№12.2021. Татьяна Кожевникова. Литературный перекрёсток. Феденька. Рассказ

Татьяна Ивановна Кожевникова родилась 12 августа 1977 года, живёт в Белорецке. Пишет сказки и рассказы для детей и взрослых, член литературно-творческого объединения Белорецка. Публиковалась в журналах «Волга», «Сибирячок», «Союз писателей», «Озарение», в сборниках издательства «Союз писателей», в местной прессе. Лауреат II степени конкурса литературного творчества «Встречь солнцу» (2012), лонг-лист конкурса «Короткое детское произведение» издательства «Настя и Никита» (2018). Окончила дополнительные курсы образования «Основа литературного мастерства» Челябинского института культуры и творческую мастерскую Анны Никольской.

Татьяна Кожевникова

Феденька

Рассказ

Из санатория Феденька с матерью вернулись глубокой ночью. Во дворе было темно, лишь смутно белела стена дома. Но что-то произошло, мальчик понял это по запаху. Пахло арбузом, который они ели в санатории почти каждый день, и чем-то медовым, с горчинкой. Феденька заулыбался и потянул мать вглубь двора, но та лишь покачала головой:

– Сынок, я устала. Пойдём домой, – и протянула ему сумку.

Когда Феденька проснулся, по стенам скакали солнечные зайчики. Вскочив с кровати, подбежал к окну и обомлел: деревья были яркими настолько, что он зажмурился. Потом открыл глаза, радостно ухнул и, поспешив одеться, выбежал во двор.

Сначала он долго стоял под деревом, на котором чуть подрагивали маленькие листики с зубчиками по краям. Феденька рассматривал каждый. От одного идёт тепло, когда к нему прикасаешься, другой несёт прохладу, но скоро и он будет согревать – его половинка уже пожелтела. Третий излучает свежесть, однако зубчики по краям подёрнуты лимонным оттенком – он, точно куртка на Феденьке, облегает листок. Мальчик протянул руку, чтобы сорвать листья, но потом увидел, что под ногами их ничуть не меньше, присел и начал возиться, перебирать, сортировать, складывать в небольшие кучки.

Но вот он обнаружил совершенно другой лист – большой, похожий на ладошку с растопыренными пальцами. Феденька приложил свою ладонь – поздоровался. Ух, как обдало жаром! Мальчик рассмеялся, довольный: вот, оказывается, куда солнышко посылает свои лучи. Он встал, шагнул в сторону и замер: на большой оранжевой ладошке лежала другая, жёлтая, поменьше. Феденьке не хотелось их тревожить: он вспомнил, как любил забираться маме на живот, когда она отдыхала на диване. Они раскидывали руки и ноги в сторону, и мама смеялась: «Мы, Феденька, морские звёзды!» Жаль, что он вырос…

Мальчик шагнул в сторону, отправился к следующему дереву и тут увидел огромную кучу листьев, в которой чего только не было: и маленькие юркие рыбки, и ладошки, и большие трёхпалые лапы. Он засмеялся от удовольствия, подошёл, пошебуршал руками, вытянул несколько листьев.

Какой запах! А что, если попробовать на вкус? Феденька взял крохотный листок, лизнул и зажмурился от удовольствия: похоже на арбуз – такая же свежесть и сладость. А вот лапа горчила немного, её вкус напоминал корочку хлеба, поджаренную на костре. Ладошка – медовая, с небольшой терпкостью.

– Фёдор, ты что, листья ешь? Взрослый же парень, понимать должен, нельзя в рот что попало тянуть, – на ступеньках подъезда стоял сосед Сергей.

Феденька радостно заухал, загукал, заспешил навстречу. Подойдя, протянул листок, тот, что поменьше, – на, мол, попробуй. Сам лизнул большой – вот как надо.

– За компанию приглашаешь? – захохотал Сергей. Но листок взял, понюхал и осторожно лизнул. Потом ещё раз, смелее.

– Ты прав, Фёдор! – кивнул мальчику. – Освежает.

Феденька довольно рассмеялся. Повернулся, смерил кучу взглядом, разбежался и прыгнул в неё. Точно жар-птицы слетелись на его зов! Шелест крыльев, разноцветье перьев и блаженное тепло окутали с головы до ног. Сергей, глядя на мальчика, улыбался.

– Ты что, паршивец, делаешь? Я вчера весь вечер эти листья сметал, а ты их одним махом! – из-за угла дома бежал дворник Степан. – Уши надеру!

– Я те надеру! – Сергей шагнул вперёд. – Понимать должен, кому можно претензии предъявлять, кому нет.

– Какие уж тут претензии? – бубнил Степан, сердито орудуя метёлкой. – Понарожают даунов, а ты мучайся с ними…

Спустя несколько минут мужчины курили, сидя на скамейке.

– Ты просто новенький, не знаешь, как мы все Феденьку любим, – говорил Сергей. – Он парень добрый, мухи не обидит. Наташка, мать, даже в садик его водить не могла: дети мучали. Он же другой, не такой, как они… Чуть воспитательница не уследила, зажмут его в углу и ну щипать-кусать. А он только улыбается в ответ… Светлый парень… Его и зовут-то все Феденькой, это уж я по-взрослому к нему обращаюсь – Фёдор.

Степан слушал молча, лишь изредка хмыкая.

– Видал, как он радуется? – продолжал Сергей. – Каждый день так. Это мы, нормальные, жизни не видим: всё проблемы у нас, дела, вокруг поглядеть некогда, коллегам улыбнуться, соседям. Бежим, торопимся. Куда, зачем?

– А всё же таких лучше сразу того… – чуть слышно вымолвил Степан. – Не понимает ничего, не говорит. А матери каково? Совсем ведь бабёнка измучилась…

– Зря ты так, – посуровел Сергей. – Она дышать без него не может, а ты… Любит его она, понимаешь, любит. И ни он, ни она не виноваты, что какой-то там сбой в хромосомах произошёл. А потом, всё он понимает, мне иногда кажется, даже больше нашего. Он не умом понимает – сердцем. А это важнее.

И того, и другого кто-то осторожно тронул за плечо. Мужчины обернулись. Улыбающийся шестнадцатилетний паренёк протягивал каждому по небольшому букетику листьев – гляньте, красиво как!

– Спасибо, Фёдор! – поблагодарил Сергей. – Дома в стакан поставлю – пусть глаз радуют.

– А ничего, хорошо смотрится, – одобрил Степан. – Пойду своей вручу, может, подобреет, на шкалик даст… Скажу – от Феденьки.