№8.2022. Игорь Тучкин. Хорошо, когда друг рядом. Рассказ

Игорь Алексеевич Тучкин родился 3 февраля 1940 года в Мурманске. В 1962 году окончил БашГУ. Более 12 лет проработал в системе народного образования в г. Ишимбае. Сейчас живет в г. Железноводске Ставропольского края. Публикуется в журнале «Бельские просторы» и в других изданиях.

Хорошо, когда друг рядом

Рассказ

Костя отправился к бабушке после одиннадцати. Закрыл ноутбук, потому как уроки по дистанционке закончились пораньше в связи с болезнью биолога и географа, а бабуля, скорее всего, пенсию уже получила и ждет не дождется внука, чтобы тот скатал на лыжах до автолавки за продуктами. Самой ходить ей тяжеловато – года не те. А Косте приятно, и не только потому, что помогал любимой бабушке – немаловажной для него была ее просьба не забыть ко всем прочим покупкам приобрести пряники и конфеты «Коровка». И то и другое Костя прямо-таки обожал. Когда возвращался с полным рюкзаком за плечами, бабушкин самовар уже закипал. Разложив привезенное по полкам, они садились пить чай. Во время этой приятной процедуры бабушка пересказывала внуку сны, которые ей приходилось видеть последними ночами. Интересно, что скучных снов ей не выпадало. Мало того, видения ее не уходили далеко от реальности в прошлые времена. Положим, она рассказывает, как играла с мальчишками в хоккей, а Костя знал, что в детстве у бабушки такое случалось нередко, бывало, дракой игра заканчивалась. Подобные факты внук не раз слышал от родителей. Правда, про драки бабушка ничего не повествовала, может, во снах они не происходили. Скорее всего, утаивала, чтобы не ронять своего авторитета. Были еще сны про учебу и шпаргалки, про лыжные соревнования и другое тому подобное. Пока чаю напьешься, много чего услышишь…

Костя выглянул в окно. Мать в телогрейке работала во дворе – кормила корову, овец и поросенка. Отец на снегоходе уехал утром в райцентр на совещание лесников. Сын оделся, взял в сенях лыжи и вышел во двор, тот был залит солнечным светом, отчего выпавший ночью во время пурги свежий снег искрился алмазами. Подросток прищурился, сообщив матери о заболевших учителях, и, натянув крепления лыж на валенки, в приоткрытую калитку выкатил на улицу. Лыжи у Кости были самодельными, их смастерил в прошлом году его дед, ныне покойный, работавший до пенсии тоже лесником и отлично знавший, что нужно иметь на ногах в снежной чаще. Он их называл «вездеступами». Костя с ним был абсолютно согласен – отличная проходимость, и в сугроб не провалишься.

К бабушке он рванул напрямик, через овраг, оставляя слева одинокую сосну, она стояла возле засыпанной снегом бывшей улицы, когда-то застроенной избами, которые исчезли вслед за хозяевами – кто-то уехал, другие померли. Бабушкин дом, и в прежние времена замыкавший окраину села, теперь, словно сирота, стоял один посреди поляны. Возле крылечка тусовались куры, ожидая выхода хозяйки, которая в мороз их кормила чаще. Костя снял лыжи и, отряхнув веником валенки от снега, зашел в избу. Бабушка, трудившаяся возле печки, выпрямилась с ухватом в руке.

– Как дела? – спросил Костя.

– Нормально, – ответила бабушка. – Только вот пенсию почему-то не доставили.

– А ты звонила?

– Пыталась. Да только он почему-то не фурычит, – бабушка сняла с полки зеленый «мобильник» и, подслеповато прищурясь, поднесла его к глазам. – Вчера вечером все было нормально, а с утра замолк.

– Ну-ка, дай мне его, – попросил Костя и, забрав электронику из бабушкиных рук, воскликнул: – Так у тебя зарядка кончилась! Давай с моего попробуем.

