№7.2023. Игорь Касько. Вымолчать слово

*  *  *

Приснилось мне...

бежали небом тени,

луна скользила по стеклу окна,

и ветер, будто старый неврастеник,

шумел за стенкой...

мать была одна...

она сидела, сгорбившись, на лавке...

в углу светились лики образов...

из будки за сараем Цезарь гавкал...

стол...

на столе с левкоями вазон...

она сидела...

думала о прошлом,

когда был смехом детским полон дом,

не представляя дом этот заброшенным,

пустым и тёмным, с выбитым окном...

бегут по небу призрачные тени...

дом сиротой стоит в родном селе...

ещё хранят остатки жизни стены...

и наши отпечатки на стекле...

*  *  *

И мутной речки беспокойный бег;

и стрекоза, летящая навстречу

тебе, потоку ветра ли, судьбе

своей, почти что человечьей;

и ласточка настырная, с утра

до ночи расстригающая воздух;

и пламя одинокого костра;

и небо прожигающие звёзды;

и щёлканье безумного клеста

в прозрачных ветках утреннего парка,

когда ты, будто только что с креста,

бредёшь домой, включаешь кофеварку

и воскресаешь, вспоминая ночь.

Всё это свыше послано помочь

понять, что ты один из многих:

живых, крылатых, лиственных, двуногих.

И мир вокруг – любовь и красота.

Всё остальное, друже, – суета.

*  *  *

Время сиротских песен

прячется за окном.

День молчаливо-тесен,

словно уставший дом

в том городке далёком,

что меж лесов зажат,

где из высоких окон

первого этажа

мир – на твоих ладонях.

Это потом, потом

ты безвозвратно понял,

жизни лихой поток

вынес тебя на берег

тот, где возврата нет.

Прошлое ждёт и верит.

Ярок небесный свет.

Батя приснился, мама

из-за его плеча

мне улыбалась. В храме

сельском горит свеча,

благостно и печально

всхлипывает рассвет.

Время немых прощаний.

Время, которого нет...

*  *  *

Невозможно время вернуть обратно...

Ты прости за это, любимый брат мой.

Ты прости, сестра моя, страх разлуки.

Без объятий с вами немеют руки.

Прикоснуться словом хоть, не рукой.

Голубой приплыть к вам живой рекой.

Принести в прозрачной, как свет, горсти

братское «прости».

*  *  *

Пылинка в солнце, птичка певчая

в саду за хатой на околице.

Вот в этом всём – моё отечество.

И в сельской разудалой вольнице,

что в детстве мне была дарована.

В негромком воркованье горлицы,

в колхозном яблоке ворованном

и в благовесте старой звонницы.

В лесных тенях, что гуттаперчево

танцуют и смешно кривляются,

и за кусты с травой цепляются.

Вот в этом всём – моё отечество.

А не в звезды пятиконечии...

И не в судьбе расчеловеченной...

Не в тех, что были мной не встречены,

а в той, кому я предначертан был.

Вот в этом всём – моё отечество.

*  *  *

Слово, добытое чёрным трудом,

в чёрном удерживать теле,

на гору выдать полезной рудой,

выплавить, чтоб побелели

линии угольных букв,

чтоб, первородный их звук

слушая, все ошалели.

Вымолчать слово до эха в груди,

до пустоты за порогом,

только потом пуповину рубить

и отпускать с Богом...