№5.2024. Вадим Богданов. Чтоб не умер Пушкин

Когда майский номер был свёрстан, пришло известие, что в один день ушли два поэта большого калибра – Вадим Богданов и Михаил Кривошеев. Они и по жизни всегда были рядом – два лучших друга, два товарища, два собеседника. Уход пробил такую брешь в русской литературе нашей республики, что непонятно, когда зарастёт этот провал. И зарастёт ли вообще. Настолько теперь без них пусто.

У Вадима есть стихотворение «Мы сядем – я да Мишка с Сашкой» – где-то они теперь, все трое, сидят… «Сашке» в наступающем июне – двести двадцать пять. Или вечные тридцать семь? Мишке – столько же. Вадиму в прошлом году минул полтинник. Молодые. Регалий и званий не успели нажить. Да и не старались особо, не той породы. Им было важнее другое – разговоры, стихи… Разговоров их теперь не услышать. А стихи будем пока перечитывать, изменив свёрстанный номер. Ведь редакция предполагает, а Бог… Ну, понятно.

Редколлегия журнала «Бельские просторы»

*  *  *

Мне утром рано отправляться в путь

Придёт старик по-солнечному чёток

Моей спине размятой как-нибудь

Доверит груз, доверит тайный свёрток

Доверит мать, что так дрожит над ним

Что может быть ещё богоявленней…

Хоть я всего неловкий пилигрим

Простой, как пыль мной пройденных селений

Я иноходец в общем не искусный

Но мне бежать, как зацветёт восток

Спиной качая тёпленький задок

По-женски мягкий, по-девичьи узкий

Я побегу под солнечный напев

Куда идти – меня никто не спросит

Я лишь осел, бегущий по тропе

И гонит в путь меня Святой Иосиф.

*  *  *

Море с именем Стихи

Янтари перемывает

Наш куриный бог зевает

Помнишь? Помнишь?

Забываю

Берега своих Колхид

Строки с именем твоим

Хлынут, чтобы откатиться

Ни умыться, ни напиться

Засыпаешь? Спишь?

Не спится

Шумен твой Иерусалим

*  *  *

Ночь. Костёр. Река слышна.

Божия погодка.

Мы пьянеем без вина

От башкирской водки.

Месяц тянет на рога

Чёрную кудель…

Помнишь – Белая река

Звалась Агидель?

Помнишь шли купцы и голь

За таёжной данью.

Приносили хлеб да соль,

Русские названья.

С кандалами, под клеймом

Грубы и плечисты

Ставили казённый дом

Горе-скандалисты.

Те, что звались «вор и тать»

В костромах и тулах

Спаивали «в бога мать»

«Северных амуров».

Мы оттуда «есть пошли»,

Нас с того настою

В крепостцу Уфу свели,

Над рекой Уфою.

Много нас со всех сторон

Беглых, плетью рваных,

Без хозяев, без имён…

Просто «богом данных».

На, ещё стакан плесни –

Что-то плохо греет.

Хороша, как ни скажи

Водка с Белебея.

МЫ СЯДЕМ – Я ДА МИШКА С САШКОЙ

Мы сядем – я

да Мишка с Сашкой

Он не здоров

Бутылка закусь

три стакашки

Дворянский кров

Не комильфо

начав со здравья –

За упокой

Но я дурак

без оправданья

Уже бухой

Спрошу – да как

нет в самом деле

Да как же так

Ты Сашка как

на той дуэли

Попал впросак

Как оплошал

при этом гнусе

Такой пассаж

Ведь ты не то

что промахнулся

Ведь правда Саш

Светает и

петух-салтаныч

Ку-ри-ки-ке

Он не ответит

ляжет навзничь

Стакан в руке

К нам выйдет

Натали в ночнушке

Ей все к лицу

Чтоб в эту ночь

не умер Пушкин

Поставит капельницу

Ганнибал идет на Рим

Этот вечер это нечто

Я с тобою, ты с другим

В этот вечер, в эту вечность

Ганнибал идет на Рим

Томным тмином, мятой мятой

Пахнут губы, думы, дым

Не крещёный, не распятый

Ганнибал идет на Рим

За позором как за славой

Дерзким, гордым, не живым

Левой-правой, левой-правой

Ганнибал идет на Рим

Только Рим уже заначен

Кем? Аттилой иже с ним

Что не слышишь?! Я не плачу!

Ганнибал идет на Рим

Я с него почти что калька

Я был рыжим – стал седым

Смейся, смейся – где-то в Альпах

Ганнибал идет на Рим

*  *  *

Если бы я был богом…

Если б я был бессмертным…

Если бы Пушкин не был, а я бы напротив был…

Если б я был хоть кем-то – я бы с тобою был!

Если бы я был грифом

Я б мог совершенно секретно

Следить за тобой из-под неба

Но что бы я смог поделать с усталостью твоих крыл

Если бы я был лосём

Согласился б носить рога

Я смог бы гонять любого сохатого от сохи

Но если в лесу охота – я смог бы лишь в грудь жакан

Вместо тебя. Прости…

Если б я был волком

Я бы выгрыз бюрократизм

Я смог бы – его, но не иглы чертополоха

Из лапы нежной твоей

Если б я был человеком

Ты сказала бы «Да прекрати!»

И я прекратил бы по слову любимой

Спрашивать – зачем я тебе

РЫБАК

я в это лето

не браконьерил в который раз

за то за это

отымут сети и впишут в глаз

как будто мытарь

подкрался кто-то, как пёс тишком

я руки вытер

и к голенищу да за ножом

не человечий

какой-то странный… ему кричу

что сам отвечу

хоть рыбнадзору – хоть стукачу

что чист короче

и он шагает пусть дальше вон

а что бормочет

мне слушать времени не вагон

я спрятал ножик

работать надо, кормить ребят

улов хороший

доволен был бы покойный брат

я сеть тянул

кричали рыбы мне о беде

я оглянулся

а он уходит да по воде

*  *  *

Как странен сон, не породивший снов.

Быть может он окно иного света?

Быть может смерть, не испросив совета

У высших сил, под твой проникла кров?

Ты побежден в бою, где нет врагов,

И беспробуден разум твой. Но где-то

Осколок сна колючая комета

Несет спасенье – жаркий гнев богов.

И пусть война, чума и суховей

Приблизят двери рая или ада

Нас новой эрой встретит Водолей.

Пусть летописец судеб и смертей

Поставил точку – будет запятая.

Хвостатая исправит строку дней.