Вынул из внутреннего кармана полушубка свой смартфон и удивленно присвистнул:

– Вот ёлы-палы, и у моего зарядки нет.

– Старый, что малый, – сказала бабушка. – Свой-то я сейчас заряжу, а твой уж после, если моя сбруя под твой подойдет.

2

– А дядя Миша не заходил? – спросил внук. – Он ведь всегда почтальонку встречал и сопровождал.

– И его не видала, – чуть тревожно ответила бабушка. – Куда запропастился?

– Хорошо. Пока приборы на зарядке, я к нему смотаюсь. Может, что-то объяснит.

– Давай, – согласилась старушка. – А я ведь ему и «чекушку» приготовила.

Дядя Миша, так звали местного сторожа, жил подале от бабушки и Кости, в самой середине бывшей деревни, где сохранилось от прежнего поселения десятка два пустых домов, ставших теперь дачами для горожан, чьи родители-сельчане оставили в наследство потомкам свои подворья. Дачники жили тут летом, зимой наезжали изредка, по большим праздникам. И без сторожа тут никак не обойтись. Рядом с дяди Мишиной избой стоял дом, где в этом году зимовал Костин знакомый Федор со своей матерью, которую врачи вылечили от какой-то легочной болезни и посоветовали провести холодное время среди елок, а не в городе, где воздух сильно загрязнен автомобильными выхлопами. Их отец повещал жену и сына каждые выходные. Костя учился в 9-м классе, а Федор – в 8-м.

Костя быстро домчался по снежному насту до дома дяди Миши и слегка удивился, что калитка не притворена и наполовину заметена снегом. Снял лыжи, поставил их в сугроб и в валенках двинулся к крыльцу, стукнул висячей подковой о дверь – она сама открылась. Зашел в сени и потянул дверь в избу на себя, та тоже не оказалась запертой. Перешагнул через порог и удивленно заморгал – на полу на рваном тулупе лежал дядя Миша и, видимо, крепко спал, несмотря на приличную прохладу. Нетопленая изба за ночь сильно выстыла. Кот Барсик лежал на груди хозяина. На столе стояла недопитая бутылка водки, лежали нарезанный хлеб и сало. Две пустых бутылки валялись на полу.

За спиной Кости заскрипела дверь – вошел Федор, тоже в полушубке, спортивной шапке и в валенках. Видимо, в окно разглядел гостя.

– Ты скажи! – воскликнул он. – Неужто помер? Вот так номер.

– Погоди паниковать, – отозвался Костя, наклонился и варежками начал тереть щеки сторожа. Тот открыл глаза и попытался приподняться, пацаны помогли ему сесть на лавку перед столом. При виде неопорожненной бутылки дядя Миша слегка ожил, дрожащей рукой наполнил жестяную кружку и сделал глубокий глоток. Заморгал, выдохнул и закашлялся. Костя кулаком ударил его по спине – помогло, кашель прошел. Дядя Миша посмотрел на ребят.

– Спасибо, – тихо поблагодарил он.

– Где почтальонка с пенсией? – спросил Костя. Дядя Миша вновь заморгал и, медленно поворачивая голову, произнес:

– А что, разве утро?

– Полдень, – ответил Федор.

– Сутулый ночью пришел. Водку за встречу принес. Выпивали. Я отключился, – он уронил голову на стол и вновь заснул.

– Надо бы печь затопить, а то ведь совсем замерзнет, – сказал Федор.

– Вот и займись, – ответил Костя. – А я пойду посмотрю. Может, Сутулый тоже где-то валяется.

Однако никого постороннего ни во второй комнате избы, ни во дворе, ни в сарае не оказалось. Из будки выглянул Трезор, крупная рыжая дворняга, левый глаз пса почти заплыл, небольшая рана на голове свидетельствовала, что собаку, видимо, крепко чем-то звезданули.

