№12.2023. Дмитрий Филиппенко. Верить в снег

***

В старом небе новый пепел

Падает на школьный двор.

Снеговик солдата лепит,

Устремляя к солнцу взор.

Он успеет, он поставит

Памятник своей зиме.

Русский воин не растает,

Не погибнет на земле...

...Школьник спит, письмо в конверте,

Строчки бабушке своей:

Русский снеговик бессмертен,

Вместе с Родиной моей!

***

Полярное сияние ума

И Баренцево море ожиданий.

В Териберке прекрасная зима.

Не нужно мне египтов, турций, даний.

Луна на ледовитом рубеже

Висит как будто бронзовая буква.

В воде дыхания морских ежей.

И в каждом шаге созревает клюква.

На ледоколе «Ленин» хорошо.

Любое судно перед ним калоша.

И за рулём командует Коржов...

И охраняет Родину Алёша.

1925

Стелются туманы в голове.

Серый пепел лёг на тротуар.

По проспекту чёрный человек

Шёл опохмелиться в старый бар.

А в душе его гудит война,

А в крови брезентовый мороз.

С каждой рюмкой ёкает весна,

Расцветает медуница слёз.

И звенят колючие стихи,

На коленях пьяная форель

На крючке. Вчерашние духи

Соблазняют. И в глазах апрель.

Нежные туманы в голове.

Серый пепел лёг на гололёд.

Возвращался чёрный человек.

Завершался двадцать пятый год.

Плесень

В плесени мои родные сени,

И в грязи испачканы пороги.

У меня повесился Есенин,

У меня повесился Ставрогин.

По моей квартире ходят сплетни,

Собирают строчки или спички.

И когда приходит ветер летний –

Улетают бабочки-синички.

Может, это духи или души.

Разница видна и ощутима.

Я от страха закрываю уши.

Кто ты? Что ты – Филиппенко Дима?

По моей вселенной едут крыши.

Я замёрз до боли и до нитки.

Под моим окном гуляет Рыжий.

Турбина смеётся у калитки.

***

Размешивая слёзы на холсте,

Малюю я грехи свои, пороки.

Не жду уже друзей и новостей.

Смерть преподносит частные уроки.

В моих глазах погашен дальний свет,

Не различаю «хорошо» и «плохо».

И воздуха в моих картинах нет.

И выдоха, а значит, нет и вдоха.

Похоже получается портрет,

Я зеркало рисую или жижу.

Но отражается живой скелет.

Художник я, а значит, я так вижу.

Покойник

Капли ржавые из рукомойника

Выползали в больничную тьму.

Вывозили из лифта покойника,

Но глаза не закрыли ему.

И смотрел он в тайгу потолочную,

А над телом жужжала пчела.

На рассвете с душою молочную

Улетела сквозь улей стекла.

И остался один в коридоре я,

Выпадали осадки из глаз.

Превратился в чесночное горе я.

Кто покойник и здесь и сейчас?

В маршрутке

В маршрутке едут божьи дудки,

Держа в заложниках час пик.

Ползут таксисты на попутках

На вызов к дамам средних пик.

На остановках незабудки

Цветут и ждут двойной экспресс,

Срываются они в маршрутки,

И лепестками на проезд

Швыряют и впадают в сутки.

И я меж цветиков усну.

В маршрутке едут божьи дудки,

Глотая пыль и тишину.

***

Где-то меж Самары и Тольятти

Мы считали звёзды до утра.

Куртку белую на чёрном платье

Обнимал. И капельки костра

Согревали. Дождь был бесполезен,

Убегал, по берегу скользя.

Целовал фиалки щёк и грезил.

Целоваться в губы нам нельзя.

Волны как созревшие ранетки

Падали на жигулёвский лён.

Мы стихи писали на салфетке.

И шуршала Волга или клён.

Ступени

                                    В. Т.

Ты чувствуешь вибрацию ступеней?

Идём наверх, ведёт клубок из слов.

Так хочется по щучьему веленью

Призвать любовь из сказочных веков.

Сползает свет, и пряники двустиший

Мы кушаем и портим аппетит.

Шепчу тебе, Виктория, потише,

Ведь колокол нам шёпот не простит.

Финальный шаг, дрожат твои колени,

Снимаешь туфли. Таганай вдали.

Ты чувствуешь вибрацию ступеней?

– Да, чувствую, на цыпочках пошли.

Мусор

Когда сжигаю мусор, на снегу

Нет признаков весны. Трещат пустоты,

Огонь опять не попадает в ноты

И подбирает щепки на бегу.

Клубится дым, похож на кенгуру,

Проглатывают семечки пространства,

И, нарушая ноты постоянства,

Он разрезает в темноте дыру.

Сгорает хлам. Дыхание огня

Сбивается, срывается на шёпот.

И начал таять снег, и хорошо так

На улице и в жизни у меня.

***

Идти по снегу – значит верить в снег,

Тащить рюкзак с ненужными вещами,

И убегать оттуда, где прощали,

И всем назло топтаться по весне.

Идти по свету, наступая в свет,

Не утонуть, слегка поджарить кеды,

И в рюкзаке ракетки и ракеты,

По-прежнему вещей хороших нет.

Идти по краю – значит верить в край,

Не строить из себя больного труса.

И выбросить из рюкзака весь мусор,

Свободным и пустым пришлёпать в рай.

Была зима

Уже устали от зимы

Собаки, кошки и синички.

Замёрзли черти и кулички

В пределах ледяной тюрьмы.

И вертикальный дым трубу,

Как репку, тянет из барака.

В бараке пьют, в бараке драка,

Минута – и начнут стрельбу.

И только у порога мать

Сидит и ждёт с войны солдата,

Как бабушка её когда-то

Ждала отца. Была зима.