№2.2025. Булат Назмутдинов. Свет вертикального взлёта

*  *  *

Ты спишь – на правом боку,

Иначе – не можешь спать.

Слова укладываются в строку,

Как человек – в кровать.

Наживка – яркая, как черта,

Перечеркнёт любой

Узор у кающегося рта

И заберёт с собой.

*  *  *

Утром разбуженный булочник

Приносит запах свежего хлеба.

Корку нагретого, мягкого воздуха,

Плотную мякоть северных дней.

Тело согреется – там, в декабре,

Его защитят от колючего влажного ветра,

Морозной реки, кипящей под паром,

Накроют пшеничным одеялом.

Хорошо, когда утром

Так хочется спать.

*  *  *

Что я всё время прячу

в тёплой тетради снов?

Сладкий, фруктовый голос

наших ночных звонков.

Мерный, спокойный, вкрадчивый. 

Ты не со мной – с детьми:

Встретимся, может, завтра, 

Ближе к семи-восьми. 

Может быть, ты подумаешь,

Если решишь, пиши. 

Там на столе соломенном

Нужные карандаши. 

Кони здесь все подкованы, 

Цокают и глядят.

Нам по семнадцать вроде бы,

Вроде не шестьдесят. 

Вот бы нам жить и радовать, 

Радоваться и петь.

Так и посуде бьющейся

Хочется вновь звенеть.

*  *  *

Когда страшен уют,

Когда в полночь не видно звёзд,

Пугливые ласточки совьют

мне сердце из своих гнёзд.

Когда лес разобьют

И клеем проступит роса,

На пальце твоём изумруд 

Затеплится, как лоза.

*  *  *

Когда ты смотришь на меня

Яростно и надменно

В глазах угасает тепло

Губы бегут по щекам

Пальцы свиваются в узел

Локоть касается живота

Ты говоришь так

Будто телеграфируешь смерти

Сбивчиво и сердито

Ты стираешь

Солёные слёзы

Полусладкими поцелуями

Я не могу тебя видеть

Не могу выпустить

Из этих рук

*  *  *

Страшнее страшной сказки

Страх позорной, мучительной смерти.

Почки-лимфоузлы,

Опьяневшая температура, 

Опубликованные анализы, 

Сплетни в сети. 

Врач посмеётся над ипохондрией

И выпишет типовой рецепт. 

Без признаков угрозы жизни 

Или общих знакомых

Ты ему неинтересен. 

Запомнит: «мнительный пациент»,

Отправит в аптеку.

Каждый день внутренний вирус 

Делает меня старше.

Когда страх смерти уходит,

Возвращаются детские силы, 

Яйцо вкрутую

Кружит мне голову.

Я пью эту воду,

Говорю вот эти слова.

Нелюбимое дело 

Становится благодарностью.

*  *  *

Есть такая точка во мгле,

куда сходятся все лучи,

И как будто бы на магнит

Налетает звёздная пыль.

Там сгорает последняя тень

И обнуляется цвет.

Исчезают время и боль.

Там все слепнет без слёз.

*  *  *

Посреди нового дома,

Обшитого грубыми досками,

Я вижу детей, внезапно

воспитанных и благодарных.

Они хотят бегать, кружиться

Без спелых ушибов,

Вежливо требовать вкусной еды.

С ними можно соперничать,

Их понимать.

Они могут даже примерить

Это грубое счастье нового быта,

Деревянную свежесть тёплого дома.

За окнами – снег,

Под ногами – упругий сугроб,

Дорогу нужно расчистить.

Рядом я вижу чужую собаку,

Её хочется накормить.

Из трубы идёт дым.

Шаг отзывается скрипом –

Снега или доски́.

В этом доме не хочется тихо сидеть,

Он – в движении, смехе ребёнка.

Пахнет родительским молоком.

Его взгляд и повадки

Пластичны и честны.

Именно в этом окне

Мне хотелось бы видеть зарю –

Её розовый свет

Вертикального взлёта. 

*  *  *

Там под окнами печали

Тихо плавает весна

Долго сонную качали

Стало сонной не до сна

Трогали ресницы руки

Строгие ресницы бы

Сколько совести и скуки

В пальцах у чужой судьбы

Отпусти меня мой город

Камнем по реке пусти

Опусти прозрачный ворот

Рыба в облаке в сети