3

Трезор ткнулся мальчику в колени и тихо проскулил. Костя легонько потрепал пса по загривку, понятно, тот хотел есть. Вновь зашел в избу, где Федор суетился возле печки, а дядя Миша так и спал за столом. Отломил от начатой буханки кусок хлеба, прихватил немного сала и вынес на крыльцо собаке. Тот моментально расправился с угощением и, встав на задние лапы, передними уперся в грудь Кости.

– Потерпи, перекусил ведь, червяка заморил, вот хозяин проспится, накормит от пуза, – назидательно заметил тот. – Интересно, а где лыжи твоего шефа?

Костя еще раз проверил сени и сарай, выглянул за калитку, от которой уходил в лес еле заметный лыжный след точь-в-точь, как от Костиных вездеступов. Тут и гадать нечего – и те и другие лыжи мастерила одна и та же дедова рука. Вернулся в дом, где вовсю полыхало в печи, а Федор только подкидывал поленья. Кратко обрисовав ситуацию, Костя заявил, что отправляется вновь к бабушке.

– И я с тобой, – сказал Федор.

– А как же печь, ведь пожар случится?

– Мать попрошу присматривать, – ответил Федор и выскочил на улицу.

Пока Костя, прибрав немного на столе и выставив пустые бутылки в сени, укрывал так и не проснувшегося дядю Мишу поднятым с пола тулупом, Федор вновь объявился в избе вместе со своей матерью, которая, ничего не сказав, так как было все понятно без слов, начала шурудить кочергой в печи. Подростки вышли во двор и, встав на лыжи, отправились к бабушкиному дому. Впереди шел Костя, за ним по его следу Федя на спортивных лыжах, которые, понятно, уступали самоделкам друга, поэтому первый не спешил. Бабушка встретила их на крыльце.

– Кажись, беда, внучек, – тихо проговорила она и глубоко вздохнула.

– Какая, такая беда, – непонятливо отозвался тот. И старушка тут же на крыльце стала негромко и торопливо рассказывать, как не стала ждать, когда мобильник полностью зарядится, и, увидев, что он ожил, позвонила на почту. Там ей сообщили, что почтальонка Оксана, с вечера забрав деньги, поутру выехала на школьном автобусе, который собирал младшеклассников для учебы в школе, к ожидавшим ее пенсионерам. Помимо бабушки в соседнем селе жило еще с десяток старушек, но к ним нельзя было ни дойти, ни доехать, минуя первую деревню, так как дорога была одна.

Бабушку с почты поблагодарили за звонок, добавив, что смартфон Оксаны тоже не отвечает, поэтому они сообщили эту неприятную новость в полицию, и сюда уже выехал участковый Степаныч. Подростки переминались с ноги на ногу, осмысливая сказанное.

И тут к ним во двор ворвался, виляя хвостом Трезор. Всем стало понятно, что, не дождавшись, когда его накормит хозяин, он помчался по лыжне за подростками, верно рассудив, а может, тут вновь обломится. И не ошибся – бабушка вынесла недоеденную вчера пшенную кашу с тыквой. И пока пес вылизывал миску, Костя сказал, что они сейчас пойдут на трассу, может быть, встретят Степаныча и узнают какие-то новости о пенсии. Бабушка одобрила такое решение и попросила внука купить в автолавке пшена, потому как эта крупа у нее закончилась. Повернулась, чтобы вынести деньги и смартфон, как Костя попросил прихватить еще дедову одностволку и пару заряженных патронов с дробью. Может, зайчишку где-то подстрелят или куропатку. Бабушка глубоко вздохнула:

4

– А вдруг Степаныч увидит? Ведь твоих родителей оштрафует.

– Я ружье разберу и в рюкзак засуну. Если не пересечемся с участковым – собрать недолго.

– Ох, и рисковый ты человек, внучек.

Вскоре она вынесла, что просил Костя. На ее глазах он разобрал и упрятал одностволку «ижевку», куда пообещал, а патроны вместе с деньгами и смартфоном положил в карман.

Автомобильная трасса проходила в трех километрах, от нее к деревне вела проселочная дорога, понятно сейчас засыпанная снегом, поэтому на лимузинах не проехать – только пешком или на лыжах. Когда погода успокоится, подойдет бульдозер, расчистит. Трезор от ребят так и не отставал. Бабушкина каша добавила ему сил, и пес носился по сугробам вокруг подростков. С обеих сторон дороги стояли ели, припорошенные снегом. Встречных следов не было, наблюдалась только лыжня от отцовского снегохода.

Вдруг Трезор остановился, поднял морду вверх, словно принюхиваясь, и ринулся, проваливаясь по брюхо в снег, за елки, где громко залаял, подвывая. Ребята остановились, вытирая варежками потные лбы.

– Что он там нашел? – спросил Федор.

– Фиг его знает. Вроде нас зовет. Пойдем глянем, – ответил Костя. Когда они обогнули ели, то увидели, как пес передними лапами разрывает снежный бугор, где что-то темнело.

Подъехав поближе, поняли, что перед ними женское тело в полушубке, а уже следом дошло: в снегу лежала убитая почтальонка Оксана. Что и говорить, оба оторопели. Нельзя сказать, что за свою жизнь они не видели покойников, но вот убитую – первый раз. Стало страшно. Первым перевел дух Костя – вынул заряженный бабушкой телефон, набрал полицейский номер и сообщил дежурному о жуткой находке, разъяснив, как к ним лучше добраться. Вскоре возле ребят оказался участковый Степаныч. Он уже подъехал по трассе до нужного поворота, а после звонка дежурного быстро покинул машину и, считай, мигом появился на лыжах из-за елей в полицейской форме: полушубок с погонами, соответствующие шапка, брюки и яловые сапоги на меху. Запыхавшись (лыжи были тоже спортивными), сразу произнес:

– Не подходить, – и показал рукой на разрытый сугроб.

– Так мы и не собирались, – ответил Костя. – Это вон Трезор разрыл. Если бы не он, никто бы и не догадался, Иван Степанович.

– Хорошая собака, – похвалил пса участковый, достал из кармана завернутый в газету бутерброд, отломил половину и кинул Трезору, который поймал угощение на лету. – Так кто же тебя так шандарахнул?

Собака залаяла, энергично виляя хвостом.

– Чего гадать, – сказал Федор. – Скорее всего, один и тот же человек.

Он показал рукой на Трезора, затем на тело Оксаны, а потом на лыжный след, уходящий в лесную чащобу.

  – Так кто же это мог быть?

  – Дядя Миша толковал, что ночью к нему какой-то сутулый заявился с водкой. Под утро ушел, забрав лыжи, – сказал Костя. – Дядя Миша бухой в дымину, спит, наверное, до сих пор.

5

– Сутулый, говоришь? – переспросил Степаныч. – Есть такой. Только не местный, из города – из зоны свалил, не досидев срока. К нам на него ориентировка поступила. Бандит еще тот. На его пути не становись – сомнет и не зажмурится. Ладно, будем разбираться. С вашим Михаилом они в свое время вроде бы одну зону топтали. Такие вот дела.

Участковый наломал еловых веток, повтыкал их в снег вокруг места преступления, а уж потом натянул на ветки красную ленту.

– Скоро ребята из отдела подоспеют, – сказал он озабоченно. – Ну, а чтобы нам без дела не сидеть, давайте взглянем, куда след ведет. Только на него не наступать. Пойдем рядом.

Первым двинулся по снежной целине Костя, за ним участковый, замыкал процессию Федор. А собака умчалась куда-то вперед. Зайдя в самую чащобу, увидели, что след предполагаемого убийцы круто заворачивал в сторону трассы, на которую и вышли минут через двадцать. По трассе в обе стороны мчались легковушки – одна за другой. След пропал. Видимо, человек сел в автомашину и уехал. А куда и в какую сторону – неизвестно. Уазик, на котором прибыл участковый, стоял неподалеку, на съезде с проезжей части. Водитель за рулем подремывал, но, услышав голоса и увидев процессию, открыл дверцу и выскочил из салона.

