Все новости
Поэзия
9 Декабря , 10:18

№12.2024. Игорь Федоровский. Раздеты в декабре

Игорь Сергеевич Федоровский родился 18 октября 1988 года в Омске. Окончил филологический факультет ОмГУ. Публиковался в изданиях Омска, Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярска, Новосибирска, Уфы, Барнаула, Арсеньева, Рыбинска, Вологды, в их числе «Новый Мир», «Юность», «Нева», «День и ночь», «Сибирские огни», «Алтай», «Бельские просторы», «Вологодский Лад» и др. Автор восьми стихотворных и прозаических книг. Лауреат поэтического фестиваля «Поднимайся песня над страною!», посвящённого памяти Павла Васильева. Лауреат Челябинского литературного конкурса «Стилисты добра» в номинации «Драматургия» (2-е место). Лонг-лист драматургической номинации «Волошинский сентябрь» (2019). 3-е место в номинации «Проза» всероссийского конкурса «Русский лад» (2023). Дипломант фестиваля «Поэзия Красного города» (Йошкар-Ола, 2024).

*  *  *

                                     С.

 

Не маслом вниз, прошу тебя, давай,

На плоский мир, сорвавшийся с буфета,

Гляжу и не дышу, и ты права,

Наш бутерброд летит без спецэффектов.

Не маслом вниз, шепчу и берегу

Твои слова, не брошенные следом,

На крае, на краю, на берегу,

Съедим что есть, потом за речью съедем.

Я глух и нем, прошу, не маслом вниз,

А до конца Вселенной будем рядом

С тобой. Пусть каждый завтрак, чёрт возьми,

Летит – и больше ни черта не надо.

И пусть размазан день, как будто дань

Мне выдана и съедена до боя.

 

Яичница, конечно, божий дар,

Поскольку приготовлена тобою.

 

 

НАУШНИКИ

                  С.

 

собой щербинку грею

лёгкую

заметную едва

на миг

ещё замёрзшую я щёлкаю

звезда с звездою там немы

но сквозь звенящее молчание

сквозь двадцать между нами лет

летят и кружатся мечтательно

слова что прежде на земле

не слышал я в них столько свежести

что можно на морозе грызть

произношу а значит есть ещё

наш разговор и наша жизнь

 

 

*  *  *

                     С.

 

Держу на своей ладони

Твою линию жизни.

И страшно мне, и доволен,

Что вместе по ней бежим мы.

Дрожит и вот-вот прервётся…

Её подхвачу дыханьем,

Чтоб не потерялась… Вот же!

Травинкой потом мы станем.

И двое других сорвавших

Пробившуюся сквозь вьюгу

Травинку, травой не ставшую,

Пускай сберегут друг друга.

 

 

*  *  *

                  С.

 

Имя твоё – мой храм,

Произношу, входя.

Всё, что не проиграл, –

Имя, в котором я.

Всё, что не произнёс,

Не растерял за век.

Имя твоё вопрос?

Имя твоё – ответ.

Звуки не изменить:

В каждом – и стыд, и звон,

Вытянут из меня,

Что не сказал, не смог.

Сколько таких имён

Брошено в брань и бред,

Может быть, и в моё,

Кто-то войдёт, как в свет.

 

 

*  *  *

                       А.

Стеклянные яблоки в инее на морозе,

Чуть тронешь – пристыли к векам, примёрзли к ветвям.

Сощурюсь, ты появишься ненамного,

Из суеты повседневной сорвать меня.

 

А помнишь, ты мне предлагала, когда созрело,

Пока было спелым и соком сочилось в ладонь,

А я не решился, и с богом пошла на землю,

Запретный плод под сердцем неся легко.

 

Змей ничего тебе не говорит, не жалит?

Не отвечаешь, и на губах прохлада,

Уж лучше бы съел, и вдвоём сбежали б

С колхозного, но всё равно Эдемского сада.

 

 

*  *  *

                            С.

 

Чем старше становлюсь, тем люди дороги.

Дороже чем? Нет дороги, и всё.

Пересеклись дороги в нашем городе,

А значит, дальше вместе повезёт.

Нет, повезут! Но никаких автобусов

Не видно в опустевшем далеке,

Лишь мы вдвоём, как полюса на глобусе,

Что сплющились, чтоб встретиться теперь.

Земля, дождёмся, всё же станет плоскою –

Не площе, нет, но чтобы в двух шагах

Мы друг от друга жили, наше прошлое

Не проходило точно снег и град.

Не оставалось лишь холодной каплею,

А сохраняло прежние черты.

Тебя в себе и помнить, и накапливать.

И нет тебя дороже мне, чем ты.

 

 

ПОЗДНИЙ РЕЙС

                       Е.

 

Проснулся, засыпают поезда

И в сон летят, сквозь время и пространство,

А мне нельзя сегодня опоздать,

Иначе ждёт в ночи пустая станция.

Мой сон не сброшен полностью с небес,

Вот голова и в облаках витает.

Вокзальный вдалеке рассыпан блеск,

Дракон на нас с тобой летит в атаку.

Мне б только миг, я выдохну, смогу

И подхвачу – на час из зыбкой дрожи,

Твои «Приветы» уложу в строку,

Чтоб до конца пути мы вместе прожили.

 

 

*  *  *

                                 С.

 

Раздеты в декабре, как календарь,

И холод чёрным цифрам не помеха.

Пускай сорвёмся вместе, коли так,

Но одному остаться непременно

Мне суждено. Во мне осталось – чуть,

А новый толстый смотрит и смеётся,

– А ты любил? – дрожа, ему шепчу –

Ушедшую наутро от меня?

Здесь

Мишура, ненастоящий снег,

Когда лежали мы под цифрой двадцать,

Не знал, что ничего страшнее нет,

Чем одному под новый год остаться.

 

 

*  *  *

 

Тому себе –

в автобусном стекле –

показываю средний палец.

А третий, словно светский лев,

на стойких пассажиров пялится.

Нам пятничная выпала печаль,

мы отраженья мятые друг друга.

Не замечать.

В себе не замечать,

как сдачи звон, проглоченную ругань.

Ты «Запроезд» зовёшься в эту жизнь,

а та, что следом, опоздает, в пробке.

И кто-то за автобусом бежит,

бросая тень на нас, давно бесплотных.

Доедем все – по семьям, до небес:

мы воробьёв шуршащих греем в кофтах.

Тому себе,

который точно есть.

Скажу: «Вылазь,

приехали.

Голгофа».

Читайте нас: