№12.2021. Идаль Гуциев. Литературный перекрёсток. Тимофей. Рассказ

Идаль Гуциев (Идэль Гизярович Гумеров) родился 7 августа 1997 года в Уфе. Окончил БашГУ. Работает на ПАО «ОДК-УМПО» оператором токарных станков с ЧПУ. Лидер литобъединения «ТАРХУН». Участник ряда квартирников, фестивалей «Мцыри», «Мяуфест», им. М. Анищенко. Организатор молодёжных литературных событий в Уфе.

Идаль Гуциев

Тимофей

Рассказ

Кто-то постучал ложечкой по бокалу, и в зале воцарилась тишина. Николай прохрипел, чмокнул, вздохнул и, наконец-то, встал, подняв перед собой рюмку. Встала и Индира, сидевшая слева от него, поддерживая его за локоть. Встала не потому, что сомневалась, устоит ли Николаюшка на ногах, а потому, что подумала, что, наверное, надо так сделать, показав, что они пара, что их отношения более чем серьезные.

Николай изрядно налакался. С этой целью он и пришел на свадьбу своего старого друга Константина и давней подруги Лианы – напиться до беспамятства. И он неплохо справлялся с этой задачей: с начала застолья прошло всего полтора часа, а гулянка должна была продолжиться до утра.

Николай снова вздохнул. Собрался с мыслями. Посмотрел в глаза молодоженам, чтобы набраться смелости и придать своей речи серьёзности, но не выдержал и секунды, как опустил взгляд к рюмке. Еще раз вздохнул и наконец-то начал:

– Граждане… Мои… Костя… Дорогая Лиана, – голос задрожал, на щеке блеснула слеза, в которой отразилась рюмка. А слеза отразилась в кристально чистой водке, а вместе с ней – салаты, Лиана, фата, стены, арка, прихожая, дверь, крыльцо, известковые дорожки, калитка, деревенская улица... Увидел слезу Николай, взглянув на свою рюмку, и подумал: «Черт с ним, я себя выдал. Буду говорить честно!»

И Николай снова собрался с силами, прохрипев и кивнув самому себе, и дал волю своему языку:

– Костя и Лиана. Я обоих вас очень люблю. Вы даже представить не можете, насколько сильно. Вы представить не можете, кем вы для меня являлись, являетесь и, надеюсь, будете являться ещё долгое-долгое время. – Молодёжь и старики навострили уши, вытянули шеи, устремили взгляд на двадцатипятилетнего черноусого парня в белой рубашке, четко и трезво выговаривающего столь высокие слова. – Не забывайте этого… Нет, черт возьми, не то… – Николай сбился, разочарованно помотал головой, но продолжил: – Не меня не забывайте. Придётся забыть, сами знаете. Так происходит само собой, что уж вам объяснять – заботы другие, дела другие, а может, и переедете куда-нибудь. Это ладно, черт с ним.

Не забывайте о том, ради чего всё это было, ради чего вы сошлись. Костя, ради чего мы дружили, боролись, дрались? Да-да, и дрались мы с Костей, а что вы хотели? – Николай усмехнулся, легкий смешок прокатился и среди гостей. Выступающий снова сбился, поняв, что не в ту степь продолжил свою речь.

Индира всё это время стояла, поглаживая его руку. Ей не давали слова, потому что одиноким женщинам на сегодняшнем вечере не предоставляли права поздравить тостом молодоженов. Но такая возможность имелась у тех, кто пришел на свадьбу парой. Индира пришла одна, но обратила внимание на Николая: он курил дорогие сигареты и рассказывал о своих успехах на работе. Тогда она решила действовать. И вот они стоят перед публикой, солидные, молодые. Николай, вероятно, не понимает, что происходит, но главное, что все прекрасно осознает и оценивает перспективы Индира. Тем временем Николай продолжал.

– Костя, а помнишь, как мы мечтали?

В зале поднялся шум, люди поочередно начали задавать вопросы: «О чем? О чем? О чем?» Николай забыл, о чем говорил.

