№5.2023. Сергей Шилкин. Дождаться весны

БЕЗМОЛВИЕ

В отрогах ночь чернее тьмы,

Но я неудержим.

Иду к вершине – с нею мы

Историю свершим.

С вершины ветер тучи влёт

Сбивает. Путь тернист…

Глядит – навеки вмёрзший в лёд –

Мне в душу альпинист.

Пронзил сквозь толщу ледыша

Меня немой укор.

Застыла вечная душа

В объятьях вечных гор.

Он победить мне завещал.

И я за честь почту

Добиться, что пообещал –

Свершить его мечту…

Колючий ветер мне навстречь,

А я, почти в бреду,

Шепчу: «Первей любых предтеч

До пика добреду».

Но в миллионы децибел,

Срывая снежный струп,

Злой ветер реквием пропел

Регистром скальных труб…

ВАРЯЖСКАЯ САГА

Из Арктик холод дюжий,

Усилий не жалея,

Норманнов лепит души.

Мне ближе и милее

Они сынов Багдада.

Средь снега, а капелла,

В безмолвии когда-то

Песнь скорби Сольвейг пела.

И с севера, и с зюйда

Свистят ветра, а также

Рукой подать отсюда

До русской Кандалакши.

Несутся вдаль олени –

В бубенчиках упряжка.

Меня в глухом селении

Ждёт юная варяжка.

Её, как «Ладу-Весту»

(хоть кружит смерч, лютуя),

Как царскую невесту

Из царства, украду я.

Но как быть с погранцами,

До денег что охочи?

Быть может, с бубенцами

Засаду мы проскочим.

Под всполохи зарницы

(всё небо, как в соляре)

Мы мчимся до границы

По тундрам заполярий.

Ко мне, как к Дон Кихоту,

Льнут беды беспардонно.

Вдруг выскочил – по ходу –

Скит вражьего кордона…

Меня «порвут» норвеги,

Как старую афишу.

И я тебя вовеки

Отныне не увижу…

МОНОЛОГ С МОНОЛИТОМ

Здравствуйте, Владимир Маяковский,

Знаменитый памятник московский!

Быть и мне на улице Покровской,

Ежели немного повезёт.

Ты Поэт. И я, совсем немножко.

На свои мои года помножь-ка.

Время, как змея-сороконожка,

Мимо нас в грядущее ползёт.

Покрывают нас эфира волны.

Был певцом ты – звонче певчей жолны –

Но уста из бронз совсем безмолвны.

Я стою, в душе огнём горя.

Сто годин почти, как роль вакантна

Русской революции ваганта.

Снизу вверх смотрю я на гиганта –

На бойца, горлана, главаря:

Не понять, чего сулит грядущий –

Тучи над тобой всё гуще, гуще,

И уже не спрятаться за кущи.

Но, пока не взведены курки,

Ты, минуя ямы и пригорки –

Будто за тобою мчатся орки, –

Нарезаешь с Лилей Брик на «Хорьхе»

От Кремля спиральные круги.

Дух гордецкий твой сошёл с орбиты –

К миру непрощённые обиды.

Все плоты любви о быт разбиты –

Это всё шальной Судьбы штрихи.

В пиджаке от модного портного

Бродишь ты аллеями Цветного.

«В этой жизни умирать не ново».

Ново – через боль рождать стихи…

ИСХОД

О, Господи, еси!

Не дай попасть нам в Хабор[1]!

Мой прапорщик, неси

Вперёд заветный прапор.

Будь ты хоть из Афин,

Спартанец или кноссец,

Веди нас из чужбин

В Россию, знаменосец.

Пусть вечно Leaden sky

И стылый дождь снаружи,

Из рук не выпускай

Хоругвь свою, хорунжий.

Когда до десяти

штормит, как если б выпил, –

Ты должен донести

К заветной цели вымпел.

И если вздрогнул вдруг

От вражьих сверхоружий –

Не урони хоругвь

Из рук своих, хорунжий.

Забудь календари,

Держи надёжней знамя

И, вспомнив, повтори

О том, что Боже с нами…

ТРУБНЫЙ ГЛАС

Застеклились к утру мелководные лужи.

Но под солнцем, к полудню, ледочек оттает.

От кристального воздуха голову кружит.

Витаминов – твердят знатоки – не хватает.

Чёрный драный котяра – собака такая! –

Ночь орал, наполняя пространство тоскою.

Чтоб с ума не сойти, я бутылку «Токая»

Опростал и заполнил ведёрко лузгою

От подсолнечных семечек прошлых сезонов,

Что скупал я, с охоткой, у бабушки Фроси.

Покупать у неё было много резонов,

Но один – самый главный – недорого просит.

Продавала она на углу разносолы,

Для неё это было серьёзное дело.

Она потом всю жизнь орошала подзолы.

Слышал, к Богу душа её днесь отлетела.

Фрося честно прожила – будь прах для ней пухом.

И пусть Фросины беды рассыплются прахом.

Я ж прикинусь (хотя б пред собою) главбухом,

Чтоб свести все балансы, подбитые страхом.

Буду ЗОЖ исповедовать, лопая фрукты,

И из тела лепить буду гарные формы,

Чтоб подольше пожить. Не понял коли вдруг ты –

Чтобы к Царству прийти через тварные нормы.

Но, увы, не помогут ни ГОСТы, ни СНиПы.

Не спасёт, что создатель, допустим, ты НЭПа, –

Не «отмажешься», кем бы по жизни ты ни был.

Слышишь, трубные гласы…

                                            Пора, знать, на Небо.

ОЖИДАНИЕ

Выключен Twitter.

В вязаный свитер

(из долгунца-волокна)

Влез мой Серёжа,

Чёлку взъероша,

И задремал у окна.

Снятся Серёжке

Вербы, дорожки

И во дворе детвора.

Грач неуклюжий,

Солнце и лужи –

Им быть, по срокам, пора.

Милый Серёжка,

Кинь за окошко

Взгляд – там стоит пелена.

Друг мой, Серёжа,

Это пороша.

Значит, ещё не весна.

Время хворобы.

Скрыты в сугробах

Омуты тёмной воды.

Мёртвые бреги.

Чёрные реки

Точат под настом ходы.

Не пожалею

Сил – одолею

Эту промозглую нудь.

Буду крепиться,

С немочью биться,

Дабы навек не уснуть…

Стриженый ёжик,

Свитер в горошек,

Смотрит прекрасные сны.

Милый, хороший

Внук мой Серёжа,

Мне бы дождаться весны…

[1] Хабор – место пленения древних израильтян в Ассирии (прим. автора).