– Как дела? – бодро спросил он.

– Хуже некуда. Мокруха, – ответил Степаныч и покачал головой. – По горячим следам было бы неплохо…

– Вон наши прут, – сказал водитель, показывая рукой на небольшую колонну – впереди грейдер, за ним скорая помощь, а уже потом еще один полицейский уазик.

– Нам тут делать пока нечего? – спросил Костя участкового.

– Да, – кратко ответил тот. – Понадобитесь – найдем. А сейчас свободны. Спасибо за помощь. Вот держи, – он протянул Косте визитку. – Звякнешь в случае чего.

Подростки съехали с трассы вновь на нетронутый снег. Из леса выскочил Трезор, отряхнувшись, подошел к ребятам. И тут Костя вспомнил бабушкину просьбу в отношении пшена. Вынул из кармана деньги – сотню и пятидесятирублевку, обрадовался, что не потерял.

– Как смотришь, если прокатимся до автолавки? – спросил он Федора. – Тут недалеко, километра два. Бабушка без пшена не может. И суп с ним варит, и, соответственно, кашу.

– Давай, – согласился товарищ. – Только по-быстрому: мне еще домашние задания делать нужно. Не выполнишь – математичка отцу на службу позвонит. Такая принципиальная.

– У меня то же самое, – вздохнул Костя. – Поэтому поднапряжемся.

Быстро зашагал вперед, размышляя про себя, заметил ли одностволку в рюкзаке участковый. Скорее всего, не обратил внимания – не до того было.

Автолавка подъезжала к назначенному месту ежедневно с девяти утра и уезжала после шести вечера. Торговля шла бойко – тут и водители машин, и местные жители с окрестных деревень. Костя занял очередь за двумя парнями, как вдруг услышал лай Трезора. Тот что-то обнюхивал на обочине и скреб снег передними лапами. Костя вслед за Федором подошел к собаке: перед ней лежала втоптанная в снег пустая сигаретная пачка.

6

– Ты догадываешься? – спросил Костя Федора.

– Пока нет.

– Запах, – ответил Костя. – Трезор почуял того, кто его там дома шандарахнул. Собаки такие штуки не забывают. И смотри-ка – лыжный след объявился. – Он показал рукой за спину Федора. Тот обернулся: в самом деле, в лес от трассы уходил тот самый след, рядом с которым они недавно шли, ориентируясь на гудки автомобилей. Пес тоже увидел этот след и сразу со злобным лаем ринулся по нему в лес.

– Трезор, назад! – закричали в один голос ребята, но собака уже скрылась за деревьями.

Костя, отойдя на обочину, споро достал ружье, собрал и зарядил его, не обращая внимания на удивленные взгляды покупателей автолавки, и двинулся за собакой.

– Ты куда? – спросил Федор, догоняя Костю.

– Спасать Трезора, – ответил, не оборачиваясь, приятель. – Если состоится у него вторая встреча, то в живых он точно уже не останется.

– А о себе ты подумал?

– Само собой. Сейчас Степанычу сообщим, – ответил, останавливаясь, Костя, достал смартфон и набрал номер участкового, записанный на визитке, когда тот ответил, кратко доложил ситуацию. Смартфон был включен на громкую связь, и подростки услышали, как отчаянно закричал участковый:

– Немедленно возвращайтесь назад! Мы сейчас подъедем. Выходите из леса.

Связь оборвалась – видимо, слегка заряженный бабушкой смартфон до конца использовал резервы. Начало смеркаться. Мороз усиливался – уши стало пощипывать, пришлось глубже натянуть спортивные шапочки. В морозном воздухе стал лучше слышен лай Трезора. Видимо, он вышел не только на след неприятеля.

– Интересно, что там впереди? – спросил Федор.

– Омшаник.

– А что это такое?

