чтобы весь зал услышал:

– Он украл мои деньги! Карманник! – после этих слов никто не встал на мою сторону. Я делал всё, чтобы отбиться от него. Но он сильно ударил меня по шее и потащил за руки на улицу.

Роберт был так зол, что его глаза стали красными. В такой момент проще не сопротивляться, нужно делать всё, что прикажет. Он орет на меня, ругает, материт. Притащил меня за гаражи, которые были рядом с вокзалом. Тут никто не ходит. Кричать бесполезно. Видимо, он специально выбрал это место.

– Думал, избавился от меня, обезьяна? – Роберт со всей силы пнул мне по животу. От боли я скорчился. Смог издать только тихий выдох. – Я предупреждал тебя: пеняй на себя! Думал, ты умнее всех? Сейчас покажу!

– Отпусти меня, я больше так не буду… – умолял я.

– Ха-ха-ха! Раньше надо было думать! – он с презрением улыбнулся и ударил меня кулаком по лицу. Роберт прекрасно понимал, что я не могу ему противостоять, поэтому продолжал с удовольствием издеваться. Поднял палку с земли и начал бить по рукам и ногам. Будто избивал какого-то грешника или преступника. Оправдывая себя, перечислял мои косяки:

– Решил быть непослушным? На тебе! – ударил палкой по рукам. – Лишил меня денег. На тебе! Думал, так легко избавишься от меня? На тебе!...

Я в ответ ничего не делал, лишь говорил «ау», «не трогай», «отпусти»… Надеялся, что скоро отпустит. Но он становился всё более злым, избивал ещё сильнее. Пару раз даже в голову попал. От беспомощности и ярости я вдруг сам набросился на Роберта!

– Я тебя не боюсь! – закричал со всей силы и укусил его за руку! Знаю, парням кусаться нельзя, но в этой ситуации не знал, как себя по-другому защитить. Он намного сильнее меня. Роберт от боли закричал как медведь. Я сам испугался и отпрыгнул от него.

– Ах, ты значит так?! Щенок! Сейчас тебе все зубы выбью!.. – Роберт стал ещё злее от моего поступка. Его теперь точно не остановить. Он осмотрелся вокруг и взял в руки кусок железа и кинул в меня:

– Убью, сволочь! Раздавлю голову!.. – я даже не успел среагировать, как получил удар в щеку. Земля перевернулась… Только искры полетели…

– Ты-ы-ы… ме-ня… у-бил… – прошептал я. Не знаю, услышал ли меня Роберт.

Он пытается меня поднять. Ещё слышу его голос:

– Вставай!... Не шути! Открой глаза…

Но у меня совсем нет сил, даже чтобы открыть глаза. В ушах только звон… Земля так быстро крутиться…

 

 

Я – мать

 

Вокзал Магнитогорска кипит. Кто-то кого-то встречает, кто-то кого-то провожает. Вот одна женщина обняла ребёнка. «Золотце моё! Как отдохнули с папулей?» – целует его. Какие они счастливые! Прямо светятся. Но мне стало так печально от этой сцены. Почему же я лишена этого счастья? Живут ведь люди! Говорила ли я своему ребёнку такие милые слова? Ведь так его люблю! Но, кажется, никогда не проявляла этого. Что это – дикость, грубость или наша национальная черта – суровость? Скорее всего. Мама меня в детстве тоже не ласкала. В нашем доме никогда не проявляли чувств, это считалось слабостью. Мягкость портит ребёнка. А разве ребёнок не должен чувствовать себя любимым и нужным? Раньше об этом не задумывалась. И вправду, ни ребёнку, ни мужу не показывала свою нежную любовь. Это и сделало меня несчастной. Звонок прервал мои мысли. Варис звонит.

– Тансылу, я в Магните. Ты где?

– Я тоже доехала. Сижу на вокзале.

– А, хорошо. Жди, скоро буду.

– Жду.

Спокойный голос Вариса заполнил пустоту в душе. Его голос, его слова всё ещё имеют для меня значение. Как бы ни старалась быть сильной и независимой, в минуту несчастья поняла, какая я на самом деле одинокая и слабая. Очень слабая. Хочу упасть на плечо Вариса и вылить все слёзы. Пусть жалеет и успокаивает меня. Мне стало бы легче…

Пока Варис ехал, решила пройтись вокруг вокзала с фото Ласына, расспросить людей. Возможно, кто-то его видел…

– Вы не видели этого мальчика? – спрашиваю у людей. Но ответ один и тот же:

– Нет, не видел.

Зашла в зал ожидания вокзала, чтобы и там расспросить людей.

– Лицо вроде знакомо, – сказала уборщица. Она снова посмотрела на фото. – Да, это он. Полчаса назад видела его. Но какой-то подросток обвинил его в воровстве и куда-то утащил…

 

 

Я – ребЁнок

 

Вокруг темнота… темнота… И… Впереди огонек. Бегу…Бегу… Бегу… Но всё никак не могу догнать этот огонек. Тела не чувствую. Сам не понимаю: то ли лечу, то ли шагаю. Да, я не ошибся, ноги оторвались от земли. Руки превратились в крылья, и я лечу.

Всё это очень странно… Сам поднимаюсь в небо, а тело лежит на земле. Рядом бегают люди. Кричат, плачут. Рядом с гаражом стоит машина скорой помощи. Роберта задержала полиция…

А я дальше лечу. А там, рядом с вокзалом стоят мои родители. Да, это точно они! Обнимаются! Как же я рад видеть их вместе!

Мне захотелось спуститься на землю и обнять их. Но только крылья мои не слушаются, они все несут меня вверх. Боже, я ведь в птицу превратился!.. Лечу и лечу…

«Мама, папа! Я вас очень сильно люблю!» – закричал я. Но вот голос мой неслышен. Ах, да, забыл. Птицы не разговаривают! Ну же! Посмотрите в небо! Если увидите птицу, знайте: это ваш сын – Ласын! Если вы меня любите, улыбнитесь и помашите! Я пойму то, что вы хотите мне сказать…

Мама и папа снова вместе! Какая радость! Но вот только я не могу спуститься на землю. Раскрыл крылья и лечу…

Слышу какой-то волшебный голос. На человеческий язык не похож. Или это с неба слышно?.. Как будто эхо:

– У тех, кто не считается с детской душой, нет будущего! Нет будущего! Нет

 

[1] Инэй (башк.) — обращение к женщине старше матери.

[2] Агай (башк.) — обращение к мужчине старше по возрасту, но младше отца.