– В общем, Костя, Лиана… Любите. Любите! А меня… извините. Я как-нибудь сам. – Николай хлопнул рюмку, сильно поморщился, задрожал всем телом, одернул руку от Индиры. Опустился на скамейку, закрыл глаза, положил руки на стол и уткнулся в них, желая то ли заплакать, то ли уснуть. Люди чокались, прозвучало «Горько!», Лиана и Константин целовались, родные и близкие громко считали: «Семь! Восемь! Девять!..»

Индира не теряла времени зря. Пока внимание гостей было обращено к целующейся паре, она достала из кармана Николая торчавший праздничный конверт, приоткрыла его, чтобы глянуть, сколько там денег (лежали две пятитысячные купюры. «Сам бог велел!» – подумала девушка), прижала конверт к груди, дождалась, когда молодожёны перестанут целоваться, и крикнула на весь зал: «Подождите! Это ещё не всё!» С этими словами она подбежала к молодоженам, громко отрапортовала: «А это от нас двоих вот такой маленький презент!» – и отбежала на свое место с чувством выполненного долга.

Николай все слышал и начал понимать, что происходит, но ему было слишком тяжело на что-либо реагировать. Да и не хотелось: «Да и хрен с ним», – подумал он. Приподнялся, выпрямил спину, встал и уверенно направился к жениху и невесте.

– Костя, Лиана, извините, но мне нужно идти. А то сами видите – нажрался, как скотина. Завтра приду в гости!

– Да ладно тебе, дружище, – утешил друга Константин, – ничего страшного. Спасибо, что пришел. Давай напоследок ещё по рюмке.

– Напоследок.

Константин взял две рюмки и налил водки. Тут же рюмки были осушены. Николай поплёлся домой.

В деревне стояла прекрасная летняя ночь: блестели звёзды, дорогу освещала луна, на горизонте краснело зарево. Легкий ветерок обдувал лицо. Николай шёл и обдумывал, что же произошло сегодня и как жить дальше. «Главное, что мне не стыдно за себя!» – констатировал он.

Наконец Николай дошел до своего двора. Почувствовав накопившуюся после тяжёлого дня и долгого пути до дома усталость, он уселся на крыльце. Фонарь облепили мошки, моль, бабочки, сверчки.

– Тёма… Артёмка... Как тебя там, черт возьми! – Николай окликал беспородную дворняжку, обыкновенно устраивавшуюся на ночь под крыльцом. – Во, Тимоха! Тимофей! – он вспомнил кличку своего пса.

Из-под крыльца, потягиваясь и зевая, вылезла рыжая дворняжка, залезла по ступенькам к хозяину и облизнула его щеку, довольно дыша и скуля, радуясь тому, что видела хозяина перед собой.

– Всё-всё… Отстань. – Николай грубо убрал мордочку пёсика в сторону, Тимофей послушался и уселся на коленях хозяина.

– Скажи мне, Тимоха… Вот ты мечтаешь о чем-нибудь? – задавая этот вопрос, пьяненький Николай отрешенно смотрел перед собой. Не получив ответа, он вздохнул: – Ну-ну, конечно… Мечтаете вы… А вот человек, а вот человек погибает, понимаешь?

Тимоха не понимал. Он копировал положение хозяина и так же отрешенно смотрел перед собой.

– А я вот мечтал… Вот мечтал, чтобы ты, я, мать, Верочка… Чтобы мы все счастливы были, понимаешь?

Тимофей лишь кротко проскулил.

– Деньги? Ты говоришь о деньгах? Да что ты, какие деньги… Вот есть у меня деньги, а я что, счастлив? А ты счастлив?

Тимофей грустно опустил голову.

– Не счастлив никто в этой жизни. И я не счастлив…

Тимофей вопросительно повернул морду к хозяину, ожидая, что сейчас он скажет что-то важное.

– Что смотришь? – Николай громко засмеялся. – Ой ты, глупый ты человек! А вот счастье какое, если не деньги, машина? Не понимаешь?

Тимофей не понимал.

– А вот я в детстве мечтал, чтобы коммунизм во всём мире наступил!

Тимофей услышал, как шелохнулась трава у забора, и прорычал. В траве крался ёжик. Тимофей залаял.