– Зимний дом для пчел, – ответил Костя и поправился. – Ну, не совсем дом, а такое строение, наполовину вкопанное в землю, куда на зиму ставят ульи, чтобы пчелы не замерзли. Этот омшаник большой, ульев на триста, не меньше. Его один городской бизнесмен поставил. У него несколько мобильных пасек. Как весна, возит их по местам, где больше всяких цветов. Говорят, немалые деньги за мед имеет.

– Так омшаник кто-то охраняет? – вновь поинтересовался Федор.

– Да, – ответил Костя. – Отец рассказывал, что в избушке при омшанике какой-то угрюмый тип зимует. Ни с кем в контакты не вступает…

И тут его рассказ прервал отчаянный собачий крик, почти человеческий. И вроде бы не так далеко.

– Бежим, может, спасем! – закричал Федор. – Трезор погибает.

И ринулся вперед. Но Костя его обогнал. Изо всех сил работая палками, минут через десять выскочил на обширную поляну, где располагался омшаник, и остановился. В избушке чуть подале от пчелиного убежища слабо светилось окно. Подоспевший Федор негромко спросил:

– И что будем делать?

7

– Снимать штаны и бегать, – отозвался Костя. – Вон, видишь, собачьи следы слева от омшаника. Двигайся по ним, может, собака там где-то лежит. А я – к избушке, заходить не стану, но в случае чего постараюсь задержать урода. Наши вскоре подоспеют – чего бояться.

Он перевесил ружье со спины на грудь и двинулся вперед, а Федор повернул налево. Сумерки становились плотнее. Костя не дошел до избушки метров сорок и остановился, прикидывая, что предпринять далее. То ли хруст наста под его лыжами, то ли еще что-то иное, но его заметили. Открылась дверь, и на крыльцо вышел высокий мужик в темном свитере.

– Тебе чего надо, пацан? – спросил он чуть хриповато.

– Вы куда дели моего Трезора? – в свою очередь спросил Костя. И услышал в ответ:

– Пришиб. Невоспитанный он у тебя. Туда ему и дорога – на меня гавкал. Смотри-ка, а у тебя ружье, ну-ка, дай глянуть, – мужик шагнул к Косте, который, быстро сняв оружие с груди, взвел курок.

– Стоять! – крикнул он. – Руки вверх!

– Неужто пальнешь? – засмеялся мужик и слегка закашлялся. – Вот ведь сучонок какой. Стрелять собрался, а у самого духа не хватает, гадёныш. Ну, давай, давай, не теряйся…

Мужик приближался, широко расставив руки. Костя с ужасом понимал, что нажать на курок он не сможет. Живой человек – не куропатка. Незнакомец уже оказался почти рядом. Костя зажмурился и услышал, как тот глухо ухнул. Открыл глаза – мужик падал в снег под ноги подростка, а за его спиной с тяжелой палкой в руках стоял Федор. Тот, видимо, не осознав, что наделал, откинул палку в сторону и начал икать. Из избы на крыльцо выскочил еще один незнакомец в расстегнутой белой рубахе и с топором. В два счета он оказался сзади Федора, и стало ясно, что высоко поднятый обеими руками топор через пару секунд обрушится на голову восьмиклассника. И тут Костя выстрелил, но не в незнакомца, а в топор, который вылетел из рук, сразу ставших окровавленными от разлетевшейся дроби. За спинами ребят заревел мотор «Бурана» и раздался отчаянный крик отца:

– Костя, сынок, не стреляй!

Ребята оглянулись – из леса к ним мчался отец на вездеходе, тащившем прицепившегося Степаныча на лыжах. Вскоре подоспели остальные. На руках мужиков защелкнулись наручники.

Через полтора месяца после того как дистанционка закончилась и начались обычные уроки, к ним в школу прибыл начальник райотдела полиции с двумя подчиненными. Все классы построили на торжественную линейку, на которой Косте и Федору вручили по почетной грамоте и по новому смартфону за помощь в задержании особо опасных преступников.

А Трезора похоронили за деревней на бугре. На его могилке мать Федора посадила цветы.